Другие Сородичи много что говорят о Тремерах — мы диаблеристы, предатели, якшаемся с демонами, похищаем детей, и даже — мы вообще не Сородичи. С нашей стороны, мы даем много возражений — мы есть опора Камарильи, нам не нужны демоны или страшилища для выполнения грязной работы, и наше управление кровью и Проклятием показывает, что мы лучше справляемся с состоянием Сородичей, чем остатки ведомых суевериями пережитков забытых вех истории. В итоге, все сводится к нижеследующему: Тремеры — Сородичи; мы просто стремимся сплотиться чуть быстрее, чем остальные, возможно — потому, что не так долго занимаем свое место среди мертвых.
Другие Сородичи много знают о своей длинной генеалогии, своих древних городах и их основателях. Иногда — слишком много; старшие потерялись в воспоминаниях о былой славе, и не могут соответствовать требованиям нынешних времен. Удивительно могущественный неупокоенный или нет — Сородич, не могущий поднять телефонную трубку или разобраться в современных деньгах, не задержится в этом мире надолго. Может быть, именно потому, что старшие застряли в этих древних легендах и распространяют их, новообращенные покупаются на сказки о Патриархах, утерянных городах вампиров и искуплении. У Тремеров нет такой роскоши. Мы создали свою собственную историю, вырезав ее с кровью из непрощающей Длинной Ночи. Мы стали Сородичами не волей случая, но собственными стараниями, выучили их правила и сотворили свои, нашли принадлежащее нам место в этом бессмертном мире и разработали навыки выживания в условиях умирающей магии, которую мы оставили позади.
Умирающая магия
Если послушать то, что говорят старшие, мы, Тремеры, уходим корнями к живым магам эпохи Возрождения и ранее. Говорят, что когда-то мы собирались в замках и башнях, как волшебники из легенд, изучая древние тома и отрабатывая заклинания.
Некоторые Сородичи из наших рядов верят, что мы были единственными настоящими магами эпохи, тогда как другие говорят, что мы были лишь одной из групп, или даже малой частью большой организации — и что наши дома в сегодняшней структуре напоминают такие же частицы структуры, родившей нас. Как бы то ни было, мы признали то, что не смогли другие: магия умирала. Наш глава — говорят, что то был сам Тремер — предвидел гибель волшебства, и потому направил свои способности в область истинного бессмертия.
Задолго до наших первых ночей в качестве Сородичей Тремер и его современники поняли, что их магия не может поддерживать их вечно, но они открыли тайны вампиризма в качестве альтернатив. Мы знаем, что вампиры были вокруг нас практически всегда, так что Тремер заключил, что неупокоенные так долго выживали, что пережили мифические времена, выносившие их. В течение большей части столетия, практически на рубеже тысячелетий (1000 г. н.э.), он и его помощники собирали знание, необходимое для превращения их в бессмертных. Волшебники из нашего Ордена скооперировались с Сородичами и сдернули покров тайны с силы, свойственной крови, и знаний о Кланах и обществах, которые в те жестокие годы можно было обнаружить в Европе. Цимисхи и Гангрелы отчасти помогали в этих исследованиях, хотя говорят, что Цимисхи, ревностно оберегающие собственные магические доблести, обратились против нас. Как бы то ни было, они не могли предотвратить неминуемое: Горатрикс, один из помощников Тремера, сумел создать зелье, воспроизводящее Проклятие Каина. После успешного «Становления» двоих его собственных послушников (болезненной процедуры, как говорят, с использованием примитивных катетеров и тупых режущих инструментов), Горатрикс принес зелье Тремеру и остальному руководству. Этриус, правая рука Тремера, протестовал против идеи о бессмертии, но в итоге инстинкт самосохранения одержал верх. Тремер и его последователи стали Сородичами и постепенно стали превращать в них остальных из Ордена волшебников. Что случилось с остальными волшебниками — неясно; определенно, в нынешние ночи магов, носящих остроконечные шляпы, не существует, и что до этой истории, то в ней они стали ничем большим, чем миф. Мы все еще здесь. Похоже, что предвидение Тремера спасло нас, но цена была (и есть) высока.
Роковое зелье
Зелье Горатрикса действительно вызывало вампиризм, но, возможно, и к лучшему, что послушники вроде как не знают, что его начальная цель не была таковой. Если бы варево сработало так, как было задумано, мы бы стали бессмертными силой крови, но оставались подобны людям нашими физическими возможностями.
Тот факт, что Гангрелы и Цимисхи явно не были нашими добровольными помощниками в этом деле, конечно, мог быть сочтен за обычные причуды в делах Сородичей.
Со своей стороны, я считаю, что утрата дневного света есть малая цена за сверхъестественную силу и стойкость, которые мы обрели.
Борьба в Средневековье
Как новички в мире Сородичей, юные Тремеры занимали шаткую позицию. Уникальные зелья одарили Тремера и его окружение чрезвычайно сильной Витэ, но не навыком ее использования. Другие Тремеры, менее удачливые, обладали лишь ограниченными аналогами слабейшего Поколения Сородичей, поддерживающими их. Без всеобъемлющего знания возможностей Сородичей, общественного этикета и таинств, Основателей втянули в тяжелую борьбу. Другие Сородичи видели легкие цели в этих новичках. Вампиры Дома Тремер столкнулись с предвзятостью и презрением Сородичей с высоким положением, которые обзывали превратившихся Узурпаторами и богохульниками, не обладающими истинными дарами Каина (как будто наследие сумасшедшего хуторянина-убийцы есть что-то, чем можно гордиться). Простая оплошность могла легко накликать смерть неосторожного Тремера, который не знал углов и закоулков общества Сородичей, особенно вследствие того, что у Тремеров был весьма ограниченный набор Дисциплин, с помощью которых они могли защищать себя. Ситуация с ужасающей скоростью выходила из-под контроля — Цимисхи в Восточной Европе вторгались в Капеллы Тремеров, Вентру протестовали против потери равновесия сил, а Гангрелы или Люпины рвали на кровавые ошметки любого Тремера, случайно заступавшего ногой на их дикие просторы.
Что усугубляло положение, некоторые маги не отнеслись положительно к превращению в бессмертных. Некоторые буквально охотились на нас и стремились уничтожить любого вампира, которого находили. Соперничество такого вида лишь добавилось к тому факту, что старые пути средневековой магии (если, вообще-то, они обладали таким долголетием), похоже, недостаточно подходили для обращенных Тремеров. Наш Орден был вынужден проводить больше исследований для понимания крови и Проклятия, чтобы заставить их служить к нашей выгоде. Основатель не колебался. С внушительными умами его Совета, Тремер отрыл способы применения старых магических теорий к новой крови. На этих основах он создал Тауматургию, способы приспособления крови и других элементов для управления тем самым Проклятием, что движет Сородичами. Знание Тауматургии распространилось по всему Клану, взамен таинственных искусств, что члены Дома оставили позади с те пор, как стали бессмертными. Эта Тауматургия — способность совершать чудеса — дала Тремерам средства для защиты себя от Дисциплин, используемых другими Сородичами; была возможность, даже если Старейшина направит какую-то невообразимую мощь против Тремера, что можно после соответствующих поисков придумать ответный удар чародейством. Такая приспособленность с тех пор стала чем-то вроде отличительного признака Клана; Тремеры не томятся, оплакивая прежние ночи, когда они могут разработать новые пути к личной выгоде.
В дополнение к Тауматургии, Клан разработал и другие средства. Мы заключали союзы с отдельными Сородичами, признававшими наши способности и предлагавшими нам помощь в обмен на наши знания или последующую оплату. Мы создали Горгулий, слуг, что могли совладать с дрожью битвы против других Сородичей и отфлешкрафтенных громил-прислужников Цимисхи. Мы привели в ущелья небольшую семью гулей, оставивших своих переменчивых хозяев-Цимисхи. Наши попытки использования гулей и смертных союзников удались; у Тремеров был большой опыт по «раздаче наставлений» дворам смертных в качестве дальновидных советников или таинственных покровителей. Наши к тому времени хорошо укрепленные Капеллы потерпели некоторые убытки, но смогли отразить атаки как других Сородичей, так и магов. Из западного района Карпатских гор распространились Тремеры, под прикрытием теней и за вуалью волшебных таинств.
В течение нескольких сотен лет мы старались удержать свои завоевания и даже распространились по другим частям Европы. Наши обращенные быстро привыкали к Тауматургии, давая нам преимущество, ставившее в тупик других Сородичей. Несмотря на постоянные нападения пехотинцев и порабощенных чудищ, созданных Цимисхи, хищных Люпинов, коварных Сородичей и даже подозрительных смертных охотников на ведьм, Клан процветал. Конечно, Тремеры так и не приблизились ко множеству других вампирских Кланов, но нам это и не было нужно. У нас были различные цели и средства. Тогда как Вентру занимались Крестовыми походами, а Бруджа дрались друг с другом вплоть до предания огню собственных убежищ во имя прогресса, мы довольствовались новообретенным бессмертием и оккультными исследованиями.
Новый порядок
Отношения с другими Сородичами улаживались непросто. Множество остальных Детей Каина не желали считать последователей Тремера Кланом, частично вследствие обычного неприятия перемен, а частично из-за нашего происхождения как самосотворенных бессмертных. Основатель понимал: чтобы достичь истинного признания, ему нужны верительные грамоты, делающие других — Кланами. Поскольку каждый Клан отслеживал свое происхождение от легендарных Патриархов, Тремерам нужно было каким-то образом обрести подобное положение. К сожалению, Патриархи были древностью, лишь легендами из анналов истории, со страхом пересказываемыми Сородичами, опасающихся возвращения своих пугающих предков.
Тремер и его Совет попытались отследить сообщения о нескольких древних Сородичей из презираемой Линии Крови диаблеристов и похитителей душ. Быстро работая, Тремер умудрился искоренить несколько Старейшин этой линии, а затем открыли путь к гробнице одного из их усопших Метузелахов. Говорят, что там он попытался отобрать силу, возраст и мудрость этого демона. Раздавив дух нечистого Сородича своим собственным, Тремер захватил мощь, необходимую для накопления уважения и признания других Кланов. Новости о свершившемся медленно просочились наружу, и другие Сородичи нехотя признали стойкость, хитрость и умения Тремера.
Не всеми Сородичами можно было управлять с помощью слухов об особенностях Тремера. Некоторые верили, что вымершая теперь Линия Крови — святые, или целители, или мудрецы, несомненно будучи подвержены влиянию таинственных способностей, которые эти Сородичи продемонстрировали, чтобы спасти собственные шкуры. Наивные Сородичи прикрывали беглецов из Линии Салюбри в обмен на обещания исцеления или абсурдных слухов типа Голконды. Постепенно Тремеры сумели распространиться по дворам всей Европы, охотясь за этими демонопоклонниками, где могли их найти, и получая растущее признание за свои тауматургические умения, хитрость и волю. Сородичи из числа Тремеров смогли смешаться с другими Каинитами и занять важное положение в качестве советников, помощников и специалистов по оккультным делам.
Посреди смертных Тремеры имели решительное преимущество — как маги, ранние Тремеры всегда скрывали свои пристрастия от смертного мира. Превращение из эксцентричных чародеев в вампиров просто ускорило отделение Сородичей-Тремеров от людей. В некоторых местах Тремеры даже постарались основать сильные стада в обществе смертных; язычники Литвы видели восхождение кровавого культа, поощряемого Тремерами, тогда как проникновение в средневековые учебные заведения позволило Клану замечать и выбирать кандидатов на Становление из образованных и эрудированных людей. Более того, Клан сохранил много книг на античных языках и обеспечил процветание некоторых учений ранней поры.
Саулот и родственники
Конечно, уж что лишь несколько новообращенных в это новое время понимают, так это то, что Тремер пытался не просто отыскать Саулота, одного из мифических Патриархов, но также и диаблеризовать этого выдающегося Сородича. Правда, многие Салюбри, похоже, постепенно заработали манию преследования или постепенно ввязались в гонку за былой славой. Их истребление было благом для всех Сородичей.
Слухи о том, что Саулот каким-то образом овладел Тремером, или что демонический Древний подстроил обстоятельства Диаблери, конечно же, неверны. С Сородичами, ведущими такую совершенно ошибочную пропаганду, надо обходиться наижесточайшим образом.
Времена горения
Когда судьба была благосклонна к вампирам, она была таковой и для Клана Тремер. Человечество вырывалось из когтей Темных Веков путем сосредоточения государственной власти на землях феодалов. Церковь старалась поддерживать горение пламени веры и учения. Города людей росли в размерах, равно как и возможности для развития схоластики, создания тайных обществ и способов обеспечивать пропитание большим скоплениям людей (а, следовательно, и Сородичей). Клан основывал капеллы вдали от своих первоначальных поселений близ Германии и Италии, даже посылал эмиссаров ко дворам Англии, Испании, Норвегии и далее. Совет Семи учредил должности Понтификов, чтобы присматривать за столь обширными территориями, и способствовал распространение в не изведанных до тех пор Африке и России. Путешествия были медленными — вследствие опасности длительных поездок и беспокоящих обычаев детей ночи, но медлительность мало значит для созданий, располагающих столетиями для наблюдения за реализацией своих планов.
Однако, чем больше росла численность смертных, тем больше они развивали свои собственные пути насилия. Полемика касательно религиозных постулатов вызвала столкновения между арабскими нациями и европейцами, что привело к серии Крестовых Походов. Аристократия Европы собралась атаковать paynim, но военная удача без конца металась взад-вперед между сторонами. Очевидно изнуренные, противники пришли к непростому решению. Христианская церковь, не удовлетворенная провалом в преследовании неверных, обратила свое внимание вовнутрь, особенно в Западной Европе. Так началась Инквизиция, восстание смертных, которое могло стереть с лица Земли общество Сородичей.
Инквизиторы начинали свое продвижение по службе, отыскивая признаки неортодоксальности. Священники и охотники на ведьм из мирян вперяли свои взгляды в поисках любых знаков отклонения от догматов Церкви и безжалостно уничтожали еретиков. Любой, кто возражал Церкви либо казался выделяющимся или странным, мог быть мишенью; беспощадные крестьяне и знать наравне выдавали своих соседей Инквизиции, сопровождая это сказочками о дьявольщине. Мало смертных знали о чудовищах, которые на самом деле таились среди них. Однако, как только первый невезучий бессмертный нашел дорогу прямо к костру Инквизиции, остальным оставалось недолго ждать той же участи.
С одобрением Папой Иннокентием III пыток и вследствие любви Инквизиции к аутодафе, «еретиков» легко можно было выбраковать из общей массы населения. Ранее лишь беспокоящие неудобства вроде ночного существования или трупоподобной внешности внезапно отчетливо замаячили впереди, отделяя Сородичей от остатков человеческой расы, и потому стали смертельной опасностью. Даже Старейшины, бывшие до того правителями своих доменов с неоспоримыми полномочиями, были брошены в погребальные костры, пронзенные кольями. Инквизиторы научились распознавать Сородичей — по их стойкости к пыткам и слабо скрываемой классической слабости к огню и солнечному свету. Тремеры, будучи и Сородичами, и колдунами одновременно, возможно, понесли наибольшие потери. Инквизиторы не просто истребляли нас как бессмертных; но наши Капеллы захватывались и сжигались, и бесценные сокровища тауматургических знаний были утрачены. Некоторые охотники, действовавшие с одобрения Церкви и под защитой их верой в бога, даже оказались устойчивы к воздействию Тауматургии и других Дисциплин, что делало их действительно опасными. Сородичи всей Европы метались в поисках убежища; Старейшины, не способные приспособиться к тем временам и продолжавшие видеть в людях лишь рабов или пищу, погибали. Весь порядок общества Сородичей рухнул. В первый раз мы четко осознали, что человечество и правда может восстать и уничтожить всех нас. И удар по нашей гордости был — смертельным.
Камарилья
Так как Сородич за Сородичем погибал в языках пламени, перепуганные Сородичи по всей Европе спешно созывали собрания или посылали предостерегающие вести в другие города, надеясь узнать, как существуют их далекие братья. Инквизиция огнем проложила себе путь по всей Европе, не оставляя нам укрытий и уничтожая целые Линии Крови. Многие Кланы пришли к выводу, что только скрытность, усиленная взаимодействием, может обеспечить нам выживание. Так же, как люди собирались вместе и черпали свою силу из того факта, что ни один Сородич в одиночестве не может нападать на них всех сразу, самим Сородичам нужно было отложить в сторону свои вековые разногласия и собраться вместе для общей защиты.
Приглашения летели к Сородичам чрез континенты. Старейшины прибывали на заседания, на которых они могли предложить формы объединения, способные сохранить всех нас. Устраивая встречи в тайне, Сородичи надеялись скрыться от ока Инквизиции. Искусственные уловки и двойники отвлекали внимание, пока Сородичи собирались для определения средств к выживанию. Поскольку Инквизиция продолжала наслаждаться успехами, она могла лишь увеличить свои усилия; каждый сожженный вампир побуждал еще одну сотню подозрительных смертных присоединиться к драке, дабы отыскать еще чудище-другое. Лишь убедив смертных, что их работа завершена — что больше кошмарных созданий не осталось, что вампиры стерты с лица Земли, словно их и не существовало, — можно было удовлетворить Первые инквизиционные собрания были ужасны. Старейшины, не привыкшие подчиняться чужим причудам, обнаружили, что у них нет выбора, кроме подавления своих монументальных «Я», если они вообще хотят выжить. Сородичи скандалили из-за пустяков, лелеяли обиды веками, и некоторые Кланы вообще отказались уделять внимание собраниям. Естественно, мы присоединились к представителям шести других Кланов, предложивших некое секретное общество. Основатели разразились впечатляющей речью: о Старейшинах, искореняемых и уничтожаемых по всему континенту; о Детях, подставляющих целые группы Сородичей единственной своей ошибкой; о погибших лордах, властвовавших в своих землях столетиями; о неистовствующих диаблеристах, о развале сообщества Сородичей, об уничтожении Сиров клыками их Детей. Сородичи знали, что все существование их висит на волоске. Отвечавшие отказом изгонялись или выдавались Инквизиции, тогда как поддерживавшие мысль о секретности помогали удалить от общества и сокрыть движение Сородичей среди людей.
Вентру требуют похвалы за создание Камарильи, а Тореадоры заявляют, что пламенные речи одного из них повлияли на многих недоверчивых Сородичей, после чего вся эта структура и заработала. Но наш вклад, тихо положенный в общую копилку за спинами педантов, сковал единство. С помощью даров наших мы могли обеспечить собрания от проникновения извне, отследить шпионов и заронить семена уверенности в других Сородичах. Осторожное размещение голоса здесь, одолжения там позволило нам быть уверенными, что другие Кланы двинутся в направлениях, намеченных нами. Обеспечив поддержку какого-нибудь лорда-Вентру, мы могли позже воззвать к его помощи против кого-то, за кого он иначе вступился бы; воздание почестей конкретному Тореадору могло означать привлечение тореадорского красноречия на нашу сторону. Пусть другие властвуют в Камарилье — Вентру могли бы по-прежнему трубить о своей ответственности за приведение Сородичей к безопасному будущему, а Тореадоры так и толкали бы зажигательные речи, если бы мы, Тремеры, не обеспечили воплощение этого. Многие Старейшины из других Кланов были непривычны к быстрым переменам и не могли предвидеть создание объединения вроде Камарильи менее чем за столетие. Мы, с другой стороны, лишь слишком хорошо понимали необходимость в том, чтобы постоянно оставаться настороже — от ночи к ночи, — приспосабливаясь к выживанию на недружелюбных территориях, на кои мы недавно попали.
Конечно, многие Старейшины из Кланов Бруджа, Гангрел, Малкавиан, Носферату, Тореадор и Вентру присоединились к нам, признавая необходимость секретности. Так возникла Камарилья
, широко принятая среди этих Кланов и поддерживающая Шесть Традиций как способы укрывания среди людей и сосуществования без открытой войны. Те Сородичи, которые чувствовали, что Камарилья
слишком ограничивает их, или совершили слишком тяжкие преступления, чтобы им позволили выжить, обнаружили себя вне защиты организации. Основатели быстро учредили должности Судий и Архонтов для выполнения задачи искоренения таких ужасных влияний. Эти негодяи создали движение Анархов; они якобы протестовали против политической структуры Камарильи, но на самом деле многие просто спасались бегством, поскольку, будучи диаблеристами, человекоубийцами и буйными, опасными личностями, они угрожали стабильности общества Сородичей своим существованием и знали, что будут находиться под гнетом, коли попытаются присоединиться к Камарилье.
Камарилья
явно имела успех. Как только Сородичи исчезли из поля зрения масс, смертные перевели свое внимание с чудовищ из тьмы на поиски причин этого. Подобно юнцу, отбрасывающему детские игрушки, люди оставили свои суеверия и взамен занялись добычей знаний. Мы унаследовали оккультные истины; пока «рациональные» и «ученые» люди просачивались в области других Кланов, эти Кланы приспосабливались; их собственное знание о бытии Сородичей и истории становились лишь суевериями. Мы, хранители таинств, накапливали эту мудрость.
Выгоды...
Создание Камарильи не только помогло нам спрятаться среди смертных, но и предоставило другие решительные преимущества. Заняв позиции основателей Камарильи, мы смогли узаконить свое место в обществе Сородичей. Те, кто когда-то звали нас Узурпаторами и диаблеристами, теперь вынуждены были признать и принять нас как равных. Более того, мы укрепили свое обособленное положение. Сородичи с истинным пониманием оккультизма стали редки за минувшие годы, поскольку Маскарад вымыл таинственные знания в угоду здравому смыслу. У птенцов и новообращенных мало сведений касательно состояния Сородочей. Наша сеть сведущих участников позволила нам торговать жизненно важной информацией и хранить оккультные секреты, которые мы можем скупо применять как средства воздействия на других Сородичей.
Aнархия и Шабаш
Когда Темные Века уступили дорогу Средневековью, а затем — Возрождению, Сородичи боролись против превращения себя из могущественных лордов в скрытых хищников. Лишенные способов сосуществовать в качестве хозяев со смертными царствами, Сородичи переключили внимание друг на друга. Камарильи позволяла Сородичам устраивать безопасные встречи и улаживать столкновения между равными. Тогда как в некоторых обособленных частях Европы еще оставались одинокие землевладельцы-феодалы — по большей части в родовых землях варваров-Цимисхи, — во многих дворах стали скапливаться Сородичи различных Кланов, которые для насыщения своих эго располагали лишь одобрением друг друга. Сородичи Камарильи использовали политическое влияние, Узы Крови, смертных посредников и шантаж для унижения противников и накопления уважения. Мы очень рано поняли недальновидность бытия мишенями в таких играх, так что, пока другие Сородичи соревновались за положение во власти и влиянии, мы укрепляли себя тщательным собиранием наших особых навыков. Принцы-Вентру и Гарпии-Тореадоры жестоко сражались за статус и право дани, Бруджа и Гангрелы боролись против давления Камарильи, а Малкавианы и Носферату скрывались, не принимаемые высшим обществом; но мы дали всем им возможности удовлетворять свои мелочные амбиции, крошить врагов и защищать свои домены.
Вдали от доменов Камарильи изгнанники и Анархи создали что-то вроде собственного общественного порядка. Кто-то действительно верил, что структура Камарильи сулила беду, а другие просто выказали свою неспособность существовать в цивилизованном обществе. Как бы то ни было, эти мятежники устроили Восстание Анархов, тайный конфликт, с помощью которого глупые новообращенные или Сородичи-диаблеристы пытались обустроить свою судьбу вне покровительства Камарильи. Почти столетие эти Анархи боролись с Камарильей, тогда как иноземные Кланы — Ассамиты, Равносы, Сетиты — усердно занимались своими делами или даже нападали на Камарилью, прежде чем вновь отступить во тьму.
Конечно же, слабая защита новорожденной Камарильи была под угрозой. Кланы Цимисхи и Ласомбра, как Анархи, поставили себя в оппозицию Камарилье, требуя разрешения на уничтожение своих прародителей; не являющиеся членами Камарильи Кланы и Анархи безрассудно нарушали Традиции, но по-прежнему требовали защиты от Сиров Камарильи. положение стало почти непредсказуемым, когда сочетание отзывчивости Анархов и колдовства Цимисхи породило даже большую опасность — Шабаш.
Каком-то образом, используя чародейство Цимисхи, Анархи смогли разорвать Узы Крови и создать дикие стаи для обоюдной защиты. От Пиренейского полуострова до утесов Румынии лишенные прав или преследуемые Сородичи связывали свои судьбы с повстанцами. Отметая скрытность Камарильи как слабость, Шабашевцы проводили ужасные ритуалы и церемонии, дабы укрепить свои нечеловеческие нравы. Даже наш Клан не остался невредим: Горатрикс, бывший долгое время самым амбициозным помощником Тремера, открыто перешел в лагерь противника. Он забрал с собой в Шабаш несколько послушников, а также собственные знания Тауматургии, покрывая разрушающей пеленой весь Клан и кладя к ногам врага, могущего позволить Инквизиции сжечь нас всех, наше лучшее оружие.
Возможно, почуяв потоки крови, средневековые Ассамиты усилили свои нападения на Сородичей Камарильи. Принцы пали от жадных клыков ассассинов, которые совершали диаблери над каждым Старейшиной, которого могли отыскать. Стаи Шабаша также шумели в городах, устраивали свои скверные празднества, ставя Камарилью на грань войны с постоянно растущими ордами сумасшедших, фанатичных неонатов. На Камарилью постоянно давили, требуя сделать хоть что-нибудь, но Судии были слабо распространены и не могли быть во всех бесчисленные местах битв. Единственный выход был в кардинальном повороте событий.
Узы Тауматургии
И снова наш Клан спас Старейшин Камарильи от их неспособности отвечать на перемены. Признавая опасности вялотекущей войны на множество фронтов, Совет Семи взял на себя ответственность на создание самого мощного чародейства, которое когда-либо свершалось. Поскольку шпионы Камарильи проникли в убежища Ассамитов, а сторонники Горатрикса устроились в Шабаше в качестве помешанных отражений нашего Клана, Совет выказал свою волю в ритуале. Используя принцип Заразительности1 и добавив потрясающие эффекты с помощью своей мощной магии, Совет смог провести серию ритуалов, повлиявших на целые Линии Крови.
Шпионы Камарильи к тому времени уже проникли в укрепления Ассамитов, и согласованные действия секты заставили ассассинов покориться. Для усиления эффекта Совет наложил могущественное проклятие на Ассамитов, что привело к подписанию Соглашения Тайра. В результате все Ассамиты были лишены возможности пить кровь Сородичей — мера предосторожности, которую не мог обеспечить никакой другой Клан; остальные могли лишь заниматься пустой политикой и раздавать хрупкие обещания.
Похожий ритуал был проведен против сторонников Горатрикса. Напыщенные члены Шабаша делятся Витэ в пародии на ритуал, разработанной для избежания образования Уз Крови и потому освобождающей их от порабощения Старейшинами; но такое связывание кровью сделало их восприимчивыми к нашей магии крови. Ритуал, наложенный на род Горатрикса, навсегда помечает любого Тремера, принявшего участие в шабашевском церемониале, так что все Тремеры могут распознать его как предателя. Пользуясь такой удачей, мы могли с легкостью выследить своих предателей и определить немногочисленных Колдунов, задумавших спрятаться в рядах Шабаша, таким образом отвечая на их хитрости и сдерживая их распространение.
Возможно напуганное этими действиями, движение Анархов потерпело неудачу; Анархи, естественно, вернулись, потрепанные, под защиту Камарильи, подтверждая ее власть. Шабаш оставался дерзко-протестующим, но малое количество Тремеров в нем не могло составить ровню нашим доблестям, как не могло количество членов Шабаша приблизиться к таковому в Камарилье. Камарилья
, поддерживаемая нашими навыками, одержала победу.
Дешевая пропаганда
Да, да, ничего не скажешь, можно долго разглагольствовать о неуязвимости Камарильи, беспомощности Анархов и тому подобном. Несмотря на все наши усилия, мы не смогли полностью истребить их. Ритуал и правда повлиял на всех Тремеров-антитрибу, но, если бы мы могли заставить всех их гореть синим пламенем в ночь Горатриксова предательства — будьте уверены, Совет так бы и поступил. Умный Тремер признает границы своих возможностей, как и свою силу. И, возможно, сам делает свой выбор...
Новый мир
Рука об руку с беспорядками в Европе пришло открытие и исследование Нового Мира — двух Америк. Старейшины Сородичей могли осмеивать освоение новых границ («Зачем беспокоиться, когда все удобства цивилизации остаются здесь!»), но Совет быстро предписал Тремерам исследовать эти богатства. Немало десятилетий минуло после открытия Нового Мира, а Тремеры уже послали агентов в поселения испанцев, англичан, французов и датчан и приготовились к путешествию, как только их население достигнет уровня, достаточного для поддержания существования Сородичей.
К несчастью, Шабаш, по-видимому, также достиг Америк; молодые Сородичи, пытавшиеся ускользнуть от своих Старейшин и создать свои собственные домены, нашли мысль о новых землях действительно соблазнительной. Схожим образом, мы думали, что лучше закрепиться там, а потому возводили соответствующие укрепления. Мы втихую поощряли возведение фортов, вооружение населения и продолжающееся распространение густозаселенных городов.
Естественно, мы не были совсем уж не готовы к окончательному выходу колоний из-под правления Европы. Были различные мнения насчет того, надеялся ли Шабаш, что независимость колоний также будет означать отделение от европейских Старейшин, или что попытки Камарильи вооружиться и защитить территории вызовет распространение повстанческих настроений. Как бы то ни было, колонии восстали; война стала распорядком дня — и ночи.
Война в колониях оказалась благотворной для Клана и Камарильи. Различные стычки предоставили прекрасное прикрытие для прямого противостояния между агентами Камарильи и новообращенными Шабаша. Забрасываемые бомбами порты и горящие города также уничтожали убежища врагов. В то же время мы тщательно собрали множество своих работ в библиотеках и защищенных укреплениях; армии, которые разграбили бы правительственное здание, уделяли мало внимания библиотеке, а защита Капелл помогала, как сбить с толку нападающих, так и оградить города, в которых они находились.
Ко времени затухания колониальных войн мы смогли распространить свое влияние по большей части американского континента, даже в Канаде. Такие возможности позволили Клану размножиться и предоставить места молодым, многообещающим членам, далее скрепляя лояльность и куя новые звенья Пирамиды. Шабаш был отброшен назад в Мексику, где его случайное влияние способствовало скатыванию этой страны к бедности и крушению, очертив границы более холодных северных районов.
Гражданская война
Время после революции позволило Америкам прийти в состояние равновесия. Линия фронта войны с Шабашем мало изменилась за этот период, а Сородичи Европы все больше и больше приходили к пониманию ценности неизведанных территорий. Как только поселенцы продвинулись на запад, Сородичи последовали за ними, особенно в шумные города вроде Доджа, Тумстона и Сан-Франциско. В некоторых местах Сородичи, которых нельзя был назвать даже Служителями, вроде Принца-птенца Форта-Уэрта, основывали свои собственные обширные домены и дворы, словно Принцы! Новые благоприятные обстоятельства обогатили как Сородичей, так и людей.
Мы, со своей стороны, распространялись подобно остальной Камарилье. Когда росли крупные города, мы размещали там свои Капеллы, дабы предложить свою поддержку секте. Опытные политики-правители играли важную роль в становлении правительств приграничных территорий. Когда к союзу присоединялись новые штаты, мы старались раскрыть возможности для обучения, связи, торговли и тому подобного. Наше осторожное влияние помогало обеспечивать поддержку Соединенными Штатами библиотек и университетов, в коих мы могли продолжать накапливать особые знания, а мы помогали другим Сородичам Камарильи содействовать в покровительстве искусства, культуры и политики, все больше делая их нашими должниками. Понтифики признавали растущую мощь Соединенных Штатов и удостоверялись, что наши агенты на своем месте, дабы использовать такие преимущества. Мы начали стабильную торговлю с Европой и даже с Востоком; мы настояли на дальнейшем освоении земель; и мы превозносили преимущества агрессивного военного положения, так что воинствующие элементы могли определенно служить нам в конфликтах на континенте и даже за морями. Гражданская война в XIX в. замедлила течение дел, но не прекратила. Повернувшись против самих себя, Соединенные Штаты еще не могли заставить всю свою экономическую мощь влиять на целый мир. Однако, что более важно, Гражданская война предрекла новые виды военных кампаний, которые должны были овладеть планетой. Огромные армии с ружьями, пушками и обширные масштабы конфликта показали, что даже братьев можно натравить друг против друга по постыдным причинам, и что в это могут быть втянуты миллионы. Шермановский «Марш к морю» сокрушил не только военные цели, но опустошил все гражданские заведения на своем пути (и, по случайности, сжег довольно много убежищ шабашевцев, начавших продвигаться к северу от Мексики). Для нас война также была сильным напоминанием — единство должно быть скреплено сильной волей и действием, иначе оно бесполезно.
Торговля ложью
Еще одна политическая трескотня — кто-то неплохо забивает ей головы наших послушников. Конечно, Гражданская война смыла Шабаш и Анархов с их земель; она также прикрыла всех Сородичей, кто жаждал уничтожить своего соседа. Подозреваю, что под прикрытием Гражданской войны произошло больше кровавых убийств Сородичей, чем в открытых конфликтах. Рабовладельческие плантации на Юге (ах, плантации обеспечивали нас отборными Стадами!) пали под гнетом необходимости подпитывать экономику Севера. Промышленный Север, установив модель для подражания, до сих пор используемую Штатами, решил поставить Юг в неудобное экономическое положение, а затем показал силой, на что способен. Не делайте ошибок: эта война шла не из-за политики, а из-за денег. Все почти как в Крестовых походах. Подозреваю, что порядочное число Регентов пало от рук амбициозных послушников, когда полыхали поместья и имения. Сам нескольких знаю.
Мировая война
Пока Соединенные Штаты разбирались со своими собственными делами, Промышленная революция шла полным ходом. Железная дорога. Телеграф, полеты, телефон, автомобили, трансатлантические морские путешествия — все это под шпорами прогресса приходило быстро, понукаемое расцветающим человечеством и необходимостью в более совершенном оружии войны. В США передовые Сородичи улавливали новые разработки и использовали их для укрепления собственного положения; в Европе более консервативные Сородичи обеспечивали не такую быструю поступь прогресса. Политика Камарильи по продвижению рационального в ущерб суевериям была совершенной. Мир действительно пережил вампиров; чтобы держать свой пролетариат под контролем, ему более не были нужны ночные скитальцы, — и теперь он с мощью парового катка прокладывал себе идущий ввысь, автоматизированный конвейер прямо в будущее.
Когда народы мира распространяли свои интересы на ранее неизведанные континенты, они увеличивали не только свои военные завоевания, но и связи, и линии поддержки. Для своего существования колонии в Индии требовали постоянного размещения войск, как и колонии в Африке; лишь удовлетворением этих потребностей промышленные нации могли оградить свои интересы от крушения руками притесняемых туземцев. Волна развития транспортных средств оказалась несущей выгоду, поскольку мы теперь могли более или менее безопасно отправлять служителей и Сородичей по всему земному шару. Сородичи, никогда не рискнувшие бы спать в укрытиях на скрипучем деревянном корабле, могли выжить в относительной безопасности кают, на борту бронированного теплохода. Послания, которые на лошадях доставлялись бы в течение месяцев, теперь благодаря телеграфу и — позднее — телефону распространялись в течение секунд. Мы всегда преуспевали в сферах связи и согласованности действий как ни один другой Клан; теперь технологии эпохи умножили наши естественные преимущества.
Однако, как только возможности распространения народов по миру иссякли, что-то должно было произойти. Это что-то вылилось в две Мировые Войны — жестокие схватки за то, чтобы определить, кто должен главенствовать в промышленном мире. Мировые Войны через кровопролития даже вызвали дальнейшее развитие мира, породив достижения в областях авиации, стратегии и военной координации. Заводы выкачивали сырье, пока народы понимали, что лишь по предоставлении полных и равных прав всем их гражданам они смогут сохранить достаточно сильную экономику и равносильную армию2. Новые войны и новые времена требовали новых способов мышления.
Наше участие в Мировых Войнах было скромным — хотя некоторые Сородичи возлагают вину за маниакальный оккультизм третьего Рейха на нас, мы не были вовлечены в подобные сумасшедшие мечтания. Желания сумасшедших и смертных приводят к войнам, охватывающим пламенем мир, а не Сородичи. Это не означает, что мы не извлекали выгод из ситуации; Мировые Войны были прекрасными возможностями испытать новые теории, подобрать новых кандидатов на Становление и срезать кое-какую поросль с верхушек огромных военных машин, дабы обеспечить даже большее увеличение доходов Клана.
Что больше всего удивило Сородичей в этих войнах, так это вызванные ими всеобъемлющие разрушения и жестокость. Газы, артиллерия, бомбардировщики и, наконец, расщепление атома доказали раз и навсегда, что мощь Сородичей не может быть сравнима со всеуничтожающей силой, доступной смертным изобретателям. Мы никак не могли рисковать появлением новой Инквизиции; один смертный с огнеметом или пулеметом может сровнять с землей даже тысячелетнего Старейшину. Если бы могущество человечества однажды повернулось против нас, мы бы были уничтожены без следа огромным значением впряженной в его телегу энергии. Следовательно, нашей целью стало становиться не мишенями, но, скорее, разведчиками. Если люди могут сравнять с землей города своими игрушками, то нам нужно обращаться за советом к смертным с такими возможностями. Оружия, что могли уничтожить нас, также стали источниками нашей силы. Таков самый последний сдвиг в идеологии Тремеров — в нынешние ночи мы нашептываем в те же уши, что и Бруджа, Тореадоры или Вентру. Очевидно, мы редко являемся генералами на полях сражений или должностными лицами, пожимающими руки главами других государств, но не один пакет секретных донесений в своем путешествии до нужных рук испытал помощь таума-тургического толка.
Нынешние ночи
Как только закончились войны, душившие мир, человечество вздрогнуло от ужаса. Оно наконец доказало (и поняло...) свою способность стереть все живое с лица планеты. Всегда осторожные с опасной добычей, мы защищали свои интересы в Атомном веке и во время Холодной войны. Мы не могли позволить миру смертных уничтожить себя — и нас заодно; наши таинственные способности помогали обеспечивать наличие более трезвых голов, что постоянно отодвигали угрозу полного уничтожения. Она была близка — много раз агенты шли своим путем или сами попадали под влияние противника, что стало возможным с потрясающе быстрым распространением средств связи и путешествий. Обычная жертва шантажа в одной из стран могла быть заменена по звонку из другой, что пускало насмарку годы кропотливой работы. Мы наблюдали, наращивали свои силы, и мы продолжали поддерживать Камарилью, надеясь, что ни один сметный не заставит мир выступить против Сородичей.
На рубеже сменяющихся веков наш Клан также изменился. Если когда-то мы, возможно, были средневековыми чародеями, то теперь мы намерены вступить в новую эпоху. Волшебство полностью описывает изобретательность и приспосабливаемость. Маг — это провидец и тот, кто готов ухватиться за необычные идеи или непринятые теории. Мы переродились в современных волшебников. Если наши Старейшины по-прежнему могут укрываться за каменными стенами с Горгульями и кровавыми «заклинаниями», мы создаем виртуальные Капеллы и выкладываем магические формулы, питаемые JavaScript и бессмертием, в Интернет. Преимущества мира стали нашими игрушками, поскольку мы — те, кто лучше всех понимает ценность тесного взаимодействия, цепочек и иерархий, каковые даже смертные только сейчас начали распространять по миру с помощью сети из кремния. Мы знаем тайны. Которые не выдадут числа, и знаем, как заставить числа плясать по замысловатым траекториям3. Пока другие Сородичи цепляются за свои претензии на собственные кусочки появляющегося мира, мы уже застолбили свои участки, поделили территории и сделали капиталовложения в будущее. Пока остальные полагаются на свои векодавние Дисциплины, мы куем новый Путь с гибкостью Тауматургии и предвидением амбиций. Мы сделали себя Сородичами, и мы — новейшее, лучшее племя; прочие пойдут путем Длинной Ночи, породившей их, но мы, Тремеры, приспособимся, привыкнем и впитаем в себя наивысшие новые достижения.
А Геенна?
Хмм. Вообще-то, мы побуждаем наших новообращенных зарываться в достижения нынешнего века. Что толку предпринимать усилия по началу ритуала, разработанного для связи с чьим-то Сиром, если можно воспользоваться обычным телефоном? Вследствие нашей связи друг с другом — Пирамиды — у нас есть решительное преимущество перед другими Сородичами. Мы можем сходным образом делиться работающими мыслями и отбрасывать те, что не годятся.
Вопрос — чем мы становимся? Мы видели, кем были вампиры ночами минувшими. Тогда они были хищными чудовищами, заполнившими собой свитки легенд. Теперь мы во многом те же — все еще питаемся кровью, избегаем солнца, существуем в вечном, нестареющем состоянии, — но, поскольку мы впитали в себя этот новый мир, перемены, который он отражает в смертных, отражаются и в тех, кто пришел присоединиться к нам. Мир более не нуждается в преданиях о страшилищах, крадущихся в тенях между соломенных крыш. Наш зов ко власти, приспосабливаемость, необходимая Тремерам, дабы совершить скачок из смертных в Сородичей, побудила нас принимать изменения, возможно, с большей готовностью, нежели другие Кланы, хотя, в то же время, мы не можем сказать, куда приведут эти перемены. Старые пророчества шепчут о Геенне, о восстании Патриархов и уничтожении расы Сородичей. Когда сами вампиры более не есть создания из легенд, то что есть легенды? Будет ли Геенна такой, какой мы ее представляем, если мир так переменился? Возможно, Геенна уже произошла, но приняла вид, который мы не распознали? Не бродим ли мы уже по временами после нее? Пророки, писавшие легенды так давно,вряд ли узнают этот мир. Возможно, Геенна, которую они описали, означала лишь не понятые ими слова, а не портрет этого нового тысячелетия.
1 Один из трех Малых Принципов Тауматургии (согласно Blood Magic: Secrets of Thaumaturgy), описывающих способы применения магии. Данный использует родство объекта применения чародейства и некоей вещи, с ним связанной; при этом непосредственного участия объекта в ритуале не требуется. В ряде случаев возможна настройка и переключение объектов. Примеры реализации данного принципа на практике — все варды, Shaft of belated quiescence, Engaging the vessel of transference, Principal focus of Витэ infusion. — LB [Наверх]
2 Писал новообращенный-американец. Просьба не удивляться. — LB [Наверх]
3 «Как приятно гонять по кругу нули и единички!» © Некто Облов, каф. М12, о пользе кольцевых регистров сдвига. [Наверх]