Майкл Идущий-по-Пеплу медленно шел вверх по склону, упиваясь незнакомыми запахами Юньнаньского Китая и щурясь закатным лучам осеннего солнца. Его подбородок зарос многодневной щетиной, жесткие каштановые волосы были спутаны и давно не стрижены, а простые синие джинсы и туристические ботинки – пыльными и истрепанными. И все же, из уважения к пассажиру, его бронзовое лицо было чисто вымыто, а хлопковая рубашка сияла безупречной белизной, словно только что из стирки. На сгибе одной руки он осторожно нес погребальную урну из гладкого красноватого камня, надежно обернутую полосами сырого шелка, и оплетенную расщепленной лозой.
Вслед за солнцем, Звездочет перемахнул через выветренную, полуразрушенную стену и приземлился, тихо как перышко, в зарослях травы по другую сторону. Черным провалом справа от него зиял вход лишенного дверей амбара; рапс и ячмень проросли через трещины каменного пола. На месте внутреннего двора зеленел луг, а над стенами стоящей без крыши усадьбы сохранились лишь редкие куски черепицы. Майкл спокойно скользил через заросли.
Позади дома был когда-то разбит сад. Старые, ныне не плодоносящие, плодовые деревья разрослись здесь в почти непроходимые джунгли, и когда он пробирался через них одна ветвь зацепилась за оплетку урны, заставив остановиться.
– Мне скучно.
Майкл замер.
Голос звучал из-за зарослей прямо перед ним; незнакомец говорил медленно и невнятно, низким глубоким голосом, а фразу произнес на плохом Мандаринском диалекте. Майкл освободил урну от зацепившейся ветки и ждал.
– Это не продлится долго, Шан, – еще один голос – девочка, стоит немного дальше – ответил ему, – Солнце просто ушло домой.
– Поиграй со мной в кости. – новый голос: мужчина, уверенный, молодой. – Так время пролетит быстрее.
– Я не умею.
– О, мы тебя научим. Хо Циюн? Джими? Хун Тан?
– Нет. Я на посту. – ответ приглушенный и краткий – был пугающе близок и неожидан.
– Как пожелаешь.
Майкл осторожно влез на дерево, скрываясь за его стволом. Сквозь завесу ветвей он увидел низенького сгорбленного человека с пронзительным взглядом настороженно сжавшегося на упавшем дереве. Чуть поодаль за ним стояла улыбающаяся девушка с косичками, внимательно наблюдая за красивым парнем на противоположной стороне поляны. В элегантной одежде он сидел прямо на обломке гранитной плиты, закрывая двух других молодых людей – вальяжно разлегшегося гиганта и худощавого парня с хищным «ястребиным» лицом, присевшего на край камня. Гигант поднял игральные кости, собираясь их бросить.
Майкл нахмурился. Предполагалось, что поместье Ли пустует. Нарушители. Потихоньку он спустился с дерева. Но когда он уже переносил последнюю унцию своего веса на опущенную ногу, он оглянулся назад на часового, затаившегося на бревне, и увидел, как крошечные черные глаза сосредоточились непосредственно на нем.
– Шпион! Шпион! – прошипел сторож.
– Х-а-а-р-р-р! – прорычал вальяжный гигант.
Он метнулся через поляну к дереву, и вырвал его, пытаясь прижать злоумышленника ветвями колючей кроны. Майкл кувырком ускользнул от ловушки, и обернулся, чтобы бежать из сада, но «ястреболикий» уже блокировал этот путь. Майкл слышал, что другие четверо окружили его. Он держал флягу на отведенной в сторону руке. Без этого груза он вырвался бы на свободу и превратился в более быструю форму; Майкл был уверен – с таким учителем как Дорожный Бегун, он может опередить любого...
– Я чую волка, господа, – сказал красивый мальчик. – Он не из ваших?
«Ястреб» впивался взглядом в Майкла:
– Я никогда не видел его прежде.
... или почти любого. Звездочет прикрыл глаза и потянул ноздрями воздух. Никакой гнили – рядом. Он задавался вопросом, из какого племени происходил «Ястреб», и из какого «Красавчик» – этот уж точно не Гару – впрочем, такое уверенно можно было сказать о четверых из этой группы.
– Кто вы? – спросил он.
– Нет, нет, незнакомец. Это – наша территория, – сказал юноша. – Сначала ваш черед.
– Я – Майкл Идущий-по-Пеплу, сын Крови-на-воде. Я – Теург из племени Читающих Звезды, при каэрне «Пробуждающем Печати» в Калифорнии, из стаи Второй Семерки.
– Что вы делаете здесь?
– Здесь я должен это похоронить, – сказал Майкл, показывая погребальную урну:
– Бренные останки моего первого учителя, лучшего друга, мудреца и астролога, который достойно служил Гайе…
Послышался слабый звук чьего-то плевка, и волосы на затылке Майка гневно приподнялись.
– … и нашей Общине. Мой учитель поручил мне совершить паломничество сюда и провести обряд.
– Но почему сюда, «Читатель»? – донесся подозрительный голос «стража».
– Здесь был дом его семьи. Духи его Предков наиболее сильны в этом месте. Он пожелал покоиться здесь… И так будет. – сказал Майкл, с нажимом.
– Минуточку… Так у вас есть там кости Ли? – спросила девочка.
– Да. Ли Фына.
– Мой дедушка знал Ли Фына… – начала она.
– Уверен. Эта шавка просто узнала имя и принесла вазу. Семейство Ли было вырезано Народной республикой, и я не вижу здесь никого, кто бы поручился за него, – перебил «страж».
– Достаточно, Хун Тан. Позвольте ей сказать, – сказал юноша.
– Дедушка говорил, что Ли Фын путал увиденное глазами с видениями внутреннего прозрения. И, что его ветвь семьи уехала вслед за Националистами.
Голова Звездочета поникла. «Это, должно быть, был другой Ли, с тем же именем. Мастер имел прекрасные глаза, но мог читать только книги и небо. Он не заметил бы призрака, даже если бы тот укусил его.»
Девочка облегченно засмеялась позади него.
– Да, это он.
Бровь Майкла приподнялась в недоумении, но окружившие его расслабились и разбрелись.
Юноша вышел ему навстречу, казалось, показывая, что конфликт исчерпан.
– Я пройду?
– Сейчас.
– Тогда, я думаю, настала ваша очередь представиться.
– Вы – американец, – сказал незнакомец, возвращаясь к могильной плите. – Наши имена и названия ничего не скажут вам.
Майкл присел и осторожно поставил урну перед собой.
–Мой рассказ, похоже, что-то значил для вас.
– Пять за одного – едва ли справедливая торговля.
– Это – любезность, не сделка.
Взгляды Гару и молодого человека встретились, и когда незнакомец заговорил, Майкл почувствовал, что он прошел еще одну проверку.
– Я скажу вам, какие прозвища мы дали друг другу.
Страж с пронзительным взглядом зашипел, поскольку он вернулся на свой пост.
– Мы заняты, Красавчик.
– Поменяйтесь, если пожелаете, Почтенный. Я позабочусь о нашем госте.
Он растерянно подбрасывал игральные кости.
– Ваш родной язык – английский?
Майкл кивнул.
– Они называют меня Ву Биншу – Ведьминым Мечом. Мой напарник, вон там, – он указал на Ястреболицего, – Хо Цийюн – Горящий Небоскреб – ваш родич, я думаю. Наша прекрасная подруга, Джимми – «Совершенно Секретно». На часах, Хун Тан – Красный Алтарь. И завершающий, но никогда не последний, Шан – Гора. Скажи привет, Шан.
– Привет, – прогрохотало землетрясение в ухо Майкла. Он обернулся, и заглянул в огромную, острозубую пасть тигра, огромную как гранитная плита. Углы пасти животного растянулись немного, и пораженный оборотень узнал сдержанную улыбку гиганта.
Майкл огляделся, перед ним предстали остальные незнакомцы.
Каждый Превратился; каждый принял различную форму. Он видел ворона, там, где была девочка Джимми. Хун Тан зло смотрел глазами гигантской крысы. А увидеть из-за мощного плеча Бастет-Тигра, знакомого Цийюн, в форме волка-Кринос было как облегчение. Звездочет кивнул своему «кузену» и обернулся к Юноше.
И Майкл, не шибко удивился, увидев голову лиса над плечами Ву Биншу. Кицунэ почесал когтями подбородок, поднял мохнатую бровь, и пожал плечами.
– Так вы еще и стая?! – удивился Майкл.
– Да, – сказал Ву Биншу.
– Нет! – вскричал Хун Тан.
– Временно, – прорычал Хо Циюн.
– Зависит от точки зрения, – вспорхнула на водосток Джими.
Около Майкла морда Шана долго дергалась и морщилась.
– Что? – спросил наконец Гора.
– Сэнтай, – сказал Кицунэ. – Я не думаю, что есть слово для этого в английском языке.
– Мы – боевой отряд, – сказал Хуа Цийун.
– Никаких тотемов. Никаких обязательств. Сегодня вечером мы сражаемся, завтра наши пути расходятся.
Он прыгнул через могилу, встав рядом с Майклом.
– Горящий Небоскреб. Из племени Идущих по Стеклу. Арун. Из общины Семи Священных Кедров, Города Куньмина. Моя стая мертва.
Раткин зашипел.
– Да. Очень-очень мило. Может, хватит обнюхивать друг другу задницы. Как долго мы собираемся танцевать вокруг проблемы?
– Ой, Хун, – сказала Джими. –Будьте повежливей.
– И все же он прав. – вздохнул Ву Биншу. – Майкл, я боюсь, что вы должны уехать.
– Нет, – сказал Звездочет. Он согнул свои руки, наблюдая, как они росли, и посмотрел на Кицуне сверху, с высоты Кринос-Формы.
– Сегодня вечером я должен похоронить Мастера Ли.
Ву Бинши щелкнул языком и показал маленькие, острые зубы.
– Возвращайтесь завтра, и я сам отстою почетный караул для него.
– И я тоже, – сказал Джими.
– Он был астрологом. Важен Сегодняшний вечер.
– Ну-у что-о-о тако-о-е? – лениво пробормотал тигр. – Почему он не может остаться?
– О, Шан, если они появятся тут и увидят что нас шестеро, они решат, что мы нарушили перемирие.
– Они? – спросил Майкл.
– Мы должны здесь встретить другой сэнтай, – ответила она.
– Ходячие мертвецы, – выплюнул Хун Тан.
– Вампиры, – пояснил Хуа Цийюн.
– Духи Инь, – Ву Биншу помедлил. – Младшие Демоны Мести.
– И вы... В союзе с ними...
– Нет, – сказал Кицуне. – Есть Драконье Логово – каэрн. Мы боролись с Куэй-дзин за него в течение многих столетий. Мы удерживаем его некоторое время, потом они его отбивают, а потом мы забираем его снова. Никто не побеждает, но мы продолжаем борьбу... При этом сам Каэрн и обитатели не страдают, потому что мы бережем его по одним и тем же причинам. Они не осквернители.
– Стали появляться вещи и похуже…
– Бакемоно.
– Твари Змея.
– Исчадья Йоми.
– Плохое мясо, – пробормотал Бастет.
– Много разного. И ни одна из сторон не хочет, чтобы эти твари захватили каэрн. Наши и их старейшины выбрали эти два сэнтая для защиты Драконьего логова – пять хенгеокай, пять Куэй-дзин. Равные силы. Равные Искусства. Равные условия.
Ву Биншу продолжил рассудительно.
– Вы должны уехать, или мы потеряем лицо, и вероятно наше право на каэрн.
–Уйдите в Умбру, Майкл, – прошептала ворон. – Мы позаботимся о Мастере Ли вместо вас.
Звездочет медленно поднялся. Один огромный коготь Гару со значением указал в сторону погребальной Урны.
– Я обещаю, – сказал Кицунэ.
Сжав челюсти, Майкл, разодрал на клочки белоснежную, похоронную рубашку, срывая ее со своего тела. После минутного молчания он заговорил:
– Мастер Ли ни за что не захотел бы потери каэрна из-за гордыни – моей или моего учителя. Я не понимаю вас, но я пойду.
Хо Циюн, похлопал его по плечу и протянул маленькое зеркало.
– Слишком поздно, – тихо пропищал Хун Тан.
Ву Бинши поднялся. Джими отпрянула назад, растворившись в тенях.
– Они уже здесь… – она запнулась.
– Я сожалею, – сказал Майкл. Он искал глаза лиса, и там видел неожиданную жесткость, и понял внезапно, что это чувство не был направлено на него.
Пристальный взгляд Биншу коротко сверкнул на Гару.
– Постой. Оглянись. Они уже здесь.
– И их семеро.