Глава 1: Общество Проклятых

Кесарю Кесарево, но и Кесарь – всего лишь царь среди людей.

Завет Лонгина

Увидев, что Христос мёртв,

Солдаты не стали ломать ему голеней,

Но один из солдат

Пронзил копьём его бок.

И брызнули кровь и вода.

Капля крови Христовой упала на губы солдата,

И он вытер её рукой.

Когда на следующий день взошло солнце,

Солдат спал глубоким сном и проснулся только с закатом.

Поскольку вкус крови Христовой

Пробудил в нём неутолимую жажду.

Я знаю, как это было.

Я знаю, потому что я - тот солдат.

Завет Лонгина

Корысть чревата злой невзгодой.

Софокл, "Антигона"

Как бы ни старались Сородичи, они никогда не смогут по-настоящему стать частью общества смертных. Какими бы ни были их желания, чувства или стремления, между ними и окружающим миром всегда будет оставаться стена. Они - волки среди овец, и сама их природа не позволяет забыть об этом или закрыть на это глаза. Вне зависимости от того, как сильно вампир может любить смертного и стремиться быть рядом с ним, жажда крови неумолима, а безумие, которым угрожает вампиру внутренний Зверь, слишком часто приводит к чудовищной гибели тех, кто ему дорог. Неспособность вампиров показываться на солнечном свете необратимо приводит к ещё большему удалению от культуры смертных, от общества и кипящей вокруг них жизни. Вампиры быстро становятся глубоко территориальными существами, практически ничего не знающими о жизни за пределами городов, которые они зачастую не в силах покинуть.

Люди всегда стремятся к сплочению, порой даже вопреки собственным интересам. Они разделяют себя на нации и служат культурам, которые существуют столетиями, если не тысячелетиями. Они так и остаются частями чего-то большего, нежели они сами, даже если им не удаётся - или не хочется - это признать.

В отличие от смертных, значительная часть вампиров привязана к городам, воздвигнутым "скотом" - человечеством. Каждый из этих городов представляет собой отдельный домен с чётко обозначенными границами. У Сородичей нет ни наций, ни всеохватывающей организации: местный правитель - сам себе господин. Хотя вампир и сохраняет свою личность и воспоминания о смертной жизни, с момента Обращения он больше никому не принадлежит. Он уже не является частью общества, членом которого когда-то был. Верность коллективу сменяется подчинением Князю и сотрудничеством со своим кланом или ковенантом. Это единственное, что действительно связывает Сородичей с обществом; это единственная их культура, которая доминирует над любым другим существующим коллективом.

Обращение

История любого вампира начинается с его смерти - с фонтана горячей крови, бьющей из его горла или разорванного запястья. В определённый момент его Сир прокусывает свою кожу и окропляет губы потомка драгоценными каплями Витэ. С этой минуты в действие вступает чёрная магия. Человек умирает - но только отчасти. Хотя все естественные процессы в его организме останавливаются, кровь Сира наполняет тело будущего вампира могуществом, которое помогает ему одолеть смерть. Это и называется Обращением - первым шагом из смертной жизни в готический мир Проклятых.

В чём секрет Обращения? Какие силы позволяют вампиру отвергнуть естественные законы и начать охоту на своих недавних смертных собратьев? Ответа на этот вопрос не могут дать даже самые эрудированные представители расы Сородичей. Легенды относят истоки вампиризма к библейским преданиям, языческим ритуалам, чёрной магии, печально известному Владу Дракуле, самому Дьяволу и бесчисленному количеству других источников. В мифах любой человеческой культуры можно встретить упоминания вампиров - и похоже, что в каждой из этих культур вампиры действительно существовали. "Сущность" Сородичей остаётся загадкой и для самих вампиров, и хотя общее их число неизвестно, Проклятые не испытывают недостатка в потенциальных пророках и философах, выдвигающих бесчисленные гипотезы, догмы и даже еретические манифесты о значении своего проклятого бытия и его истоков.

Единственное, что не вызывает споров в обществе Проклятых, это тот факт, что Обращение никогда не было благословением вечной жизни. Вампиры прокляты - и кое-кто полагает, что это проклятие исходит от самого Бога. Хотя в существовании вампиров есть и бесспорные преимущества - Дисциплины (феноменальные и мистические силы Проклятых), бессмертие и потенциал к выходу за пределы человеческих возможностей, - недостатки куда значительнее. Цена такой жизни чудовищна, что запоздало узнают на своём горьком опыте легкомысленные романтики, соблазнившиеся легендами о вампирах. Такой романтик быстро становится изгоем из мира, в котором некогда был рождён, и порой окружающие избегают его, даже не отдавая себе в этом отчёта. Вампир может в лучшем случае притвориться частью этого мира, но лишь на крайне непродолжительный срок, поскольку сама природа вампира вынуждает его охотиться на людей. Теперь смертные - его пища, а не друзья. Вампир больше никогда не увидит солнечного света без ужасающей боли и никогда не почувствует простых радостей жизни. Реквием означает изгнание до конца времён – зачастую буквально. Неудивительно, что так много вампиров стремятся забыться в мелочных заговорах и раздорах. Их беспрерывный конфликт, Пляска Смерти, нередко остаётся единственным способом забыть о проклятии - но даже этот путь помогает лишь обмануть разум, не предоставляя реальной возможности избавления.

Реквием

Любопытно и даже парадоксально, что самый распространённый термин, описывающий загробную жизнь вампиров, содержит музыкальную аллегорию. Слово "реквием" используется для обозначения заупокойной мессы или музыкальной композиции. В ряде случаев реквием может быть погребальной песнью, в других - песнопением, призванным подарить усопшему вечный покой. В других случаях реквием может быть знаком почтения.

Неудивительно, что среди Сородичей это слово приобрело особое значение. Хотя термин может иметь различный подтекст в тех случаях, когда вампир использует его в беседе с просвещённым собеседником, в современные ночи любой Сородич, за исключением редких отшельников, понимает под словом "Реквием" только одно специфическое явление. Реквием - это не-жизнь Сородичей, величественный и чудовищный вальс, в который из ночи в ночь пускается каждый из них, следуя неслышимым нотам, звучащим по воле непостижимых сил, которые порождают в них новые страсти, управляя и манипулируя их проклятой жизнью.

Но почему?

Причинам, подталкивающим вампиров к Обращению смертных, практически нет числа, и у каждого из современных Сородичей наверняка найдётся масса ответов на вопрос, зачем ему Обращать потомка. Первой и самой распространённой причиной становится одиночество, поскольку для многих вампиров уединение превращается в бесконечную пытку, вынуждающую их идти на любые жертвы, лишь бы избавиться от мучений. Само собой, Обращение приводит к страданиям уже нового Сородича, который терзается одиночеством и изоляцией в тщётной попытке вырваться из этого замкнутого круга. Порой вампир Обращает смертного из-за его талантов – только затем, чтобы обнаружить, что Обращение лишило его потомка возможности достичь совершенства в былых способностях. Иногда вампир может Обратить человека из чувства вины или ради предотвращения катастрофы - например, "спасти" случайно убитую жертву, заменив её смерть проклятием не-жизни, которое в дальнейшем станет фатальным уже для других смертных. Эта цепочка необратима и бесконечна. Какими бы ни были намерения Сира, Обращение всегда остаётся проклятием, поскольку оно приносит в мир нового вампира.

Независимо от мотивов Обращения, вампиры не склонны передавать проклятие вечной жизни в спешке, без тщательных размышлений. Создание нового Сородича требует сознательного желания со стороны его Сира, и даже если вампир утверждает, что Обратил потомка без особых причин, в действительности он их просто скрывает.

Пляска Смерти

Если Реквием – это символ не-жизни вампира, то его взаимодействие с другими Сородичами называется Пляской Смерти. Именно в ней участвуют, конкурируют, решаются и находят свой конец Реквиемы всех Сородичей.

У многих вампиров Пляска Смерти вызывает малоприятные ассоциации. Взаимодействие между Сородичами редко проистекает по доброй воле, поскольку они, по всей видимости, превращаются в нелюдимых хищников ещё в момент своей смерти. Впрочем, Обращение не лишает вампира его убеждений, которые выработались у него в смертной жизни. На протяжении своего проклятого существования всякий Сородич, за исключением самых замкнутых, жаждет контакта с теми, кто сможет понять его. Разве есть что-то странное в желании заручиться дружбой других существ, переживших те же страдания и страхи, которые терзали его самого (и передавались от него другим) на протяжении всего Реквиема?

Безусловно, у такого сближения есть и опасные стороны. Невзирая на то, что Обращение не лишает вампира его убеждений, оно оставляет собственную метку - пробуждение Зверя, желания и намерения которого постепенно становятся частью Сородича и заставляют его искать крови, не обращая внимания на страдания, которые он может принести окружающим. Поэтому, вступая в контакт друг с другом, Сородичи подсознательно ожидают опасности или даже видят в других вампирах потенциальных врагов. Нельзя забывать и о том, что каждый вампир прилагает немало усилий, чтобы добывать жизненные ресурсы и сохранять в тайне свои секреты - а другие Сородичи угрожают и тому, и другому. Можно ли доверять другому вампиру в мире, в котором для выживания требуется постоянно скрываться - и убивать?

Для Сородичей Реквием - тяжкое бремя. Когда ты знаешь, что никогда не умрёшь, пропадает всякая необходимость куда-то спешить. Что может представлять интерес для существа, прожившего целую вечность или хотя бы столетие? В стремлении навсегда избавиться от своих бесконечных мучений Сородичи с головой уходят в интриги и заговоры, превращая их в оружие, которое они направляют друг против друга. Потеряв интерес к своей вечной жизни, как и возможность хоть сколько-нибудь наслаждаться её течением, многие вступают на путь бесконечных предательств, надеясь получить хоть какой-то ответ от своих давно угасших эмоций.

Это и становится истинной Пляской Смерти – жестокой игрой, в которую Проклятые вступают ради получения социального, политического или даже физического преимущества над остальными. Этот танец смертельно опасен. На каждом шагу поджидают бесчисленные ловушки, амбициозные неонаты и расчётливые старейшины со зловещими планами, на осуществление которых может уйти десяток, сотня и даже тысяча лет. Потенциально у Сородичей есть целая вечность на то, чтобы воплотить в жизнь свои кровавые замыслы и вендетты – и никакой нужды торопиться они не испытывают. В глазах большинства вампиров лучший ход в Пляске Смерти - тот, который даёт начало новой череде хитрых уловок. И эта рулетка может вращаться до бесконечности.

Со временем Пляска Смерти становится единственной страстью вампира и одновременно его смирением со своим вечным проклятием – как и единственным, что способно отвлечь его от бездушного, уединённого Реквиема. По иронии судьбы, вступить в эту Пляску можно только поставив всё тот же Реквием под угрозу.

Кланы

Кланами называют династии Проклятых. Всего известно пять кланов, к каждому из которых принадлежит тот или иной вампир. Наибольшее распространение получила теория, согласно которой кланы подобны "семьям" вампиров. Представители кланов наследуют ряд мистических качеств, от обладания определёнными Дисциплинами до предрасположенности к традиционным недостаткам своей семьи. Одна из слабых сторон "семейной" теории в том, что Сородичам доподлинно не известен ни один из родоначальников кланов, и только очень немногие могут догадываться о личности этих родоначальников с определённой степенью достоверности. Безусловно, у каждого клана должны быть свои истоки - но где их искать?

В настоящее время известны лишь два Сородича, не принадлежащие ни к одному из кланов и, судя по всему, не Обратившие ни одного вампира на протяжении своих Реквиемов. Эти двое - вошедший в легенды Дракула и римский центурион Лонгин - стоят у истоков некоторых ковенантов, однако могут ли они дать начало новым кланам? И если кланы в действительности происходят вовсе не от конкретного основателя, то что же их породило? Если Лонгин и Дракула не являются частью определённого клана, то кто возьмётся утверждать, что не существует и других, менее известных Сородичей, получивших своё проклятие без присоединения к клану?

В современные ночи влияние кланов практически повсеместно. На Западе они стали неотъемлемой частью мира - во всяком случае, принято так считать. Поскольку Сородичи прибыли в Новый Свет вместе с первыми колонистами, предположительно родословные современных Сородичей восходят к вампирам Европы - или, возможно, они зародились ещё в смертных цивилизациях, в дальнейшем последовав за переселением народов. Слухи и редкие записи свидетельствуют о присутствии Сородичей среди племён Северной Америки ещё до начала колонизации, хотя невозможно установить, были ли эти вампиры членами определённых кланов или же уникальными созданиями, не связанными с обществом Сородичей. Возможно, что они и вовсе не были вампирами.

Хотя информация о Сородичах Дальнего Востока довольно туманна, деятельность пяти кланов на этой территории неоспорима - так же, как и в Африке, Южной Америке и на большей части Среднего Востока. Тем не менее, неизвестно, какое отношение к пяти кланам сформировалось в здешних культурах, и всякому, кто попытается изучить клановый феномен в этих местах, следует приготовиться к кардинально иному восприятию клановой деятельности.

Родословные во многом подобны кланам, однако их характеристики несколько специфичнее. Возможно, правильнее всего рассматривать родословные как "подкланы". Не всякий Сородич является представителем родословной. Каждая родословная происходит от одного из основных кланов, частью которого она некогда являлась. Даже учёным в обществе Проклятых неизвестно точное число родословных, населяющих современный мир, поскольку они могут сформироваться в любой момент времени и большинство из них не получается подсчитать, даже если вести общий список.

Дэва

Представители клана Дэва желанны, чувственны и глубоко эмоциональны. Пылкие гедонисты и сексуальные хищники с одинаковой частотой пополняют ряды этих соблазнителей и суккубов.

Немало историков из числа вампиров сходятся во мнении, что Дэва – один из древнейших кланов Сородичей. Считается, что название клана восходит ещё к персидской мифологии, а способности этих вампиров имеют немало общего со способностями демонов, от которых они получили своё имя. В ряде древних писаний также высказывается предположение, что основателем клана был некий вампир, известный под именем Эшма Дэва, хотя среди учёных Сородичей до сих пор ведутся споры о том, был ли он в самом деле вампиром или же письмена ссылаются на персидского демона страсти и гнева.

Название "Дэва" свидетельствует о том, что истоки клана следует относить к эпохе, предшествующей расцвету Римской империи, с которой обычно связывают зарождение социума Сородичей. Безусловно, в какой-то форме Дэва существовали и в более ранние времена, однако была ли на тот момент сформирована полноценная организация Дэва или же все они были стаей обуреваемых страстью хищников, неизвестно. С расцветом Римской империи Дэва стали неотъемлемой частью общества Сородичей, а согласно ряду источников, они занимались активной деятельностью ещё в Камарилье - первом известном обществе вампиров.

Гангрел

Гангрел воплощают представления о вампирах как о созданиях первозданной природы, огромной физической силы и хищнической натуры, способных принимать форму животных и изменять своё тело другими способами - превращаясь в летучих мышей, волков или даже туман.

Большинство Сородичей причисляет Гангрел к разряду старинных кланов, хотя варварские традиции этих вампиров практически не оставили следов, которые помогли бы соотнести зарождение клана с конкретной эпохой. Невзирая на то, что в доисторические времена существовали бесчисленные легенды о звероподобных вампирах, далеко не все они говорят о деятельности клана Гангрел.

По всей видимости, первые Гангрел возникли где-то на территории современной Восточной Европы, где они встретились с представителями Камарильи и были вынуждены вступить в ряды этой организации. Когда границы Римской империи начали смещаться западнее, Камарилья также последовала на запад – а вместе с ней двинулись и представители клана Гангрел. Немало историков придерживаются и другой теории, согласно которой истоки Гангрел лежат в землях современной Скандинавии.

Ещё в те далёкие ночи, когда только зарождались первые общества Сородичей, Гангрел уже отличались склонностью выбирать домены подальше от территорий других вампиров. Зачастую они играли роль первопроходцев в тех землях, которым ещё только предстояло стать доменами, или хищников, обороняющих эти территории от чужих посягательств даже тогда, когда их собственные домены давным-давно пали.

Мехет

Представители клана Мехет проворны, находчивы и проницательны. По всей видимости, истории о вампирах, скрывающихся в тенях, незримо охотящихся на смертных и постигающих тайны, которые не дозволено знать никому, кроме их хранителей, порождены именно деятельностью Мехет.

Представители этого клана встречаются среди древнейших вампиров, известных миру Сородичей, хотя большинство из них проводит ночи в мучительном оцепенении, известном как торпор. Подавляющее число Мехет избегает компании, хотя клану известны и те, кто странствовал с целыми армиями смертных и даже, по слухам, формировал собственные наёмнические группировки вампиров. Как и в случае с большинством других кланов, хоть сколько-нибудь достоверных сведений об основателе клана Мехет не сохранилось.

В большинстве легенд образ Мехет неразрывно связан с отшельниками наподобие гуру в загадочных сектах или наставников в школах ассасинов. А потому истоки клана могут восходить ещё к деятельности фараонов или философов царственной крови, правивших во времена классический или ранней античности.

Ключом к разгадке происхождения клана может стать само имя Мехет, поскольку на древнеегипетском это слово значит "амулет". Действительно, среди влиятельных старейшин Мехет встречаются носители черт, определённо напоминающих черты египтян; в то же время другие представители клана имеют классическую эллинскую наружность - что и неудивительно, учитывая соседство Египта и Греции. Торговые отношения между египтянами и греками, а затем и римлянами, могли способствовать легендарному таланту Мехет к путешествиям и вполне объясняют их роль в основании Камарильи. Ещё с тех далёких времён Мехет странствуют по затенённым уголкам мира, выискивая неразгаданные загадки и пробираясь на тайные встречи других Сородичей.

Носферату

Клан Носферату служит пристанищем скрытным, могущественным и кошмарным вампирам, одно присутствие которых вызывает у людей шок, вне зависимости от того, вызвано ли это уродством, зловонием или пугающей аурой, исходящей от Носферату.

Исследования преданий об этих вампирах наводят на мысль, что Носферату - сравнительно молодой клан, зародившийся незадолго до расцвета Римской империи, предположительно среди завоёванных римлянами народов. Известно, что Носферату активно взаимодействовали с представителями других кланов Камарильи, однако свидетельства их существования до этой эпохи в лучшем случае малоубедительны. Тем не менее, время от времени появляются сообщения о существовании чрезвычайно старых вампиров, которые могут и не быть Носферату, однако имеют черты, поразительно напоминающие черты представителей этого клана. Сородичам остаётся только гадать, являются ли эти вампиры действительно Носферату или же представителями некоего клана-предшественника, от которого современные Носферату ведут свой род, - или даже принципиально иными вампирами.

Легенды о Носферату чаще всего встречаются в Центральной Европе, особенно на территории Германии, северной Италии и восточной Франции. Ранние свидетельства о вампирах, которых принято относить к Носферату, были найдены на территории современной Польши, Словакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Греции. Несколько реже упоминания о них встречаются в северной Африке. Как и Гангрел, Носферату чаще всего создают домены на территориях, свободных от влияния других Сородичей или не вызывающих у других Проклятых интереса. Однако, в отличие от Гангрел, Носферату способны достаточно быстро приспособиться к появлению других вампиров и добиться в их обществе признания благодаря своей монструозной природе.

Вентру

Царственность, аристократичность, величественность – неотъемлемые черты Вентру. Любой облечённый властью вампир, от восточноевропейских монархов и благородных дворян до президентов современных корпораций, принадлежит к этому клану.

Любопытно, что Вентру считаются самым молодым из всех кланов, поскольку его зарождение, судя по всему, произошло уже после основания Рима, а вероятнее всего - одновременно с формированием Камарильи. История клана Вентру сравнительно коротка (по меркам Сородичей), но увенчана громкой славой, поскольку Вентру - правители от рождения. Имени первого Вентру никто не помнит, однако центральной фигурой во многих историях о происхождении клана (который, судя по всему, некогда был ковенантом) является некая вампирица. Порой можно услышать и более мрачные истории, повествующие о том, что в действительности эта женщина не была первым Вентру и что она поглотила душу своего Сира, положив тем самым начало новой родословной, которая со временем добилась статуса полноценного клана.

Как нетрудно догадаться, влияние Вентру сильнее всего проявлялось в Европе, откуда распространилось на Северную и Центральную Америку. В других частях света Вентру практически не появлялись. Предположительно Вентру значительно уступают по численности представителям других кланов, хотя в действительности это зависит от конкретных доменов, поскольку в некоторых местах общество Проклятых может и вовсе состоять целиком из Вентру - например, потомков некоего выдающегося Сородича.

Котерии

В старину, когда города были меньше, а технологии ещё не достигли современных высот, вампиры могли легко оставаться нелюдимыми хищниками, в одиночку скрываясь среди тысяч смертных. Сегодня мир изменился. Численность смертных и Проклятых выросла, и куда сильнее, чем это можно было себе представить ещё каких-нибудь пару столетий назад. Большинство Сородичей - и в особенности из числа молодых вампиров, ещё не имеющих политического веса или влияния в мире смертных - нуждаются в союзниках куда больше, чем в том же возрасте в них нуждались их Сиры. Вместе с мучительной тягой к обществу, приобретённой ещё в смертной жизни, потребность в союзниках подталкивает вампиров к формированию небольших групп, известных под названием "котерий".

На протяжении сотен лет котерии оставались для Сородичей идеальным способом организации коллектива. Обычно в котерию входит от трёх до шести вампиров - редкие группы насчитывают дюжину участников. Раньше котерии формировались для работы над конкретными задачами вроде захвата территории, организации убежища или защиты домена от чужих посягательств. Но в современные ночи упоминания о вампирах, объединивших усилия для выполнения далекоидущих планов или просто для достижения социального статуса, большинству старейшин кажутся чуждыми и противоестественными. Их позиции в социуме надёжны, убежища скрыты от посягательств врагов и глаз смертных, а потому сплочение молодых вампиров в котерии они списывают на неопытность или – что зачастую гораздо хуже - на стадный инстинкт.

Сородичи помоложе, ещё не достигшие возраста старейшин, понимают, что формирование котерий вызвано насущными потребностями вампиров. Как и прежде, немало современных вампиров основывают котерии для разрешения определённых задач. Они могут преследовать общую цель или объединить усилия по приказу влиятельного Сородича, фракции, своих Сиров или любого другого вампира, имеющего определённую власть над участниками котерии. В большинстве случаев котерии формируются исключительно по социальным причинам с целью защитить её членов и послужить их взаимной выгоде. Молодым вампирам котерия предоставляет союзников и поддержку, которую чрезвычайно сложно найти где-либо ещё. В любом случае, для Сородичей членство в котерии означает, что кто-то будет приглядывать за их тылом, помогать в охоте, а в случае, если старейшина или другой авторитетный Сородич потребует отчёта об их действиях, кто-нибудь из союзников сможет подтвердить истинность их показаний - что в мире Проклятых отнюдь не маловажно.

Впрочем, котерию трудно назвать компанией верных друзей, ведущих беспечную жизнь в землях домена. Свойственное всем Сородичам недоверие никуда не исчезает с формированием группы. Котерии страдают от тех же раздоров, лицемерных поступков и даже открытых предательств, что и любая другая организация Проклятых - и в особенности это касается котерий, составленных из представителей разных социальных структур. По сути, любая котерия, некогда существовавшая в мире Проклятых, была только временным объединением. Даже если ей удалось продержаться несколько десятилетий, когда-нибудь она распадётся. Чем больше времени вампир проводит в котерии, тем больше возможностей для продвижения путём предательства (или хотя бы своевременного ухода) открывается перед ним - и рано или поздно хотя бы один из членов котерии поддастся на этот соблазн. Наконец, даже если никто не покинет группу и не предаст своих старых товарищей, члены котерии могут со временем подвергнуться приступам паранойи, которые с возрастом будут проявляться всё чаще. А учитывая, в какой обстановке молодые вампиры набираются опыта загробной жизни, для паранойи у них есть все основания. Всё, что здесь можно сказать наверняка - это то, что большинство вампиров по достижении определённого возраста перестают доверять своим бывшим друзьям, даже если никто из них не давал повода заподозрить себя в предательстве. Если котерия не распалась из-за амбиций и вероломства её участников, то её неизбежно разрушит взаимное недоверие.

Разумеется, существуют и исключения. Некоторые старейшины по-прежнему сотрудничают со своими бывшими товарищами по котерии или хотя бы поддерживают с ними контакт, стараясь не терять давних знакомых, союзников и друзей. Но настолько сплочённые группы феноменально редки. Большинство старейшин, даже из числа тех, кто некогда сам состоял в таких группах, продолжают с недоверием относиться к самой идее котерий - а это значит, что с недоверием они относятся и к новообращённым вампирам, которые формируют подобные группировки. В основе этого недоверия лежит мало кем признаваемый страх, что деятельность котерий может со временем распространиться по всему миру и привести к восстаниям, управляемым силой, с которой не сможет совладать ни один старейшина.

Культура Сородичей

Общество Проклятых всегда было таинственным и непостижимым явлением. Сама природа вампиров (врождённая паранойя, взаимное недоверие и враждебность, которую они зачастую питают друг к другу, не говоря уже о вечных территориальных конфликтах) наводит на мысль, что уже изначально эти существа были предрасположены к одиночеству.

Кое-кто полагает, что современное общество Проклятых сохранилось в том виде, в котором оно существовало тысячи лет назад. В легендах рассказывается, что когда-то вампиры правили своими доменами подобно королям смертных, передавая их своему потомству из века в век. Тем не менее, никто из вампиров, доживших до современных ночей (или, во всяком случае, никто из известных Сородичей-долгожителей) не способен вспомнить подробности столь далёких времён. Воспоминания тех Сородичей, кто провёл в торпоре долгие десятилетия, теряют чёткость, грёзы смешиваются с реальностью, и в конце концов они уже сами не могут сказать, что происходило в действительности, а что им только кажется, что происходило.

Другие Сородичи - прежде всего из числа неонатов - считают, что общество Проклятых сформировалось совсем недавно, во всяком случае – по критериям мировой истории. Эти Сородичи полагают, что только в современном мире, когда скрываться от смертных стало гораздо труднее из-за средств быстрой связи и других технологических новинок, вампирам приходится окончательно дистанцироваться от человечества. Согласно этой теории, только сегодня возникла настоящая необходимость в формировании отдельного коллектива Сородичей.

Основную задачу, стоящую перед обществом Проклятых, теоретики видят в организации деятельности Сородичей. Вампиры не столько физически, сколько социально находятся во власти местных правителей, поскольку большинство из них хорошо понимает необходимость в управлении их коллективом. Если никто не будет следить за Сородичами, населяющими крупные города, то ничто не помешает недальновидным или эгоистичным вампирам развязывать междоусобицы, питаться смертными сверх всякой меры или иначе подвергать опасности Реквиемы друг друга. А потому политическая фигура, известная как Князь, или любой другой местный авторитет силой данной ему власти поддерживает порядок среди вампиров.

Кроме того, Сородичи понимают, что на формирование единого общества их подталкивают причины куда более личные и глубокие, чем простая необходимость защищать себя друг от друга. Общество даёт Проклятым то, чего им никогда не добиться в окружении смертных: чувство принадлежности к коллективу. Они могут сколько угодно презирать окружающих, включая своих наставников и Князей - что вполне свойственно большинству вампиров, - однако само понимание, что они находятся в своём обществе, в своём городе, бесценно. Смертные строят семьи – Сородичи обретают кланы. Смертные служат нациям и культурам - вампиры работают на ковенанты. Эти социальные структуры позволяют им чувствовать себя частью чего-то большего, и это чувство помогает справляться с чудовищным одиночеством, которое иначе терзало бы их до конца времён.

Само собой, глубоко внутри все они остаются одиночками, чуждыми какому бы то ни было обществу - но, по крайней мере, домены, кланы и ковенанты позволяют им испытывать это отчуждение вместе.

Безусловно, немало старейшин относятся к подобным теориям как к вымученным, бунтарским самоувещеваниям, которые подобно болезни разносит отчаявшийся молодняк, ещё слабо представляющий истинную картину мира. Однако, поскольку они и сами не могут привести хоть сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу своих консервативных взглядов (в основе которых лежит привычное мнение, что "общество всегда было таким"), едва ли им удастся перекричать теоретиков нового общества в обозримом будущем.

Между тем, это открывает ещё один фронт в Пляске Смерти...

Ковенанты

Социальное объединение вампиров называется ковенантом. Каждый из них представляет собой искусственно созданное сообщество, объединяющее вампиров со схожими взглядами, идеалами, политическими целями или даже религиозными убеждениями. В большинстве случаев вампиры принадлежат только к одному ковенанту, поскольку разница в философии ковенантов поистине колоссальна. Тем не менее, иногда вампир может переметнуться из одного ковенанта в другой, чтобы избежать подозрений в служении сразу нескольким хозяевам, или, наоборот, активно действовать под вымышленными именами в нескольких ковенантах, шпионя на благо своего собственного. Есть и те, кто решил держаться вне политики ковенантов. Хотя эти группировки ещё будут рассматриваться далее в книге, здесь будет полезно привести их общую характеристику.

Картианское Движение стремится привнести в общество Сородичей элементы современных политических и социальных структур. В большинстве городов мира остановить экспериментальную деятельность Картианцев уже невозможно: она находится на той или иной стадии развития, начиная от наивных идеалистических порывов до "революции, пожирающей своих детей"¹.

Колдовской Круг поклоняется Прародительнице Чудовищ - праматери всех вампиров, образ которой объединяет в себе множество женских фигур из языческих мифов. В то время как консервативные группировки Сородичей видят в последователях Круга настоящих язычников, сами они в большей степени полагаются на идеи гармонии и освобождения от проклятия, чем на раскаяние и искупление, лежащие в основе идеологии ряда других ковенантов. Членами Круга становятся колдуны и ведьмы, практикующие кровавую магию.

Инвиктус - ночные аристократы. Хотя структура этой неофеодальной организации коррумпирована от начала и до конца, она остаётся могущественной группировкой, сила которой кроется в соблюдении древних традиций. По утверждениям самих членов Инвиктус, история их ковенанта уходит корнями ещё во времена древнего Рима, если не в предшествующие ему эпохи.

Духовное учение Ланцеа Санктум основано на библейских текстах. Ковенант стремится сформировать общество Сородичей, живущих по законам Лонгина - загадочного вампира-основателя, по преданию ставшего одним из Проклятых благодаря крови Христа. Ковенант практикует магию, в основе которой лежит мистическая сила, возникшая ещё в библейские времена, когда Бог провозгласил свою волю.

Ордо Дракул - неовикторианская организация с ярко выраженными чертами тайного общества. Её члены владеют секретными знаниями и ритуалами, позволяющими выходить за пределы вампирического состояния. Представители ковенанта считают, что у его истоков стоит сам Влад Цепеш - легендарный Дракула.

Сородичи, не присоединившиеся к ковенантам, известны под многими именами: самые распространённые среди них - "отстранившиеся" и "независимые". Они не имеют официальной организации, и большинство из них просто хочет посвятить Реквием собственным целям, отличным от целей ковенантов или других объединений вампиров.

Численность

Так сколько всего существует вампиров? Если они обладают собственным обществом, значит, это количество должно быть весьма значительным, даже если они стремятся в той или иной степени укрыться от внимания смертных, с которыми им приходится сосуществовать.

Проблема в том, что количество Проклятых сильно зависит от территории. В большинстве небольших городов соотношение вампиров к смертным сравнительно невелико: один вампир на 100 000 и даже больше смертных - типичное явление в таких местах. В крупных городах эта пропорция куда выше - около одного вампира на 50 000 смертных. В некоторых городах, представляющих для Сородичей особый интерес - вроде Нью-Йорка, Лондона, Нового Орлеана или Чикаго, – может обитать ещё больше вампиров. Большинство Князей не слишком пристально наблюдает за численностью Сородичей. До тех пор, пока популяция не становится столь высокой, что смертные начинают подозревать о существовании хищников в своих рядах, численность городской нежити не играет особой роли.

Если брать среднеарифметическое значение по всему миру, то соотношение вампиров к смертным будет около одного к пятидесяти тысячам. Однако оно так сильно разнится от домена к домену, что было бы неправильно ожидать такого соотношения от любого города.

Золотая клетка

Возможно, единственной по-настоящему важной причиной, по которой общество Сородичей сформировалось именно в том виде, в каком оно существует сегодня, является неразрывная связь Сородичей с городами смертных. Вампиры зависят от городов не меньше, чем от самого Витэ. И пусть города – настоящая клетка для Проклятых (возможно, лишь с позолоченными прутьями), Сородичи не смогли бы вырваться из неё, даже если бы могли отказаться от крови.

Само собой, было бы глупо предполагать, что Сородичи вообще не выбираются из городов. Если бы вампиры не могли путешествовать, они никогда бы не расселились по всем человеческим нациям и остались бы только в некоторых областях Старого Света. Но, несмотря на все минусы путешествий (которые, без преувеличений, и сформировали общество Проклятых в современном виде), путешествия иногда просто необходимы - или являются наименьшим из зол. Дело не в том, что вампиры не путешествуют вообще: они просто не путешествуют без веской причины.

Так что же это за сила, которая держит Сородичей в городах, словно они приколочены к ним гвоздями? Почему каждый город под властью вампиров становится отдельной феодальной территорией с минимальной связью с соседними землями?

Еда под рукой

Наиболее очевидной причиной, по которой вампиры стекаются в города и стремятся не покидать их, остаётся тот факт, что в городах живут смертные. Какого бы религиозного, культурного или мистического значения ни придавали Сородичи своей жажде, кровь всегда оставалась единственной их настоящей потребностью. Жажда крови лежит в основе любых действий вампира. Даже если охота была безуспешной, в городе вампир всегда может быть уверен, что с определёнными усилиями он сумеет найти себе добычу, не привлекая особого внимания. В городах есть трущобы, ночные клубы, притоны для наркоманов, больницы и, на худой конец, тёмные переулки. Само собой, за пределами городов вампир тоже может найти людей - однако возможность питаться ими там представляется куда реже.

Могущественный или отчаявшийся Сородич может всё-таки попытаться прожить вдали от городских огней. Сонный маленький городок с населением в 500 человек где-нибудь в захолустье может стать неплохим подспорьем для осторожного Сородича - но лишь на очень непродолжительное время. В столь небольших поселениях деятельность вампира неизбежно будет замечена, поскольку рано или поздно он потеряет над собой контроль и впадёт в безумие. В лучшем случае ему придётся иметь дело с затравленной, перепуганной до смерти толпой смертных, прочёсывающих территорию в поисках преступника с дробовиками в руках. В худшем случае изобретательная шарада, позволяющая вампиру скрывать от людей своё истинное лицо, будет раскрыта – пусть даже на локальном уровне.

Наконец, редкие Сородичи отваживаются на ещё большее отдаление от цивилизации. Такие вампиры живут в глуши, питаясь кровью диких животных. Однако мало кто может выдержать это испытание: и дело не только в трудностях с добыванием крови, но также в том, что рано или поздно Сородич достигает внутреннего предела, после которого кровь животных попросту прекращает его насыщать. Да и зачем скрываться в глуши и питаться отбросами, если можно стоять у обеденного стола и брать то, что предлагает цивилизация?

Кроме того, в дополнение к трудностям с пропитанием в дикой местности, для Сородичей путешествия сопряжены и с другими препятствиями и опасностями.

Общественная поддержка

Парадокс Проклятых в том, что им свойственны одновременно инстинкты хищников-одиночек и общечеловеческая тяга к обществу. Они создают коллективы, хотя их соперническая и агрессивная природа нередко делает эти союзы опасными или попросту неудобными. Они конкурируют друг с другом – планируя, изворачиваясь, предавая, - однако не могут существовать вне общества. Даже если бы кровь можно было бы с лёгкостью добывать за пределами городских застроек, мало кто из вампиров покинул бы города, которые обеспечивают их социальной поддержкой смертных и других Проклятых.

Большую часть своей силы и власти вампир получает не из-за врождённых способностей, а благодаря тому влиянию, которое он оказывает на мир смертных. Каким бы могущественным и старым ни был вампир, всегда есть тот, кто могущественнее и старше. К чему рисковать своим существованием – даже если это существование наполнено вечной мукой, - если можно манипулировать пешками, которые примут удар на себя? Сородичи, не обладающие влиянием или хотя бы связями в мире политики, бизнеса, криминала или других значимых явлений современного общества, чрезвычайно редки. И в первую очередь это влияние распространяется на города – поскольку именно в городах живут смертные.

Вампир, лишённый влияния, зачастую беспомощен. Безусловно, у него есть врождённые преимущества – его сила и сверхъестественные возможности, даруемые кровью и вампирическим состоянием, - но теми же преимуществами обладают и его враги, а у него нет даже союзников, которых можно бы было просить о помощи.

Даже столь опасное явление, как общество Сородичей, служит своего рода гарантией безопасности до тех пор, пока вампир подчиняется его правилам. В большинстве случаев ни один здравомыслящий вампир не станет атаковать другого в пределах города. Всякий Сородич, за исключением самых отчаянных, дважды подумает, прежде чем нарушать Традиции Проклятых или местные законы, поскольку в обратном случае он предстанет перед лицом Князя или другого влиятельного Сородича. Но законы распространяются лишь на ту территорию, которая принадлежит Князю. В глазах любого вампира всё, что находится за пределами этой территории, не подчиняется никаким законам – прежде всего потому, что в таких местах нет единого авторитета, к суду которого можно было бы обратиться. Мудрый Сородич держится в пределах своего города. Те, кто покидает эти пределы, остаются без союзников, на которых можно бы было рассчитывать, и без своих смертных пешек.

Участие в Пляске Смерти

Потребность в приобретении влияния на мир смертных, как и союзников среди вампиров, становится замкнутым кругом, который беспрерывно подпитывает сам себя. Молодые Сородичи, вынужденные в одиночку осваивать правила своего Реквиема, вскоре обнаруживают, что им необходимы некие социальные рычаги, которые помогут получить место в обществе Проклятых.

Так, Птенец по чистой случайности оказывается вовлечён в конфликт с другим неонатом, или сталкивается с вампиром, у которого личные счёты с его Сиром, или ему необходимо получить разрешение старейшины, чтобы охотиться на его территории, или он попросту натыкается на другого Сородича, который что-то имеет против его ковенанта, клана, родословной или цвета волос. В любой из этих ситуаций ему нужны союзники среди местных Сородичей или что-нибудь, что можно было бы предложить (или чем можно было бы пригрозить) противнику, на которого он натолкнулся.

Самое ценное, что большинство Сородичей может предложить друг другу, - это возможность воспользоваться их связями в мире смертных. Само собой, более опытные вампиры всегда могут предложить и другие услуги, а Князь может и вовсе предложить территорию или особые привилегии, однако влияние - основная экономическая единица в отношениях между Сородичами. Старейшина, обладающий властью над администрацией городского аэропорта, может согласиться провезти кое-какую контрабанду для другого, если тот взамен обеспечит невмешательство полиции в операции по перевозке наркотиков, организованные первым старейшиной. Не обладая каким бы то ни было влиянием в обществе смертных, Сородич мало что может предложить в качестве услуги.

Так что уже очень скоро молодой вампир понимает, что ему придётся обзавестись контактами и союзниками среди смертных, чтобы обрести союзников среди Проклятых. Но чем больше союзников у него появляется, тем больше внимания он к себе привлекает. Враги его союзников становятся и его врагами. Другие вампиры, которые в другом случае могли оставить его в покое, видят стремительно растущее влияние молодого Сородича и приходят к выводу, что необходимо его устранить, прежде чем он станет опасен. И тогда обретённых союзников оказывается мало. Теперь ему нужно больше связей, больше влиятельных спонсоров - а чтобы добиться их расположения, необходимо приобрести ещё большее влияние и найти новых контактов в обществе смертных.

Как бы дружелюбно ни звучало слово "Сородичи", которым вампиры называют друг друга, в действительности никто из них не воспринимает окружающих как собратьев, если только на это нет веских причин. Настоящая дружба практически не встречается в обществе Проклятых, и если подобные отношения всё-таки устанавливаются несмотря ни на что, они редко поддерживаются на протяжении всей не-жизни. Те из Сородичей, кто пытается жить по своим правилам, не вмешиваясь в дела смертных или вампиров, как правило, обнаруживают, что их втягивают в игру против их воли.

И эта петля продолжает затягиваться, практически не оставляя Сородичам шансов вырваться из трясины, в которую для них превращается современный город.

Контакты внутри клана, родословной или ковенанта также становятся ресурсом, позволяющим взаимодействовать с другими вампирами. Сородичи, обитающие среди внушительного числа соклановцев и товарищей по ковенанту или же населяющие территории, контролируемые такими союзниками, обладают неоспоримым политическим и социальным преимуществом перед теми, кто обитает в других условиях. Социальные связи действуют только в пределах города - что следует хотя бы из их названия. Молодые Сородичи иногда полагают, что освободиться от всех этих связей было бы настоящим избавлением, поскольку тогда им не приходилось бы прикладывать столько усилий, чтобы не разочаровать соклановцев, не разозлить старейшин, не забрести на чужую территорию во время охоты и не заговорить с персоной, с которой запрещено поддерживать отношения. Однако уже немало вампиров на собственном опыте выяснило, что выжить вдали от густонаселённых городов куда сложнее, чем может показаться, а главное - там нет союзников, которых можно было бы позвать на помощь в случае опасности.

Одиночество

Одна из самых сокровенных причин, подталкивающих вампиров к городскому обществу, - это одиночество. Хотя Сородич уже и не человек, большинство из них перенесло эту трансформацию совсем недавно. Даже старейшие из вампиров не могут окончательно избавиться от последних, медленно увядающих следов того, чем они некогда были. И если хищникам комфортнее в одиночестве, люди, напротив, тянутся к коллективу, и угасающее стремление восполнить чувство принадлежности, стать частью нового общества, помогает Сородичам ухватиться за остатки своей Человечности. Безусловно, это не гарантирует полного избавления от одиночества, которое может настигнуть вампира не реже (или даже чаще), чем простого смертного. Всякий, кто провёл слишком много времени вне общества, обнаруживает, что он уже неспособен влиться в него безболезненно.

В последнее время молодые вампиры нередко пробуют выжить за пределами городов группами, а не в одиночку. В такой обстановке чувство изоляции гораздо слабее, однако многие из подобных котерий сталкивается с трудностями в добывании крови. Даже от одного Сородича требуется немало усилий, чтобы суметь прокормиться кровью животных или случайных автостопщиков. Для группы вампиров подобные трудности возрастают с каждой ночью, проведённой вместе.

Элизиум

Одной из самых древних и почитаемых традиций Сородичей, важность которой часто недооценивается современными неонатами, является традиция Элизиума. Благодаря ей Князь может назначить определенные места в своём городе зоной Элизиума - территорией, свободной от насилия и безопасной для всех Сородичей. Зачастую двор самого Князя находится на одной из таких территорий - если молодому вампиру нужно поговорить со старейшиной или другим местным авторитетом, ему следует искать его в Элизиуме. Политика и интриги встречаются в этих зонах чаще, чем крысы в канализации, а дебаты и переговоры звучат здесь чаще, чем сплетни в домах. Немало старейшин проводят здесь целые ночи, и хотя неонатам чаще всего дозволяется посещать эту территорию, ожидается, что они будут помнить своё место.

Обычно зоной Элизиума назначают дома культуры или искусств, способствующие интеллектуальной деятельности и отражению сдержанного характера, соответствующего имиджу, который старается поддержать большинство Князей. Такие места включают многочисленные учреждения наподобие театров, музеев, библиотек, галерей, университетских залов и домов оперы. Поскольку всё больше Князей принимают новшества современного мира, а власть всё чаще обретают сравнительно молодые вампиры, количество ночных клубов и ресторанов, объявленных зоной Элизиума, в последнее время растёт. В любом случае, где бы ни располагался Элизиум, от посетителей требуется одеваться и вести себя соответственно - если не для приличия, то для того, чтобы не привлекать внимания смертных.

Хотя в Элизиуме, как правило, предусмотрены возможности для питания - особенно если речь идёт о собраниях ночной аристократии или других официальных встречах, - неправильно было бы утверждать, что это принято повсеместно. Показываться в Элизиуме на голодный желудок считается дурным тоном - и не только потому, что это может привести к несдержанному поведению или даже нарушению запрета на насилие, но и потому, что многие Князья не одобряют или даже в открытую запрещают охоту в пределах нескольких кварталов от Элизиума. Нельзя забывать, что подобные территории находятся в самом центре деятельности Сородичей. Если охота в зоне Элизиума будет разрешена, то рано или поздно череда подозрительных ситуаций и даже смертей привлечёт внимание смертных.

Если Сородич приходит в Элизиум с гостем - будь это его смертный раб, слуга, потомок, вампир из другого города или даже местный Сородич, который не был приглашён конкретно на эту встречу, - он отвечает за поведение своего гостя и может быть со всей строгостью наказан за проступки своего компаньона.

Применение силы - физической или любой другой - в пределах Элизиума строго запрещено (хотя социальное противостояние Сородичей часто приобретает черты настоящего искусства или даже становится оружием в скрытой войне). Нарушителей этого правила ждёт изгнание или незамедлительное наказание. Когда Сородичи переходят от слов к открытому противостоянию, Князь, Шериф или Смотритель Элизиума могут попросить нарушителей выйти и охладить свой пыл, чтобы избежать конфликта, который бы неизбежно привёл к кровопролитию и последующему наказанию.

Элизиум - территория нейтралитета. Ожидается, что на время пребывания в этих местах Сородичи забудут свои конфликты или, во всяком случае, постараются избегать их физического проявления. Тем не менее, старейшины Проклятых отличаются редкой памятью на старые обиды. И хотя неонат может беспрепятственно покинуть Элизиум после оскорбления старейшины, ему следует немедленно убраться из города и научиться спать, приоткрыв один глаз. Множество застарелых конфликтов между Сородичами когда-то началось с одного неосторожного слова, сказанного в коридорах Элизиума.

Убежища

Любой разговор о безопасности и защите Сородича от его заклятых врагов в конечном счёте приводит к понятию убежища - одновременно личных покоев вампира, его персонального домена и тайного святилища. Зачастую это единственное место, в котором вампир может спрятаться от губительных лучей солнца до наступления темноты. Учитывая несовместимость Сородичей с солнечным светом, проблема выбора и обустройства убежища часто становится (и причём в кратчайшие сроки) одной из главных задач в не-жизни молодого вампира.

Мало кто из неонатов вступает в ночную жизнь с готовым убежищем под рукой. Как правило, дома смертных не соответствуют нуждам вампира, и Обращение зачастую вынуждает Птенца спешно менять своё место жительства. Большинство Сиров предоставляет своим потомкам заранее обустроенное убежище, по крайней мере - на первый срок. Когда неонат осваивается с правилами своей новой жизни, он - зачастую при помощи своего Сира - может попробовать обустроить собственное убежище в пределах домена. Бывает, что неонат попросту возвращается в место, служившее ему домом в смертной жизни, и пробует приспособить его под свои нужды. Обычно это не представляет особой проблемы, однако большинство Сиров предостерегают потомков от таких действий, поскольку возвращение в родной дом может привлечь ненужное внимание смертных, знавших неоната ещё при жизни, что только усложняет его существование.

Гостеприимство Сира

Что до убежищ, то испокон веков существует странная неофициальная традиция, редко идущая на пользу отношениям между Сирами и потомками. Чаще всего она соблюдается представителями клана Вентру, и многие полагают, что зародилась она ещё в давние времена среди смертного населения Восточной Европы. Как бы то ни было, некоторые Сородичи следуют традиции, по которой Сир несёт ответственность за предоставление убежищ своим потомкам до тех пор, пока они не получат признания – а поскольку, согласно той же традиции, убежище неоната фактически является его доменом, мало кто из консервативных старейшин готов смириться с тем, что его потомки с самого начала будут владеть собственными доменами. И потому, прежде чем Сир согласится предоставить потомку возможность обзавестись собственным домом, может пройти куда больше времени, чем хотелось бы неонату.

Множество невезучих потомков в самом начале своей не-жизни оказываются перед фактом, что они просто привязаны к своим Сирам, поскольку лишь Сиры могут помочь им в преодолении социальных трудностей и получении политического веса, - а значит, что Сиры просто владеют не-жизнью своих потомков. И таких Сиров - внушительное количество. К счастью для неонатов, в последнее время эту традицию соблюдают всё реже, поскольку мало кто из современных вампиров вообще готов провести хоть несколько лет под одной крышей со своими потомками.

Обустройство приюта - глубоко личное дело каждого Проклятого. Учитывая количество времени, которое вампиру предстоит провести в этом месте (не меньше 12 часов каждый день в течение вечности), убежище может в прямом смысле слова остаться единственным, что по-настоящему принадлежит вампиру. Сородичу вовсе не обязательно обладать тонким эстетическим вкусом, чтобы его убежище отражало личность своего хозяина - даже вампир, живущий в спартанских условиях, рано или поздно выработает собственный стиль в дизайне, орнаменте и планировке своего дома, даже если этот стиль будет выражаться в сухом прагматизме.

По сути, убежище является именно домом вампира (во всяком случае, тем, чему соответствует это определение). А потому жилища Сородичей отличаются друг от друга не меньше и даже больше, чем дома смертных - учитывая, в каких местах могут селиться Проклятые. Простой смертный не сможет жить в экстремальных погодных условиях или при сильнейшем давлении, но для Сородичей эти условия не представляют большой проблемы. Некоторые вампиры (особенно из числа Гангрел и некоторых Носферату) могут наслаждаться покоем в труднодоступных местах, устраивая убежища глубоко под землёй, на головокружительной высоте и даже под водой. Другие стремятся смешаться с обществом смертных, предпочитая тепло высшего света холодным стенам могилы. Особенной избирательностью в обустройстве убежищ (и их внутреннего убранства) славятся представители кланов Дэва и Вентру, а состоятельные Сородичи иногда содержат по несколько роскошных особняков и пентхаусов, которые бы заставили позеленеть от зависти богатейших из смертных.

Само собой, наибольшую важность всегда представляет защита убежища, и Сородичи, обладающие хоть небольшим количеством нужных ресурсов, не поскупятся на средства защиты от солнца и нежеланных дневных посетителей. Система безопасности может принимать любую форму, от высокотехнологичных сигнализаций и камер наружного наблюдения до половых плиток или пластин, чувствительных к давлению. Наконец, иногда безопасность предоставляет само расположение убежища: так, заброшенное хранилище или логово, выкопанное глубоко под землёй, может служить надёжной защитой даже без дополнительных средств безопасности.

Домены Проклятых

Само собой, изоляция Проклятых и её влияние на деятельность и философию вампиров не могла не отразиться на формах, которые принимают культура, общество и правительство Сородичей. В то время как человечество заложило основы великих государств, мировых религий, межнациональных культур и даже ростков того, что со временем может стать единым мировым обществом, Сородичи редко меняют методы управления, наделяя их тем же бессмертием, которое свойственно им самим. Безусловно, из этого правила есть исключения, но, по большому счёту, любая политическая или социальная практика Сородичей никогда не отдалялась от своего первобытного прототипа – или, по крайней мере, со временем к нему возвращалась.

Хотя политика доменов может разниться от города к городу, в целом вампиры правят своей территорией подобно феодалам ушедших столетий. Это вовсе не значит, что Проклятые игнорируют современные политические веяния или одеваются подобно героям Шекспира, однако структура власти вампиров, как правило, обладает жёсткой иерархией и не меняется практически никогда.

Теперь подробнее. Каждый город по всем стандартам Сородичей изолирован от окружающих территорий. Это святилище местных вампиров, обнесённое крепкой стеной, за которой грудятся варвары. Популяция города состоит из вампиров, разительно отличающихся друг от друга возрастом, уровнем силы и власти. И что, вероятно, важнее всего, за стенами города нет другого авторитета, который бы признавало местное население. Никто не может явиться в город со стороны и заявить местным, что они делают что-то неправильно.

Остаётся добавить к этому верхушку, и результатом станет "правительство", в котором каждый, кто обладает достаточной силой, чтобы взять власть в свои руки и удержать её, обычно добивается соответствующего титула. В большинстве случаев этим титулом награждается конкретный вампир, как правило – самый старый и могущественный во всём городе. Общепринятый термин, обозначающий такого правителя, – "Князь" (независимо от пола вампира), однако многие предпочитают другие названия, более точно отражающие их личность и стиль правления. Изредка городом управляет объединение нескольких Проклятых, и ещё реже Сородичи пытаются использовать современные политические режимы, однако подобные случаи – скорее исключение, чем правило.

В подавляющем числе ситуаций Сородичам не остаётся другого выбора, кроме как признать власть и лидерство своего Князя, сколь бы тираническими ни оказались его методы и сколь бы чудовищными ни были его законы. В конце концов, что им ещё остаётся делать? Подать жалобу? Кому? Большего авторитета просто не существует. Свергнуть его? Разумеется, ни одна фракция в городе не имеет достаточной силы, чтобы вырвать власть из рук Князя, иначе это уже давно бы произошло. Кто-нибудь может попробовать объединить сразу несколько фракций, могущественных старейшин или просто множество местных вампиров для достижения своей цели, но чтобы подобный метод сработал, необходимо, чтобы огромное количество вампиров отбросило собственные амбиции и предрассудки и согласилось работать вместе. Такое случается чрезвычайно редко, а потому не внушает особой надежды. Подобная тактика может привести к успеху только тогда, когда Князь действительно столь чудовищен и ужасен, что практически каждый в городе видит личную выгоду в том, чтобы свергнуть его с поста. Случается также, что могущественный старейшина добивается власти, победив более слабого Князя, однако для этого требуется не один год тщательного планирования, множества союзников и долгих десятилетий опыта за плечами.

Итак, если подать жалобу невозможно, а революция не имеет практически никаких шансов на успех, что остаётся? Покинуть город и попытаться начать всё с чистого листа в другом месте? Власти вампиров достаточно предусмотрительны, чтобы этого не допустить. Так что для большинства Сородичей единственным способом выживания остаётся покорно склонять голову, подчиняться и выносить Князя, каким бы монстром он ни был, надеясь однажды накопить достаточно личной силы и власти, чтобы предпринять решительный шаг.

Однако необходимо заметить, что далеко не все Князья оказываются бесчувственными тиранами и садистами. Мало кто из Князей обладает столь абсолютной властью, что может делать действительно всё. Домен населяют и другие старейшины. Ряд Сородичей, известных как Примоген (во множественном и единственном числе), входят в совет Князя, однако это отнюдь не значит, что они должны разделять его взгляды и цели. Практически не бывает Князей, чьи позиции в обществе столь непоколебимы, что они могут пренебрегать желаниями Примогена. Правда, это тоже не всегда на руку молодым Сородичам, поскольку желания старейшин могут гораздо больше осложнить им не-жизнь, чем желания Князя, однако регулярные совещания правительства – единственный способ контролировать действия Князя наряду с Традициями (см. стр. 104).

В большинстве доменов феодальная система правления укоренилась ещё прочнее. Одним из распространённых способов, при помощи которых Князь может удержать старейшин на своей стороне и распределить обязанности по управлению городом, является непосредственное разделение города на территории, которые передаются старейшинам в качестве личных владений. Редкие Князья управляют всем городом целиком: большинство фокусирует свою власть лишь на самых злачных районах – рабочем центре, притонах, клиниках, клубах и барах. В большинстве городов подобные территории называются Кормушкой. Если Князь дарит одну из таких территорий старейшине, тот решает, кому дозволяется охотиться в её пределах. Это наделяет старейшину определённой властью, поскольку большая часть вампиров пользуется Кормушкой как надёжным источником пропитания. Если они желают и дальше охотиться в этих зонах, им необходимо предложить старейшине что-нибудь ценное. Разумеется, многие предпочитают просто не обращать внимания на то, что теперь эта территория считается закрытой, и большинству это сходит с рук. Однако Сородич, попавшийся на кормлении в чужих угодьях, может быть призван к суду местного Князя как нарушитель.

Зависимые домены

Уровень власти, которую старейшина имеет над Сородичами, посещающими его территорию, зависит от конкретного города. В ряде случаев эта власть не слишком велика: старейшина может лишь предложить другим право охотиться или пользоваться убежищами на его территории взамен на плату или услугу - однако попытки заполучить большую власть могут считаться посягательством на привилегии Князя.

В других городах старейшины могут править своими землями как собственными доменами внутри доменов. Так, старейшина может провозгласить о своих законах и заставить других подчиняться им, если только они не противоречат законам Князя. Чаще всего это происходит в том случае, если старейшина почти так же могущественен, как и сам Князь. Порой бывает и так, что подобная территория даже не передаётся старейшине Князем, а вместо этого сам старейшина является к Князю и заявляет: "Я объявляю эту часть города своей территорией. У вас есть какие-нибудь возражения?" Слабые Князья (по крайней мере, в сравнении с другими местными старейшинами) иногда принимают подобные заявления, стараясь избежать конфликта.

Более подробную информацию можно найти в главе "Распределение территорий" на стр. 44.

Таким образом, как и в случае с феодальными государствами, домен оказывается разделён на меньшие территории, каждой из которых – выражаясь метафорически – управляет землевладелец, наделённый властью над теми, кто посещает его территорию или охотится в её пределах. Эта власть, тем не менее, целиком остаётся на усмотрение Князя, и он всегда может забрать подаренную территорию себе или отдать её кому-то другому. Подобными действиями мудрый Князь завоевывает себе союзников среди тех, кто иначе стал бы его противником, вместе с тем обретая над ними и определённую власть, которую можно будет использовать в будущем.

В некоторых городах этот процесс зашёл ещё дальше. В таких доменах землевладелец может разделить подаренную территорию на участки и распределить их между избранными потомками и союзниками. Такой метод правления встречается только в наиболее крупных городах, да и в них встречается далеко не всегда. Там, где подобное всё же имеет место, правительство имеет три или даже больше уровней власти, что иногда порождает иерархию, в которой способен запутаться даже вампир, знакомый с династиями Византии.

Правление страхом

Говоря об обретении и удержании власти, Никколо Макиавелли писал, что "лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надёжнее выбрать страх". Поскольку Сородичи зачастую попросту неспособны относиться друг к другу с любовью (в том смысле, который вкладывают в это слово смертные), эта теория оставалась главным методом их правления на протяжении всех столетий, которые могут вспомнить древнейшие из вампиров, – а вероятнее всего, и ещё дольше. Так или иначе, именно страх больше чем любой другой фактор поддерживает порядок в обществе Проклятых.

Зачастую в основе общественной и политической деятельности Сородичей лежит страх. Страх Князя перед потерей власти заставляет его выкорчёвывать всякое проявление инакомыслия среди подданных. Страх старейшин перед потерей статуса вынуждает их разжигать междоусобицы, чтобы расправиться со своими врагами и одновременно возвыситься в глазах Князя. Страх неонатов перед чудовищной политической машиной Сородичей вынуждает их покориться ей или бросить ей вызов в надежде изменить систему, прежде чем система поймает их в свой капкан. Любой ковенант испытывает страх перед возможностями смертных и молодых вампиров. Инвиктус боятся сообразительных неонатов, способных взаимодействовать с современным миром с лёгкостью, недоступной консервативным старейшинам, и самих консервативных старейшин, имеющих за спиной достаточно десятилетий и даже веков не-жизни, чтобы обрести сокрушительное могущество и влияние. Ланцеа Санктум боятся значительных перемен и светской натуры современного мира. Картианцы трепещут перед текущим политическим режимом Сородичей. Независимые боятся потерять свою независимость. Колдовской Круг боится – точнее, кажется, что боится – самого вампирического состояния Проклятых. Ордо Дракул боятся всего, что не поддаётся их подсчёту и пониманию. Наконец, всякий вампир боится изгнания из родного города и потери доступа к крови.

Не будет слишком большим преувеличением сказать, что для Князя куда важнее быть самой грозной фигурой в городе, чем самой влиятельной, могущественной или древней. Поэтому большинство Князей ведёт себя куда деспотичнее, чем требует ситуация. Они знают, что только страх заставит их подданных подчиниться. Впрочем, бывает, что Князьям служат из личных симпатий или из-за старых долгов. Как всегда, редкие исключения всё же имеют место.

Господство анахронизмов

Молодые вампиры - особенно те, кто не слишком знаком с феодальным режимом правления – могут быть глубоко шокированы анахроничностью общества Проклятых. Даже если они понимают подоплеку этих анахронизмов, разница между традициями Сородичей и современным миром, который они так недавно покинули, иногда попросту ужасает. Общество Проклятых порождает бесчисленное количество группировок, члены которых стремятся образовать фамильные иерархии и ни во что не ставят представителей других группировок. Малейший и даже воображаемый повод может привести к череде раздоров, предательств и междоусобиц. К тому же, как и любым другим социумом, разделённым на фракции, обществом Проклятых правит железной рукой индивидуум (реже – коллектив), который, как правило, удерживает свою власть, играя на страхе любого вампира перед изгнанием или одиночеством.

Нет нужды говорить, что общество Проклятых далеко от совершенства. Сам факт, что столь варварские и чудовищные традиции хотя бы в общих чертах поддерживаются вампирами до сих пор, хорошо демонстрирует, сколь ничтожными - и вместе с тем смертоносными - могут быть личные и политические конфликты Сородичей.

Другим крупным фактором, образующим общество и деятельность Сородичей и уходящим корнями в закон правления страхом, является обилие междоусобиц и разногласий среди вампиров. Сородичи давно превратили ведение войн в искусство, и большинство из них не спускает врагам даже самых ничтожных обид. Отчасти это объясняется физиологией. Сородичи не стареют, и вместе с тем они редко взрослеют и в интеллектуальном или эмоциональном плане. А потому двухсотлетний вампир может знать куда больше, чем в свои далёкие двадцать, однако едва ли он будет по-настоящему взрослее и мудрее. Большую часть вампиров Обращают в лучшие годы их жизни, когда они находятся в расцвете сил – а соответственно, в относительно молодом возрасте, – и поэтому мало кто из вампиров за долгие столетия достигает большего интеллектуального взросления, чем то, которого он достиг бы за десять с небольшим лет смертной жизни.

Однако чаще всего причина междоусобиц между Сородичами кроется всё в том же страхе. Вампиры предаются ничтожным конфликтам, стараясь унизить или уничтожить своих обидчиков в первую очередь потому, что просто боятся поступить иначе. Они боятся потерять лицо в глазах окружающих – а вместе с ним статус и власть, - и потому должны постоянно демонстрировать, что способны на большее. Они боятся показать слабость перед своими обидчиками, спровоцировав ещё большие унижения и притеснения. Разумеется, потерявший лицо Сородич участвует в склоках не меньше, чем все остальные, однако страх остаётся первопричиной большинства конфликтов.

Эти конфликты, как правило, вовлекают в себя всё местное общество. В городах и даже целых доменах фракции одна за другой вступают в бесконечные ссоры или холодные войны, направленные друг против друга и начавшиеся с одного неосторожного замечания или другой мелкой склоки между той или иной группировкой. Немало старейшин стремится к высоким постам или привилегиям только затем, чтобы обрести власть над своими соперниками.

Личные разногласия часто разрастаются до уровня всеобщих. Вампир может попросить братьев по клану или ковенанту помочь ему в разрешении личной размолвки, и хотя отзовутся не все, кто-то наверняка согласится. Или он может посвятить союзников в дела некоей политической организации, что превратит его личный конфликт во всеобщий, хотя политическая деятельность этой организации могла изначально и не являться предметом спора. И остаётся только гадать, действительно ли вражда между ковенантами (которая в современные ночи затрагивает практически любую организацию и порой даже определяет само их существование) началась с культурных разногласий или же в их основе лежат всё те же личные склоки, которые быстро разрослись до глобального уровня.

Формы правительства

Говоря о доменах Сородичей как типичных феодальных землевладениях, можно прийти к неверному выводу, что они чрезвычайно похожи друг на друга. В действительности, хотя чаще всего политика вампиров приводит к единому результату, сами методы управления разнятся от города к городу. Ниже приведено лишь несколько из бесчисленных вариантов правления, которые можно встретить в доменах Проклятых. Их описания в этом разделе предполагают, что во главе правительства стоит Князь или равнозначная фигура, однако возможен и вариант правления Примогена или другого совета старейшин. Существует огромное число других типов правления - те, что приведены ниже, можно назвать лишь самыми распространёнными (или, как в случае с демократией, самыми провальными из регулярно насаждаемых). Но при всём разнообразии форм правления их результаты, как правило, универсальны – власть получает клика диктаторов, редко служащих интересам своих подчинённых.

Однако нельзя забывать, что данные модели правления касаются только общества Проклятых. Ни один Князь на Земле не может похвастаться тем, что под его дудку пляшут одновременно мэр города, начальник полиции и конгрессмен, или тем, что весь город служит исключительно его прихотям. Несмотря на то, что в теории такое возможно, подобные случаи неизбежно приведут к нарушению Маскарада, поскольку кто-нибудь среди смертных обязательно заподозрит неладное. Князь и другие влиятельные Сородичи имеют определённую власть лишь над элитой смертных. Они могут спонсировать кампанию текущего мэра или влиять на кого-нибудь из лоббистов, кто в свою очередь может повлиять на городской совет, но в целом вампиры вынуждены скрываться от мира смертных, и даже самый деспотичный Князь не будет действовать в открытую, когда дело касается смертного населения его города.

Гардероб

Хотя выше и говорилось, что высшее общество и правительство современных вампиров напоминает королевский двор, неправильно было бы ожидать, что его представители будут по-прежнему кутаться в мантии и носить длинные чулки или напудренные парики. Хотя некоторые из по-настоящему древних или эксцентричных старейшин действительно могут иметь в гардеробе вещи, к которым они привыкли ещё в смертной жизни (хотя они и не обязательно будут показываться в них на людях), большинство вампиров старается не отставать от современной моды. Ношение устаревших вещей неизбежно привлекает к вампиру внимание - а Сородичи хорошо знают, что пристальное внимание смертных может поставить под угрозу всю расу вампиров в целом. Какой бы титул ни носил местный правитель – Князь, Архиепископ, Президент, Дон, - он будет скорее носить Армани, чем шубу из горностая.

Феодальная монархия

Феодальная монархия - одна из самых распространённых моделей правления, которую больше других ожидают встретить при посещении незнакомого города. Вместе с тем это одна из моделей, полностью сохраняющих традиции средневекового королевства. Такими доменами правит Сородич, наделённый абсолютной властью над своей территорией, чего он и не пытается скрывать. Его слово – закон, и за соблюдением этих законов следят могущественные старейшины, которых он (иногда даже против их воли) наделяет титулами, привилегиями и землями. Чаще всего в подобных доменах Князь содержит официальный двор и издаёт многочисленные указы, ограничивающие передвижение других Сородичей по его территории. От новоприбывших, как правило, требуется предстать перед местным монархом.

Приёмы во дворах феодалов обычно обставлены с настоящей помпой: о прибытии важных особ и просителей провозглашают Сенешали, а давно забытые титулы по-прежнему звучат в речи и раздаются подданным. Чаще всего эта форма правления встречается в городах Инвиктус и Ордо Дракул, реже формируя политически значимое меньшинство в доменах Ланцеа Санктум или особенно тиранических городах Колдовского Круга.

Конгресс

Этот тип правления вызван реакцией на новые политические веяния и во многом напоминает совет директоров современной корпорации, где Князь занимает место главы исполнительной власти, а старейшины – городских конгрессменов. В конечном итоге методы правления конгресса чрезвычайно похожи на методы, применяемые в феодальной монархии, однако представители конгресса любят казаться значительно просвещённее феодалов. Большинство решений в таких городах принимается путём голосования (если только Князь не решит изменить его результаты), политика домена совместно определяется на собраниях, а старейшины по меньшей мере поддерживают иллюзию, что они готовы щедро вознаградить любое проявление верности и старательности среди своих подданных – или даже действительно вознаграждают их по всей справедливости. Безусловно, в отличие от настоящего совета директоров, старейшины Проклятых редко способны свергнуть главу правления голосованием, а их подчинённые редко получают повышение, просто дождавшись смерти или отставки своих начальников. Зачастую эта модель правления встречается в городах Картианцев или Инвиктус.

Епархия

Церковь повлияла на общество смертных и Проклятых больше, чем любая другая организация или персона, известная Западу, и немало Сородичей учреждают в своих доменах церковную власть даже в современные ночи. Неосведомлённому гостю подобная система правления может показаться всё той же феодальной монархией с изменёнными титулами. Князь, чаще всего называемый Кардиналом или Архиепископом, обладает абсолютной властью, которую поддерживают советники, наделённые титулами Священников, Епископов или других духовных лиц, служащие его исполнителями и вассалами. Подавляющему большинству Епархий свойственна одна из двух крайностей. Значительная часть подобных доменов – особенно те, которыми управляют члены Ланцеа Санктум (и, несколько реже, Колдовской Круг), полагающиеся на такую форму правления больше других ковенантов – действительно могут дословно следовать законам некоей религиозной доктрины. Правители таких городов требуют соблюдения обрядов и правил поведения от всякого, кто находится в их домене или хотя бы занимает в нём официальную должность – и они искренне следуют заповедям своей религии. Другую крайность представляют Сородичи, ищущие лазейки в религиозных убеждениях и верованиях окружающих, чтобы использовать их в своих интересах. В таких доменах, чаще всего находящихся во власти Инвиктус, Ордо Дракул, Колдовского Круга или отстранившихся, религиозные традиции правителей являются или тщательно продуманным спектаклем, или другой уловкой, призванной обеспечить лояльность Сородичей, следующих убеждениям, которых правители этих доменов в действительности не разделяют.

В городах с такой формой правления обсуждение законов Князя считается ещё большим преступлением, чем в самых строгих феодальных владениях, поскольку такой "преступник" дерзнул пойти не против воли светского правителя, а против законов Бога (или Лонгина, или Праматери Чудовищ, или другого божества). Официальная деятельность в таких доменах обычно обставлена с той же помпой, что и в феодальных доменах, за тем исключением, что подобные встречи, как правило, носят заметный религиозный характер и часто сопровождаются молитвами, песнопениями, ритуалами и церемониями, а не празднествами, назначенными самими правителями.

От Сородичей – для Сородичей

Попытки имитировать современные политические системы практически не встречаются за пределами городов Картианцев, хотя раньше подобные эксперименты предпринимали и отстранившиеся (а члены Инвиктус до сих пор поддерживают иллюзию, будто некогда они тоже пытались учредить такую систему власти). Сородичи, поддерживающие этот эксперимент, в глубине души стремятся усвоить уроки смертных и разрушить традицию, по которой вампирами правят лишь самые старые и могущественные, причинившие столько страданий своим подданным. Они желают наделить всех Сородичей равными правами или хотя бы равными шансами на обретение власти. На данный момент лишь очень немногие из подобных попыток завершились успехом, поскольку Сородичи, получившие власть в свои руки, обычно не слишком торопятся расставаться с ней только потому, что так проголосовали их бывшие товарищи. В городах, где эксперимент всё-таки завершился успехом, правительство зачастую несёт в себе худшие черты демократии смертных. Такие домены погрязли в законах, регулировках и бюрократии, предназначенной для того, чтобы ни один вампир не обладал слишком большой властью. Вдобавок они практически парализованы бесконечными склоками между официальными лицами, абсолютно уверенными, что именно их видение будущего для домена и правительства заслуживает воплощения в жизнь. Политические собрания в таких доменах напоминают либо разобщённые публичные форумы, либо официальные встречи с высокопоставленными лицами, на которые чрезвычайно трудно попасть.

Общепринятые законы

Хотя Традиции (см. стр. 104) составляют основу законов Сородичей, они не дают представления обо всём разнообразии форм, которые может принять тот или иной закон. Каждый домен Сородичей имеет собственные законы и правила. Где-то их больше, где-то их соблюдают с особой строгостью, а где-то они могут быть откровенно чудны, что отражает эксцентричную или безумную натуру местного Князя, - однако каждый домен имеет свои законы. Здесь описаны только самые распространённые из них, свойственные большинству доменов.

Представление

Во многих доменах поддерживается обычай, согласно которому всякий новоприбывший Сородич должен предстать перед Князем, чтобы представиться главе домена. Отчасти эта традиция предназначена для того, чтобы Князь имел чёткое представление, кто в данный момент находится на его территории, а отчасти – для того, чтобы удостовериться, что гость понимает, кому принадлежит власть в этом городе и как он должен вести себя во время пребывания в домене. Безусловно, порой бывает достаточно трудно следовать этому правилу, поскольку новоприбывшие редко знают, где искать Князя, однако чаще всего это считается проблемой самого новоприбывшего. Если вампир появляется в домене, в котором принят этот закон, и не представляется Князю в течение нескольких ночей, его притаскивают к Князю силой. Милостивый правитель может отпустить его с предупреждением. Куда чаще, однако, Князь просто приказывает вышвырнуть нарушителя из города, не оставляя ему времени на подготовку – что зачастую практически равносильно смертному приговору.

Ограничения по клану ковенанту или родословной

В некоторых городах власти могут испытывать неприязнь к представителям определённых кланов, ковенантов или потомственных родословных и объявить их вне закона. В таких местах представитель Носферату, или Картианцев, или любой другой репрессируемой группировки оказывается нарушителем местных законов. Таких Сородичей вынуждают покинуть город, хотя случается, что особо ожесточённый или мстительный Князь объявляет на беглецов кровавую охоту.

Хотя власть в городе может принадлежать представителям одного ковенанта, как правило, доменом никогда не управляет одна-единственная фракция, поскольку обычно власть в городе делят три, четыре, а то и все пять ковенантов. Города, в которых власть принадлежит представителям одного клана, встречаются ещё реже - а возможно, их просто не существует.

Ограничения в охоте

Иногда Князь может запретить охоту на определённую группу смертных. Запрет может касаться любого конкретного типа людей, даже столь узкого, как семья смертных ("Никому не дозволено трогать потомков Филиппа Дэнфорта, потому что он спас мне жизнь, когда я сам был смертным"), профессия ("Полицейские нужны мне, чтобы избавиться от преступных группировок, нанятых отстранившимися") или даже демографическая группа ("Как католик я глубоко верю в то, что только мы видим истинный путь, а потому Сородичам запрещается трогать всякого представителя нашей веры, чтобы мы могли и дальше нести окружающим Слово Божье"). Безусловно, мотивы Князя в запрещении охоты на некую группу смертных могут быть и сугубо эгоистическими – так, он может питаться только одним типом смертных и запретить охоту на них, чтобы избавиться от конкурентов, - однако запрет от этого не становится менее значимым. Нарушителей, как правило, изгоняют – однако в некоторых местах наказанием за нарушение может быть смерть.

Титул, должность и пост

Кто обладает властью в обществе Проклятых? Чем отличаются Князь, Примоген и Шериф? Обладают ли они равными правами? В чём состоят их обязанности?

Здесь представлены наиболее значимые должности и посты, встречающиеся в доменах Сородичей. Не в каждом городе есть представители сразу всех должностей – в небольших доменах встречаются представители только двух или трёх из них, - однако они достаточно распространены, чтобы заслуживать отдельного рассмотрения. Обратите внимание, что хотя здесь они описываются под определёнными титулами, названия могут кардинально различаться в разных городах мира.

Князь

Князь – повсеместно встречаемая и наиболее значимая фигура, наделённая абсолютной властью над городом. Безусловно, некоторые из них слабее других, а некоторые являются лишь номинальными лидерами, служащими влиятельному Примогену или другим могущественным старейшинам. Однако в большинстве случаев Князь занимает свою позицию по одной-единственной причине: он оказался достаточно силён, чтобы получить власть в свои руки. Он может быть тонким политиком, взошедшим на престол благодаря многочисленным услугам, которые задолжали ему другие старейшины, и идущим по пути дипломатии и компромиссов. Или он может быть превосходным военачальником, пробившим себе дорогу к власти через запугивание и устранение конкурентов и чётко давшим понять, что он раздавит любого, кто посмеет обсуждать его методы. Большинство Князей находятся где-то между этих двух полюсов и имеют общие преимущества и характеристики, позволяющие им удержаться на вершине власти.

Само собой, Князь должен быть способен на что-то большее, чем притеснение окружающих и вынесение смертных приговоров. Его работа заключается не столько в том, чтобы править, сколько в том, чтобы регулировать возникающие ситуации. Домен вампиров похож на бурлящий котёл, в который брошены личные и общественные конфликты, мелкие ссоры и бесконечные политические манёвры, на которые вампиров неизбежно толкает жестокость, свойственная расе бессмертных падальщиков. Задача Князя – придерживать крышку над этим котлом (или, если точнее, стать этой крышкой). Причина, по которой так много Князей со временем превращается в ожесточённых деспотов, кроется именно в том, что им приходится сдерживать слишком много могущественных и амбициозных вампиров одновременно.

Необходимо заметить, что в некоторых городах (прежде всего в доменах отстранившихся и Картианцев) Князь может получить власть далеко не из-за одних своих личных способностей. Такой Князь может быть ставленником старейшин, а Картианцы даже пробовали учреждать открытое голосование. Чаще всего таких Князей в кратчайшие сроки свергают более сильные Сородичи - или же они сами становятся деспотами, чтобы обезопасить себя от угрозы свержения.

Другие титулы: Хотя наиболее распространённым термином во всём мире является Князь, некоторые правители предпочитают называть себя Кардиналами, Епископами, Архиепископами, Донами, Президентами (чаще всего этот титул принимают вампиры, выбранные путём голосования), Султанами, Лордами, Графами или другими титулами, соответствующими их прихотям и методам управления. Существует несколько самопровозглашённых "Королев", а вот титула ‘Король" Сородичи, как правило, избегают.

Сенешаль

Будучи правой рукой Князя, Сенешаль отвечает за множество повседневных деталей, с которыми Князю приходится сталкиваться в ходе правления. В то время как Князь вынужден разбираться с возникающими конфликтами и следить за соблюдением Маскарада в своём домене, Сенешаль отвечает за то, чтобы всё шло гладко в самом правительстве. Он следит за ресурсами Князя, а иногда – сбережениями Примогена или других высокопоставленных лиц. Он следит за исполнением указов и планов Князя – как и за тем, чтобы ни один старейшина не заподозрил, что его соперники получают больше привилегий, чем он. Сенешаль обладает значительной властью в домене, поскольку именно он решает, чьи обращения передать Князю, кому назначить аудиенцию и в каком порядке. В ряде достаточно редких, но политически сильных доменов Сенешаль обладает столь значительным влиянием и такой осведомлённостью о событиях в не-жизни старейшин (часто превосходящей осведомлённость самого Князя), что трудно сказать, кто в действительности стоит на вершине власти.

Другие титулы: Хотя чаще всего для обозначения правой руки Князя используется титул Сенешаль, иногда вампиров, занимающих эту должность, называют Дворецкими, Казначеями, Мажордомами или Секретарями, а в ряде менее формальных доменов – просто помощниками.

Герольд

Герольдом называют глашатая Князя. Если Князь принимает решение, задача Герольда – обеспечить, чтобы городские Сородичи о нём узнали (разумеется, если это решение предназначено для их ушей). Если Князь собирает незапланированное собрание, задача Герольда – оповестить о нём всех, кто должен на нём присутствовать. Герольд провозглашает вынесенный приговор, представляет Князя на встречах, на которые сам Князь не смог (или не пожелал) явиться, или как-то иначе выполняет работу "главного секретаря". Слово Герольда расценивается как слово Князя. Ряд вероломных или амбициозных Герольдов могут пользоваться этим в личных целях, передавая другим Сородичам приказы, которых Князь никогда не отдавал, но которые воспринимаются вампирами как слова Князя. Уже не один Герольд, ошибочно полагавший свои махинации незаметными, был жестокого наказан за эти вольности, так что сегодня опытный Герольд работает более-менее честно.

В небольших доменах должность Герольда чаще всего опускается, и его обязанности передаются Сенешалю (реже Шерифу) вдобавок к его повседневным обязанностям.

Другие титулы: Иногда представители этой должности носят титул Министра, Гонца, Глашатая, Делегата или Секретаря (разумеется, последнее не применяется в доменах, в которых такой титул уже передан Сенешалю).

Примоген

Если какой-то титул и можно назвать столь же почётным и распространённым, как титул Князя, то это Примоген. Примоген (в единственном и множественном числе термин не изменяется) формально служит советником Князя по вопросам политики. Истинное предназначение этой должности разнится от города к городу. В доменах, управляемых сильным и деспотичным Князем, совет нескольких Примоген может быть лишь формальностью - группой старейшин, готовых поддержать то, что прикажет им Князь. В большинстве доменов, однако, Примоген обладает подлинной властью, и Князь старается учитывать его мнение когда это только возможно – не только потому, что его совет может оказаться полезным, но и потому, что иначе Князь рискует вызвать гнев целой группы старейшин. Некоторые представители совета Примоген достаточно сильны (или их Князь достаточно слаб), чтобы они могли отменить изданный Князем указ. Реже Примоген и вовсе правит всем городом, пользуясь Князем как пешкой или же выступая в открытую в качестве органа власти.

Влиятельность и количество представителей Примоген может быть различным. Некоторые скрываются в тенях и решают свои вопросы в тайных комнатах, обсуждая решения, которых требует ситуация. Другие собираются на запланированных собраниях и процедурах, выступая местным аналогом совета директоров, конгресса, античного греко-романского сената, религиозной экклесии и любого другого собрания, которое только можно изобрести. Число советников варьируется от трёх старейшин в небольших городах до обширных советов, вмещающих более дюжины участников.

В большинстве случаев Примоген состоит из трёх старейшин, наделённых достаточной властью, чтобы занять это место в политической иерархии. Также широко распространены советы Примоген, члены которых сами решают, кого принять в свои ряды. В редких случаях Князь лично выбирает себе советников, но такое возможно лишь в тех городах, где Князь значительно могущественнее других старейшин. Как правило, совет Примоген состоит из представителей разных кланов и ковенантов, хотя в ряде доменов они могут быть и более однородны. Так, в городах, управляемых Картианцами, большинство советников будут представителями Картианского Движения, а в доменах, в которых Гангрел объявлены вне закона, в совете будут заседать представители других кланов.

Другие титулы: Подавляющее большинство советов (и их участников) носит название Примоген, однако в некоторых местах их могут называть Коллегией, Кругом, Сенатом, Трибуналом или же просто советниками.

Патриарх

Патриарх – неофициальный "глава" конкретного клана в пределах домена. Патриарх не занимает официальной должности в правительственной структуре. Однако, будучи самым могущественным представителем своего клана, он несёт ответственность за своих соклановцев. Эта обязанность может быть его личным выбором, который он сделал в стремлении обрести власть, а возможно, что другие Сородичи сами предпочитают обращаться к нему за советом. Как неформальный лидер Патриарх не имеет звания и служебного положения. Тем не менее, он обладает высоким общественным статусом, и поскольку эту позицию может занять только уважаемый и могущественный Сородич, обычно Князь и совет Примоген по меньшей мере прислушиваются к его мнению. Кроме того, зачастую Патриарх сам входит в совет Примоген, хотя это два разных титула: не всякий Примоген является Патриархом и не всякий Патриарх может стать Примогеном. Во многих городах нет собственных Патриархов, а ещё чаще Патриархи присутствуют в одних кланах и отсутствуют в других.

Погонщик

Погощник - ещё одна неофициальная должность, возможно, одна из самых необычных в обществе Сородичей. Задача Погонщика – "вдохновлять" соклановцев на посещение крупных собраний и следить за тем, чтобы их мнение было услышано на собраниях меньшего масштаба. Погонщик обеспечивает своему клану уважение со стороны четырёх других. Он служит одновременно влиятельным лидером, вышибалой, надсмотрщиком и голосом своего клана. Сородичи иногда ошибочно воспринимают Погонщика как помощника Патриарха; в действительности обе должности независимы друг от друга, и занимающие их вампиры порой даже находятся в довольно натянутых отношениях. Власть Погонщика над соклановцами продолжается до тех пор, пока у него хватает средств и влияния заставлять их поступать в согласии со своими намерениями. Погонщики встречаются только в городах с большим числом представителей одного клана, и только если среди них находится Сородич, который пожелает взяться за такую работу.

Другие титулы: За глаза Погонщиков без особой любви называют Рабовладельцами, Вертухаями, Надзирателями и другими куда менее любезными словами.

Гарпия

Гарпия – необычная должность в том смысле, что она может быть и официальной, и неофициальной. Говоря простым языком, Гарпия представляет "элиту вампиров". В обществе Проклятых Гарпии играют роль знаменитостей, деятелей культуры и разжигателей сплетен. Другие Сородичи следят за мнением Гарпий, чтобы быть в курсе, кто в моде в этом сезоне, а чьи позиции и взгляды уже устарели. Язвительным комментарием Гарпия может повлиять на мнение общества куда быстрее, чем большинство Князей может даже надеяться.

Те из Гарпий, кто добился своего места и власти неофициально, только благодаря своим личным качествам и харизме, обычно пользуются большим уважением в обществе, чем те, кто был назначен Князем или Примогеном. Считается, что независимые Гарпии говорят то, что они действительно думают, в то время как получившие назначение сверху часто воспринимаются (справедливо или нет) как распространители Княжеской воли и даже пропагандисты правительства.

Шериф

Совмещая обязанности дознавателя, полицейского следователя и судебного исполнителя, Шериф следит за соблюдением законов и указов Князя, включая доставку нарушителей на его суд и – время от времени - приведение приговоров в действие. Некоторые Шерифы действительно верят во власть закона и стремятся служить обществу Сородичей и своим союзникам, всеми силами поддерживая порядок в домене. Другим просто нравится чувствовать свою власть, поскольку должность Шерифа позволяет смотреть на окружающих свысока и применять силу даже к тем вампирам, которых в обычной ситуации опасно было бы даже трогать. Некоторые Шерифы – тонкие и эрудированные дознаватели, в то время как другие не более чем громилы с высоким званием.

Другие титулы: Хотя чаще всего представителей этой должности называют Шерифами, в некоторых местах их могут звать Комендантами или Констеблями.

Цербер

Говоря простым языком, Цербер играет роль мускулов Князя (или Примогена). Если Шериф – это полицейский следователь, то Цербер – убийца и костолом. Он не расследует и не задаёт вопросов. Его работа – наказать того, кого приказано наказать. Бывает, что между Шерифом и Цербером вспыхивает конфликт из-за пересекающихся полномочий. Напротив, в других городах обязанности того и другого выполняет одно лицо. Хотя иногда Цербера могут задействовать для исполнения официальных и публичных наказаний, чаще всего это входит в обязанности Шерифа. Цербера же обычно зовут тогда, когда Князь хочет обойтись без посторонних глаз.

Другие титулы: В дополнение к Церберу такого громилу часто называют Ассасином, Архонтом, Гончей или Темпларом.

Смотритель Элизиума

Являясь одновременно организатором церемоний и хранителем вверенной территории, Смотритель Элизиума следит за порядком в зоне городского Элизиума, обеспечивая его готовность к высокосветстким собраниям или другим официальным мероприятиям, поддерживая на его территории чистоту и оповещая о запланированных собраниях тех, кто должен на них присутствовать. Кроме того, в ходе мероприятия он следит за соблюдением запрета на насилие и нередко работает рука об руку с Цербером или Шерифом. Во множестве городов обязанности Смотрителя передаются Герольду или Сенешалю; напротив, в крупных городах может существовать сразу несколько Смотрителей, иногда даже по одному на каждый Элизиум.

Распределение территорий

Хотя феодальная модель правления, на которой зиждется общество Сородичей, уходит корнями в средневековую форму правления смертных, лишь самые упрямые старейшины будут отрицать, что в современной политике смертных феодализм – ушедшее явление. Между тем, целый ряд причин, по которым феодализм исчерпал себя в мире смертных, проявляется и в политике вампиров. Однако в отличие от большинства человеческих государств правительство Сородичей нашло способ бороться с этой проблемой.

Если смотреть на факты, то современные города чересчур велики, население чересчур многочисленно, а количество мелочей, с которыми Князю приходится сталкиваться каждую ночь, не поддаётся подсчёту и практически не оставляет возможности править крупной территорией в одиночку. Лишь в самых ничтожных доменах Князь может действительно утверждать, что он правит всем доменом целиком. А потому в дело нередко вступает процесс распределения территорий, делящий весь домен на несколько "суб-доменов", которыми управляют "меньшие Князья", отвечающие за свои действия перед настоящими Князьями. Подобные "суб-домены" известны как землевладения, а управляющих ими Князей называют Регентами.

Регент аналогичен Князю во всём, кроме имени и одной существенной детали - он не имеет над землевладением настоящей власти и не является абсолютным его правителем. Вместо этого он назначается лично Князем и может лишиться своей территории так же быстро, как он её получил. Почти всегда назначение на должность Регента сопровождается клятвой верности – чаще всего такое встречается в доменах Вентру или ковенантов, тщательно соблюдающих традиции прошлого, наподобие Инвиктус или Ланцеа Санктум. И даже в менее консервативных доменах это назначение получить чрезвычайно трудно, а мудрый Князь всегда скрепляет лояльность Регента присягой, контрактом или другим официальным договором.

Уровень власти Регента над землевладением целиком зависит от могущества Князя и причины, по которой он получил назначение. Одно из преимуществ Регентства состоит в праве издавать собственные законы, если только они не противоречат законам Князя. Бывает, что Князь ограничивает свободу Регента (например, "У тебя нет права назначать зоны Элизиума" или "Только я могу даровать право Обращения"), но в остальном титул Регента фактически предоставляет правление собственной автономией, если только этого не запрещает сам Князь.

Регентами становятся по разным причинам. Некоторые из них – уважаемые или лояльные Князю старейшины, которых он наградил территорией с полным признанием их статуса, опыта и влияния. Большинство из подобных Регентов являются Патриархами или Гарпиями, хотя одно и не вытекает из другого. Случается, что Регентство получают взращённые Князем служители или даже неонаты, задачей которых становится поддержание домена и слежение за порядком на его территории (вне зависимости от того, является ли это назначение испытанием, наградой, ухваченным шансом или наказанием). Другие Регенты являются важными лицами в своих кланах или ковенантах и получают землевладение в качестве признания их авторитета – подобно тому, как в истории смертных епископы и архиепископы получали земли от Церкви. Множество сверженных Князей, которых пощадил новый правитель, становятся Регентами – либо с той целью, чтобы новый Князь удостоверился в их лояльности, либо для того, чтобы было удобно следить за их действиями. Только в редких случаях новый правитель одаривает сверженного соперника этой землёй.

Землевладения

Подавляющее большинство Сородичей смешивает понятия землевладений и охотничьих угодий (см. стр. 115). Хотя эти термины зачастую пересекаются, их нельзя назвать синонимичными. Землевладение представляет собой территорию, управляемую Регентом и находящуюся внутри большей территории. Например, чрезвычайно могущественный старейшина претендует на некую землю, и Князь решает удовлетворить его притязания. В этом случае Князь может стремиться обязать себе этого старейшину, или он просто не чувствует в себе сил вступить с ним в конфликт. В других случаях Князь может удерживать власть над доменом, который был присоединён к большему домену и таким образом стал землевладением.

Иногда бывает, что Князь просто наградил своего слугу или союзника правом владеть небольшой частью его домена. Так или иначе, Князь остаётся в выигрыше. Он передаёт обязанности по заботе о территории и слежению за соблюдением традиций союзнику, одновременно наделяя того достаточной властью, чтобы тот остался признателен Князю, и вместе с тем сохраняет право одним словом убрать своего ставленника с этой должности, если тот начнёт строить против него планы или иначе станет опасен.

В других случаях, если Князь не намерен наделять Регента слишком большой властью, он может даровать последнему "право на охоту" в пределах избранной территории. Впрочем, находчивые Сородичи часто добиваются настоящей власти в этих владениях путём обмена дарованного права на услуги местных вампиров и даже небольшие землевладения внутри более крупных (в конце концов, на своей территории Регент обладает всеми правами Князя). Мудрый Князь часто предоставляет таким вампирам возможность самостоятельно проталкиваться к позициям власти в его домене, оставляя ответственность за их действия целиком на них самих. Не столь мудрые и куда более деспотичные Князья, напротив, стараются ограничить самовольное деление землевладений. Большинство из таких потенциальных тиранов вскоре оказываются свержены группой подданных, утомлённых и раздосадованных отсутствием всякой политической перспективы.

Нетрадиционные домены

С эволюцией понятия "суб-доменов" размывается и само понятие домена. В то время как одни Князья могут передавать Регенту право владения этническим гетто или престижным кварталом, другие – особенно в наше время – наделяют своих подопечных властью над сферами влияния. Эта власть может быть ограничена пределами землевладения или же проявляться во всём домене. Так, Князь, признающий авторитет одного из подданных, может передать ему в качестве личного домена управление правоохранительными органами. Сородич, владеющий крупной собственностью в торговом порту, может получить от Князя домен в виде владения "доками" – и как географической единицей, и как судоходной экономикой в целом.

Власть над такими доменами столь же реальна, как и власть над физическими землевладениями. Тем не менее, соблюдать границы подобных доменов заметно сложнее. В конце концов, когда новоприбывший вступает в чужие владения, он понимает, что пересёк чёткую, обозначенную границу физической территории. Но как далеко распространяется власть над нетрадиционными доменами? Если Сородича наделяют влиянием на структуры здравоохранения, будет ли он управлять всеми клиниками (безусловно), частными практиками (возможно) и городскими аптеками (вероятно, нет)? Если только Князь сам не обозначает пределы этих доменов – что зачастую приводит к нелепым многосоставным титулам и становится головной болью награждённого вампира, - границы таких владений остаются довольно размытыми.

Нетрадиционный домен становится палкой о двух концах. Регент такого домена должен быть куда бдительнее, чем любой из хозяев физических землевладений. В конце концов, как вампир, наделенный властью над "правоохранительными органами", может быть уверен, что никто из служащих там людей не служит одновременно другим городским Сородичам? Кроме того, другие Сородичи, находящиеся вне его домена, могут воспринять власть такого Регента несколько шире, заподозрив, что он претендует на монополию над определёнными аспектами их не-жизни, что в результате обратит против него множество местных Сородичей. Регент сферы изобразительных искусств или Регент финансов также могут встретить значительное сопротивление. Это не обязательно должно привести к конфликту, однако тот факт, что Сородичам с таким странным доменом придётся защищать и удерживать свою власть над ним силой, куда вероятнее того, что им позволят беспрепятственно завладеть обширной сферой влияния.

Территориальные конфликты

Иногда распределение территорий приводит к возникновению конфликтов между Регентом и Князем, а куда чаще – между несколькими Регентами. Временами – хотя и довольно редко – Регент может обладать достаточной властью, чтобы издавать указы, противоречащие законам Князя, или вовсе не подчиняться приказам сверху. В других ситуациях могут пересечься несколько "суб-доменов", особенно в случае с нетрадиционными доменами, наложившимися на домены географические. К примеру, кто отвечает за расследование преступлений на территории землевладения – Регент этой области или Регент правоохранительных органов?

В большинстве таких ситуаций Князь города остаётся в выигрыше, потому что распря между Регентами отвлекает от него их внимание. Даже если вражда принимает трагический оборот и заканчивается Окончательной Смертью одного из Регентов, у Князя появляется возможность подарить освободившееся владение ещё кому-нибудь из своих подопечных.

Как нетрудно догадаться, вражда между правителями разных землевладений вполне привычна в обществе Проклятых. Она редко выходит за рамки типичных раздоров и склок, но вместе с тем может быть и достаточно кровопролитной и продолжительной, как и в случае с любой другой ссорой между вампирами. Впрочем, иногда такая вражда может ввергнуть весь город в состояние настоящей гражданской войны, хотя опытный Князь, как правило, успевает вмешаться в конфликт и охладить пыл его участников прежде, чем ситуация примет непоправимый оборот.

Общественная жизнь

Хотя значительная часть деятельности вампиров имеет политическую подоплеку, взаимоотношения между Сородичами не ограничиваются одной лишь политикой. Безусловно, немало подобных взаимоотношений решается на общественных собраниях, но их конечные цели могут быть самыми разными. И хотя иерархия власти вампиров имеет чёткую структуру, все стороны этого социума невозможно описать даже в целой книге.

Реквием всякого Проклятого – явление необычное. Как уже говорилось выше, вампиры – одинокие хищники, и в то же время они сбиваются в группы, которые позволяют им держать в рамках чувство своего бесконечного одиночества. У каждого Сородича есть своя причина взаимодействовать с остальными. Для Дэва важны эмоции, возникающие в процессе общения. Представители клана Вентру могут наслаждаться властью и положением в обществе других Проклятых. Гангрел (при правильно сыгранных картах) могут наслаждаться полной свободой действий. И даже представители кланов Мехет и Носферату порой нуждаются в том, чтобы выйти из темноты и забыть о своей монструозной натуре хотя бы на какое-то время.

Ниже представлены только несколько из великого множества примеров, показывающих, как Сородичи могут встречаться и взаимодействовать друг с другом без галстуков, как личность с личностью. Безусловно, происходящее на таких собраниях также может касаться политики (и лишь самые наивные из вампиров могут считать, что подобное происходит редко), однако такие моменты всё равно не являются главными событиями ночной жизни вампиров.

Ночная жизнь: Проклятых часто можно увидеть в клубах, барах, бассейнах, гостиницах и других местах, где смертные наслаждаются своей жизнью. Большинство Проклятых посещает такие места с двумя целями: найти жертву, которая сама пойдёт в руки, и поучаствовать в долгожданной беседе с кем-нибудь, кроме других вампиров.

Культурные мероприятия: Всякий раз, когда смертные организовывают выставку в картинной галерее, ставят балет или оперу, открывают церемонию в городском музее или как-то иначе проявляют свою уникальную деятельность, свойственную только людям, можно заранее предсказать, что на всех этих мероприятиях будут присутствовать и вампиры, выискивающие себе жертв среди этого великолепия или работающие над другими, известными только им задачами. И это вовсе не обязательно должно быть собрание смертной элиты: картинная галерея вполне может выставлять работы голодающего художника-авангардиста, а театральная постановка может и не быть шедевром Бродвея.

Вечеринки: Что может больше отвлечь от мыслей о своём вечном Проклятии, чем празднование – по любому поводу? Вечеринки могут быть и официальными празднествами, и безбашенными гулянками - от званых ужинов в известнейших ресторанах и частных особняках до мероприятий на грязных складах, андерграундных рейвов и фестивалей неформальной музыки. Некоторые Сородичи даже сами организуют различные вечеринки с контингентом от околовикторианского высшего света до представителей социальных низов. Иногда на эти вечеринки приглашают и смертных – а иногда и нет, в зависимости от масштаба и целей мероприятия.

Религиозные церемонии: В старину церковь была сердцем общества, и даже сегодня, когда религия вышла из моды, последователи одной веры обычно держатся вместе. В доменах с ярко выраженным духовным или религиозным характером большинства представителей и ковенантов церковные мероприятия часто лежат в основе взаимоотношений между Сородичами. Помазание новообращённого или принятие нового вампира в ряды верующих может собрать в одном месте представителей всех социальных слоёв. Иногда в религиозных церемониях принимают участие смертные – либо как объекты жертвоприношения, либо, как в случае с сектами, объединяющими догмы вампиров и смертных, в качестве полноценных участников.

Салоны: Салоны предоставляют места для интеллектуальных собраний, на которые Сородичей приглашают для обсуждения определённых вопросов. Иногда предметом обсуждения может быть новая философия, скандал или научная гипотеза. В других случаях в салоне могут обсуждаться и более классические или даже античные вопросы. Салоны могут использоваться для официальных высокосветских собраний, как и в случае с одноимёнными историческими кружками, или же для неформальных встреч, на которых Сородичи обсуждают свои личные страсти со всяким, кому интересно об этом слушать. Также салоны приносят немалую долю престижа их владельцам – само собой, если они хорошо справляются со своей ролью.

Элизиум: Не всякая встреча в Элизиуме назначается Князем для обсуждения политических вопросов. Иногда Сородичи собираются здесь просто для того, чтобы побеседовать друг с другом, не вспоминая о всякого рода…неприятностях, которые иногда возникают между ними. Большинство зон Элизиума открыто в любое время после наступления темноты (само собой, исключительно для Сородичей), увеличивая тем самым количество мест, в которых вампиры могут встретиться и побеседовать в относительной безопасности.

Пляска Смерти

На протяжении всей своей долгой истории вампиры схлёстывались друг с другом в вечной борьбе – самой холодной из всех холодных войн, которая никогда не выходила из теней за пределами поля зрения смертных. Каждую ночь этот смертоносный конфликт, известный как Пляска Смерти, грозит разорвать на части всю расу Сородичей.

Для вампиров участие в этой войне становится одновременно началом и концом их не-жизней. Хотя выживание всех Сородичей кроется в объединении, раса вампиров уже изначально предрасположена к кровопролитию и жестокости. Каждую ночь они ждут, что настанет час, когда эта война поглотит их всех - а поэтому беспрерывно поддерживают друг с другом контакт из страха, что однажды им придётся бороться против всех представителей своей расы. Этот конфликт – самый великий и трагический парадокс общества Проклятых, и вместе с тем он - фундамент всего их существования.

Deus Vult²

Кому-то может показаться забавным, что именно христианство положило начало дьявольской Пляске Смерти. Раскол общества смертных на фракции распространился по территориям Европы и Священной Земли подобно лесному пожару – а первое время что-то подобное происходило и в Риме. Вскоре после распятия Иисуса Христа "Дети Лонгина" (как, по утверждениям членов этого ковенанта, следует называть самых первых задокументированных вампиров) с небывалым усердием принялись собираться в залах, залитых светом лучин, вознося молитвы Отцу, чьи поступки и привели к их проклятию, вместе с тем безропотно и бездумно следуя всему, что говорили им Сиры. Мир смертных менялся, а вместе с ним менялись и Проклятые. Немало вампиров уподобляло акт воскресения Христа Обращению, которое пережил каждый из них, и хватало Сородичей, которые до остервенения спорили о природе божественных сил этого человека. Некоторые святотатцы считали, что Иисус был вампиром – или, возможно, что это на самом деле был Лонгин. Само собой, все эти веяния ещё больше послужили разъединению старейшин и молодых Сиров.

Но уже в Тёмные Века то, что в течение многих столетий считалось неисправимой ересью, превратилось в порядок ночной жизни. Многие искренне верили, что Господь проклял весь этот мир, и отбрасывали традиции прошлого, принимаясь с жадностью утолять свои прихоти и услаждать мелочный эгоизм. Распри между Сородичами приобрели повсеместный характер, а Сиры тщетно пытались удержать своих потомков в узде посреди этого океана тьмы и огней. В обществе Проклятых зародилось множество религиозных сект, каждая из которых имела свой взгляд на происхождение вампиров и их место в мире, сотворённом Богом. Немало вампиров влилось в ряды Святой Церкви и её последователей, и в крестовых походах раннего и среднего периода они сыграли огромную роль. Слово Божье стало оружием, которое Проклятые направляли друг против друга во имя праведности или власти - один искуснее другого. Когда же их демоническая натура раскрывалась, кровопролитие с лёгкостью решало этот вопрос.

Война между Проклятыми достигла своего апогея во времена святой инквизиции. Их борьба стала столь явной, а надменность – столь абсолютной, что смертные больше не могли не замечать следов их деятельности. И хотя отчасти это было вызвано повсеместным нарушением Первой Традиции, куда больше вампиры нарушали первоначальный запрет на братоубийство, практически не испытывая былой любви и почтения к воле Господа (или подобной сущности).

После того, как костры инквизиции стихли, Сородичи обнаружили, что их численность разительно сократилась, замки лежат в руинах, общество безнадёжно разрознено и практически каждую ночь возникают новые, незнакомые фракции. Однако увидев результаты своей вражды, вампиры не стали искать причину своей трагедии, а принялись втайне обвинять друг друга в развале старой системы – и так вся раса Сородичей стала ещё разобщённее. Там, где раньше заключались открытые договоры и принимались решения о политике домена и деятельности отдельных Сородичей, теперь втайне сплетались схемы и планы, на осуществление которых порой уходили десятки лет. Безусловно, вампиры по-прежнему бились друг с другом и ни на минуту не прекращали своей Пляски Смерти, однако теперь они ощутили её настоящий вкус, научившись искусству тихой и незаметной игры. Вампиры всегда были терпеливыми учениками (когда твой учитель – бессмертие, трудно не научиться терпению), но теперь они поняли, как использовать это терпение в своих целях.

Пусть говорит кровь

Наступление индустриальной эпохи сопровождалось катастрофическим разобщением социума Сородичей. Города разрастались в астрономических масштабах, а с каждым технологическим достижением появлялся ещё один способ влияния на мир смертных. По той же причине концентрация власти и денег в одном домене стала куда более ценным ресурсом среди Сородичей. Получить доступ к городским территориям стало намного труднее, и первое время среди Сородичей огромным влиянием обладали политические группировки. Изменения, вызванные пришествие новой эры, требовали и изменений в мире вампиров, однако, что вполне свойственно расе эгоистичных хищников, мало кто из вампиров взял на себя ответственность проследить, чтобы все в равной степени адаптировались к этим изменениям.

Даже с расширением мира смертных вампиры не перестали играть в любовь и ненависть, друзей и врагов. Однако теперь они не могли строить планы по перемещению персональных армий на территории окружающих стран, как не могли и командовать легионами кровных рабов и потомков, готовых по мановению руки броситься в битву, как это было в прежние времена. Вампиры стали шакалами среди смертных, территориальными паразитами, не обладающими ничем, кроме земли и пищи. С наступлением рассвета вампир должен был спрятаться на своей территории, хотелось ему называть её домом или нет. Столкнувшись с осознанием своей несвободы, многие из вампиров решили, что раз им не суждено покинуть свою тюрьму, то необходимо добиться над ней абсолютной власти. Так многие из них вновь погрузились в политическую борьбу. Только став надзирателем над своей тюрьмой, можно понять, как она работает из ночи в ночь.

Такое понимание власти и контроля лежит и в основе современной Пляски Смерти. По мере того как проходят годы, вампиры чувствуют, как бразды правления медленно, но неизбежно выскальзывают из их намертво сжатых когтей. Хотя Проклятые и обладают временной властью, они могут лишь наблюдать за тем, как кипит жизнь в окружающем мире, без всякой возможности создавать, строить и развивать что-либо, как это было в прежние времена. А потому они стремятся накопить как можно больше влияния и могущества в обществе смертных в надежде почувствовать свою связь с современным миром, стараясь набрать ещё больше материальных ресурсов, которые помогли бы им возместить нехватку духовной и творческой власти над своим существованием.

Что ещё хуже, нередко Сородичи, слабо связанные с окружающим миром, могут судить о своём иллюзорном успехе лишь по достижениям других Проклятых. Если у их братьев или сестёр всё идёт из рук вон плохо, значит они, вне всяких сомнений, добились значительного успеха. Эта психологическая установка продолжает расти в сознании вампира до тех пор, пока во всём мире для него не остаётся ничего, кроме борьбы за власть. Некоторые Сородичи принимают это как данность и даже порой заявляют, будто подобное существование - единственный способ поддерживать хоть какой-то мир среди Проклятых на протяжении долгих столетий. В доказательство своих взглядов они приводят тот факт, что только Сородич, добившийся абсолютной власти над окружающим миром, не нуждается в диаблери и братоубийстве. Мало того, такие Сородичи иногда заявляют, что Пляска Смерти – путь к истинному спасению расы вампиров. Не стоит и говорить, что огромное количество Сородичей приходит в ужас от таких заявлений, однако эта теория хорошо показывает, как далеко могут зайти вампиры в попытке дать хоть какое-то рациональное объяснение тому, чем они стали.

Туман Вечности

Современные неонаты часто бывают шокированы, узнав, как мало достоверного известно вампирам об их собственной расе. Такие Сородичи допускают ошибку, которую совершали до них и другие: они полагают, что существа, способные жить вечно, способны и помнить вечно. Особенно сильно этот шок отражается на неонатах, Обращённых в последние три десятилетия, поскольку доступность и распространённость информации любого рода кажется им естественной. Услышав об истинном возрасте расы вампиров, многие из них загораются – можно даже сказать, что заболевают – идеей отыскать по-настоящему древних вампиров и узнать от них о местах, людях и событиях далёкого прошлого.

Уже вскоре они узнают, что память – весьма ненадёжный спутник вампиров. Если бы даже в сознании бывшего смертного и могли уместиться все сведения, увиденные, прочитанные и пережитые им в течение нескольких сотен лет, сама физиология вампиров помешала бы этим сведениям сохраниться в чётком и незамутнённом виде. Сила крови любого вампира неумолимо растёт на протяжении всего времени, в течение которого он поддерживает бодрое и активное существование в мире смертных – а с увеличением силы крови вампиру становится всё сложнее поддерживать связь с окружающей действительностью. По-настоящему сильная кровь требует соответствующего источника энергии. Такой вампир может питаться лишь кровью других Сородичей – что практически неизбежно ведёт к страшнейшему греху, известному как диаблери. Для того чтобы совладать со своей чудовищной жаждой, вампир должен впасть в состояние спячки, позволив крови ослабнуть и медленно возвратить ему прежнее равновесие. Что ещё хуже, некоторые виды деятельности Сородичей могут преждевременно укрепить силу крови вампира, что неизбежно приводит к сильнейшим умственным отклонениям, страданиям и расстройствам.

Один этот факт ставит под вопрос способность старейшин помнить детали прошедших столетий, однако кровь – не единственная и даже не самая главная причина отсутствия чётких сведений об истории Проклятых. Как уже говорилось, когда старейшина подчиняется необходимости восстановить свои силы, он переходит в состояние коматозной спячки, известной как торпор, в ходе которой потребности его сущности ослабевают. Пребывая в торпоре, вампир не нуждается в крови для поддержания своего неподвижного состояния – он лишь дремлет, медленно омолаживая своё тело с каждым прошедшим годом, в течение которого его кровь возвращается на более-менее контролируемый уровень.

Тем не менее, продолжительность и характер спячки, вызванной необходимостью торпора, вызывает ряд сопутствующих трудностей. Пребывание в торпоре означает незыблемое состояние, подобное дрёме, которая длится на протяжении десятилетий. Видения, образы и воспоминания о событиях прошлого (а возможно, и будущего) наполняют одурманенное кровью сознание дремлющего вампира – и это только в том случае, если он переживает свой торпор сравнительно безболезненно. Для некоторых вампиров подобное состояние превращается в бесконечный ночной кошмар, пропитанный жуткими воспоминаниями о зверствах и поражениях прошлого. Представьте эффект сильнодействующего наркотика и дополните его чувством тотальной дезориентации, свойственной самым глубоким снам: результатом будет именно то, что час за часом переживает вампир в состоянии торпора. А теперь представьте подобное психологическое состояние, продолжающееся 50 лет. Как насчёт 100 лет? Последствия могут быть нешуточными.

Даже сильнейший человеческий разум едва ли сможет выдерживать такое психологическое давление дольше нескольких дней, не говоря уже о годах. Пробуждение от подобного состояния ввергло бы смертного в состояние глубочайшего шока или, возможно, свело бы его с ума. Вампиры же вынуждены подвергаться этим страданиям неоднократно и регулярно – в обратном случае они просто не смогут поддерживать своё существование на протяжении многих столетий. Можно ли после этого считать удивительным, что их представление о времени, как и воспоминания о событиях прошлого и их последовательности, несколько искажены - а порой искажены и весьма значительно? Безусловно, кто-то оказывается слишком слаб, чтобы регулярно выдерживать эту психологическую пытку. Разум таких вампиров в конце концов даёт сбой, не выдерживая напряжения и лишая их возможности пробудиться по собственной воле. Ходят слухи, что сотни, если не тысячи таких Сородичей лежат глубоко под землёй, утратив над разумом оболочку здравого смысла подобно очищенным зёрнам, с которых содрали всю кожуру. Кое-кто верит, что одной ночью все эти обезумевшие вампиры восстанут, чтобы охотиться на Сородичей и их общество, которого они навсегда лишились.

Дальновидные вампиры следят за тем, чтобы самые важные их мысли и воспоминания оставались свежими и, что ещё важнее, неискажёнными. Многие пользуются дневниками и другими стандартными средствами записи дат и событий; другие же прибегают к менее обычным и даже мистическим способам. В частности, группа вампиров, известная как Агонисты, взялась за составление перечня знаний, утраченных Сородичами на протяжении длительного времени или торпора, одновременно стараясь хоть как-то смягчить тяжелейшие эффекты этой великой спячки. Пока что значительных успехов в достижении последней задачи Агонистам достигнуть не удалось, однако они находятся в процессе активного поиска по всему миру. Так, чувствуя неумолимое приближение торпора, некоторые старейшины приглашают кого-нибудь из Агонистов для наблюдения за их состоянием – как и для помощи в сохранении некоторых особенно важных воспоминаний. Члены группы пристально следят за тем, чтобы воспоминания их клиентов держались в тайне, и мало у кого был повод обвинить их в неточности записей.

Путь Всего Сущего

Привычка строить планы, сплетать интриги и разрушать не-жизни своих собратьев одновременно и свойственна натуре Сородичей, и противоречит ей. Это судьба всех вампиров и вместе с тем личный выбор каждого Проклятого. Даже те, кто старается сделать мир куда более приятным местом для своих единокровных (или хотя бы для определённой их части), чаще всего преследуют ошибочные идеалы и цели, что приводит к ещё большему разобщению Проклятых. Некоторые даже верят, что это естественный ход вещей: воля Господа, проявление врождённого зла или же наиболее гармоничный образ существования столь противоестественных созданий, как вампиры.

Другие с ужасом наблюдают за течением Пляски Смерти и видят все основания опасаться за будущее Сородичей. В далёком прошлом вампирам уже приходилось сталкиваться со старейшинами, которые вполне могли быть основателями современных кланов. Сородичи столь почтенного возраста всегда внушали ужас в сердца окружающих (не без причин), и наиболее распространённым способом борьбы с этой проблемой было полное её игнорирование. Достаточно притвориться, что нет никакой угрозы, и проблема решится сама собой.

Так же поступают и с новостями, которые распространяют по разобщённым доменам Проклятых многочисленные пешки и информаторы. Эти новости гласят о пришествии Апокалипсиса, который обрушится на Сородичей, сбившихся с пути. Кое-кто верит, что в мире и в самом деле появятся вестники Судного Дня, воплощающие предсказания, известные Сородичам по множеству священных и оккультных писаний, – что Лонгин или Праматерь Чудовищ будут засчитывать каждому из вампиров его грехи, что Дракула возвратится в свой ковенант, чтобы вычистить из его рядов тех, кто привёл его в нынешний беспорядок, или что только самые чистые совестью смогут выжить, какую бы форму ни приняло это жуткое правосудие. До сих пор многие проводят долгие ночи за изучением текстов и ритуалов, выискивая знамения и предсказания того, как скоро наступят эти зловещие времена. Они искренне верят в слова пророков и безумцев из числа Проклятых, и помоги Господь тем, кто не принимает их всерьёз. Другие считают, что все эти истории – не более чем обычные слухи или очередная политическая уловка, рассчитанная на невежество молодых или слабоумных. Встречаются и те, кто полагает, что множество точек соприкосновения во всех этих текстах (как и сама их загадочная натура и форма) предсказывают возвращение представителей родословной или ковенанта, известного как Мойры. Считается, что они исчезли ещё в древние времена, но вампиры из ночи в ночь продолжают шептать это имя.

Так или иначе, все Проклятые (во всяком случае, среди тех, кто вообще удосужился задержать на этом внимание) согласны с тем фактом, что в современные ночи Пляска Смерти вступает в новую эру. Лишь за последние три десятилетия технологические достижения позволили междоусобицам между вампирами вспыхнуть в сферах, о которых никто раньше даже не слышал. Молодые, сообразительные вампиры способны использовать Интернет не хуже, чем любой другой инструмент обмана и манипулирования, а учитывая развитие оптоволокна, информационных систем и других новейших изобретений, возможности для Пляски Смерти сегодня практически безграничны. Никогда ещё искусство войны не достигало таких высот, и, если только забыть о едва заметном сопротивлении разума, всё это звучит для типичного Сородича просто великолепно.

Так что потомки продолжают плести интриги и заговоры против Сиров, а Сиры продолжают плести интриги и заговоры против потомков и конкурентов. Ковенанты продолжают соперничать друг с другом, а независимые борются за свою независимость. Ни в одном из городов мира не видно никаких признаков спада деятельности Картианцев (к добру это или нет), а где-то в тенях скрываются представители Колдовского Круга, ни на минуту не ослабляя бдительности и не открывая своих истинных лиц. Всё готово к началу нового представления в Пляске Смерти. Актёры заняли свои места. Никто и не думает отказываться от игры, которая ждёт их впереди.

В конце концов, они уже играли во что-то подобное раньше.

Истина в крови

Обладая чередой уникальных качеств, Витэ Сородичей особенным образом реагирует на кровь других вампиров. Причины этой реакции неизвестны. Ещё ни один гематолог или специалист по крови вампиров не изучал должным образом этот феномен - так же, как оккультисты пока не могут сказать чего-то конкретного о самой природе проклятия вампиров. И тем не менее, взаимодействие Сородичей с кровью происходит достаточно часто, чтобы его эффекты были известны любому вампиру.

Метка Хищника

Когда Сородич встречает другого вампира, он инстинктивно понимает, кто перед ним – по всей видимости, внутренний Зверь при близком контакте со Зверем другого вампира оповещает об этом своего носителя. Если двое вампиров встречаются в первый раз, их волосы встают дыбом, клыки вытягиваются, и они оба чувствуют страх или позыв бороться за свою территорию. Эта реакция восходит ещё к первобытной, звериной натуре Сородичей. Вампир с сильной кровью видит в незваном госте угрозу своему положению, в то время как обладатель более слабой крови испытывает паническое желание бежать прочь от грозного хищника. Из-за всплеска звериных инстинктов оба вампира рискуют впасть в состояние безумия. Так, агрессивный Сородич чувствует позыв напасть на соперника и утвердить своё превосходство, а более слабый испытывает непреодолимое желание броситься прочь. Сородичи с одинаковой силой крови чувствуют равное желание напасть друг на друга, чтобы раз и навсегда решить вопрос превосходства. Само собой, если Сородичи знают друг друга, такие позывы могут и не проявляться, однако встреча двух незнакомых друг с другом Сородичей может быть ужасающим (или извращённо-волнующим) опытом.

Сладчайший грех

Кровь Сородичей обладает одновременно острым и сладким вкусом, поражающим чувства запретными, опьяняющими оттенками. Всякий, кто пробовал кровь Сородича - и в особенности могущественного Сородича, - обнаруживает, что его так и тянет вновь ощутить её вкус. Хотя сами Сородичи никогда бы не унизились до того, чтобы признать свою кровь наркотиком, окружающая действительность не склонна спрашивать их мнения по этому вопросу. Витэ Сородича может вызвать привязанность или даже непреодолимое влечение, а порой от него возникает и полноценная зависимость.

Неудивительно, что поглощение крови других Сородичей вызывает в обществе Проклятых откровенное неприятие. Хотя в некоторых обстоятельствах (вроде встречи любовников или другой крепкой связи между вампирами) к этому могут отнестись с пониманием, чаще всего вампира, который приобретает привычку кормиться кровью Сородичей, в лучшем случае считают падшим дегенератом; в худшем – потенциальным диаблеристом.

Винкулум

Не в последнюю очередь отвращение Проклятых к тем, кто вкушает крови других вампиров, вызвано эффектом Винкулума, также известного под названием "Узы Крови".Вампир, трижды выпивший крови одного и того же Сородича, переходит в уникальное состояние эмоциональной привязанности. Винкулум порождает в сердце вампира сильнейшую (но совершенно искусственную) любовь к Сородичу, кровью которого он троекратно питался.

Вампир под воздействием Винкулума становится кровным рабом своего хозяина. Сородич, к которому он привязан Узами Крови, известен как повелитель или домитор. В обществе Проклятых термин "раб" применяется именно к Сородичам под воздействием Винкулума. Смертных, вкусивших крови вампира и ставших его рабами, принято называть гулями (см.стр. 113). Впрочем, чётких границ здесь не существует. Вампир вполне может иметь рабов среди смертных, которые и не будут гулями, поскольку один только факт, что смертный вкусил крови Сородича, не делает его гулем. Кроме того, те из смертных, кто пробовал кровь вампира, приобретают качества и способности гуля лишь на определённый срок, пока Витэ Сородича не покинет их организм - однако сила Винкулума может преодолеть это ограничение. Ходят слухи, будто эффект Винкулума может подчинить воле Сородича даже самых безудержных сверхъестественных существ – впрочем, едва ли хоть у кого-нибудь найдутся данные, подтверждающие эту теорию.

Хотя нельзя утверждать, что рабы всецело принадлежат своему хозяину, это недалеко от истины. Они вечно испытывают чувство искусственной преданности, привязанности и любви к повелителю, даже если и ненавидят его в глубине души за своё подавление и унижение. Слабовольных, наивных, психически неуравновешенных или тех, кто подчинился вампиру по собственной воле, Винкулум заставляет посвятить хозяину всю свою жизнь без остатка. Чаще всего Винкулум заканчивается именно этим, поскольку большая часть рабов или хорошо понимает, что с ними происходит, или придаёт своим отношениям с домитором романтическую окраску. Гули, видящие в своих повелителях тёмных ангелов, или двое вампиров-любовников, до конца времён закрепляющие свои чувства взаимной кровной привязанностью, или даже распутные "куклы", готовые усладить вкусы своих бессмертных хозяев собственной кровью, - практически все они подвергались Винкулуму добровольно и без сожаления (во всяком случае, в первое время). Другие были не столь свободны в своём решении: так, независимого вампира могут подчинить Князю наложением принудительного Винкулума, а бывших мятежников могут поработить собственные Сиры - "для их же блага". Любовь, порождённая Узами Крови, противоестественна, поскольку она искусственна по своей природе и часто противоречит здравому смыслу. Рабы практически не имеют возможности добровольно отказаться от служения прихотям своего повелителя или предпринять действия против него. Впрочем, некоторые оказываются достаточно устойчивы, чтобы противодействовать своим хозяевам косвенными путями.

Представители некоторых – весьма редких – котерий решаются обезопасить себя от угрозы взаимного предательства, погружаясь в паутину Винкулума. Обычный Винкулум не смог бы удержать котерию вместе, поскольку он создаёт эмоциональную связь между парами, а не всей группой. Однако члены этих котерий изобрели специальную практику, которую молодые вампиры иногда без особой любви называют "слюнявым кружком". Суть этой практики заключается в том, что один неонат подчиняет себя второму, тот – третьему, третий - четвёртому, а четвёртый, в свою очередь, привязывает себя к первому. Трудно даже описать, какое требуется доверие, чтобы стать частью этой иерархии - и её результаты приводят к неизбежным страданиям членов котерии, которые вынуждены смотреть, как объект их любви покоряется воле кого-то другого. Многие из подобных котерий разваливаются из-за безумной страсти или ничтожной ревности их участников. Стоит ли говорить, что те, кому всё-таки удалось поставить Винкулум себе на службу, отличаются небывалой сплочённостью.

Ковенанты Сородичей

Если кланы можно сравнить с семьями или даже культурами Проклятых, а домены – с их городами, то многочисленные ковенанты представляют собой ближайший аналог их наций, политических партий и даже религиозных сект. Ковенанты служат фундаментом общества Проклятых и – насколько можно судить по размытым воспоминаниям всех Сородичей – основой их древних традиций, существовавших в мире Сородичей на протяжении сотен лет. Ковенанты, возникшие (предположительно) раньше других, имеют более уважаемую "родословную", хотя ни один из существующих ковенантов нельзя назвать современным. Даже молодые вампиры, считающие, что общество Проклятых зародилось в том виде, в котором оно существует сейчас, сравнительно недавно, вынуждены признать, что ковенанты в той или иной степени сформировались ещё до наступления промышленной революции.

Ковенанты действительно можно сравнить с нациями вампиров, поскольку только они предоставляют им чувство принадлежности к обществу, которое попросту невозможно обрести где-то ещё. Безусловно, новообращённый вампир обретает и клан, но он попадает в него не по собственной воле. Как и в случае с семьями смертных, даже если вампир и чувствует привязанность к своим единокровным, он может отличаться от них в целом перечне взглядов и верований. Зачастую такие вампиры оказываются просто заперты во владениях своих соклановцев, проявляя лояльность к их политическому режиму только из страха или же в силу своих персональных амбиций. Напротив, объединение, предоставляемое ковенантом, стоит куда выше всего, что Сородичи могут контролировать в одиночку. Оно образует фракцию, следующую идеалам, которые представители ковенанта считают единственно верными (или, во всяком случае, против которых они не возражают). Здесь больше, чем где бы то ни было рады новичку, разделяющему хотя бы некоторые из стремлений и замыслов остальных представителей ковенанта.

Ковенанты Сородичей можно также сравнить с политическими партиями, потому что именно они обеспечивают амбициозных вампиров необходимой поддержкой. Большинство ковенантов стремится заполучить как можно больше влияния в каждой из политических структур местных Сородичей – чаще всего для того, чтобы достичь своих целей, но иногда и с той целью, чтобы лишить конкурентов возможности получить эту власть. В большинстве случаев вампиры с политическими амбициями предпочитают делить власть с представителями своего ковенанта, чем с остальными Сородичами (хотя, безусловно, большая часть старается править единолично, когда это только возможно). Вампир, политическому восхождению которого помогают несколько старейшин, обладает неоспоримым преимуществом перед теми, кто обеспечен меньшей поддержкой.

Самое необычное, что порой ковенанты служат вампирам и религиозными группировками. Хотя некоторые ковенанты - в первую очередь Ланцеа Санктум и Колдовской Круг - ставят религию на ведущее место в своей философии, в целом каждая фракция строго следит за соблюдением общих взглядов и верований, нередко приобретающих догматический характер. В то время как молодые Сородичи часто легко переходят от одной идеологии к другой - стараясь найти своё место или пытаясь сформировать своё личное мнение, - большинство старших вампиров так близко принимают доктрины своего ковенанта, что иногда оказываются просто не в силах понять другие мировоззрения. И хотя лишь несколько ковенантов в открытую признаёт, что законы их организации определены волей Лонгина, или Бога, или другой высшей силы, большинство этих ковенантов действительно состоит из фанатиков, всеми силами следующих заветам своего божества.

Что ещё больше отличает ковенанты от кланов – это непостоянство их членов. Вампир никогда не сможет изменить клан, но изменить ковенант он вполне в состоянии. Безусловно, бывает трудно отречься от своего ковенанта и присоединиться к другому, но в целом это возможно. Конечно, вампир, кочующий из одного ковенанта в другой, часто сталкивается с подозрительностью окружающих, но лишь самые строгие представители ковенанта, который покинул этот вампир или к которому он присоединился, возьмутся обвинять его (зачастую необоснованно) в открытом предательстве. Мировоззрение Сородича подвергается вполне естественным изменениям в ходе Реквиема, и большинство его бывших братьев по ковенанту спокойно отнесутся к уходу новичка, сердце которого больше не разделяло их интересов, и вряд ли примутся искать скрытые мотивы в его поступке. Бесспорно, вампир, отрёкшийся ото всех ковенантов, теряет ценность в глазах окружающих, но иногда его сердце просто требует большего… или свободы.

Может показаться странным, что Проклятые позволяют друг другу переходить из одного ковенанта в другой. Ещё более странным может показаться тот факт, что проще всего это даётся вампирам в возрасте от неонатов до почти состоявшихся служителей, поскольку отсутствие ощутимой связи с ковенантом на первых порах позволяет им избежать внимания окружающих. Некоторые вампиры даже считают себя членами множества ковенантов – во всяком случае, до тех пор, пока их не поймают и не убедят прекратить игру одновременно за всех и против всех. Влиятельные же вампиры имеют определённые сложности с переменой сторон, как правило из-за союзников или секретных сведений, приобретённых внутри своего первого ковенанта. Явное "предательство" со стороны таких вампиров часто становится предметом сплетен, и не однажды такие поступки давали толчок открытой вражде и служили поводом для жестокой мести.

Ковенанты не обязательно должны находиться в беспрерывном конфликте. В большинстве городов встречаются члены всех больших группировок или хотя бы некоторых из них, и правительство домена может исправно работать при наличии официальных лиц и советников из числа представителей разных фракций. Как и соперничающие церкви далёкого прошлого и политические партии современности, ковенанты нередко вынуждены сосуществовать, даже не имея единого взгляда на большинство важных вопросов.

Однако сам факт существования ковенантов неизбежно ведёт к размолвкам. Даже те редкие Сородичи, кто не стремится взять власть в свои руки, хорошо понимают, почему так важно следить, чтобы их братья по ковенанту имели столько влияния, сколько вообще можно получить в этом домене. Каждая фракция рвётся к власти, и у каждой из них свой взгляд на то, как Сородичи должны править друг другом и даже просто вести себя. В большинстве городов подобный конфликт носит скрытый характер и выражается в политическом маневрировании, шпионаже, диверсиях, подкупе, шантаже и редких убийствах. В других доменах лёд бесконечной холодной войны в конце концов тает, и ковенанты вступают в открытое противостояние (настолько открытое, насколько могут позволить себе Сородичи). Подобно разборкам между преступными группировками смертных, такие конфликты обычно решаются очень быстро – чем дольше бушует война, тем выше риск нарушения Маскарада, - однако всегда чрезвычайно кровопролитно. Такие конфликты чаще всего продолжаются до тех пор, пока одна из противоборствующих сторон (или все они) не исчерпывает ресурсы, необходимые для продолжения войны. Тогда воцаряется шаткое перемирие, через трения и размолвки поддерживающее сотрудничество ковенантов. Как правило, оно соблюдается лишь до того момента, пока какая-нибудь из сторон не восстановит силы и не запустит всю процедуру заново.

Ковенанты от края до края

Сородичи существуют всюду, где только зарождались культуры смертных и где человечество возводило свои города. Их можно встретить в любой части света, и пусть даже численность хищников уступает численности их жертв, вампиров не так мало, чтобы в их обществе можно было выделить всего несколько определённых фракций. Во-первых, описанные здесь ковенанты могут в какой-то (а иногда и весьма значительной) степени различаться в разных доменах. Так, представитель Инвиктус в Лондоне в целом будет преследовать те же цели, что и его соратник в Детройте, однако значительное количество мелочей проведёт между ними существенную черту.

Во-вторых, что ещё важнее, во множестве городов Земли существуют другие ковенанты, отличные от описанных здесь. Поэтому фракции, обрисованные в этом разделе, можно назвать лишь самыми крупными и могущественными (по меньшей мере, на Западе), однако в других культурах, национальных меньшинствах и странах третьего мира могут существовать и другие группы Сородичей. Здесь представлены только самые многочисленные и влиятельные ковенанты Сородичей, и этот список не претендует на полноту ни в одной из означенных категорий.

Необходимо заметить, что хотя представители одного ковенанта чаще всего придерживаются одних принципов и поддерживают друг друга в конфликтах с противниками из других ковенантов, нередко и между ними может возникнуть непонимание или вспыхнуть открытая вражда. Вдобавок, если конкретный домен контролируется в основном представителями одного ковенанта, то распри между его членами разгораются даже чаще, чем конфликты с членами других ковенантов. Инвиктус соперничают с Инвиктус, одни Картианцы с другими и т.д. Принадлежность вампира к определённому ковенанту хорошо отражает его политические и религиозные взгляды, однако сказать о Сородиче что-то большее, судя лишь по его ковенанту, весьма затруднительно.

Камарилья

В далёкие ночи прошедших веков представители всего социума вампиров – во всяком случае, в западной части света - приняли решение объединиться под единой эгидой. Результатом этого объединения стала организация, известная как Камарилья – возможно, имеющая отношение и к более позднему испанскому термину, обозначающему влиятельную группировку или тайный совет. С могуществом Камарильи в те годы не мог поспорить никто из вампиров – везде, куда только дотягивались руки Римской империи, появлялись и представители этой организации. Многие даже подозревают, что не один обычай, доживший до современных ночей – вроде традиции выбирать Князя, правящего автономным доменом, - уходят корнями ещё в историю Камарильи. Хотя сегодня практически не сохранилось надёжных сведений о существовании вампиров во времена, предшествующие возникновению Римской империи, почти все соглашаются с тем, что представители расы вампиров существовали ещё в эпохи, намного опережающие расцвет Римской империи. Тем не менее, принято считать, что тогдашние Сородичи были дикой и разобщённой стаей чудовищ, чьё "общество" в лучшем случае представляло собой чрезвычайно раздробленную группу существ, в доменах которых редко встречалось более одного представителя (не считая потомства, которое он мог воспитывать). Таким образом, Камарилья, которая в эти ночи уже является пережитком истории, была первой успешной попыткой вампиров организовать собственное общество.

С падением Римской империи были разрушены и общественные структуры, поддерживавшие Камарилью. Испытывая зависимость от человеческой крови, вампиры использовали социальную модель смертных как основу для своего собственного общества. И когда в годы средневековья Европа рассыпалась на отдельные изолированные феоды, Сородичи были вынуждены последовать примеру смертных, чтобы не вернуться к варварской разобщённости прежних веков.

Безусловно, сама натура Сородичей также сыграла роль в разрушении Камарильи. Привычно сплетая заговоры и интриги, вампиры редко добивались видного места в обществе благодаря альтруизму и добродетели. В те далёкие ночи, как и сегодня, вампиры схлёстывались друг с другом в борьбе за могущество и влияние, и обескровливающие междоусобицы рано или поздно привели бы к тому же плачевному результату.

А потому едва ли можно назвать удивительным, что наследники Камарильи образовали целый ряд всевозможных фракций, каждая из которых имела свои политические и философские взгляды и управлялась группой единомышленников из числа старейшин и харизматичных ораторов. Там, где раньше всем управляла единая организация, теперь на фоне всеобщей разрухи возникли отдельные ковенанты. Именно они заложили нынешние стандарты деления социума вампиров.

Сегодня большинство этих ковенантов уже прекратило существование. Одни пали жертвами конкурирующих группировок, другие сплотились в единые организации, третьи были выкорчеваны инквизицией, а какие-то были просто распущены за ненадобностью. Всё это время каждый Сородич подыскивал себе ковенант, который позволил бы ему добиться высокого статуса в обществе, хотя редкий вампир не стремился сначала удостовериться, что ковенант не потребует от него больше, чем сможет дать, и не ограничит его свободу строгими принципами.

В определённый момент истории два влиятельных европейских ковенанта заключили союз. Как и смертные, общество которых держалось на столпах церковной и светской власти, эти Сородичи нашли способ объединить земную и божественную власть. Так на мировую арену вышли Ланцеа Санктум – могущественная группа вампиров, провозглашающая Слово Божье и библейское происхождение всех вампиров. Члены Ланцеа Санктум объявили себя духовными лидерами Сородичей. Их союзники – группа, известная как Инвиктус (само название ковенанта говорит о его римском происхождении), - позиционировали себя как дворянство Сородичей. В доменах с заметным влиянием этих двух ковенантов Инвиктус играли роль светской власти вампиров, в то время как члены Ланцеа Санктум следили за тем, чтобы местные обитатели соблюдали законы Господа и помнили о месте вампиров в божественном миропорядке.

Союз между Инвиктус и Ланцеа Санктум образовал эффективную социальную модель, надёжно спрятанную от общества смертных, которое она имитировала. На волне успеха этот союз расширил свою власть в Европе (в чём он не слишком отличался от феодализма, который служил прообразом его политической структуры).

Однако не все Сородичи соглашались признать власть Союзников. Немало старых доменов служило домом вампирам, хранившим традиции и мифологии дохристианских и дороманских времён. Хотя эти вампиры так и не выступили единым фронтом из-за существенного различия в убеждениях и значительного расстояния между доменами, скрытое сопротивление их группировок мешало попыткам Союзников захватить власть над многими европейскими территориями. Старинные колдовские пути позволяли сдерживать тёмную магию Ланцеа Санктум, к тому же немало язычников обладало собственной магией. Эти религиозные общества дожили и до современных ночей в виде разрозненных фракций, которые редко могут похвастаться хорошей организацией, но, тем не менее, обладают заметной властью и собственными сферами влияния. Объединённые лишь общей верой в мифическую покровительницу (или родоначальницу) расы вампиров, эти фракции образуют Колдовской Круг - ковенант, ведущий политику скрытой деятельности в противовес Союзникам, полагающимся на тактику завоеваний.

Ещё один могущественный ковенант зародился в землях Восточной Европы. Их предводителем стал печально известный, но крайне влиятельный выходец из дворянства смертных. Будучи основателем целого ковенанта, этот вампир, тем не менее, отрицал сам факт своего Обращения, заявляя, что вместо этого он был изгнан из мира людей самим Богом. Это изгнание и превратило его в одного из Проклятых. Положив начало философскому учению об экзистенциальном превосходстве Сородичей над остальными, этот вампир и его последователи – Ордо Дракул – нарушил гармонию между Инвиктус и Ланцеа Санктум, начав захватывать территории, до которых только могли дотянуться руки его ковенанта. Это могло привести лишь к последующей нестабильности - и тем не менее, идея о превосходстве Сородичей над окружающими приглянулась многим вампирам, из-за чего философия Ордо Дракул пустила корни и начала распространяться за пределы самого ковенанта. С момента своего основания приблизительно в XV или XVI вв. до современных ночей представители этого Ордена продолжают набирать силу и распространять свою власть.

Но время не проходит бесследно и для вампиров, даже если их тела никогда не стареют. В глазах большинства Сородичей феодальная модель правления, на которой была основана форма правления Союзников, устарела ещё в XVIII веке. По мере того как смертные изобретают новые политические системы, всё больше молодых Сородичей пытается адаптировать эти модели к обществу Проклятых. Хотя Картианцы и не всегда согласны друг с другом в вопросе о лучшей форме правления, все они отвергают безнадёжно устаревшую политическую систему, которую большинство остальных Сородичей принимают как данность. Особенно их философия прижилась в Новом Свете, который и сам некогда вырвался из когтей дворянства, завоевав себе независимость. Картианцы верят, что эту победу могут со временем одержать и Сородичи.

По мере того как современный мир раскрывает свои тайны, становится виден странный порядок во взаимоотношениях ковенантов. Во многих доменах Старого Света вампиры всё ещё с уважением относятся к силам Союза, тут и там группы повстанцев поддерживают идеалы Колдовского Круга, в то время как Ордо Дракул по-прежнему правят Восточной Европой. В Новом Свете, напротив, баланс между ковенантами куда ближе к принципам равноправия. Картианцы здесь чаще находят последователей, особенно среди молодых вампиров, которые не имели дела с аристократией Проклятых и на первых порах своего знакомства с миром Сородичей даже не подозревают о её существовании. Здешние члены Инвиктус и Ланцеа Санктум наделены значительной властью, однако союз этих ковенантов уже не так прочен. Хотя власть в доменах нередко принадлежит Князьям, представляющим Инвиктус или Ланцеа Санктум, они редко стремятся поддерживать столь же крепкую связь, что и их собратья в Старом Свете. Ордо Дракул и Колдовской Круг также имеют существенную поддержку, однако их воплощения в Новом Свете не столь привержены традициям, лёгшим в основу их ковенантов, и куда больше внимания уделяют практическим (или даже магическим) способам удержания своего разрушающегося союза.

В такой обстановке зачастую и оказываются современные вампиры после своего Обращения. Прежние союзы между ковенантами ослабевают, уступая место новым объединениям, противостоящим уже существующей власти. Во многих доменах члены Инвиктус и Ланцеа Санктум поддерживают непрочный союз – но встречаются и домены, в которых они уже вступили в открытую борьбу. Напротив, традиционно противоборствующие ковенанты наподобие Картианцев и Колдовского Круга могут забыть о несовместимости своих идеалов ради противодействия общим врагам. Мир Сородичей – настоящий готический мир, и варварские анахронизмы всё ещё существуют там, где они существовали столетия или даже тысячелетия назад. В то же время новые технологии и дух времени порождают идеи восстания, предлагающие избавиться от старых цепей и заменить их новым революционным порядком. В мире смешаны элементы средневековья и современности, каждый из которых имеет своё место в обществе Проклятых.

Временами сторонники унификации, консерваторы или даже откровенные заговорщики предпринимают попытки восстановить Камарилью, которая будет править своими старыми методами. На данный момент ещё ни одна из этих попыток не увенчалась успехом, всякий раз с треском проваливаясь под давлением высокомерной политики Проклятых (или других, затаённых сил). Это вовсе не означает, что такие попытки обречены на провал – просто на данный момент план ещё не сработал.

Владычице Танит Пене Баал и Владыке Балу Хаммону

Посвящаю это Дитя, поскольку они услышали его голос и благословили его.

Литания Обращения Колдовского Круга

Картианское Движение

Общепризнанно самое молодое из всех объединений Сородичей, Картианское Движение служит пристанищем для революционеров с пламенным сердцем, готовых поставить на колени любую систему, если это понадобится для улучшения политической ситуации в обществе Проклятых. В то время как отстранившиеся – законченные индивидуалисты и одиночки, Картианцы – скорее политические союзники, трудные дети мира Сородичей, намерившиеся раскачать современное общество благодаря прозрачности своих целей и продуманности своих планов. Поскольку в современном обществе преобладают именно молодые вампиры, Картианское Движение получило значительную поддержку по всему миру.

Общие сведения

Картианцы полны идей. Они видят множество неиспользованных возможностей и моделей по учреждению самоуправления в обществе Проклятых – моделей, которые, как они полагают, трудно было даже представить, пока на сцену не вышел их ковенант, и которыми они стремятся поделиться с окружающими (за исключением тех, кто препятствует идеям и достижениям ковенанта). Мало кто среди них действительно интересуется, готово ли современное общество (каким бы оно ни было) к воплощению их замыслов. Большинство готово вступить в борьбу с системой просто ради возможности сделать хоть что-нибудь положительное в столь безрадостном мире, как мир Сородичей.

Если у Картианцев и есть личный враг среди Проклятых, то это консерватизм. Перемены жизненно необходимы любой социальной модели. А потому многие Картианцы боятся старейшин своего общества – даже не потому, что видят в них непосредственную угрозу, а потому что старейшины больше других вампиров склонны к консерватизму и меньше других – к пониманию и принятию новых идей. И по этой причине во множестве внутренних течений Картианского Движения имеются строгие указания о том, кто может и кто не может присоединиться к ним: многие Картианцы просто боятся, что кто-нибудь из старейшин решит разрушить их мечту.

Зачастую подобные опасения небеспочвенны. Мало кто из старейшин заинтересован в том, чтобы толпа неонатов перевернула вверх дном старинную модель управления, в результате лишив их силы и власти. Вампиры – эгоистичные, ожесточённые хищники, склонные с возрастом становиться ещё эгоистичнее и ожесточённее, и старейшины редко оказываются готовы оценить "прихоти" неонатов. А потому Картианское Движение часто становится козлом отпущения для могущественных старейшин. Не обладай оно поддержкой некоторых действительно дальновидных Сородичей (как и ряда старейшин из других ковенантов), Движение почти неизбежно разбилось бы о сопротивление традиций. И тем не менее, Картианцы достигли заметного успеха в некоторых доменах и - как и любое другое решительно настроенное объединение - они продолжают одерживать новые победы благодаря упорству и знанию правил своей игры. Безусловно, их демократические настроения нравятся далеко не всем, но, хотя Картианцам и не хватает опытных союзников и поддержки окружающих, рвения и сплочённости им не занимать (хотя определённая доля междоусобиц и склок между Картианцами, безусловно, имеет место).

Участники

Картианское Движение служит пристанищем самому новому поколению Сородичей, даже более молодому, чем то, которое формирует значительную часть отстранившихся. Подавляющее большинство самопровозглашённых Картианцев образуют неонаты, хотя среди них встречаются и находчивые служители, добивающиеся власти или хотя бы морального удовлетворения благодаря своему участию в Картианском Движении - или же опасающиеся покинуть его после стольких лет налаживания отношений с членами этого ковенанта (или разрушения отношений с другими ковенантами). В исключительных случаях к ковенанту может присоединиться даже старейшина, хотя большинство действительно древних или могущественных старейшин не одобряет само существование подобных течений.

Когда вампир присоединяется к Картианскому Движению, он, как правило, испытывает искреннее желание внести кардинальные изменения в застоявшееся и скрытное общество Проклятых. Нетрудно догадаться, что самыми многочисленными (и активными) представителями ковенанта являются члены клана Мехет, многие из которых интересуются возможностями, предлагаемыми ковенантом. Многие также видят в деятельности ковенанта последнюю (и самую лучшую) возможность установить добрые отношения между смертными и Сородичами, и встречаются те, кто готов пойти на любые жертвы, только бы Движение выжило и добилось осуществления своей мечты. В то время как Вентру обычно пренебрегают всем, что связано с Картианцами, представители кланов Дэва и Носферату вполне могут присоединиться к Движению – первые из-за страсти к вмешательству в чужие дела, а вторые – из-за возможности хорошенько нажиться на тех ситуациях, когда требуется кого-то как следует запугать.

Философия

Главное положение Картианцев заключается в том, что вампиры не должны бездумно подчиняться системе. Хотя эти Сородичи и понимают, что они были Обращены в мире, обладающем своей тайной историей и традициями, они не видят смысла вливаться в эту историю и покоряться традициям лишь потому, что так сказал кто-то постарше. Совсем наоборот, они считают, что каждый может и должен обладать правом голоса как в жизни, так и в смерти, и этот голос должен быть услышан для установления мира и справедливости в доминирующей системе – любой системе.

Эта философия вращается вокруг двух основных постулатов, лежащих в основе их идеологии.

Власть народу

Первый и наиболее важный принцип, на котором зиждется философия Картианцев, гласит, что всякая модель правления, подходящая для людей, подходит и для вампиров. В частности, одним их краеугольных камней Картианского Движения является демократия, наделяющая правом голоса каждого его участника и всё их общество в целом. Другой популярной моделью является социализм. Многие полагают, что из-за сравнительно небольшого количества Проклятых социализм даже больше подходит вампирам, чем смертным. Картианцы испытывают отвращение ко всевозможным религиозным правителям (даже если и разделяют их религиозные убеждения) и стараются убедить влиятельных Сородичей тщательно пересмотреть текущую политическую структуру, чтобы при необходимости модифицировать или отбросить её ради лучшего существования всех вампиров. Не стоит и говорить, что мало кто среди правителей принимает такие идеи. Они хорошо понимают натуру Сородичей (может быть, даже слишком хорошо) и знают, что когда в каком-либо домене эксперимент Картианцев оканчивается "успехом", результат зачастую мало чем отличается от политики обычного профсоюза – а подобная практика по своей сути несёт угрозу обществу Проклятых.

Изменения необходимы

Если проклятие всех вампиров хотя бы отчасти заключено в неизменности и консервативности их сознания, то задача любого Сородича – постараться внести изменения в свою вечную жизнь и суметь адаптироваться к ним. Отвержение новых идей по той лишь причине, что никто не сталкивался с ними раньше, есть проявление истинного невежества, и подобные случаи заставляют Картианцев плакать кровавыми слезами. Если при всей своей молодости они могут видеть суть существования всех вампиров, то почему этого не могут увидеть старейшие из них? Или со временем они просто забыли эту истину? Как бы то ни было, Картианцы берут на себя обязанность постоянно напоминать своим консервативным Сирам и Грандсирам, что ни одно правительство не вечно и со временем изменения приходят к любой традиции и любой системе – хотят они этого или нет.

Традиции и ритуалы

Хотя традиции свойственны Картианцам значительно меньше, чем Колдовскому Кругу или Ланцеа Санктум, всё же они имеют ряд тайных практик. Чаще всего их "ритуалы" связаны с политикой: то, что начинается в качестве очередных диспутов, может легко принять форму ритуала - в зависимости от контингента.

Цепь

Почти на каждом собрании Картианцев один из Сородичей (зачастую Префект) в определённый момент выступает вперёд и предлагает собравшимся принять участие в старинном обряде, известном как Цепь. Весь обряд - а это именно обряд - занимает не более нескольких мгновений, так что, как правило, даже самые нетерпеливые из Сородичей соглашаются принять в нём участие. Идея проста. Участники образуют круг и после нескольких побудительных слов Префекта по цепочке передают друг другу некий артефакт, имеющий большое значение для всех местных Картианцев, тем самым символизируя важность каждого участника для всех остальных. Это элементарный, но действенный метод. Каждый Картианец чувствует признательность другому и в то же время обретает важность для следующего, хотя суть обряда несколько шире: в действительности таким образом Картианцы напоминают друг другу о своих взглядах, целях и общих ценностях. Артефактом может считаться любой предмет: реликвия павшего лидера, изображение врага или личная вещь вампира, вступающего в ряды Картианцев.

День Независимости

Будучи приверженцами демократии, Картианцы испытывают особую любовь ко Дню Независимости, хотя такое название может ввести читателя в заблуждение, поскольку его далеко не всегда отмечают четвёртого июля по аналогии с американским праздником. День Независимости могут отмечать и вампиры других стран, таких как Мексика или Франция, чаще всего в тот же день, что и смертные (например, пятого мая). В доменах, в которых Картианцы сумели добиться успеха, они собираются в ночь, когда сбылась их мечта о новом миропорядке. Победа нового политического режима – событие редкое и необычное в мире Проклятых, а потому Картианцы искреннее радуются, вспоминая ночь, когда это произошло в их домене. В некоторых случаях им удаётся собраться в огромном количестве, и такие праздники могут буквально войти в легенды.

Титулы и полномочия

В отличие от других ковенантов, перечень званий в которых, как правило, отражает стандартную иерархию власти, Картианцы используют звания, говорящие не о влиятельности вампира, а о его полномочиях и уважении, которым он пользуется среди других представителей ковенанта.

Префект

Сородич, ответственный за повседневные операции Картианцев в определённом домене, носит титул Префекта. Практически во всех случаях Префекта выбирают голосованием (какую бы форму оно ни имело). В голосовании участвуют все Картианцы за исключением Мирмидона, который чаще всего воздерживается от таких выборов. Префект служит одновременно спикером, председателем и организатором мероприятий Движения, а также следит за тем, чтобы деятельность одних членов фракции не подвергала опасности других. Префект должен обладать определёнными навыками в связи с общественностью, поскольку именно к нему обращается Князь, когда действия Картианцев в его домене становятся подозрительными. Хотя Префект пользуется значительным уважением среди других участников ковенанта, он не является их главой ни формально, ни номинально, и большинство из них такое положение дел вполне устраивает.

Мирмидон

Во многих доменах деятельность Картианского Движения включает совместные мероприятия, на которых вампиры делят "права на охоту" в согласии с принципами демократии и решают множество спорных вопросов. Само собой, на таких собраниях возникает нужда в "нейтральной стороне", которая будет следить за порядком и при необходимости направлять переговоры в мирное русло. Такую роль берёт на себя Картианец, известный как Мирмидон. Хотя Мирмидон зачастую работает рука об руку с Префектом, он не является его "правой рукой", даже если со стороны это именно так и выглядит. Кроме того, он служит судьёй в спорах между двумя Картианцами или же Картианцем и Сородичем, не принадлежащим к конкретному ковенанту. Учитывая схожие обязанности Префекта, Мирмидон может и часто вынужден следить за выполнением его указаний хотя бы потому, что никто другой не может этого делать без применения силы.

Отношения

Колдовской Круг

Мало кто из Сородичей, не входящих в Колдовской Круг, способен хотя бы приблизиться к пониманию тайных верований и традиций этого ковенанта. Рвение представителей Круга может сравниться со рвением Картианцев, их организованность превосходит организованность членов Инвиктус – и зачастую Круг порождает в сердцах Сородичей больше трепета и смятения, чем Ланцеа Санктум и Ордо Дракул. Для множества неонатов эти загадочные Сородичи так и остаются "бугименами" мира Проклятых – теми, кто собирается на уединённых кабалах для проведения жутких древних обрядов в честь кровавых богов и богинь из давно забытых или отверженных мифологий; теми, о ком старейшины предупреждают своих потомков: это вампиры, которые держатся вне политики. Это иконоборцы. Это еретики.

Общие сведения

Колдовской Круг отвергает наиболее распространённые представления о происхождении вампиров. В глазах этих культистов мифический прародитель Ланцеа Санктум не заслуживает почёта, поклонения и даже внимания, а рассказы о полумифическом предводителе Ордо Дракул они считают простой уловкой. Колдовской Круг предлагает более натуралистическое понимание вампиризма. Его представители считают, что Сородичи всегда были частью этого мира и обитали в тёмных местах, в которые не решался вступить ни один смертный и в которых худшие опасения человечества оборачивались ужасной реальностью. В их устах история происхождения Сородичей пестрит именами русской колдуньи Бабы Яги, рогатого бога Цернунна, фракийской богини луны и магии Бендис, бога-зверя Пашупати, древнеиранского Митры (которому приносили в жертву быков) и ещё более кровавого образа Морриган. Участники Колдовского Круга упоминают даже события, предшествующие догме Ланцеа Санктум, вплетая в свою философию истории о Лилит, первой жене Адама. Аколиты, как чаще всего называют участников Круга, полностью отвергают идею о покаянии вампиров. Напротив, они предлагают более органический подход к не-жизни, свойственный всем существам (и даже живым мертвецам): продолжать учиться, расти и со временем достичь просветления. Если множество учений других Сородичей фокусируется на концепциях вины и раскаяния в соответствии с иудео-христианской моделью, то Колдовской Круг выносит себя за пределы этой системы.

Представители Круга считают, что первым уроком, который должен постичь Сородич независимо от его точки зрения на происхождение вампиров, должно стать понимание, что хотя всякий вампир обречён на страдания вечной не-жизни, он является жертвой лишь в той мере, в какой он хочет себя ей видеть. Обретение силы и просветления – вот подходящий путь для всякого существа, живого или нет, которое обладает достаточной волей и мудростью, чтобы получить свою награду. Хотя Круг остаётся по большей части явлением мира Сородичей, его идеология простирается за пределы общества Проклятых, привлекая и других разумных существ. Таким образом, Круг обладает широким и весьма необычным спектром контактов с созданиями, разделяющими схожие убеждения, включая магов и даже оборотней.

Как нетрудно догадаться, значительно меньшей популярностью Аколиты пользуются у фанатиков из Ланцеа Санктум, которые видят открытое оскорбление в "искажении" Аколитами их драгоценных идеалов. Некоторые чрезвычайно ожесточённые вампиры, особенно из числа правителей консервативных доменов, порой заходят так далеко в своей ненависти, что объявляют последователей Колдовского Круга вне закона, преследуя их как "демонопоклонников" и жестоко наказывая любого, кого они заподозрят в нарушении своего указа. Впрочем, чаще всего Князья или Архиепископы удовлетворяются тем, что обеспечивают отсутствие еретического влияния на своё окружение, зарубая тем самым потенциальную угрозу на корню.

Участники

Колдовской Круг отличается редким разнообразием среди своих последователей. Этика Круга привлекает членов всех кланов и возрастов, что не может не укреплять его. Если какая-то демографическая группа и склонна меньше других разделять религию Круга, то это Вентру. Вентру всегда придерживались старых традиций, а по традициям наиболее консервативных членов этого клана путь Аколитов можно считать в лучшем случае полным абсурдом, а в худшем – ересью. Гангрел, известные своей отстранённостью от общества смертных и Проклятых, наоборот, практически идеально подходят для философии Круга. Действительно, многие Аколиты – выходцы из клана Дикарей, поскольку чаще всего им оказывается совсем нетрудно обнаружить символическую связь между своей натурой и духами или богами из пантеона Колдовского Круга.

Учитывая весьма необычную философию Круга, неудивительно, что его члены озабочены привлечением новых участников в свои ряды. Раньше многие Аколиты искали единомышленников среди угнетённых и обездоленных Проклятых, что нередко приводило их в независимые домены, обитатели которых были заметно терпимее к членам Круга, чем к представителям Ланцеа Санктум или Инвиктус. Хватало и других Проклятых, которые находили возможным совместить свои политические стремления и философию Круга, так что старания Аколитов по вербовке новых участников зачастую не проходили даром, и число независимых, перешедших в Колдовской Круг, до сих пор увеличивается с каждой ночью. В конце концов, если в мире существуют вампиры, то кто решится утверждать, что не существует и кровавых богов язычников?

Философия

Центральной фигурой верований Колдовского Круга является Праматерь, играющая в философии ковенанта роль одновременно наставницы и любовницы языческих "чудовищ", встречающихся в мифологиях разных времён и разных народов. Образ Праматери лежит в самом сердце религии ковенанта и может рассматриваться как собирательный образ богов и духов, от которых вампиры ведут своё происхождение, или же как реально существующая фигура, не более вымышленная, чем прародитель в философии Ланцеа Санктум. Аколиты почитают образы и учения разных богинь-прародительниц, которые, согласно множеству мифологических и религиозных писаний, были отвержены другими богами из-за стремления найти для себя лучшее существование через поглощение крови людей, которых сотворили эти боги. Сквозь лишения и страдания Праматерь постигала тайны сотворения жизни, вынужденная бороться за своё существование в дикой пустоши за пределами рая других богов. Без посторонней помощи ей удалось сотворить из хаоса форму, разум и красоту, неизвестную ни богам, ни смертным. Колдовской Круг стремится повторить её путь, чтобы достичь мудрости и могущества Праматери.

Из этого вытекают и два главных принципа Колдовского Круга.

Сила в Сотворении

Вероятно, члены этого ковенанта искреннее других Сородичей признаются в том, что они действительно считают истиной о состоянии всех вампиров. Они хорошо понимают, что Реквием вырывает их из естественного бытия и погружает в незыблемое состояние вечного стазиса, не допускающее сотворения новой жизни. Те, кто позволяет этому факту разрушить своё бытие, вступают на путь бесконечного саморазрушения, используя любые ресурсы для поддержания этого замкнутого круга. Единственным способом, который позволяет вампирам в стазисе оставаться активной частью миропорядка, и вместе с тем единственным источником их могущества становится тяга к Сотворению. Некоторые Аколиты придерживаются этой идеологии для создания небольших явлений, выращивая сады или выводя новые породы животных, в то время как другие несколько шире понимают этот принцип, стремясь создать вещи неувядающей красоты или идеальной практичности, наподобие произведений искусства или научных изобретений. Какую бы форму ни принимала их философия, все Аколиты стремятся к творчеству.

Мир мудреет в страданиях

Аколиты верят, что всякое существо может преодолеть свои страхи и слабости, постоянно раздвигая границы своих физических, психологических и духовных возможностей. Только в страданиях можно расширить своё сознание и достигнуть истинного просветления. Философия Круга подстёгивает в культистах стремление бросать вызов сложностям и получать новый опыт, который приводит к новым знаниям и позволяет преобразовать незыблемую не-жизнь в чудо Сотворения. Немало культистов воспринимает этот принцип буквально, подвергая себя самоистязанию и другим практикам, которые ужаснули бы любого смертного. Другие просто стремятся чаще сталкиваться с новыми трудностями, чтобы больше узнать о себе, своих страхах и слабостях. Какой бы ни была их мотивация, принцип остаётся одним: тот, кто учится новому и расширяет границы своих возможностей, будет готов и к тому, что заготовило для него будущее.

Традиции и ритуалы

Колдовской Круг строго следит за соблюдением ритуалов. Ковенанту известно множество самых разных традиций, многие из которых разнятся от домена к домену и от котерии к котерии. Однако из наиболее распространённых традиций особняком стоят только три.

Литургия Праматери

Эту традицию можно чаще других встретить на собраниях Круга, где она принимает форму чтения определённых фрагментов из разных текстов о мифологии и Сотворении. Литургия, как правило, открывает (или закрывает, в зависимости от домена) регулярные встречи культистов. Эти фрагменты представляют собой истории (а на некоторых собраниях – песнопения), повествующие о том, как Праматерь сумела выжить через преодоление трудностей после того как её изгнали другие боги. История может также носить стихотворный характер. Учитывая стремление членов Круга к постоянной деятельности, многие Аколиты используют греческий метод вопросов и ответов, зачитывая Литургию совместно, вместо того чтобы возлагать эту обязанность на единственного Аколита. Поскольку многие из таких историй достаточно продолжительны, Аколиты чаще всего ограничивают Литургию чтением только тех фрагментов, которые наиболее соответствуют теме (или темам) собрания.

Сев

Аколиты отмечают великое множество священных ночей, заимствованных из близких им мифологий, и каждую из них они празднуют с огромным почтением и энтузиазмом. Самым важным событием ночной жизни культистов становится древний ритуал, известный как Сев. Ритуал проводится в разные календарные ночи, в зависимости от множества факторов, включая положение звёзд и фазы луны. Тем не менее, зачастую это событие выпадает на зимнее солнцестояние (подобно кельтскому Йолю, однако со значительно меньшей связью с мужскими мифологическими образами). В эту ночь Аколиты вспоминают все трудности, через которые они прошли, все страдания, которые они выдержали, и все вещи, которые они создали или разрушили в уходящем году. Учитывая глубоко личный характер этих событий, ритуал, как правило, проводится культистами в абсолютной тишине под светом звёзд. В какой-то момент каждый участник проливает немного собственной крови на землю, чтобы очистить свой дух перед наступлением нового года. Ритуал завершается возложением лаврового венка Иерофантом на голову каждого из участников, что символизирует восстановление связи культистов с природным миром – как внутренне, так и внешне.

Другие празднества, отражающие верования Круга и часто ассоциирующиеся с Севом, встречаются в разные ночи календаря Аколитов. Праздник Самайн (31 октября) символизирует прощание Круга с летом и его подготовку к зиме, что нередко сопровождается шумным весельем и кровавыми оргиями. В ночь Лата Ланусдал (около 1 августа) Круг празднует время года, когда ночи становятся длиннее, а дни – короче, что позволяет Сородичам уделить больше времени своим интересам. Культисты, планирующие Обратить потомка, часто приурочивают это событие к Вальпургиевой ночи (25 февраля) в знак плодородия, ассоциирующегося с этим праздником. Ночь Пианепсион Нумениа (26-27 сентября) предназначена для чествования самого Круга и отмечается самыми разными способами, от ужасающих шабашей во имя вампирического бытия до тихих размышлений о том, что значит быть созданием ночи.

Круак

Представители Колдовского Круга с огромным почтением соблюдают мистические пути Круак – "Кровавого Полумесяца". Круак – форма ритуальной магии, основанной на системе шаманских верований, кровавых практиках кельтов и даже искусстве, которое воспевает "чёрную магию". Даже в самых мягких своих проявлениях это колдовство требует чудовищных жертвоприношений и зачастую связано с умерщвлением плоти, нанесением шрамов на тело вампира и даже убийством ритуальной жертвы для достижения наиболее сильных эффектов. Никто из разумных существ, которым довелось увидеть результат этого колдовства – как правило, столь же жуткий, как и сам ритуал, – не сможет отрицать его могущества. И хотя другие вампиры могут высмеивать Круак как "ведьмовство", ни один Аколит не опустится до использования столь поверхностного термина для описания своей духовной практики.

Титулы и полномочия

Ритуальная организация Круга со стороны может выглядеть как система, распределяющая членов Круга по должностям и ролям, которые занимают определённую нишу или аспект в эзотерической практике ковенанта. Однако это не совсем верно: в действительности существует только одна "официальная" должность, в то время как остальные отражают лишь временные должности Аколитов, местные титулы или же социальные роли, которые так или иначе имеет практически каждый из членов Круга.

Иерофант

В доменах с достаточно сильным влиянием Колдовского Круга (другими словами, в которых присутствует не менее трёх Аколитов) мудрейший из них принимает роль, эквивалентную роли верховного жреца. Этот духовный лидер известен как Иерофант. Иерофант обладает рядом полномочий в пределах своего ковенанта. Он отвечает за собрания Аколитов, проведение ритуалов и церемоний (таких как Литургия Праматери) и наблюдает за посвящением новичков. Ни один Аколит не может добиться полноценного статуса в ковенанте без разрешения Иерофанта. Кроме того, в само слово "Иерофант" Аколиты вкладывают колоссальное уважение, и порой старейшины, которые уже сняли с себя обязанности по проведению ритуалов, по-прежнему носят этот титул в знак своего авторитета или как символ великой мудрости.

Также Иерофант отвечает за формирование догмы, которой следуют местные представители ковенанта. Так, одни Иерофанты придерживаются мифологии кельтов, интерпретируя её с точки зрения загробной жизни Сородичей, а другие склонны призывать "демонов" из числа духов природы, бытовавших в восточноевропейских культурах. Точно так же кто-то может использовать иудео-христианскую концепцию, заменяя образ Праматери фигурой Лилит, в то время как американские группы могут считать себя воплощениями индейских вендиго или маниту. Наконец, многие просто используют сплав множества разных религий в качестве основы для собственных религиозных концепций. Подобные догмы часто расширяются сами собой с течением времени, следуя верованиям новых участников, изменениям в общих традициях ковенанта или подстраиваясь под современные знания и открытия. Политика Колдовского Круга способна меняться и адаптироваться гораздо легче, чем политика любого другого ковенанта Сородичей, и ответственность за сохранение её целостности ложится на плечи Иерофанта.

Хор

Хором называют не конкретного представителя ковенанта, а тип Аколитов. Это новые последователи идеологии Круга, ещё не ставшие полноценными членами ковенанта. Мало кто из новопришедших готов сразу принять концепцию Круга о просветлении через страдания, и большинству из них требуется период "послушничества", в течение которого они смогут постепенно привыкнуть к не-жизни Круга. Представителям хора никогда не открываются тайные практики наподобие Круака, и в течение всего срока адаптации за ними присматривают руководители ковенанта. Этот ознакомительный период предназначен для безопасности и ковенанта, и самого хора, поскольку когда его члены становятся полноправными Аколитами, повернуть назад для них становится невозможно.

Отношения

Ланцеа Санктум	Отстранившиеся	Инвиктус	Ордо Дракул	Картианцы
Ненавистные демагоги	Блуждают в своих иллюзиях	Прогнившая аристократия	Не видят истинного пути	Искажают ценности

Инвиктус

В глазах тех, кто не понимает сути этого ковенанта (впрочем, как и в глазах немногих, кто понимает) Инвиктус – презренная аристократия нежити, знать, ничем не заслужившая своего положения, но готовая сделать всё, чтобы его удержать. Они – лорды, смотрители и диктаторы. Инвиктус могут и не обладать в доменах Сородичей большим авторитетом, чем представители других ковенантов, однако тот авторитет, которым они всё же обладают, Инвиктус поддерживают с таким усердием, что нередко именно их Сородичи ассоциируют с верхами власти. Справедливо или нет, Инвиктус настаивают на своём месте среди древнейших ковенантов Сородичей, и даже если их организация и не так стара, как они утверждают, могущество ковенанта не вызывает сомнений. Они уделяют немало внимания делам смертных и обладают в их обществе безусловным влиянием. Многие Проклятые видят в Инвиктус главных (и иногда чересчур фанатичных) защитников Маскарада среди вампиров.

Общие сведения

В целом подобное восприятие ковенанта недалеко от истины. Тем не менее, оно не учитывает глубин философии этих вампиров. Так называемая Первая Знать по-прежнему живёт по принципам феодальной системы. В том виде, в каком ковенант существует сегодня, Инвиктус сформировались вскоре после падения Римской империи, поставив во главу угла догму, которую их старейшины (обоснованно или нет) называют последней догмой римской эпохи. Под каким бы именем ни была известна эта догма – божественная воля, естественный порядок или право сильного, - в целом Инвиктус действуют подобно союзу монархов. Всё крутится вокруг власти. Тот, кто ей не обладает, стремится её обрести; тот, кто её добился, старается удержать и усилить своё положение.

По словам самих Инвиктус, они воплощают меритократию³: всякий Сородич, обладающий выдающимися талантами, амбициями и характером истинного правителя, рано или поздно встаёт у руля. На пути к власти он станет опытнее и научится преодолевать любые препятствия – политические, социальные или даже физические. Если даже представитель Инвиктус подчиняется местному Князю, он и сам остаётся Князем собственного успеха.

Конечно, подобные утверждения – зачастую не более чем бравада. И хотя иногда это даже соответствует истине, в большинстве доменов Первая Знать подчиняется всем законам феодальных землевладений: правит лишь тот, кто стоит у руля; остальные - в проигрыше. Если бы власть определялась лишь персональными качествами, то каких высот могли бы достичь некоторые неонаты? Однако их потенциальные конкуренты из числа старейшин обладают преимуществом в несколько десятилетий, если не столетий укрепления власти. Они сильнее, опытнее и куда лучше знакомы с хитростями политической арены. И в отличие от аристократии смертных, в которой многие подчинённые могут рассчитывать на скорую смерть пожилых конкурентов, соперники из числа вампиров могут и не исчезнуть в ближайшее время; и даже те, кто чувствует приближение торпора, могут легко поставить на своё место союзников или служителей. А потому Инвиктус предлагают окружающим только ложные перспективы, показывая иллюзию равноправия, которого в действительности не существует. Не все поддаются на этот обман, но хватает и молодых вампиров, поверивших в эту сказку – как, впрочем, и тех, кто действительно тяжёлым трудом добивается своего, что привлекает в ряды Инвиктус новых последователей. И даже несмотря на отсутствие реальной перспективы, Инвиктус остаются одним из самых влиятельных и могущественных объединений вампиров. Хотя для многих Инвиктус оказывается почти невозможно подняться ещё на одну ступень по вертикали власти, в целом их положение остаётся значительно выше того, которое они могли бы занять при том же статусе среди Картианцев или получить благодаря правлению независимым городом.

По словам Инвиктус, многие титулы и позиции, получившие распространение в обществе Проклятых (включая Княжеский титул), впервые зародились именно в их ковенанте. Как бы то ни было, ковенант претендует на звание аристократии, если не монархии Сородичей. В землях Старого Света они поддерживают имидж правящего дворянства. В Америке этот образ был заменён имиджем старых баронов или зажиточных семей, не обладающих официальными титулами, но от этого - не менее влиятельных. Неизменным остаётся только одно: всем правит тот, кто обладает властью. Остальные вынуждены подчиниться.

Кроме того, Инвиктус пристальнее других вампиров следят за порядком в обществе Проклятых. Как и любая аристократия, Первая Знать остаётся только в убытке во времена беззакония: и лишь поддерживая порядок и заставляя других подчиняться законам, лидеры ковенанта могут удержать свою власть. За исключением Ланцеа Санктум, ожесточённо следящих за соблюдением религиозных догм, Инвиктус – единственный ковенант, охраняющий традиции и законы Сородичей с таким тщанием. Они поддерживают иллюзию равноправия и свободы, скрывая свою тираническую систему за метафорой "требовательной власти" в надежде привлечь новых членов, и тем более – поддержать порядок среди уже присоединившихся. Если не подчинить себе волю толпы, всё могущество, которое старейшины накапливали веками, рухнет как карточный домик.

Всё это ведёт к ещё одной важной цели Инвиктус - негласной, однако достаточно очевидной: ковенант не просто следит за порядком среди вампиров, но и старается поставить во главе этого порядка влиятельных городских старейшин. И пусть о распространении законов и аристократического влияния, которое воплощают Инвиктус, болтают что угодно: в конечном итоге власть всё равно оказывается в руках Князя, Промогена или других старейшин, даже если им и пришлось идти к ней по головам своих подчинённых.

Молодые вампиры (будь они представителями Инвиктус или их потенциальными новобранцами) иногда высказывают робкую мысль, что, возможно, Инвиктус действительно имеют право на свою власть. Это может звучать пугающе, однако если уж говорить о сосредоточении власти в руках избранных, то рано или поздно необходимо спросить себя: если не они, то кто? У кого ещё хватит опыта и могущества занять столь высокий пост и руководить целой группой эгоистичных падальщиков? Если жестокая, тираническая политика Инвиктус и держится по сей день, то это лишь потому, что она работает.

Участники

По вполне очевидным причинам членство в Инвиктус несёт куда большую привлекательность для старейшин, чем для неонатов. В коварных сражениях ковенанта на политической арене возраст и опыт оказываются гораздо важнее любых преимуществ, которые предоставляет вампирам молодость. Само собой, молодые Сородичи куда многочисленнее старейшин и заметно приспособленнее к изменениям современного мира. А потому немало старейшин боятся молодых Проклятых как огня, и одной из первостепенных задач ковенанта является укрепление власти старейшин и ослабление прав молодых.

Тем удивительнее обилие молодых служителей и даже неонатов в рядах Инвиктус. Порой их численность объясняется обстоятельствами Обращения. Чаще всего Сородичи ожидают, что их потомки будут служить их интересам (хотя бы первое время), и прежде всего на соблюдении этой традиции настаивают члены Инвиктус. Многие молодые Инвиктус остаются в ковенанте и после служения – сначала из-за своих обязанностей перед Сирами, а затем потому, что им удалось добиться определённого статуса в ковенанте или же они просто не знают другого пути.

Другие неонаты вступают в Инвиктус из-за персональных амбиций или обычной самоуверенности (а нередко – и просто по глупости). Безусловно, мало кому из них удаётся добиться успеха, однако самые талантливые и везучие могут действительно осуществить свои замыслы, обретя значительный статус в обществе или даже получив собственный феодальный участок – как правило, небольшого размера. Пробиваться к власти среди Инвиктус – огромный риск, но награда за смелость никогда не заставляла себя ждать.

В этом Сородичам помогает сама структура Инвиктус. Нельзя забывать, что ковенант постоянно стремится привлечь в свои ряды новых вампиров – и не только потому, что Инвиктус необходимо расширять свою власть над обществом Проклятых, но и потому, что старейшины слишком хорошо понимают ценность молодых вампиров для адаптации ковенанта к новшествам современного мира. Безусловно, как и любые правители, Инвиктус привлекают их исключительно как служителей и вассалов, и никогда как равных. В конце концов, короли ничего не строят - они только направляют и вдохновляют на эту работу других. Чем больше королевское войско и его свита, тем большей властью обладает монарх – а Инвиктус стремятся заполучить всю возможную власть. Представители ковенанта привлекают в свои ряды новых вампиров, рассказывая им о достоинствах и преимуществах вступления в ковенант и скрывая множество недостатков, которые, между тем, отнюдь не маловажны.

Принятие новичка в ряды Инвиктус обычно не требует специальных процедур или испытаний. Чаще всего желающий должен лишь принести клятву верности ковенанту или его местному лидеру (Князю, Примогену или другому "покровителю", даже если он и не обладает высоким статусом). Безусловно, существуют участники и существуют участники. Новопришедшему стоит приготовиться к годам или даже десятилетиям тщательных наблюдений со стороны Инвиктус, прежде чем они снизойдут до того, чтобы выслушать его мнение или посвятить его в наиболее щекотливые вопросы организации.

А из этого можно вывести две основные темы, играющие значительную роль в не-жизни почти любого Инвиктус - от неоната до старейшины: это искренние амбиции и вера во власть закона. Те, кто не желает бороться за каждый шаг на пути к могуществу – и, что зачастую важнее, те, кто не готов постоянно быть начеку и приглядывать за соперниками, стремящимися к той же цели, – никогда не добьются места в совете или дворе Первой Знати. Те, кто оказывается не готов подчиняться негласным правилам, играть в политические игры и постоянно обмениваться услугами, никогда не приобретёт достаточно союзников для победы – а возможно, и для выживания.

Философия

Если и можно выделить общий принцип, которому следуют все Инвиктус, то в его сердце лежит убеждение, что власть над обществом Проклятых должна принадлежать тем, кто её заслуживает. Безусловно, подобное убеждение не лишено основания. Сама раса Сородичей состоит из жестоких существ, склонных к эгоцентризму и паранойе. Если они надеются выжить и сохранить своё общество в тайне, то кто-то должен за этим следить. В чём представители других ковенантов расходятся с Инвиктус, так это во взглядах на то, кто действительно заслуживает власти в их обществе.

Главный принцип Инвиктус – расширение своего владычества. Каждую ночь представители ковенанта ищут возможности увеличить влияние фракции. Среди них может считаться достойным лишь тот, кто беспрерывно повышает свой статус или же помогает в этом другим Инвиктус. Слабохарактерные и безынициативные могут рассчитывать на пребывание в ковенанте лишь в качестве пешек и слуг.

Из базового принципа Инвиктус вытекает и ряд других, каждый из которых существует лишь на негласном уровне. И хотя никто не признавал эти принципы официально, любой Сородич, проведший среди Инвиктус достаточно времени, хорошо понимает, что ни одно из этих негласных правил просто не может быть проигнорировано.

Нас должны уважать

Вне всяких сомнений, любой Инвиктус желает, чтобы его присутствие в домене не оставалось незамеченным. В этом нет ничего удивительного. Будучи мастерами заговоров и интриг, представители Первой Знати умеют прятать свои секреты не хуже других: однако как только организация добивается настоящей власти в домене, Инвиктус стремятся к тому, чтобы все узнали, кто стоит у руля. Так они смогут привлечь ещё больше последователей в ковенант, поскольку каждому захочется присоединиться к победителю. Кроме того, оповещение окружающих о своей власти позволяет избавиться от угрозы возможного сопротивления: мало кто из вампиров решится противостоять столь влиятельному ковенанту, чего не скажешь, например, о сопротивлении лидеру Картианцев. Наконец, стремление к оглашению власти имеет и социальную подоплеку. "Иерархия" и "формальности " для Инвиктус – отнюдь не пустые слова. Представители ковенанта особенно требовательны к уважению статуса и авторитета, которые им причитаются. Немало Князей и других предводителей из числа Инвиктус способны учредить власть ковенанта в домене, требуя уважения лично к себе, а не ко фракции в целом.

Ни в одном другом ковенанте вампиры не полагают с такой уверенностью, что они – величественные создания, достойные поклонения. Картианцы, как правило, вообще избегают клятв верности, а Колдовской Круг и Ланцеа Санктум прежде всего присягают высшим силам наподобие духов или богов и уже потом говорят о верности самому ковенанту. Инвиктус - единственные среди них, кто не только требует клятвы верности местным лидерам ковенанта, но и ставят их выше любых других соглашений между вампирами.

Возможно, именно эта традиция порождает распространённое мнение, что большинство Князей – представители Инвиктус. Инвиктус более требовательны к уважению своего авторитета, чем представители остальных ковенантов, а потому именно с ними обычно ассоциируются всевозможные позиции власти.

Смертные – сила

Хотя каждый из ковенантов понимает необходимость соблюдения Маскарада, Инвиктус стремятся не просто существовать среди смертных, но прежде всего управлять и манипулировать их обществом. В стремлении обрести политическое влияние Инвиктус не должны упускать ни единой возможности – а какая возможность для укрепления своей власти может быть лучше, чем шесть миллиардов смертных? Конечно, любой достаточно сильный старейшина обладает влиянием в той или иной сфере человеческой деятельности или имеет контакты с бизнесом смертных, однако если речь идёт о вампирах, пользующихся целой сетью экономических, политических, криминальных и социальных выходов на мир смертных, обычно это Инвиктус.

Традиции и ритуалы

Инвиктус соблюдают лишь несколько ритуалов, известных всему ковенанту. В целом же Первая Знать куда щепетильнее относится к общим принципам поведения, чем к ритуалам. Тем не менее, ряд социальных обычаев и церемоний дожил до современных ночей, хотя эти обычаи настолько прижились в обществе Инвиктус, что сегодня уже мало кто вспоминает об их ритуальном происхождении.

Клятва верности

Практически каждому слою власти в широкой феодальной структуре Инвиктус соответствует своя клятва верности. Последователи произносят клятвы перед своими лидерами, потомки перед Сирами, рабы перед повелителями. И это уже не говоря о клятвах, произнесения которых официальные лица Инвиктус требуют от подчинённых в своих доменах (неважно, от других ли Инвиктус или нет). Мало кто среди членов Инвиктус не приносил клятву хотя бы трём или четырём вышестоящим Инвиктус.

Освещение происхождения

Несмотря на все заявления о том, что лидерами становятся, а не рождаются, члены Инвиктус придают особенное значение происхождению своих братьев по ковенанту. Чем больше поколений своей генеалогии может перечислить вампир, тем большим почтением его окружают. Потомок особо влиятельного Сородича получает высокий статус среди Инвиктус; напротив, если в генеалогическом древе вампира числится малоуважаемый предок, или же если вампир не способен перечислить более нескольких поколений своей династии, он практически обречён на пренебрежение со стороны окружающих. Принадлежность к некоторым исключительно уважаемым родословным (например, к так называемым Митраическим Вентру) фактически приравнивается к царственному происхождению вампира. Особое внимание уделяется представителям родословных или династий, которые отделились от основного клана благодаря видной деятельности или великим поступкам.

Формальности в поведении

Большинство Князей, состоящих в Инвиктус, требуют от своих подчинённых выполнения множества формальностей в поведении и подводят под эти формальности жизнь всего домена – настолько плотно, насколько могут. Вне зависимости от того, управляется ли домен по принципам современных конгрессов, старых южных плантаций или феодальных государств, доживших до современных ночей, обитание в этих доменах почти неизбежно сопряжено с соблюдением целого ряда формальностей и церемоний. Нередко Инвиктус пользуются официальными титулами (описанными ранее в этой главе), и даже чаще, чем представители других ковенантов - в первую очередь из-за того значения, которое они придают званиям и традициям. Так, немало Князей, состоящих в Инвиктус, требуют от Сенешалей провозглашать во дворце о прибытии гостя, оповещая собравшихся о его имени, титуле (если имеется) и династии (если она известна). Они настаивают на определённых формах обращения и нередко определяют стиль гардероба, обязательный для всех представителей двора. Также Князь может настаивать на чистоте речи, звучащей на общественных мероприятиях (грубые шутки или жаргон могут быть запрещены). Перебивание Князя, Регента или другого старейшины может стать основанием для сурового наказания, и далеко не один неонат, привыкший вести себя по принципу "Вы не смеете указывать, что мне делать", после мероприятия становился объектом Винкулума или изгнания из домена, а если обычное предупреждение на него не действовало, то и вовсе оказывался лицом к лицу с восходящим солнцем.

В доменах с особенно сильным влиянием ковенанта подобные требования могут распространяться и за пределы Элизиума. В таких доменах Сородичи вынуждены соблюдать все формальности, связанные со статусом окружающих, и вести себя соответственно. Недостаточное почтение к Сородичу с более высоким статусом может привести к жестокому наказанию, а уделение слишком большого внимания нижестоящим – к насмешкам и даже потере статуса. Часто в таких доменах Гарпии обладают феноменальным влиянием, не уступающим влиянию самого Примогена, поскольку они способны с лёгкостью наградить любого вампира общественным статусом или, наоборот, лишить его в один миг.

Старые способы коммуникации

Иногда соблюдение формальностей приводит к тому, что старейшины Инвиктус начинают требовать, чтобы основная часть сообщений передавалась им через посланников или рукописные письма. Использование телефонов и электронной почты считается признаком невежества, характерным для малограмотной и невежливой молодёжи. Кроме того, немало старейшин вполне обоснованно опасаются, что их разговоры могут прослушиваться оппонентами.

Безусловно, большая часть старейшин не так уж слепо привязана к этой традиции. Когда дело доходит до важных вестей или срочных посланий, они не возражают против е-мейлов и телефонных звонков (хотя большинство Князей предпочитает, чтобы за этой информацией следили Сенешали или другие служители, которые затем лично доносят им о содержании сообщения). Тем не менее, использование современных способов коммуникации в других целях может стать основанием для пренебрежения со стороны окружающих – и это в лучшем случае. (Некоторые молодые вампиры считают, что эта "традиция" существует лишь потому, что старейшины не решаются признаться в своей неспособности освоиться с современными и значительно более удобными технологическими достижениями. Впрочем, они редко высказывают такие предположения в глаза старейшинам).

Мономатия

Традиционно считается, что в старину Инвиктус разрешали использование официальных поединков, состязаний и "Божьих судов" для разрешения конфликтов, которые не удавалось решить другими способами. Эти дуэли и состязания широко известны как "Мономатия". Кое-кто среди Проклятых разделяет средневековое убеждение смертных, что сам Господь вмешивается в ход поединка и дарует победу тому, на чьей стороне правда. Другие просто хотят иметь под рукой средство, которым старейшины смогут разрешить личные ссоры, не втягивая в конфликт легионы пешек и весь домен целиком. В современные ночи практически все Инвиктус отрицают божественный характер таких поединков – ведь даже самым набожным из Сородичей трудно поверить, что Бог принимает непосредственное участие в ходе дуэли, - однако традиция всё ещё практикуется в подходящих случаях наиболее консервативными представителями Первой Знати.

Титулы и полномочия

Сородичи, мало знакомые с организацией Инвиктус, часто бывают поражены, узнав, что в ковенанте выделяется сравнительно немного уникальных титулов и должностей. Такие Сородичи упускают из виду тот факт, что Инвиктус практически не нуждаются в дополнительных званиях - по той причине, что изобретение наиболее распространённых титулов, упоминавшихся выше, Инвиктус приписывают себе. Большинство членов организации обладают приблизительно одинаковым званием и в ковенанте, и в самом домене. Так, Князь домена, состоящий в Инвиктус, скорее всего одновременно является и главой всех местных Инвиктус. Патриарх или Примоген Инвиктус наделены властью и в городе, и в ковенанте. Шериф Инвиктус следит за порядком и среди братьев по ковенанту, и среди всех местных Сородичей.

И только два титула, наиболее часто встречающиеся в городах Инвиктус, нельзя напрямую связать с равнозначной политической позицией.

Внутренний Круг

В доменах, которые не находятся в полной власти Инвиктус или в которых многие политические позиции заняты представителями других ковенантов, организации требуется орган власти, который управлял бы членами ковенанта, однако не состоял бы всецело из официальных правителей города. Такой орган власти называется Внутренним Кругом. В Круг могут входить любые Сородичи, от местного Князя или советника Примоген до вампира, вообще не имеющего официальной позиции в городе. Они регулируют деятельность всех местных Инвиктус, а вместе с тем постоянно ищут возможности улучшить собственное положение. В доменах, целиком подчиняющихся Инвиктус, практически никогда не возникает потребности во Внутреннем Круге. Обычно Круг формируется в городах, в которых правительство ковенанта и правительство домена – отнюдь не одно и то же. Кроме того, подобный "суб-Примоген" ковенанта встречается только в самых крупных доменах с такой популяцией Проклятых, которая может себе позволить выделить нескольких представителей для собрания совета.

Судья

Иногда размолвки возникают и между самими Инвиктус. В таких ситуациях представители ковенанта обычно не слишком хотят привлекать внимание остальных Сородичей (например, городских властей), поскольку в глазах окружающих это было бы равносильно признанию в разобщённости ковенанта. В то же время они не стремятся и прибегать к Мономатии, которая используется только в самых тяжёлых конфликтах (поскольку мало кто из старейшин готов рисковать не-жизнью ради решения какого-то разногласия). А потому в большинстве городов с хоть сколько-нибудь значительной популяцией Инвиктус для этих целей учреждается должность Судьи. Его роль – разрешать внутренние конфликты между Инвиктус. Если обе стороны согласны на такой суд, то требования Судьи должны выполняться безоговорочно даже теми вампирами, которые – как, например, Князь города - в остальном обладают значительно большей властью, чем сам Судья. Судьи выбираются из числа правительственных лиц (в городах Инвиктус), из Внутреннего Круга или же, в ряде случаев, просто из уважаемых членов Инвиктус. В одних городах должность Судьи может быть постоянной - и тогда её чаще всего занимает ставленник Князя или Примогена (или вампир, поставленный Примогеном по указанию Князя); в других городах для каждого конфликта выбирается новый Судья. Как бы то ни было, Судью по традиции выбирает уважаемый Сородич, не имеющий личного интереса в исходе конфликта. Соблюдать это правило зачастую бывает сложнее, чем может показаться, - а потому в подобных доменах нередко возникает обычай, по которому последний Судья назначает нового ещё до того, как станет известно, какой конфликт разгорится следующим.

Отношения

Ланцеа Санктум	Отстранившиеся	Колдовской круг	Ордо Дракул	Картианцы
Заслуживают доверия, но чересчур зависимы от религии	Строят из себя невесть что	Отказываются принять своё место	Дисциплинированы но блуждают в потёмках,	Не уважают традиций

Ланцеа Санктум

В глазах представителей Ланцеа Санктум - самопровозглашённых блюстителей нравственности среди Проклятых - всё, что они воплощают и что они ставят во главу своей деятельности, объясняется их происхождением. Неудивительно, что современное прозвище "Благословенные", под которым они бывают известны другим вампирам, нередко вызывает отторжение у старейшин и традиционалистов этого ковенанта – обычно эти Сородичи отдают предпочтение латинскому самоназванию "Ланцеа Санктум", когда речь заходит об их коллективе. Являясь опорой веры и нравственности среди Проклятых, они видят в себе пастырей и инквизиторов мира Сородичей - а будучи представителями наименее человечной среди всех нечеловеческих рас, они только превозносят хищническую роль вампиров. Почитаемый по всему миру - и всему миру внушающий трепет, - этот ковенант стремится к контролю над всеми Сородичами: но не ради самой власти, подобно Инвиктус, а ради распространения убеждений, взглядов и даже мыслей, которые, по их утверждениям, некогда были переданы им основателем ковенанта Лонгином, а значит – и самим Богом.

В основе мировоззрения Ланцеа Санктум лежит вера в то, что они – идеологические наследники римского центуриона, пронзившего копьём тело Христа. Согласно их догме, несколько капель крови Христовой окропили губы центуриона, даровав ему вечную жизнь. Тем не менее, эта же догма провозглашает и мотив искупления, ведь хотя Лонгин и открыл божественную природу Христа, это стало лишь результатом его святотатственного поступка. Лонгин был проклят на вечную жизнь, в течение которой он мог бодрствовать лишь с наступлением темноты и страдал от нужды поддерживать себя той же кровью, которая положила начало его перерождению. С ветхозаветной точки зрения вампиры воплощают собой некую форму "первородного греха", которой Господь позволил существовать для того, чтобы она выражала Его гнев перед лицом непокорных.

Общие сведения

Возможно, единственным по-настоящему крупным различием между Ланцеа Санктум и Инвиктус можно считать тот факт, что Инвиктус стремятся обрести над Сородичами абсолютную власть, в то время как члены Ланцеа Санктум уверены, что они уже её обрели – во всех смыслах этого слова. То, что Ланцеа Санктум принадлежит меньше доменов, чем Инвиктус, здесь не играет особой роли. Ланцеа Санктум говорят от имени Бога и воплощают вершину, к которой должен стремиться каждый Сородич. А потому, если зреть в корень, истинная власть над вампирами принадлежит именно Благословенным.

В то время как члены Инвиктус олицетворяют дворянство и аристократию Проклятых, Благословенные занимают места священников, епископов, паладинов и других религиозных и духовных наставников. (Члены Инвиктус порой называют Сородичей из Ланцеа Санктум Второй Знатью, распространяя тем самым собственную метафору, интерпретирующую исторические представления о первом и втором сословии). Большинство представителей ковенанта подходит к идее духовного руководства над остальными вампирами чрезвычайно серьёзно. Многие из этих Проклятых (Ланцеа Санктум предпочитают более древний и строгий термин "Проклятые" в противовес сравнительно новому "Сородичи") служат советниками по вопросам нравственности и религии у Князей и других правителей. Они объясняют теологическую сторону их решений, указывая, будет ли нарушением Традиций планируемое действие или даже возможное преступление с точки зрения философии Лонгина. Некоторые члены Ланцеа Санктум подходят к вопросу наставничества ещё серьёзнее, стремясь объяснить младшим братьям по ковенанту, что значит быть вампиром, какой должна быть мифология и религия всех Сородичей и даже как стать искусным хищником. В этом они видят исполнение своих обязанностей, переданных им основателем ковенанта. Главная задача Благословенных - удостовериться, что всякий преданный их идеалам Сородич знает своё место в Господнем мире.

Само собой, если бы деятельность ковенанта ограничивалась лишь наставничеством, то едва ли Ланцеа Санктум сумели бы заработать столь ужасающую репутацию среди Сородичей. Представители ковенанта убеждены, что всякий вампир должен жить в соответствии с заветами Лонгина – и более того, в соответствии с той интерпретацией, которую дают этим заветам сами Благословенные. Они редко советуют, куда чаще попросту заставляя их соблюдать, - и они не столько проповедуют, сколько требуют. Представители ковенанта известны своей фанатичностью вовсе не из-за приверженности законам центуриона, проклятого самим Богом, - а из-за искренней веры в то, что насилие и кровопролитие – вполне приемлемый способ убеждения.

Впрочем, Ланцеа Санктум вовсе не слепы в следовании своим заветам – во всяком случае, большинство членов фракции остаются вполне вменяемы. Применение силы стоит далеко не на первом месте в перечне методов ковенанта. Куда лучше мирно продемонстрировать окружающим свою мудрость и благочестие, чем истреблять потенциальных братьев или сестёр. По той же причине они не слишком торопятся вычищать из своих рядов всякого, кто вступает в бессмысленные и преднамеренные конфликты. В доменах, служащих большей частью другим ковенантам, Ланцеа Санктум стараются влиться в общественную не-жизнь. Они стремятся подспудно влиять на решения местных правителей и вместе с тем увеличивать собственное владычество. Представители ковенанта вращаются и в обычных кругах городских Сородичей, проповедуя своё видение пути вампиров и привлекая союзников для поддержки, которая может пригодиться в дальнейшем. Они ведут себя настолько терпеливо, насколько вообще могут быть терпеливы члены вампирической секты. Благословенные не избегают насилия, но и не прибегают к нему без должного основания. Хотя им и кажется очевидным, что кровопролитие – самый прямой путь к их целям, нельзя забывать, что Господь был милостив к тем, кто отвергал его волю.

Однако какой бы ужас ни внушали Благословенные Проклятым, куда большим кошмаром оборачивается встреча с ними для смертных. Ланцеа Санктум – вампиры в самом истинном смысле этого слова. Хотя их нельзя назвать кровожадными и безумными дикарями, какими порой бывают худшие из Сородичей, и хотя нельзя сказать, что они, подобно Инвиктус, приветствуют ассасинов, готовых по первому зову своих хозяев лишить жертву жизни, члены Ланцеа Санктум внушают такой ужас из-за своего благоговения и даже преклонения перед натурой вампира. Поскольку все они обитают в ночи по воле проклятия Лонгина, один из главных принципов Благословенных гласит, что никто из них более не является смертным. Вампиры образуют над смертными высший уровень. Они кормятся человечеством, как простые люди – овцами и коровами. Чтобы точно следовать философии Лонгина и целям Всевышнего, они более не должны притворяться членами стада, в котором некогда родились. У Ланцеа Санктум нет особенной страсти к жестокости (во всяком случае, у большинства представителей ковенанта), тем более что их вера не позволяет пятнать себя этим пороком. Они просто держат в страхе свою добычу – не более, чем хищные звери, - хотя подобное хладнокровие зачастую бывает куда страшнее намеренного садизма.

Из Завета Лонгина

Первое: Знайте, что хотя все вы прокляты, в вашем проклятии есть смысл. Вы стали теми, кем стали, по воле Господа, и все Проклятые существуют по воле Его, чтобы показывать ужас Его отвержения. Этот ужас и воплощают Проклятые. Тех, кто достоин Его любви, Господь призывает на свою сторону.

Второе: Знайте, что вы не те, кем были когда-то. Смертные – овцы, а Проклятые – волки среди них. Эта роль предназначена вам самой природой: волки питаются овцами, хотя и не жестоки к ним. Роль хищника естественна, даже если сам хищник и не от мира природы.

Третье: Знайте, что существует строгий миропорядок. Как человек стоит выше зверя, так и Проклятые стоят над людьми. Нас меньше, поскольку так наша цель сможет осуществиться во всей полноте.

Четвёртое: Знайте, что силе Проклятия сопутствуют и ограничения. Проклятые должны скрываться от тех, кому всё ещё дарована любовь Господа, и могут открывать свои лица лишь тем, кто должен увидеть гнев Божий. Проклятые не должны судить окружающих сами, поскольку суждение – привилегия Господа. И тем сильнее должны страдать Проклятые, если они заберут душу своего единокровного.

Пятое: Знайте, что мы не властны над собственными телами. Смысл нашего существования - в служении, и всякий раз, когда мы отклоняемся от божественного порядка, Господь обрушивает на нас свою ярость. Солнце опаляет наши тела, а пламя очищает воплощённое в нас зло. Лишь Витэ питает нас, а любая другая пища оставляет во рту привкус тлена.

Участники

В отличие от Инвиктус, служащих интересам старейшин больше, чем выгоде неонатов, и Картианцев, склонных к полностью противоположной системе, Ланцеа Санктум открыты для Проклятых всех возрастов. Однако то, что привлекает старейшину, далеко не всегда совпадает с интересами неоната.

Большинство старейшин присоединяется к ковенанту по религиозным или духовным причинам. Одни ищут в обществе Благословенных прозрения и просветления: такие вампиры скитались по землям смертных на протяжении многих человеческих жизней, пока не пришли к пониманию, что у них – у всей расы Сородичей – должно быть высшее предназначение. Они полагают, что Бог не случайно превратил их в тех, кем они стали, и учение Лонгина помогает сделать хотя бы первые шаги к постижению этой тайны. Другие не ищут ответов, а присоединяются к ковенанту, чтобы дать эти ответы другим. Религиозные подвижники часто верят, что мир станет лучше, если каждый из окружающих придёт к их образу мыслей, и фанатики Благословенных – не исключение. Существует немало старейшин, вступивших в Ланцеа Санктум (или оставшихся с ними) не ради себя, а ради других. Они всем сердцем желают помочь остальным вампирам понять, кто они, что они должны делать и как должны существовать. Так они смогут стать лучше, и если при этом кто-нибудь пострадает или погибнет, то эта жертва будет оправданна.

Безусловно, было бы глупо утверждать, что все они распространяют влияние ковенанта на расу Сородичей только из альтруистических побуждений. Хватает и тех, кто стремится обратить в секту как можно больше вампиров, чтобы повысить собственный статус. Они ждут награды за свою службу – от Бога или хотя бы от своих настоятелей. Всё, что им нужно для доказательства своей преданности - это обратить в свою веру хоть нескольких окружающих.

Большинство молодых вампиров вступают в организацию не потому, что действительно верят в учение Благословенных, а потому что им не хватает собственных убеждений в вопросе о том, кем они стали. Ланцеа Санктум отчётливее, чем любой другой ковенант (возможно, за исключением Колдовского Круга), предлагают готовый ответ на этот вопрос и даже настаивают на его истинности. Для неоната, заблудившегося в этом мире, столь отличающемся от мира его прежней жизни, и нуждающегося не только в коллективе, но и ответах на множество "Почему?" и "Как?", мало что может быть приятнее, чем услышать, что быть чудовищем – совершенно приемлемо. Даже если он и не верит в это по-настоящему, сама мысль о том, что он стал частью великого миропорядка, делает намного комфортнее его новую жизнь, сопряжённую со столь странными, непривычными нуждами.

Безусловно, это лишь обобщение, а не истина в последней инстанции. Многие неонаты присоединяются к ковенанту, уже имея определённые убеждения, а старейшины могут испытывать ту же тягу к обществу, что и любой неонат. Наконец, Сородичи всех возрастов присоединяются к Благословенным из-за амбиций, поскольку чаще всего продвижение в обществе Ланцеа Санктум легче, чем в других ковенантах.

От новобранцев всё время требуют доказательств их верности Лонгину, Богу и целям организации. Они обязаны принимать участие во множестве церемоний и ритуалов и постоянно испытываются на веру и прочность. Такие испытания могут принимать любую форму, от философских дебатов до настоящих пыток. Эти методы вовсе не обязательно определяют, может ли новичок присоединиться к Ланцеа Санктум, однако те, кто их выдержал, обретают немалое уважение среди братьев по ковенанту. Те, кто не справился, месяцы или даже годы терпят насмешки и унижения со стороны окружающих – чего нередко оказывается достаточно, чтобы новобранец покинул организацию.

Философия

Ланцеа Санктум почти в открытую заявляют, что их представители избраны самим Богом - хотя превосходство Благословенных над остальными вампирами проистекает не из их врождённых качеств, а благодаря просветлению, которое дарует им следование философии Лонгина. Придёт ночь, когда все вампиры будут служить воле Господа и почитать Лонгина так, как сегодня делают это Благословенные. Они искренне верят, что долг по-настоящему преданного и благочестивого Сородича – приблизить наступление этой ночи. А потому они беспрерывно несут своё слово Сородичам, обращая их в свою веру, чтобы в конечном счёте оставшиеся ни с чем ковенанты сдались и освободили им путь к высшей цели.

Лонгина члены Ланцеа Санктум считают Тёмным Пророком. Хотя согласно их верованиям он и не был "первым среди вампиров", Лонгин стал одним из первых Сородичей, преодолевших низменное существование эгоистичного монстра, мало чем отличающегося от обычных животных. С преображением Лонгина зародился и новый этический кодекс. Сам акт пронзения тела Христова - важнее человеческого или вампирического бытия, ведь именно трансформация Лонгина стала результатом его поступка, а не наоборот. Лонгин – своего рода "пожиратель грехов", воплощающий зло, которым является человек без веры. Его Проклятие – плата за это зло.

Учение Лонгина ведёт к странной дихотомии верований, зачастую превосходящих самые необычные и причудливые религии смертных. Теософские заповеди, управляющие поведением членов Ланцеа Санктум (или хотя бы тех из них, кто искренне верит в учение Лонгина), подчас могут выглядеть несовместимыми, однако представители ковенанта привыкали следовать им на протяжении сотен, если не тысяч лет.

Заповеди и традиции

Важнейший принцип Ланцеа Санктум: традиции абсолютны и неприкосновенны - по большей части. Ланцеа Санктум стремятся заставить общество Проклятых следовать чётко прописанному своду правил, поскольку лишь так они могут выразить уважение своему основателю и приблизить Сородичей к пониманию его веры.

Но в то же время Благословенные достаточно прагматичны, чтобы понимать невозможность выполнения своей божественной миссии при малейших признаках ослабления ковенанта. Так, они Обращают новых вампиров, даже при том что такая практика является уходом от традиций - и хотя куда чаще они пополняют свои ряды вампирами со стороны, Благословенные знают, что ковенант ослабеет без регулярного обновления. Точно так же они не колеблются перед уничтожением тех вампиров, которые угрожают их планам (хотя, опять же, они стараются при возможности переманить таких врагов на свою сторону или попросту обезвредить их) – и пусть даже убийства запрещены традицией, альтернативой является обессиливание ковенанта. Как это ни странно, по-настоящему верующие представители Благословенных в таких обстоятельствах не утверждают, что они освобождены от обязанности соблюдать традиции, которые они нарушают. Напротив, такие вампиры считают, что они по собственной воле рискуют навлечь на себя гнев Божий, жертвуя собой ради блага всего ковенанта – так же, как Лонгин навлёк на себя Проклятие, доказав своим поступком божественную натуру Христа. Все они покорно принимают то наказание, которое полагается за их провинности.

При этом, однако, Ланцеа Санктум никогда не нарушают Традицию Тайны – во всяком случае, до такой степени, чтобы смертные начали понимать истинное значение легенд о вампирах. Представители ковенанта не хуже других понимают необходимость соблюдения Маскарада для выживания расы вампиров – а вместе с тем и для достижения их божественной миссии. Безусловно, встречаются и действительно бессердечные представители Благословенных, дословно принявшие утверждения о превосходстве вампиров над смертными и считающие, что убийство свидетелей деятельности вампиров – вполне приемлемый способ поддержания Тайны. Руководство организации смотрит на столь циничное поведение крайне неодобрительно и обычно наказывает или даже лишает членства Благословенных, замеченных в привлечении слишком большого внимания к своим действиям. Тем не менее, все они знают, что наложение резких ограничений на поведение молодых вампиров может значительно подорвать их способности к агитации (если таковые изначально имелись), так что старейшинам зачастую не остаётся ничего другого, кроме как стиснуть зубы и собственноручно замести следы за своими легкомысленными потомками.

Наставления

Всякий Благословенный нуждается в наставлении. Те, кто искренне верит в миссию ковенанта, никогда не откажут в помощи Сородичу - любому Сородичу, - которому требуется совет или руководство в религиозных вопросах. Более того, законы Ланцеа Санктум попросту запрещают Благословенным отказывать в такой помощи окружающим. Безусловно, этот закон не требует слепого подчинения: представитель Ланцеа Санктум отнюдь не обязан встречать с распростёртыми объятьями заведомого врага или пробираться в самое сердце уличной перестрелки, чтобы помочь своему компаньону справиться с кризисом веры. Однако когда это только возможно, Ланцеа Санктум принимают обязанности по служению всему обществу Проклятых в качестве настоятелей и советников, и именно благодаря этой роли ковенант обеспечивает себе приток самых преданных союзников. Даже если им не удаётся привлечь другого вампира в свои ряды, традиционно считается, что такой Сородич всё равно станет ближе к Господу благодаря помощи Благословенных.

Насаждение веры

Тех, кто не желает прозреть по собственной воле, приходится вынуждать к этому силой. Насилие никогда не бывает первым в перечне методов ковенанта, однако если какой-то вампир наотрез отказывается присоединяться к Благословенным и если сами Благословенные видят, что они могут применить силу безо всякого риска для организации, кровопролитие переходит в перечень совершенно приемлемых методов. Безусловно, истинное обращение в веру Ланцеа Санктум путём огня и меча попросту невозможно. Такой "обращённый" всегда может утверждать, что принимает новую веру, только затем чтобы сбежать при первой возможности – те же, кто не был убит, могут просто затихнуть в ожидании своего шанса. Однако в доменах с сильным влиянием ковенанта законы и традиции Лонгина могут насаждаться под страхом самых чудовищных и жестоких наказаний в случае их невыполнения. В таких доменах вампиры могут и не разделять веры Благословенных, однако будут изо всех сил стараться вести себя как правоверные члены Ланцеа Санктум. И как знать - возможно, если они достаточно долго будут подражать действиям Благословенных, может, в конце концов они смогут увидеть мудрость подобного существования.

Традиции и ритуалы

Мало какие организации Проклятых или смертных могут потягаться с Ланцеа Санктум количеством ритуалов. Будучи духовными лидерами Сородичей, Благословенные прибегают к традициям, церемониям и обрядам во множестве самых разных аспектов своего Реквиема. Описать их все было бы невозможно даже в самом толстом фолианте, однако наиболее распространённые или важные церемонии и обряды приведены ниже. Необходимо заметить, что хотя эти ритуальные практики соблюдаются везде, где присутствуют члены Ланцеа Санктум, детали этих обрядов могут различаться в разных областях или даже в разных котериях. Как и в любой религиозной практике, ход этих церемоний во многом зависит от того, кто и зачем их проводит. Описанные здесь детали широко распространены, однако не универсальны. Также необходимо заметить, что термин "Священник", использующийся в нижеприведённых описаниях, - лишь формальность, отнюдь не означающая, что Благословенные должны играть в своём обществе роль таких "Священников".

Фивейское чародейство

Благословенные утверждают, что подчас они способны ни много ни мало творить настоящие чудеса. В действительности, они обладают мощнейшей формой духовной магии, называть которую "чудесами" – достаточно необоснованно.

Вскоре после формирования ковенанта - предположительно где-то в третьём столетии нашей эры - несколько из его представителей вместе с римской армией отправились в Фивы (согласно фрагментам дневника, оставшегося после этого похода, первоначально город носил название "Thebias"). Из числа жителей этого города римлянами был сформирован легион христианских воинов. В одном из походов Благословенные последовали за фивийским легионом в Галлию, где один из них узнал секрет волшебства, которому, по его словам, обучил его в этом походе ангел Божий. Благословенные до сих пор продолжают изучать и практиковать эту магию, позволяющую показать свою силу, "доказать" искренность своей веры и наказать её врагов.

Ритуал Сотворения

Дарование Реквиема смертному - важное событие для любого Благословенного. С одной стороны, оно означает продолжающийся рост их организации и рождение нового последователя их веры; с другой - это нарушение традиций, которые Ланцеа Санктум поклялись соблюдать. Ритуал Сотворения - одновременно приветствие новорождённого и наложение епитимии на его Сира. Ритуал проводится при первой возможности после Обращения, а в идеальном случае - непосредственно в его ходе. Проведением ритуала руководит Священник или другой высокопоставленный член ковенанта. Прежде всего ритуал включает молитвы и литании, которые вместе возносят Священник и Сир новообращённого. Сам новообращённый должен принять помазание (см. ниже) и быть освящён пылающим знаменем. Знамя не должно коснуться его плоти: Священник лишь делает жест освящения, напоминающий таковой во время католического крещения. Тем не менее, знамя должно коснуться груди Сира. Прикосновение длится всего мгновение, поэтому крик боли или впадение в безумие, спровоцированное видом пламени, считается страшным позором. Лишь по окончании ритуала потомок может называться "истинно Благословенным", а Сир, достойно державшийся в его процессе, добивается большего уважения, чем тот, который не выдержал прикосновения знамени.

Помазание/Кровавые ванны

К Помазанию прибегают всякий раз, когда Благословенный добивается нового положения или титула. Ритуалом руководит Священник или другое официальное лицо ковенанта. Помазанием называют не более чем зачитывание литании, произнесение формальной речи и начертание одного из нескольких религиозных символов на лице молящегося. Символ чертится кровью, которую запрещено смывать до наступления следующей ночи (недавно помазанные вампиры стараются не попадаться на глаза смертным). Именно из-за этого ритуала официальные лица, чиновники и агенты Ланцеа Санктум в целом известны как "Помазанные".

Помазание молодых Сородичей принимает более примитивную форму. Повышение статуса они отмечают не символическим прикосновением крови, а ритуалом, известным как "Кровавая ванна". Кровавая ванна служит всё той же цели, однако её объект (нередко вместе с другими участниками ритуала) буквально купается в крови. Те, кто не поддаётся приступу безумия, добиваются огромного уважения, в то время как поддавшиеся своей слабости зачастую подвергаются насмешкам из-за потери контроля над своим разумом. Старейшие члены Ланцеа Санктум считают подобную практику нарушением древних традиций, однако пока молодые Священники не угрожают этим обрядом традиции Маскарада, они воздерживаются от критики и "позволяют щенкам поиграть".

Полуночная месса

Полуночная месса проводится одним из самых высокопоставленных членов Ланцеа Санктум в домене и представляет собой не что иное как молитвенное обращение к Богу в ночной темноте. В доменах с особенно набожными представителями Ланцеа Санктум такая месса может проводиться до нескольких раз в неделю, однако чаще всего в городах с сильным влиянием ковенанта эта молитва возносится всего один или два раза в месяц. Ожидается, что городские члены Ланцеа Санктум будут участвовать хотя бы на половине таких ритуалов. Другие обряды, празднества и церемонии - включая Помазание и Ритуал Сотворения - тоже нередко проводятся в эту ночь.

Другие обряды

Из десятков, если не сотен других ритуалов Ланцеа Санктум стоит выделить Огненный Танец (популярное среди молодых вампиров мероприятие, в ходе которого Благословенные пляшут вокруг огня или даже проходят сквозь него в знак победы над страхом), Мистерии (ежегодный фестиваль чествования и благодарения, на котором должны присутствовать все городские Благословенные), ритуалы верности и принятия (испытания на лояльность или присяги, которые приносит вампир, вступающий в ковенант и даже некоторые котерии). Наряду с распространёнными (в той или иной мере) обрядами и церемониями каждый домен и даже отдельные котерии часто имеют собственные ритуалы, разработанные для своих нужд и не разделяемые всем ковенантом.

Титулы и полномочия

Как и в случае с Инвиктус, многие титулы Ланцеа Санктум накладываются на стандартные позиции власти. Однако встречаются и куда менее распространённые
звания – а обычные титулы часто могут иметь особое значение в иерархии Благословенных.

Епископ

Духовный лидер Ланцеа Санктум в пределах домена носит титул Епископа. Хотя самим доменом правит Князь, в иерархии ковенанта Епископ - самое высокопоставленное лицо. Немало Епископов занимают важные позиции в городской власти (вроде Регента, Сенешаля или Примогена), даже если ковенант и не доминирует в этом городе, поскольку большинство Князей достаточно проницательны, чтобы считаться с могуществом, которым наделён Епископ. Обязанности Епископа соответствуют обязанностям Священника, однако он также ответственен за управление деятельностью всех представителей ковенанта в городе.

Кардинал

В тех редких доменах, где лидер ковенанта достаточно могуществен, чтобы занимать одновременно позиции Епископа и Архиепископа, он, как правило, принимает титул Кардинала. Это не просто "формальное" объединение двух вышеназванных титулов - это полноценное звание, позволяющее заявить: "Я занимаю пост, превосходящий любой из двух ваших. Кто-нибудь из вас осмелится бросить мне вызов?".

Священник

Благословенный, ответственный за обучение и наставление других вампиров, имеет титул Священника. Иногда Священники служат также советниками в местных органах власти. Другие выполняют обязанности Священников в котериях (особенно в тех, которые насчитывают хотя бы четыре участника). Зачастую эта позиция считается неформальной, хотя иногда руководство Ланцеа Санктум может и вполне официально признавать титул Священника.

Инквизитор

Подчиняющийся лишь указаниям Архиепископа и Епископа, Инквизитор отвечает за обнаружение еретиков, изменников и ослушных в структуре Ланцеа Санктум. Он обладает правом допрашивать кого угодно о чём угодно - неудивительно, что опытные Сородичи стараются избегать его внимания. Хотя формально он занимает не слишком значимую позицию, его власть во время расследований любого рода практически неограниченна. В доменах, в которых также выделяется должность Шерифа, представители этих двух званий часто находятся в весьма натянутых отношениях. Кроме того, если Инквизитор не имеет поддержки со стороны местного Князя, обычно ему приходится быть осторожнее с представителями других ковенантов. Подозрения и обвинения в отношении других фракций могут привести к отвержению Инквизитора местным обществом.

Отношения

Инвиктус	Отстранившиеся	Колдовской круг	Ордо Дракул	Картианцы
Слишком озабочены кратковременной властью	Отступники и иконоборцы	Еретики, ведьмы и кое-что похуже	Избрали неверный путь к просветлению	Безбожны, но решительны

Ордо Дракул

Проклятие вампиризма - не более чем помеха, препятствие на пути к истинному могуществу. Тем не менее, это препятствие существует, и мало кто из Сородичей обладает достаточной мудростью, чтобы увидеть путь к его преодолению. Однако тем, кто наделён необходимым упорством, рвением и эрудицией, Ордо Дракул - Орден Дракона - готов открыть этот путь. Представители Ордо Дракул разнятся от непреклонных фундаменталистов, с пугающим фанатизмом приверженных идеалам секты, до хладнокровных высокосветских философов, ищущих подходящего способа для расправы над своими врагами. Двери ковенанта раскрыты для тех и других, и любому из них он может предоставить необходимые знания.

Лидером фракции традиционно считают печально известного Влада Цепеша - самого Дракулу. Любопытен тот факт, что Дракула не признаёт своим Сиром ни одного другого вампира: согласно его утверждениям, сам Господь отвернулся от него, наказав его за злодеяния проклятьем не-жизни. Наиболее распространённое мнение о происхождении Дракулы гласит, что Влад Цепеш был проклят Богом за надругательство над религией ещё в смертной жизни. Согласно некоторым историческим хроникам, Цепеш использовал своё положение "защитника христианства" в качестве средства продвижения к собственным политическим целям и оправдания своей жестокости. В дополнение к преступлениям против всего человечества Дракула поставил свои интересы над священной присягой перед Создателем, что и стало причиной его Проклятия.

Истинность таких утверждений ничем не доказана - не в последнюю очередь потому, что сам Дракула не показывался в обществе Проклятых уже более века. Легенды о Дракуле сопряжены и с другими странными обстоятельствами. Эрудированные Сородичи полагают, что в ходе истории Дракула Обратил небольшое число потомков, однако если он не получал Обращения, то к какому клану могут принадлежать его дети – как и он сам? По другим сведениям, он и вовсе ни разу не Обращал потомков или же Обращённые им вампиры были "ошибками" - нелюдимыми монстрами, обречёнными до конца времён утолять свою жажду в непрекращающемся состоянии ярости и безумия.

В любом случае, организация, выросшая на учении Дракулы, представляет для Сородичей не меньшую загадку, чем её основатель.

Общие сведения

Истоки Ордена – спорный вопрос даже внутри самого ковенанта. Известно, что среди крупных организаций Проклятых Ордо Дракул – одна из самых молодых. Первые сведения о Драконах (как с ужасом или ненавистью называют последователей ковенанта другие вампиры) датируются лишь 16-ым веком. С появлением книгопечатания Ордо Дракул смогли распространять значительно больше древних и тайных текстов, необходимых для изучения и развития трансцендентальной практики ковенанта. Организация пережила неожиданный прирост участников и влияния в годы промышленной революции, затем снова в конце 19-го столетия, и ещё один – в последние десятилетия. Считается, что ковенант зародился в Восточной Европе, стремительно распространяя своё учение и владычество по мере развития транспортных средств, однако существуют вполне обоснованные теории о формировании ковенанта в Викторианском Лондоне и даже раннем Нью-Йорке.

Ордо Дракул чтят своего основателя, но совсем иначе, чем, например, чтят Лонгина представители Ланцеа Санктум. Драконы считают, что проклятие вампиризма можно и нужно преодолеть, а само Обращение – приговор, который может быть пересмотрен и отменён. Ничто - ничто - не вечно, гласит философия Ордена. Даже кажущаяся бесконечной не-жизнь, терзающая Сородичей, имеет свой предел. Безусловно, ещё ни один вампир, известный обществу Проклятых, не избавился от своего Реквиема благодаря ритуалам Ордена (если, конечно, не говорить о мало устраивающей Сородичей перспективе стать горсткой пепла или впасть в бесконечный торпор из-за неправильно соблюдённых условий). Тем не менее, нужно признать, что подобные поиски занимают столетия, если не тысячелетия. Ордо Дракул могли упустить мельчайшую, но решающую частицу необходимого знания - а сегодня, когда технологии позволяют искать информацию по всему миру, такую деталь будет найти не так сложно, как раньше.

В этом смысле ковенант куда пристальнее следит за новшествами современного мира, нежели Инвиктус, хотя это и не даётся им с такой лёгкостью, как Картианцам. Не нужно бояться перемен – это просто ещё один инструмент, который можно использовать в своих поисках; а поскольку ковенант ценит умственное развитие в той же мере, что и духовный рост, то старейшинам Ордена необходимо сбросить оковы своего возраста и научиться пользоваться телефоном и сканером, если они хотят удержать своё положение. Это не значит, что закоснелых традиционалистов в открытую презирают собратья по Ордену (ведь, в конце концов, они могут знать что-нибудь полезное, и нет смысла рвать с ними связи), однако чаще всего их действительно оставляют проводить Реквием в одиночестве и искать пути его преодоления без помощи со стороны.

Поиск знания – основная, но не единственная задача Ордена. Представители ковенанта действительно интересуются новыми знаниями, но это скорее зависит от склада ума тех вампиров, которые вступают в Орден, чем от его непосредственных целей. Драконы стремятся увидеть истинную картину вампирического состояния и с этой целью заводят с другими Сородичами продолжительные беседы об обстоятельствах их не-жизни, чувствах, испытанных в момент Обращения, физических и этических изменениях и так далее. (В этом смысле клан Гангрел представляет для Ордена особый интерес, и Дикари, вступившие в ковенант, нередко попадают в число самых уважаемых участников). Они пытаются выявить истину о божественном замысле, проклятии Реквиема и любом другом аспекте не-жизни, который сможет привести их к ответу, которого они так долго ищут - как выйти за рамки своего вампиризма.

Ордо Дракул используют уникальную иерархическую систему, известную членам организации как Язык Дракона. Его представители прибегают к бесчисленным ритуалам и инициациям, прохождение которых символизирует переход участника из одного "круга тайны" или уровня развития в следующий. Продвижение в этой иерархии, судя по всему, соответствует мастерству "Колец Дракона", но правда ли это или же подобное представление ошибочно выработалось у Сородичей из других ковенантов, пока остаётся неясным. Помимо прочего, эта структура предназначена для защиты секретов организации. Ордо Дракул не испытывают ни малейшего желания позволять кому бы то ни было – даже новопришедшим – покидать ковенант. Чем более высокого звания достигает Сородич в этой иерархии, тем больше сил он вложил в своё продвижение и тем большего он достиг – а потому, теоретически, у него не будет особого желания выходить из Ордена. Тем не менее, случаи отсоединения и предательства всё же имеют место, и куда чаще, чем Орден хотел бы признаваться посторонним.

Участники

Ордо Дракул не испытывают нужды в массовых агитациях. Хотя двери организации открыты для новых участников, принимают в неё далеко не всех (как, например, в Инвиктус), поскольку могущество ковенанта зависит скорее от интеллекта его представителей, чем от их преданности. Орден был создан не для того, чтобы свергнуть текущую форму правления или установить свою; его члены не требуют соблюдения древних законов или поклонения некоему божеству. Они просто стремятся выйти за рамки своего бытия, что притягивает в ковенант определенный класс Сородичей. Превосходными кандидатами на вступление становятся те, кто неудовлетворен своей судьбой, но приписывает это неудовлетворение духовным или мистическим, а не кратковременным и политическим причинам. То же касается и вампиров, имеющих определённые взгляды на происхождение Сородичей, но не чувствующих в себе достаточно веры и благоговения перед догмами, чтобы присоединиться к Ланцеа Санктум. Наиболее ценные представители Ордена чаще всего происходят из числа тех, кто обладал чистым и незамутнённым сознанием ещё в смертной жизни. Такие вампиры не хуже других видят, кем они стали, но не торопятся делать вывод, что Реквием – конечный пункт их существования. В глазах Ордо Дракул такие Сородичи – настоящее золото.

Тем не менее, чаще всего в ковенант вступают вампиры, жаждущие всего-навсего обмануть проклятие не-жизни. Секретные ритуалы Ордена служат приманкой для Проклятых всех пяти кланов. Известны даже представители Ланцеа Санктум, оставившие свой ковенант ради жуткого святотатства – присоединения к Ордо Дракул. Впрочем, верно и обратное. Случается, что кто-нибудь среди Драконов приходит к выводу, что ритуалы, в которых он принимает участие – преступление перед самой природой или другими высшими силами, и решает никогда больше не возвращаться к знаниям, завоёванным такой ценой, проводя остаток своих ночей в горьком раскаянии о своём участии в запрещённых мессах. Драконы уже обратили внимание, что одни сферы исследований вызывают такую реакцию чаще, чем другие, и эти писания и доктрины представляют особенный интерес для молодых вампиров, стремящихся сделать себе имя.

В ряды Ордо Дракул вливаются представители всех пяти кланов, и не похоже, чтобы у выходцев из какой-нибудь определённой династии было особое преимущество перед другими. Само собой, представители некоторых родословных могут из поколения в поколение приводить в Орден потенциальных участников, поскольку Сиры чаще всего воспитывают своих потомков в традициях родного ковенанта, а те передают полученное воспитание своему потомству; однако в целом Орден смотрит не на клан, а на качества новичка – и примут его или нет, зависит от его темперамента и интеллектуальных способностей. И хотя далеко не все (и даже не большинство) участников Ордо Дракул отличаются академическими познаниями и начитанностью, подавляющее большинство из них широко эрудированны и как минимум хорошо образованны.

Самое сложное для новичка, желающего вступить в Ордо Дракул, - это найти Дракона, доверяющего окружающим в достаточной мере, чтобы взять его на обучение. По сути, первой задачей будущего Дракона становится поиск наставника и привлечение его внимания. Подходящим способом может стать сбор информации об Ордо Дракул (а значит, взаимодействие с Сородичами, обладающими достаточным опытом, чтобы знать что-нибудь о ковенанте), эксперименты с вампирическим состоянием и всевозможными Дисциплинами или попытки выйти за пределы своего Реквиема. Если наставника ищет целая котерия, их шансы резко увеличиваются. Орден идёт им навстречу по ряду причин. Кроме очевидного преимущества в виде опытных союзников, которые могут поделиться своими знаниями с ковенантом, котерия лучше, чем любой одиночка, приспособлена к защите от врагов или смертоносных ритуалистических ошибок. Вдобавок, хотя старейшины ковенанта никогда не говорят об этом открыто, здоровая конкуренция может пойти делу только на пользу, поскольку так Орден на первом же этапе избавляется от вампиров, желающих обмануть проклятие Реквиема исключительно в собственных интересах.

Как только потенциальный Дракон находит себе наставника, начинается период его "ученичества". По-настоящему этот период никогда не заканчивается. Представители ковенанта стремятся к беспрерывному обучению – а значит, каждый из них способен и к беспрерывному наставничеству. Церемонии "окончания" обучения предназначены лишь для самых опытных представителей ковенанта. Орден поддерживает традицию, согласно которой даже старейшина всегда может чему-нибудь научиться от более мудрого и влиятельного Дракона – и этот факт настораживает представителей остальных ковенантов гораздо больше, чем они готовы это признать.

Наряду с церемониями "окончания" в ковенанте проводятся и церемонии инициации (хотя отдельные наставники могут сначала лично проверить своих учеников, прежде чем представлять их официально всему ковенанту). Уже в первые недели обучения становится ясно, есть ли у новичка способности к постижению Колец Дракона, изучение которых считается первым шагом на пути к вступлению в ковенант. Если ученик не способен изучить по меньшей мере азы этого эзотерического искусства (причиной чего может являться как нехватка способностей, так и простое нежелание ученика целиком погружаться в духовную практику), то наставник попросту останавливает обучение. Ученик может практиковать то, что он изучил к моменту испытания, но продвигаться дальше без чужой помощи становится для него чрезвычайно трудно.

Философия

Ордо Дракул являются в равной мере светским и религиозным сообществом – но лишь потому, что существование вампиров трудно объяснить без существования Бога. Согласно учению ковенанта, сам Дракула некогда был проклят Богом, во многом подобно Лонгину из мифологии Ланцеа Санктум. Безусловно, различие этих образов в том, что Дракула стал вампиром тогда, когда вампиры уже веками существовали на Земле. Так или иначе, Орден не требует от своих последователей фанатизма, свойственного Благословенным и Аколитам, поскольку это не имеет значения для его целей. Учение ковенанта проверено с той же научной строгостью, что и любая из их церемоний, так что свои мистические пути они изучают без поклонения и служения высшим силам. Простого уважения вполне достаточно.

Непосвящённому философия Ордо Дракул может показаться непроходимым болотом из теософских и даже неовикторианских принципов. Кое-кто из вампиров уподобляет Орден тайному обществу наподобие Золотого Рассвета или Масонов – и надо признать, что подобные параллели вполне обоснованны. Тем не менее, с этим сравнением можно поспорить. Всякий, кто достигает в Ордене определённого ранга, получает соответствующие возможности и способен выполнять действия, недоступные другим Сородичам.

Основные принципы ковенанта приведены ниже.

Ничто не вечно

Участники Ордо Дракул достаточно хорошо понимают свою природу, чтобы не называть себя по-настоящему "бессмертными". Ни один Сородич не застрахован от смерти – даже если он не вступает в опасные заговоры и не пытается превратить оборотня в своего слугу. Достаточно неосторожного обращения с огнём или неправильного расчёта времени, оставшегося до восхода солнца, и целые века опыта и страданий не-жизни прервутся в один момент. Тем не менее, ковенант не рассматривает подобную недолговечность как уязвимость. Драконы считают её не более чем изменчивостью, полагая, что если бы Господь действительно хотел сделать вампиров неизменными, он бы не допустил, чтобы существовали столь лёгкие способы их уничтожения, и тем более – чтобы кто-то из них мог менять свою форму. Такого же взгляда Орден придерживается и касательно изменений, которые могут первоначально казаться пагубными, а не благотворными. Дома сгорают, самолёты разбиваются, Князья лишаются своих доменов, ковенанты вступают в заговоры, оборотни воюют, – а Ордо Дракул просто напоминают своим участникам, что ни одно явление в мире не длится вечно. Это отнюдь не бессилие, не отчаяние и не вызов судьбе. Просто нужно спросить себя: "Что мы можем извлечь из этого изменения?". Даже если и ничего, то всякое изменение – это необходимое напоминание о том, что изменения неизбежны.

Изменения должны иметь смысл

Центральной ступенью в преодолении вампирического состояния является понимание того, почему это необходимо. Драконы видят в не-жизни препятствие, а не проклятие, хотя никто из них не забывает и не отрицает, что вместе с тем Реквием – это всё же проклятие. По мере исследования и постижения Колец Дракона – а соответственно, и личного изменения на фундаментальном, мистическом уровне, - Драконы приближаются к окончательному избавлению от вампирической оболочки.

У этого принципа есть и более широкое понимание. Всякий поступок влечёт за собой реакцию, и пока Дракон не сможет предсказать результат планируемого действия, ему не следует его предпринимать. Наиболее ярко это отражено в духовной практике Ордена. Продвижение через Кольца Дракона уже в очень скором времени отделяет участников от их собратьев, что преподносит им превосходный и очень наглядный урок того, как действует причинно-следственная связь. Чем больше силы получает вампир, тем меньше он способен её понять. Молодые участники ковенанта, стремящиеся к выгоде, которую предоставляют Кольца, и вдохновлённые самой мыслью о выходе за пределы своего состояния, часто не понимают этого парадокса. Однако многие наставники Ордо Дракул считают этот урок сложнейшим, но самым необходимым уроком Реквиема. Если действие не направлено на какую-то определённую цель, то со временем оно неизбежно приведёт к беспорядку и разрушению. А Орден вовсе не склонен легкомысленно погружаться в хаос, оправдывая его утверждениями, что "изменения неизбежны".

Традиции и ритуалы

Важнейшими отношениями в ковенанте являются отношения ученика и наставника. Ритуалы и методы обучения могут варьироваться от одного наставника к другому. Кто-то из них может давать уроки в неофициальной обстановке, другой – настаивать на послушничестве в духе монашества, заставляя ученика переписывать рукописи и выполнять чёрную работу большую часть ночи и посвящая его в секреты трансцендентности лишь в последний час перед восходом солнца.

Само собой, ковенант прибегает и к некоторым наиболее важным обрядам и к самым распространённым методикам обучения, общим для всего Ордена.

Титулы и полномочия

Как сказано выше, в основе Ордена лежат отношения между наставником и его последователем. Нередко участники ковенанта пользуются званиями, содержащими отсылки к именам своих учителей (разумеется, если те пользуются уважением), и точно так же старейшины Ордена, руководящие исключительно способными учениками, могут считать комплиментом, если к ним обращаются как к "наставнику [такого-то]".

Безусловно, не все участники Ордо Дракул занимаются обучением, и Сородичи, принимающие другие обязанности, пользуются в ковенанте особенным уважением.

Хранители

Среди уважаемых представителей Ордо Дракул большим почтением пользуются Хранители, отвечающие за сохранность локаций, обладающих мистической силой. Орден старается охранять такие места от других существ по целому ряду причин. Во-первых, любой неосведомлённый адепт с зачатками магических способностей (что в глазах Ордена означает любое сверхъестественное существо, в том числе и представителей других ковенантов – особенно Аколитов и Благословенных), не пройдя надлежащего обучения, может случайно разрушить силу такого места и нанести ущерб всем окрестностям. В городских мифах Сородичей увековечены истории о неудавшихся ритуалах в особенно сильных местах, которые неожиданно потеряли всю свою силу из-за шабашей смертных волшебников, шаманских обрядов вервольфов и деятельности сатанинских культов.

Во-вторых, такие места представляют собой ресурсы, владение которыми позволяет Ордену получить дополнительную власть и отрезать от этой власти своих соперников. Кроме того, Ордо Дракул прекрасно знают, с какой готовностью многие из других ковенантов разрушат эти места, лишь бы не позволять Драконам использовать их, - и даже в лучшем случае соперники ковенанта будут отчаянно торговаться за доступ к этим ресурсам.

В-третьих, магические места пребывают в безостановочном изменении, и хотя обычно значительные перемены занимают десятилетия или даже столетия, бывает, что в них происходят всплески магической силы, о которых Ордену следует знать как можно скорее.

Наконец, по сведениям ковенанта, некоторые места действительно могут оказаться духовными или символическими святилищами, которые необходимо защищать от осквернения ничуть не меньше, чем от обычного разрушения.

Чаще всего Хранителями становятся те из Драконов, кто обладает склонностью к воинскому или шпионскому искусству, хотя мало кто среди них готов отдать свою вечную жизнь за сохранность вверенной области. В конце концов, ничто не вечно, и жертвовать своим Реквиемом во имя того, что запросто может измениться в ближайшие 50 лет, достаточно глупо.

Когайон

В доменах с заметным влиянием Ордена выдающиеся Хранители могут получить должность, известную как Когайон. Когайон следит за тем, чтобы местоположения и границы важнейших лей-линий⁴ города, как и самые ценные из его мистических сокровищ (или даже настоящих сокровищ), и даже перечень городских Драконов держались в тайне. Обычно подобную информацию и отчёты об изменениях он записывает в виде знаков, загадок и шифров на мёртвых языках, чтобы секретные знания не попали в руки врага. По всей видимости, название титула происходит из Фракии и означает "великий глава". Новый Когайон избирается тогда, когда умирает, уходит или лишается доверия Ордена его предшественник (а это возможно только тогда, когда минимум семь других Когайонов лишили его доверия). Получить титул Когайона – одна их величайших почестей Ордена, хотя это одновременно полностью изолирует Когайона от других участников ковенанта: все глубоко чтят его, но с принятием должности он становится целью номер один для врагов ковенанта, и мало кто захочет связываться с ним без особой необходимости. Зачастую такие вампиры быстро становятся одиночками, которых другие Драконы могут разыскивать ради совета или консультации, но почти никогда – ради долгосрочного обучения. В дополнение ко всему, Когайоны чаще всего добиваются невероятной мощи в Кольцах Дракона… хотя, возможно, некоторые просто хотят в это верить.

Присягнувший Дракулы

О Присягнувших мало что известно – на первый взгляд они могут показаться членами некой суб-фракции или даже суб-ковенанта внутри Ордо Дракул. Кое-кто среди Проклятых подозревает, что Присягнувшие образуют три различные группировки, каждая из которых относится к высшим позициям Языка Дракона. Мало кому из Проклятых, не входящих в Орден, известны имена Присягнувших, однако в доменах с заметным влиянием Ордо Дракул часто встречаются упоминания трёх титулов: Присягнувший Топора, Присягнувший Тайны и Присягнувший Гаснущего Света.

Кольца Дракона

В самом сердце не-жизни Ордена лежит тяга Драконов к преодолению ограничений своего Проклятия - философия трансцендентности. Постижение Колец Дракона дарует последователям ковенанта возможность "обходить" некоторые из аспектов Реквиема. Так, вампир может замедлить мистический метаболизм своего тела, научившись поглощать меньше крови при пробуждении. Или он может приучить организм к питанию кровью животных – вне зависимости от того, насколько сильна его собственная кровь. Побеждая эти ограничения вампиризма, Драконы удостоверяются, что они - на правильном пути к избавлению или бегству от своего Проклятия – а значит, и к переходу на новый уровень бытия, какую бы форму он ни имел.

Язык Дракона

Язык Дракона – разветвлённая иерархическая структура, продвижение через которую символизирует прогресс участников ковенанта по мере того, как они узнают всё новые тайны или основы своего проклятого состояния. За пределами ковенанта подобная иерархия мало известна, однако похоже, что все Драконы следуют единому пути только до определённого момента, после которого каждый участник выбирает себе специальность, которой он посвятит дальнейшие изучения. Многие представители ковенанта имеют по нескольку званий, однако обозначают ли эти звания действующие обязанности или являются просто знаками уважения - для посторонних также остаётся загадкой. Язык Дракона – довольно туманное понятие. Известно, что оно отличается от Колец Дракона, но знание Колец, судя по всему, необходимо для продвижения в иерархии Языка. С точки зрения Проклятых, незнакомых с внутренней структурой Ордена, Язык Дракона похож на систему званий, в то время как Кольца Дракона, судя по всему, обозначают способности или потенциал вампира.

Охота на гнёзда Вирма

Мир находится в беспрерывном движении – в том числе и на уровнях, недоступных восприятию Проклятых. Представителям Ордо Дракул давно известно, что одни места держат магическую энергию лучше, чем другие. Такие зоны, в разных культурах носящие различные наименования вроде "источников", "драконьих гнёзд" или "капищ", также не остаются на одном месте. Они мигрируют по всему миру, по мере того как мистические потоки энергии передвигают их с места на место. Аналогично из года в год появляются новые места силы. Орден установил, что множество мест, заработавших в смертном обществе репутацию "проклятых" или "жутких" (и даже "священных"), в действительности являются результатами передвижений оккультной силы, ушедшей в новую зону. Каждые несколько лет Драконы вынуждены перерисовывать магическую карту мира, определяя местоположение и траекторию таких миграций (иногда называемых лей-линиями). Этот процесс занимает недели и даже месяцы, чаще всего начиная с недели, предшествующей зимнему солнцестоянию, поскольку в такое время картографам оказывается заметно легче выполнять свою работу. Работа картографа пользуется большим уважением, если даже не благоговением со стороны участников ковенанта. Составитель оккультных карт также пользуется почтением в Ордене, и когда Дракон получает указание проверить существование магического источника в неизвестной области, это поручение считается настоящей честью. Согласно общепринятым правилам, любой мистический артефакт, обнаруженный в такой экспедиции, становится собственностью того, кто нашёл его (безусловно, только после того, как Орден проведёт его изучение и внесёт артефакт в каталог).

Бег за хвостом дракона

"Бег за хвостом дракона" - обучающая техника, приобретшая популярность с увеличением смертного населения и предназначенная для иллюстрации правила, гласящего, что ни одно изменение не проходит бесследно. В одну из ночей наставник сопровождает ученика на охоте и приказывает ему убить смертного во время кормления (что обычно не вызывает проблем – особенно у вампиров, которые ответственно подходили к своим тренировкам). Затем наставник приказывает ему наблюдать за последствиями, вызванными убийством. Кто пострадал от смерти этого человека? Что написали в его некрологе? Кто оплакивает его? Кто пришёл на похороны? Что говорит об этом полиция? И какие усилия она вкладывает в расследование? Не угрожает ли это убийство покою других вампиров? Согласно архивам Ордена, первый вампир, прошедший этот урок, до сих пор сталкивается с последствиями убийства, которое он совершил…более 200 лет назад. В неформальном общении термин "бег за хвостом дракона" используется для обозначения Проклятого, избавляющегося от улик или погрязшего в заговорах и пытающегося предсказать результаты своей работы на каждом её этапе.

Чествование наставника

Необязательная, но одобряемая практика ежегодного чествования своего наставника (или наставников) приобрела в Ордо Дракул практически повсеместный характер. У каждого из вампиров, желающих принять участие в этом обычае, существует свой метод чествования, не в последнюю очередь зависящий от самого наставника. Для одних лучший знак уважения – обыкновенный подарок (книга, излюбленный тип жертвы или украденная из музея археологическая находка). Для других настоящее удовольствие – видеть, чему научился их ученик за прошедший год. Котерии, обучавшиеся у одного наставника, иногда выступают в чествовании совместно… но зачастую это приводит только к стремлению каждого из участников доказать, что именно он заслуживает высшей оценки.

Отношения

Ланцеа Санктум	Отстранившиеся	Колдовской Круг	Инвиктус	Картианцы
Требуют дисциплины, но забывают от саморазвитии	Как правило, не заслуживают внимания. Как правило	Идолопоклонники, не знающие истинного просветления	Сильные внешне, пустые внутри	Не понимают собственной ценности

Отстранившиеся

Всякий раз, когда кто-нибудь из Сородичей называет общество Проклятых "низменной аристократией нежити", есть вероятность, что говорящий – один из этих свободомыслящих, кого мир Сородичей обозначил не слишком точным названием "отстранившиеся" – или "независимые".

Отстранившиеся – мятежники, иконоборцы и парии общества Проклятых, своевольно (и зачастую вполне намеренно) избегающие влияния самопровозглашённых правителей своей расы. Стремясь к свободе, они могут просто держаться вне всякой политики, не желая признавать никакого авторитета, кроме своего собственного - но вовсе не обязательно погружаясь в борьбу с Регентами и Князьями. Причин, по которым они избегают политики ковенантов, столько же, сколько самих отстранившихся. Они могут играть в мятежников, могут просто стремиться к свободе действий, могут придерживаться врождённой привычки работать самостоятельно, могут пропагандировать необычные вероучения и даже ересь – всё что угодно.

Многие отстранившиеся с яростью борются за свою независимость и готовы скорее встретить с усмешкой восходящее солнце, чем провести вечность в заискивании перед другими созданиями ночи. Хотя они и не образуют единого ковенанта, обычно о них говорят не как о законченных индивидуалистах, а как о некоем типе вампиров с определёнными взглядами, пусть даже эти единомышленники и не имеют общей организации. Как бы то ни было, схожие качества позволяют рассматривать их как единый феномен, и если вампир отвергает текущий политический строй, но не вступает ни в один из существующих ковенантов, остальные Сородичи почти наверняка отнесут его к отстранившимся.

Общие сведения

"Независимые" Сородичи отвергают саму идею служения или, по крайней мере, вступления в ряды неофеодальной иерархии, которую образует современное общество Проклятых. Независимые существуют столько же, сколько любой другой ковенант - хотя бы по той причине, что когда кто-нибудь учреждает некую политическую систему, всегда находятся те, кому она не нравится или кто просто хочет остаться сам по себе. В старину политически независимые Сородичи были известны как "Автаркисты" или "Анархи", носящие это название в знак протеста против железных законов и общепринятых правил других вампиров. Им было глубоко наплевать на указы и предписания своих Князей, и единственное, чего они по-настоящему хотели – это чтобы их наконец оставили в покое. В те ночи Анархов считали глупцами, не представляющими особой опасности – разумеется, до тех пор, пока кто-нибудь из них не решал вступить в безнадёжную схватку с системой, поставив под удар и себя, и своих собратьев.

Однако стремительное распространение их идей нарушило это равновесие. За предельно короткое время множество необузданных и весьма легкомысленных Проклятых начали расшатывать мир Сородичей. Они ломали традиции, нарушали границы и принимали чудовищные решения, - и всё во имя свободы от установленного порядка. Эти волнения не могли не привлечь соответствующего внимания. И хотя с тех пор то, что считалось "движением независимых", несколько улеглось (или, во всяком случае, отступило в тень городов, в которых обитают эти Сородичи), имиджу отстранившихся был нанесён непоправимый урон. В настоящее время далеко не один старейшина, состоящий в организованном ковенанте, приписывает действия некоторых особо неукротимых вампиров всем отстранившимся… или, по крайней мере, старается направить их деятельность против независимых в попытке раздавить всех этих бунтарей.

Участники

Подобно тому, как Инвиктус привлекают старейшин, существование независимых как магнит притягивает молодых и обездоленных. Неонаты особенно часто вливаются в их ряды, проявляя всё большее рвение к независимости с каждой прошедшей ночью. Множество потенциальных отстранившихся происходят из числа тех, кому раскрыл глаза на действительность унизительный или шокирующий опыт знакомства с организованными ковенантами. В основном жажда свободы и независимости проявляется у молодых вампиров – однако бывает и так, что эта жажда притягивает служителя, десятилетиями пытавшегося играть в игры других вампиров, однако почувствовавшего отвращение или досаду из-за жестокой дани, которую взимает со всех Сородичей Пляска Смерти. Возможно, именно у отстранившихся самый большой приток "новобранцев" во всех группировках Сородичей - что, между тем, служит лишь дополнительным поводом для враждебности со стороны ковенантов.

Хотя великое множество отстранившихся образуют неонаты и молодые служители, это вовсе не значит, что в их ряды никогда не вступают старейшины. Определённое число вампиров довольно почтенного возраста – главным образом из числа кланов Мехет и Гангрел – высоко ценят стремление отстранившихся к независимости и порой могут даже пытаться использовать своё влияние для объединения местных бунтовщиков под единой эгидой в надежде сформировать нео-ковенант со своими собственными порядками. Тем не менее, часто подобные действия со стороны предприимчивых старейшин только подпитывают враждебность, которую настоящие независимые испытывают к хоть сколько-нибудь формальным организациям Проклятых. Впрочем, это не значит, что каждый старейшина, присоединившийся к отстранившимся, просто хочет собрать персональную армию. Многие из них оставляют политику Проклятых за спиной только потому, что находят её отвратительной. Ведь в глазах большинства "организованных" вампиров возраст старейшины накладывает на него соответствующие обязанности - и такое давление иногда вынуждает покинуть родной ковенант тех старейшин, которые легче чувствуют себя без необходимости выполнять эти обязанности.

Философия

Ведущим этическим принципом, которым руководствуются отстранившиеся, является фундаментальное положение, что любой вампир – как и любой человек –абсолютно свободен. Никто из Сородичей, независимо от их клана и возраста, не обязан кланяться главному кровопийце в домене подобно жалкому рабу. Неудивительно, что они находят титулы и позиции остальных вампиров просто никчёмными. Отстранившиеся не признают над собой "Князей", которым они должны униженно поклоняться, как не признают и саму идею всеобщих правил. Каждый из Проклятых – что практически следует из самого их названия – вырван из братского общества смертных и брошен на вечное одиночество. Большинство отстранившиеся полагает, что ни один вампир не нуждается в вымученной системе контрактов и соглашений, чтобы держать своё слово и выполнять данные обещания. А поскольку все они одиноки, единственное, чем они по-настоящему обладают, - это слово, держать которое они могут безо всяких искусственных и лицемерных политических структур. Те, кто не держит данного слова, быстро найдут свой конец – и для этого вовсе не нужен суд городских старейшин.

Такая идея в той или иной степени образует основу идеологии отстранившихся – впрочем, как и в случае с любой идеологической основой, выражается она в ряде практических принципов, иллюстрирующих мировоззрение таких вампиров и дающих им понимание своего места в мире вкупе с необходимыми объяснениями общих реалий не-жизни.

Опять же, такие принципы вовсе не образуют официального кодекса поведения, которого бы придерживались все отстранившиеся. Любой из них – сам себе Князь (или хочет им быть). Здесь лишь приведены наиболее общие точки соприкосновения, свойственные этому анти-ковенанту полностью независимых вампиров.

Вампир одинок по своей натуре

Для отстранившихся очевидно, что неразделимые понятия индивидуальности и свободы применительно к вечной жизни вампира проистекают из той простой истины, что вампир одинок по своей натуре. Сама душа его просит одиночества. Он закрыт для мира, который некогда был ему родным домом, и вынужден выживать на протяжении Реквиема словно волк среди стада овец, появляясь и исчезая среди человеческих толп, но более не являясь их настоящей частью.

То же касается и нового мира, в котором вампир оказывается после Обращения. Если другие вампиры видят в собственном обществе тайный уровень, существующий внутри общества смертных или под ним, то отстранившиеся отвергают подобный взгляд. В их глазах сама концепция "общества вампиров" выглядит постыдной уловкой, тщательно продуманным ходом со стороны жадных до власти старейшин, жаждущих установить власть и систему там, где их попросту нет. Вампиры – чудовищные кровососущие хищники. Заставлять их сосуществовать в плохо скроенном "обществе" – путь к прямой катастрофе. Лишь уважая свою природу, свободное и одинокое равноправие, можно установить гармонию и равновесие среди Проклятых.

Власть развращает

По большей части отстранившиеся совсем не глупы. Они видят, как пагубно обретение власти может сказаться на смертном; а если добавить к этому силу проклятия, совершенно буквальную жажду крови и перспективу вечной и неизменной жизни, то результатом станет балансирование на грани великой катастрофы. Многие отстранившиеся считают, что вампиры – последние, кому можно доверить власть над своей расой. Их называют "Проклятыми" не без причины, и ни один Проклятый не должен быть вожаком для других. Такой вожак может привести лишь к вратам Преисподней, и отстранившиеся понимают это слишком хорошо, чтобы идти с ним в ногу. Будет гораздо лучше, если каждый вампир сам найдёт для себя дорогу к желаемому.

Это вовсе не значит, что отстранившиеся пренебрегают властью и авторитетом. Они такие же вампиры, как и все остальные, и к тому же многие из них полагают, что бороться с огнём можно только огнём. Даже те, придерживается другого мнения, не могут отрицать силы, которую даёт обладание внушительными богатствами или влиянием в смертных кругах. Однако власть отстранившихся и власть других вампиров имеет важное отличие, проявляющееся в степени ущерба, который причиняет их власть окружающим. Знать о своём одиночестве вовсе не значит забыть о существовании остальных Сородичей. Эта ошибка стала роковой далеко не для одного благонамеренного отстранившегося. Хитрость в том, чтобы научиться соблюдать равновесие между удовлетворением своих политических нужд и соблюдением интересов своих соседей. А кроме того, получение власти и авторитета в обществе Проклятых считается среди отстранившихся чрезвычайно опасным приобретением, и поэтому многие из них предпочитают ограничиваться влиянием только на общество смертных.

Я был слеп, но прозрел силой крови Христовой

Хотя Октавиан вырывал мне зубы и терзал мой язык, я по-прежнему предлагал ему отказаться от своих идолов

Я был погребён, но восстал, был убит, но воскреснул

Что это, если не чудеса?

Однако если это чудеса, то почему Бог наградил ими меня, вместилище зла?

Завет Лонгина

Свора Белиала

Не всякий ковенант столь же чётко структурирован, что и большинство остальных. Напротив, некоторые обладают локальным характером или просто слишком малы, чтобы пользоваться иерархической системой, столь необходимой для крупных организаций. Однако в случае со Сворой Белиала в чёткой структуре и вовсе нет никакой нужды, поскольку "делай, что хочешь, и таков будет единственный закон⁵".

Необузданная стая демонопоклонников, сатанистов и извергов, Свора Белиала заявляет, что все Сородичи – выходцы из самого настоящего Ада. Вампиры – вовсе не "уникальная раса существ", а ни много ни мало демоны в человеческом обличье или же дьяволы, вырвавшиеся на поверхность Земли из пропахших серой глубин Преисподней. Согласно учению ковенанта, единственной целью всех Проклятых является полное удовлетворение самых тёмных желаний своего Зверя.

Свора – самая сатанинскаяфракция Проклятых. Её участники упиваются своим пороком, нечеловеческой болью и муками, причиняемыми окружающим безо всякого сожаления и даже повода. Там, где проносится Свора, дома сгорают как спички, смертные погибают под перевёрнутыми машинами, а перепуганные жертвы скользят в крови, струящейся вниз по улице. Свора провозглашает, что все вампиры должны воплощать силу Зверя. Проклятые не должны служить никому, кроме Дьявола!

Обычно Свора долго не проживает - в каком бы домене она ни оказалась. Их поведение противоречит самой идее длительного сосуществования вампиров и смертных, в пух и прах разбивая концепцию Маскарада в её буквальном и переносном смысле. Мало кто из Князей решается предоставить Своре убежища в своём городе или просто готов разрешить им остаться в домене. Даже если он не обрушит на представителей культа силу всего домена, скорее всего они встретят свою Окончательную Смерть в предельно короткие сроки. Безудержный темперамент и смакование своей порочности очень быстро привлекает к Своре внимание охотников на нежить, местных властей и других группировок, не желающих терпеть рядом с собой кровожадных демонопоклонников.

По-настоящему любопытным качеством этого ковенанта можно назвать тот факт, что какие бы усилия ни прикладывали трезвомыслящие Сородичи к его уничтожению, сатанинская идеология Своры каждый раз выживает и зарождается в новом месте. Мало кто среди представителей ковенанта оказывается достаточно мудр, что вести себя тихо и осторожно хотя бы время от времени, так что Князья, истребившие их местную ячейку до последнего члена, нередко оказываются перед шокирующим фактом, что уже через несколько лет Свора вновь возвращается в их домены. Хаотическая философия группы слишком безумна, чтобы иметь хоть какой-то "духовный центр", но если это действительно так, то как объяснить бесконечное возрождение их учения при беспрерывном искоренении и уничтожении этой ереси многочисленными врагами?

VII

Один из общемировых "ковенантов" попросту не имеет названия. Хотя сама эта организация состоит из простых вампиров, её представители ведут себя так, словно ненавидят всех Проклятых за пределами своего мистического ордена, и в буквальном смысле пытаются уничтожить всякого Сородича, попавшегося им на глаза. Даже упоминание этих вампиров в качестве "ковенанта" может оказаться ошибочным, поскольку никто не знает, действительно ли они образуют ковенант или же "VII" – представители нелюдимого клана или какого-то фанатического культа. Название "Семь", под которыми они известны другим вампирам, происходит от символа, который оставляют члены этой организации после особенно жутких или известных атак, - символа римской цифры 7.

Представители VII чрезвычайно редки, и не всякий домен оказывается на пути их геноцидальной организации. Но нехватку участников они с лихвой компенсируют рвением и жгучей ненавистью ко всем вампирам. Некоторые из них были схвачены Сородичами, но из их показаний (большая часть которых вытягивалась из них вместе с жилами или путём сверхъестественного воздействия на сознание) можно узнать лишь несколько весьма туманных подробностей.

Члены Семи, по всей видимости, не подвержены приступам безумия, провоцируемым первой встречей между незнакомыми вампирами. Однако при этом они способны распознавать Сородичей по доступному только их зрению знаку, который они называют "меткой Предателя". Даже самые тщательные попытки объяснить значение "имени" этих вампиров в лучшем случае могут дать лишь очень приблизительный перевод. Даже под гипнозом они не могли описать, кто они такие, а сканирование их разума не давало ничего, кроме визуального образа римской цифры VII или иероглифа на неизвестном языке, смысл которого вампир, проводивший сканирование, так и не смог как следует объяснить.

Несмотря на загадочную природу и цели организации одно о них известно наверняка: члены Семи действительно не остановятся ни перед чем, только бы истребить остальных вампиров. Они уверены, что являются наследниками некоего короля, преданного вампирами сотни, если не тысячи лет назад, и что задача их организации – уничтожить Проклятых. Только избавив мир от скверны Сородичей, они смогут достигнуть "Шаббата", под которым они понимают возможность вернуть себе утерянное королевство. Детали противоречат одна другой. Одни члены организации полагают, что возвращение наследства избавит их от мистического проклятья, другие считают, что "королевство" – не более чем метафора, и в действительности они – слуги Божьи, направленные Его рукой для избавления мира от гнёта Сородичей. Без сомнений, члены Семи происходят из расы вампиров – они поглощают кровь точно так же, как и любой другой представитель Сородичей. Но вот истинная природа их фанатической миссии остаётся загадкой.

Какой бы ни была причина их ненависти к Сородичам, Семь далеко не глупы. Они знают, что большая часть мира не видит различия между ними и их заклятыми врагами, поэтому они соблюдают Маскарад по всем правилам. Семь не станут бросаться в схватку, если заранее знают, что проиграют её – вместо этого они терпеливо ждут, пока в руки им не попадут все возможные карты. Учитывая достаточно небольшое количество их участников, Семь не так уж и часто вступают в открытые конфликты с Сородичами, хотя это далеко не редкость. Диверсии, заказные убийства и тактика тайной игры куда больше подходят возможностям организации, но считать их лишь смертоносными ассасинами значит сильно недооценивать их способности. Далеко не один Сородич встретил свою Окончательную Смерть от когтей котерии VII, ошибочно полагая, что уничтожил своих врагов.

Мифология Сородичей

Вампиры - бессмертные кровососы, сила которых по представлениям смертных бросает вызов самим законам природы. Они встречаются во многочисленных мифах, преданиях, сказках - а потому для смертных было бы настоящим сюрпризом узнать, что у вампиров есть собственные легенды и мифы. Так, например, значительная часть истории Проклятых сохранилась лишь в замутнённой и искажённой мифической форме. Откровенно говоря, смертным цивилизациям больше известно о своём прошлом, чем Проклятым – о своём.

На первый взгляд это кажется невозможным. Вампиры бессмертны - и многие из них лично участвовали в крупных исторических событиях. Если смертным приходится полагаться на письменные отчёты и археологические данные, чтобы собрать воедино клочки информации об истории своего прошлого, то вампирам должно быть достаточно просто поговорить с тем, кто своими глазами видел это прошлое. Разве нет?

Нет. Чем старше вампир, тем более сильной крови требует его сущность для выживания, и в конце концов он оказывается перед тем фактом, что его голод можно насытить лишь кровью других Сородичей. Такой голод практически неизбежно приводит к торпору – добровольному, с целью ослабить через него свою кровь, или вынужденному – из-за нехватки доступной пищи.

В торпоре разум Сородича погружается в дрёму. Трудно сказать, является ли это проявлением некоей мистической связи между вампирами или врождённым свойством их разума, но все Сородичи подвергаются схожим видениям. Так, они многократно видят и чувствуют всё, что переживали и делали в прошлом. Эти видения неизбежны, длительны и цикличны – однако вместе с тем они чрезвычайно изменчивы. Спящий Сородич действительно видит события прошлого, но не так, как они происходили на самом деле. Ближе к концу второго или третьего десятилетия торпора разум вампира несколько искажает его память о собственном Реквиеме. После столетий торпора его воспоминания в лучшем случае будут только отчасти совпадать с тем, что происходило в действительности.

А это значит, что каждый Сородич, лично участвовавший в исторических событиях, помнит их в несколько (или даже значительно) искажённом виде. Ни один вампир не может помнить всех фактов о конкретном событии или даже эпохе. Без должного расследования вампир просто не сможет собрать воедино всю правду о прошлом, поскольку всякий Сородич уверен, что его видение этих событий – самое верное, и практически никогда не готов принять чужие поправки.

Всё это вынуждает Сородичей обратиться к собственной мифологии, древним верованиям и письменным хроникам, передающимся из века в век и из поколения в поколение – точно так же, как это делают смертные. Некоторые из таких хроник содержат данные, совпадающие с воспоминаниями старейшин, что говорит хотя бы об относительной достоверности этих записей (как в случае со свидетельствами о римском происхождении социума вампиров). Другие записи говорят о событиях и местах, которые не мог видеть своими глазами ни один современный вампир, что придаёт им статус бездоказательных. Хотя им и можно верить, лишь самый наивный вампир может надеяться, что Сородичи хоть когда-нибудь придут к единому мнению по этому вопросу.

Древние тексты лежат в основе множества верований Сородичей или хотя бы их взглядов на происхождение своей расы - так же, как Библия, Коран и другие священные писания формируют основу большинства человеческих религий. Некоторым Сородичам чрезвычайно трудно принять эту мифологию. У вампиров сложные взаимоотношения с религией, ведь само их существование служит для них (или, по крайней мере, для большинства из них) достаточным доказательством того, что наука может объяснить далеко не всё. Большинство вампиров действительно склонны верить, что некое божество или высшая сила должны существовать. Совсем другое – приписывать этой сущности бесконечное милосердие или жажду справедливости, как это делает большинство религий. И тем не менее, мало кто из вампиров действительно верит, что Бог ответственен за то, кем они стали, и уж тем более за создание расы вампиров. Может ли милосердное божество допустить, чтобы такое происходило с лучшими из его творений? Так что, хотя немало Сородичей верят в Бога – в силу искренних убеждений или простой привычки, - не так уж много из них считают Его достойным поклонения.

Необходимо также учитывать неотъемлемую склонность вампиров к обману и манипулированию. Редкий вампир не делает ложь и притворство своей повседневной тактикой. Что с того, что Завет Лонгина говорит, где правда, где ложь и как должны вести себя все Сородичи? Ритуалы Дракона говорят обратное. Кто может определить, кому на самом деле принадлежит авторство книг, освещающих происхождение Проклятых? У вампиров нет других свидетельств о происхождении таких текстов и слухов, кроме утверждений других Сородичей. А поскольку мало кто среди них готов поверить даже самой незначительной информации, если она исходит из уст другого вампира, то с чего бы им верить Сородичам в столь важных вопросах, как происхождение, долг и предназначение всех вампиров? Как бы то ни было, высшей инстанцией в этих вопросах является кровь, которая заставляет Проклятых соблюдать Традиции даже более эффективно и тщательно, чем могло бы заставить любое формальное предписание.

Это и разделяет многих вампиров на всевозможные лагеря. Ланцеа Санктум и их исторические партнёры по послероманскому союзу, Инвиктус, верят в истинность Завета Лонгина или хотя бы в большую часть описанных там законов – а Благословенные и вовсе подводят под них свою веру и поведение. (Впрочем, нужно сказать, что Инвиктус начинают относиться к этим законам как к обыкновенному запудриванию мозгов всякий раз, когда дело касается их интересов; в остальное время им это попросту безразлично). Представителям Ордо Дракул известно другое писание – Ритуалы Дракона, которые, не запрещая следования заветам Лонгина, одновременно и не требуют их соблюдения для удержания своих позиций. Колдовской Круг редко прибегает к официальным теориям о происхождении вампиров, больше полагаясь на устные традиции, опережающие учения Благословенных и Драконов. Остальные чаще всего отвергают подобные постулаты как совершенно никчёмный вымысел или как пропаганду, за которой стоят влиятельные старейшины, ищущие очередного средства для достижения своих целей. И только очень немногие вампиры колеблются между верой и атеизмом. В целом Сородичи склонны или горячо верить в какой-то определённый миф, или же отвергать их все целиком.

Мифология, вера и поведение Сородичей

Верования Проклятых, столь фанатично и преданно следующих определённой мифологической догме, настолько распространены, что нередко даже другие Сородичи, не признающие ту или иную теорию, следуют порождённым ей правилам и законам. Так, три официальные Традиции, соблюдаемые практически во всех доменах Сородичей, некогда были учреждены Лонгином (во всяком случае, так утверждают) и распространялись давно исчезнувшей Камарильей. Многие из локальных традиций также косвенно обусловлены Заветом Лонгина (больше сведений о Традициях можно найти на стр. 104). Традиция Маскарада особенно часто ставится в пример Сородичам в качестве доказательства мудрости и дальновидности Лонгина. Его последователи полагают, что если их прародитель сумел предвидеть необходимость Сородичей укрываться от глаз человечества ещё в те времена, когда смертные не так резко превосходили вампиров численностью, то и другие указания Лонгина пропитаны его мудростью.

С другой стороны, немало региональных культов Колдовского Круга основывают свои традиции на представлениях и мифологиях древних культур, предшествующих распятию Христа и нередко – полностью независимых от христианства. И тем не менее, их совершенно самостоятельная теология привела к чрезвычайно схожим ограничениям в поведении, что соблюдаются и их противниками из Ланцеа Санктум. На взгляд Аколитов, если Лонгин и существовал, то ему следовало ограничиться письменными указаниями безо всяких попыток объяснить происхождение Проклятых.

Точно так же не отрицают теорию Лонгина и Ордо Дракул, готовые даже подтвердить её, если окажется верным их собственный миф о происхождении Проклятых. Если Дракула перешёл в мир Сородичей, не имея Сира, то же могло случиться и с Лонгином – и с их предтечами, чьи имена и деяния были просто забыты Сородичами.

Другой щекотливый вопрос касается происхождения кланов. Как они получили свои названия? Кто их основал? Происходят ли кланы из одних мест или же они зародились отдельно друг от друга, смешавшись только в эпохи, доступные памяти Сородичей, в мире, который насчитывает куда больше лет, чем подозревают вампиры? Хотя очевидно, что кланы предшествуют ковенантам, принадлежат ли они одному историческому периоду?

На эти вопросы не существует ответов, так же как не существует ответа и на вопрос о происхождении Проклятых. Эти теории не получили своих доказательств – по крайней мере, пока. Безусловно, набожные, эрудированные или попросту любопытные Сородичи не прекращают своих поисков: тайные храмы в забытых землях, доисторические домены, заброшенные убежища в разрушенных городах, - всё это вкупе со множеством найденных артефактов теоретически может дать окончательный ответ на вопрос, почему существуют вампиры. Однако такой ответ может породить только новые вопросы – или, возможно, кто-то намеренно скрывает его от Сородичей…

Мотивы и толкования

Ланцеа Санктум охотнее других и прочнее другихсвязывают себя с легендой о мессии, давшем начало их организации. Представители ковенанта нередко интерпретируют Завет Лонгина в самом буквальном смысле, а их Священники часто используют фрагменты Завета, если не весь Завет для проведения ритуалов. Воины ковенанта нередко цитируют этот священный текст перед боем и даже во время боя, приобретая в глазах других ковенантов репутацию настоящих заступников веры.

Инвиктус отводят интерпретациям своего происхождения не столь существенную, однако и не последнюю роль. Старейшины Первой Знати часто пользуются отрывками из Завета, ссылаясь на принцип правления старейших, превосходство одних кланов над другими и т.д., чтобы оправдать своё место среди лидеров Сородичей. Их право на управление своими доменами (и предполагаемое господство над миром в будущем) обусловлено именно божественной волей. Едва ли хоть кто-нибудь из Инвиктус действительно в это верит, однако вера была ключевым двигателем в эпоху, в которую большинство старейшин получили своё Обращение - и к тому же, она способна ответить на многие вопросы, которые вызывает противоестественное бессмертие всех вампиров.

Картианцы (и, в некоторой степени, независимые Сородичи) часто весьма цинично смотрят на вопрос о происхождении своей расы. Если точнее, они видят в этих теориях лишь ещё один инструмент, созданный лордами для порабощения своих подчинённых. Это не значит, что никто среди них не придерживается определённых взглядов или верит в свою позицию с недостаточной искренностью. Многие верят, и по-настоящему. Но они, как правило, полагают, что Сородичи просто не в состоянии выяснить, кто был первым вампиром, и даже если кто-то и смог доказать свою теорию, вовсе ни к чему приплетать сюда божественное вмешательство. Вероятнее всего, Лонгин не писал "свою" книгу самостоятельно, а даже если писал, то система, работавшая на рассвете цивилизации, может просто не подходить политике современного мира. А в доказательство своих взглядов Картианцы приводят множество других мифологий (в том числе тех, которые играют важную роль в практике Аколитов), чтобы показать, как слабо они соответствуют современному обществу и что Сородичи просто не могут позволить себе оставаться неизменными: они должны приспосабливаться к новшествам современного мира, какой бы консервативной ни была их природа.

По вполне очевидным причинам Колдовской Круг признаёт почти безграничное число мифологий прошлого и современных сплавов из старых и новых верований. Завет Лонгина – не что иное, как сублимация старых религий, во многом действующая по тому же принципу, что и Церковь, использующая языческие обряды и ритуалы в качестве собственных священных праздников. В глазах Аколитов постыдные и святотатственные попытки учредить новую веру среди Сородичей – какую бы форму она ни имела – являются результатом деятельности нечестивых старейшин. Представители Круга не могут закрыть глаза на религии и философии других Сородичей, поскольку и сами многое взяли из общества Проклятых, и тем не менее, многие из них полагают, что эти религии становятся причиной несчастий – как в прошлом, так и в настоящем. Другие верят, что раса вампиров существует с момента Сотворения или что все они - часть божественного плана. Вампиры, склонные к шаманским и даже некромантическим практикам часто верят, что первые Сородичи были духами мёртвых, которые в силу своей чудовищной магии или некой духовной дисгармонии не смогли покинуть тела после смерти.

По мнению представителей Ордо Дракул, этот вопрос касается одновременно силыи её ограничений. Немало загадок, которые ковенант стремится раскрыть, уходят корнями в эпохи, отражённые во многочисленных креационистских теориях. Тем не менее, Орден относится к ним с тех же светских позиций, что и большинство Проклятых. Кольца Дракона и философия Ордена не должны зависеть от каких бы то ни было текстов – особенно тех, что требуют поклонения силам, стоящим над вампирами. Безусловно, в каждой из мифологий можно найти долю правды, однако в эпоху загадок, связанных со столь таинственными существами, как Проклятые, было бы чрезвычайно рискованно доверяться текстам, написанным кем-то из них. Ритуалы Дракона можно воспринимать и буквально, и фигурально – результат всё равно будет одним и тем же.

Меньшие по размеру группы, как правило, формируются в соответствии с постулатами более крупных ковенантов. Любая религия порождает культы и фракции – и общество Проклятых не исключение. Религиозные конфликты только сильнее разобщают Сородичей. Некоторые из вампиров слывут фанатиками даже среди Ланцеа Санктум. Такие Сородичи просыпаются каждую ночь лишь затем, чтобы исполнять предписания Лонгина, возвышать его авторитет над местными Архиепископами и Князьями и даже провозглашать, что Лонгин был первым вампиром, как бы ни опровергали этого исторические факты. Среди Инвиктус мало кто задаётся вопросами о религии, однако эти вампиры часто следуют определённым религиозным догмам для привлечения ценных союзников, разделяющих эти догмы. Другие религиозные группы, часто высмеиваемые Сородичами как культы "Судного Дня", держатся лишь на вере их представителей в то, что одной ночью древние предки вампиров пробудятся, чтобы сожрать собственное потомство. Свидетельств, говорящих в пользу того, что когда-нибудь это произойдёт (и тем более – в ближайшее время), попросту не существует, так что большинство Сородичей относятся к этим ковенантам с тем же пренебрежением, с каким типичный смертный относится к уличным надписям вроде "Конец Уже Охренительно Близок!!!"

Другие группы пытаются найти научное объяснение существованию вампиров. Обычно в такие группы вступают совсем молодые Сородичи, быстро отказывающиеся от подобных взглядов после того как начинают хоть немного понимать, чем они стали и какими способностями они обладают.

Котерии, фракции, кланы и ковенанты (во всяком случае, на локальном уровне) и даже целые домены могут объединяться друг с другом или, напротив, вступать в конфликты, основываясь лишь на религиозных догмах. Подобные разногласия не всегда разрастаются до открытого противостояния, но когда это всё-таки происходит, Сородичи оказываются в эпицентре войны, не менее фанатичной и кровопролитной, чем любая из религиозных войн смертных.

Однако важно заметить, что мифология Проклятых не заменяет, а дополняет религию. Мифология Аколитов лишь расширяет или модифицирует древние пантеоны смертных. Сородичи, чтящие Лонгина как пророка, верят и в христианского Бога. Вампиры гораздо чаще придерживаются мифов, гипотез и взглядов наряду с буддистскими, христианскими, индуистскими или мусульманскими верованиями, чем заменяют религию собственной мифологией.

Голконда

Одно понятие лишь очень кратко упоминается в Завете Лонгина и Ритуалах Дракона, чаще встречаясь в других писаниях (наподобие Ракты Веды и Цикла Деметры). Это - миф о Голконде. Согласно этому мифу, Голконда - состояние просветления, в котором вампир достигает гармонии между нуждами Зверя и Голодом благодаря силе своего духа. В Голконде вампир не подвержен приступам безумия, не поддаётся Ротшреку и может пользоваться способностями, которые в обычных условиях доступны лишь обладателям самой могущественной крови. В некоторых преданиях утверждается, что вампир, достигший Голконды, может вновь стать человеком. Подробности этого процесса не были и, вероятно, не могут быть установлены, поскольку вампиры достигают Голконды не только феноменально редко, но и всегда по-своему - и эффекты этого высшего состояния духа, скорее всего, разнятся от вампира к вампиру.

В современные ночи мало кто верит в Голконду, поскольку большая часть вампиров видит в ней либо ещё один миф (или неправильный перевод какого-то другого понятия), либо ещё одно доказательство того, в какие дебри готовы завести себя набожные Сородичи, только бы избежать принятия своей истинной сущности. Тем не менее, некоторые Сородичи изо всех сил стремятся достигнуть этого легендарного равновесия, полагая, что Голконда и есть искупление или, по меньшей мере, - уход от вечных потребностей своего тела, поскольку Голконда (как её описывают) действительно кажется способом избавления от греха и страданий.

И всё же вампиры, которые смотрят глубже многообещающих эффектов, лежащих на поверхности этого мифа, видят в нём и кое-что ужасающее. По достижении Голконды вампир отнюдь не обязательно становится "добрым". Возможно и полностью противоположное. Обретя Голконду, вампир может стать одним из самых опасных хищников мира Сородичей, поскольку он обретает идеальный баланс в отношении вампиризма, а не чего-либо ещё. И такой вампир не будет стремиться очистить себя от греха, а воспользуется шансом стать всепожирающим монстром. Если акула и волк существуют в гармонии с окружающим миром, то существо с интеллектом, значительно превышающим интеллект этих смертоносных животных, может стать настоящим извергом, а не праведником.

Пророки и оракулы

Ни один разговор о мифологии Проклятых не может считаться полным без упоминания группы мистиков, оккультистов и прорицателей, которые, впрочем, могут оказаться очередной легендой.

Эта группа известна под именем Мойры и предположительно состоит из членов одной родословной – однако к какому клану может восходить эта родословная, остаётся загадкой. (Обычно слухи приписывают Мойр крови Дэва или Мехет, однако таинственные легенды связывают их с другими кланами и даже с некоей давно забытой династией Проклятых).

Утверждается, что у Мойр сохранились летописи времён, предшествующих распятию Христа; что они нашли способ сопротивляться торпору и их старейшины помнят всё, что происходило в прошедшие века. Они хранят целые библиотеки с книгами по оккультному знанию, способными вызвать зависть у любого Дракона или Мехет. И что самое необычное, утверждается, что они владеют даром предвидения. Они знают не только прошлое, но и настоящее - и даже будущее любого Сородича, обитающего на Земле. Считается, что они куда чаще встречались в прошлом, пока другие вампиры не объявили их сумасшедшими из-за их видений и предсказаний и не истребили всех до единого. Как бы то ни было, мало кто из современных вампиров утверждает, что видел кого-нибудь из представителей этой древней родословной, и большинство Сородичей полагает, что Мойры давным-давно вымерли или вообще никогда не существовали.

Тем не менее, ряд Сородичей заявляет, что Мойры действительно обладали пророческим даром. Правда, тогда бы они предвидели свой конец и укрылись бы в тех местах, где никто бы до них не добрался…

Традиции

Общество Проклятых давно бы рухнуло под собственным весом, если бы не скрепляющие его узы. Как и в случае с любым другим обществом, мир Сородичей держится на законах и соглашениях, соблюдаемых его представителями. Во многом "законы" вампиров столь важны для их общества из-за самой природы этого общества. Вампиры – двуличные хищники, выживание которых полностью зависит от их способности укрываться от глаз своих жертв. Наиболее консервативные ковенанты не забывают напоминать окружающим, что в современные ночи малейшие проявления беззакония среди вампиров могут стать величайшей угрозой для самого их общества.

Как результат, вампиры придерживаются свода законов, известных как Традиции. Любопытно, что три наиболее важные Традиции соблюдаются во всём мире Сородичей, хотя далеко не все сходятся во мнении касательно их истоков. Эти Традиции – нерушимые законы Крови, передающиеся от вампира к потомку подобно проклятью не-жизни. Они заложены в саму физиологию Сородичей. Каждый из них инстинктивно постигает Традиции в момент Обращения.

Кроме Традиций существуют и менее официальные и порой даже ошибочные модели поведения, время от времени возникающие в обществе Проклятых. Некоторые из них по прошествии многих столетий даже добились статуса неофициальных Традиций. Какие-то из них различаются в разных доменах, областях или кланах, другие соблюдаются лишь в определённых ковенантах. Три из них даже считаются почти столь же значительными, как и сами Традиции, просто их понимание не приходит к Сородичам с Обращением. Они также служат защите и укреплению общества Проклятых в его современном виде. Каждому из таких обычаев дала начало одна из Традиций, и каждый из них был принят лишь после долгих дискуссий.

Вампиры, как правило, принимают Традиции близко к сердцу. Одни верят, что "так было всегда", другие просто считают, что это ещё одно условие их проклятого состояния. Те Сородичи, кто достаточно долго изучал этот феномен, считают, что несмотря на физиологические истоки Традиций, сами они в той форме, в которой их соблюдают сегодня, некогда были распространены Камарильей. Эта теория добилась наибольшего признания в социуме вампиров. Особенно фанатичные члены Ланцеа Санктум вполне ожидаемо заявляют, что изначально Традиции были описаны в догме Лонгина. И хотя другие священные, псевдорелигиозные и экзистенциальные законы (в том числе те, что поддерживаются Аколитами и Драконами) также существуют, центральное место Традиций в не-жизни вампиров остаётся неизменным. "Еретики", выступающие против законов Сородичей, чрезвычайно редки, и по большей части они встречались лишь в ранние ночи существования Проклятых. Несмотря на все свои разногласия (которых было отнюдь не мало), большая часть Сородичей соглашается друг с другом в том, что пойдёт на пользу их обществу, а что нет, особенно если ответы на эти вопросы подсказывает сам их организм. Можно не соглашаться с теориями, законами или даже фундаментальными постулатами, но бороться с врождёнными нуждами своего тела решатся немногие.

Первая Традиция: Маскарад

Не открывайте своего истинного лица тем, кто не одной с вами Крови. Это нарушит ваш долг перед единокровными.

Вторая Традиция: Потомство

Обращение связывает вас и вашего потомка. Ответственность за его поступки ложится на вас.

Третья Традиция: Амарант

Не дозволено поглощать Витэ других вампиров. Нарушив этот закон, вы неизбежно пробудите в себе Зверя.

Первая Традиция

Пожалуй, самый важный из всех мировых законов общества Проклятых сформулирован в Первой Традиции - Традиции Маскарада. Без него существование Проклятых среди людей обнаружилось бы чрезвычайно быстро, поставив под угрозу всю расу Сородичей. А учитывая аппетиты вампиров, трудно поверить, что смертные поняли бы своих кровососущих соседей и согласились бы и дальше терпеть их существование. Нарушение Маскарада привело бы к войне людей и вампиров, которой не видели со времён Испанской Инквизиции, когда смертные охотники впервые дали вампирам понять, какую угрозу для них представляет сплочённость и вера людей.

До новейшего времени эту Традицию соблюдали с меньшим энтузиазмом, а в ряде случаев высокомерные (или попросту глупые) Сородичи могли даже пренебрегать ей в открытую. Старейшины могли не скрывать психозов, торжественно демонстрируя перепуганным смертным всю мощь своего Проклятия. Ещё не было телефонов, по которым можно было позвать на помощь - как зачастую не было и самой помощи. Таким образом, некогда Проклятые действительно безраздельно правили ночью.

Но время шло - мир менялся. Смертные не могли вечно бегать от хищников, прячущихся среди них. Мир живых расширялся, мир мёртвых - сужался. Сегодня этот мир выглядит совсем маленьким для вампиров. Хотя сама планета не изменилась, населяющие её смертные стали умнее, хитрее и многочисленнее. А теперь, с появлением Интернета и радиосвязи, смертные стали ещё сплочённее. Маскарад теперь можно поставить под угрозу простым нажатием кнопки. При всей своей силе Проклятые никогда ещё не были так уязвимы - и так близки к обнаружению.

Учитывая столь неустойчивое положение дел, нарушение Маскарада сегодня считается одним из самых непростительных преступлений среди Сородичей. В глазах некоторых Князей открытое нарушение Первой Традиции может рассматриваться как достаточный повод для казни преступника, и уже не один Князь заработал себе репутацию настоящего цербера из-за того, что слишком пристально следил за соблюдением этой Традиции. Из-за весьма субъективной природы подобных действий Традиция Маскарада стала предметов ожесточённых споров среди Сородичей. Некоторые Князья не брезгуют пользоваться Маскарадом как оправданием для устранения своих политических оппонентов, и всякий, кто попал в немилость местного Князя, вынужден особенно тщательно следить за своим поведением на людях – как и за поведением своих компаньонов.

Утраченные черты

Учитывая безрадостную судьбу, которая ожидает вампиров в том случае, если их истинный облик будет раскрыт, Традиция Маскарада поддерживается в обществе Проклятых особенно тщательно. И не в последнюю очередь в этом Сородичам помогает само их Проклятие, облегчающее их способность поддерживать Маскарад (и тем самым скрываться от смертных глаз). Как только вампир получает Обращение, его отражение начинает медленно деформироваться. С наступлением третьей ночи процесс вступает в финальную стадию, и черты новообращённого окончательно размываются на любой отражающей поверхности или зеркальной технике: таким образом, невозможно определить черты Сородича по фотографиям или видеоплёнке (хотя его голос на записях остаётся неизменным). Усилием воли Сородич может препятствовать этому эффекту (что возвращает ему утраченные черты), однако, как правило, это длится в течение крайне непродолжительного времени. В этот период вампира можно сфотографировать или заснять на плёнку, однако в большинстве случаев уже записанное изображение вскоре утратит чёткость. Основным фактором, по всей видимости, является сила крови вампира, поскольку чем он слабее, тем дольше сохраняется чёткость его фотографии. Иногда встречаются и исключения, но исследователи Проклятых до сих пор не в силах понять, как и чем они обусловлены.

Домен

Право на обладание доменом – ещё одна древняя традиция Проклятых. В старину, когда Сородичей было значительно меньше, каждый из них мог объявить своей территорией целую область. Когда возникали территориальные конфликты, их результаты были чудовищно кровопролитны, поскольку Сородичи одинаково реагировали на реальные и мнимые вызовы своей власти. Со временем право на домен обрело статус одной из самых уважаемых традиций в цивилизованном обществе Проклятых. Это общество нуждалось в чётко обозначенном законе о доменах хотя бы по той причине, что без него вампира снова бы погрузились в междоусобицы и бессмысленные разногласия. Результатом - не слишком формальным и своевременным – стал закон о доменах.

Согласно этой традиции, вампир может объявить желаемую область своим доменом – конечно, только в том случае, если она ещё не находится под управлением другого вампира. В пределах домена его слово – закон, обязательный для всех вампиров. Если другой Сородич предъявляет свои права на часть домена или даже на всю его территорию, то он должен либо обговорить своё намерение с текущим хозяином территории, либо захватить её силой. Такое положение дел было нормой в течение многих столетий, и хотя оно зачастую вело к новым междоусобицам и беспорядкам, традиция всегда пользовалась уважением среди Сородичей.

С наступлением нового времени этот закон претерпел существенные изменения. Чем сильнее сужался мир Проклятых, тем очевиднее становилось разделение этой традиции на две противоположных концепции. Так, сегодня Сородичи признают только два определения слова домен (в традиционном смысле этого термина). Первое – домен в самом распространённом значении – домен Князя: например, домен как город или столичная область. В пределах такого домена высшей инстанцией является Князь, решающий даже то, кому дозволено и кому не дозволено питаться на его территории и кто получает официальную протекцию с его стороны. Однако внутри крупного домена существует и "личный", меньший по размеру домен, во многом напоминающий лишь бледное подобие доменов древних времён. Каждый такой домен по традиции пользуется защитой правителя. А потому, хотя сам домен располагается внутри более крупного домена, его хозяин может устанавливать в нём собственные традиции и законы. Дом вампира – его крепость, даже если эта крепость и выстроена внутри другого домена. Лишь в самых малоцивилизованных землях Князь будет посягать на права обладателя такого домена, если он некогда был подарен ему или захвачен им.

Вторая Традиция

Вторая Традиция, вероятно, порождает больше смятения, непонимания и неприятия среди Сородичей, чем любая другая. Согласно этой Традиции, Обращение новых вампиров практически запрещено. Однако мир населяет огромное число вампиров. Для Проклятых этот закон - один из самых больших парадоксов их расы, по крайней мере для тех, кто старается изо всех сил придерживаться Традиций.

Сородичи не имеют единого мнения даже в вопросе происхождения своих законов. До сих пор не дано хоть сколько-нибудь удовлетворительного ответа на вопрос "Почему?". Так, если первый вампир действительно не хотел, чтобы его потомки создавали других Сородичей, почему он сам создал себе потомство и наделил их способностью к воспроизводству? Многие полагают, что первый Сородич, проклятый на вечное одиночество, просто не выдержал этой муки и решил создать себе друга, как до сих пор делают многие одинокие Проклятые. И тогда нетрудно предположить, что второй из вампиров, ступавших по Земле, нарушил волю своего Сира (будь он мужчиной или женщиной) и породил самую первую стаю Проклятых. Кое-кто полагает, что эти потомки и стоят у истоков современных Сородичей. Как бы то ни было, те, кто верят в подобные истории, полагают, что Бог (каким бы он ни был) хотел преподать первому вампиру урок одиночества, к которому приводят предательство и потеря ближнего.

Вне зависимости от происхождения этой Традиции, её закон со временем был нарушен. Хотя лишь немногие из вампиров оспаривают этот закон (или жалуются на его сложность), многие задаются вопросом, как соблюдать его в современные ночи. Многие отстранившиеся (и даже кое-кто среди организованных ковенантов) считают, что самого Проклятия вполне достаточно, чтобы ограничить количество современных вампиров естественным путём, без привлечения искусственной иерархии и политики. В свою очередь, Картианцы считают, что современное общество должно обсудить эту Традицию и навсегда решить, как относиться к ней, вместо того чтобы слепо придерживаться устаревшего правила. Неудивительно, что Инвиктус предлагают оставить решение этого вопроса на откуп старейшинам доменов, а Благословенные придерживаются ключевых положений Завета. Драконы иногда предпочитают Обращать потомков и передавать им накопленные знания, вместо того чтобы сохранять эти знания лишь в своей памяти. Из всех ковенантов последователи Колдовского Круга менее всего склонны соблюдать эту Традицию и потому создают себе большое число потомков в ходе таинственных церемоний.

Ослабление воли

Всякий раз, когда кто-нибудь из Сородичей намеревается Обратить потомка, он совершенно сознательно нарушает один из предполагаемых постулатов Сородичей. Как и в случае с Маскарадом, этот эдикт направлен на сохранение общества Проклятых и не может быть проигнорирован. Сам факт проклятия нового вампира на вечность не-жизни требует больших душевных усилий со стороны его Сира, и акт Обращения заметно подрывает волю такого Сородича.

Попечительство

Будучи ответвлением Второй Традиции, попечительство уходит корнями в глубокую древность, когда число Сородичей было значительно меньше, а их социальная система – заметно слабее. В те времена вампир, собирающийся нарушить правила собственной физиологии, увеличив численность Проклятых, должен был убедиться, что его потомство хорошо понимает правила и обычаи Реквиема (и не в последнюю очередь - саму Вторую Традицию). Обратить потомка значит добровольно взвалить на себя ответственность за его поступки. Пока вампир не освободится из-под опеки своего Сира, именно Сир отвечает за обучение (или отсутствие обучения) своего потомка. В этом отношении "коллектива" вампиров не существует: любые ошибки, которые допускает потомок, ложатся на плечи вампира, взявшегося за его воспитание. В таком случае, что заставляет вампиров не отпускать потомков при первой возможности? Тот факт, что традиция попечительства служит хорошим оправданием для продолжительных периодов служения и подчинения неонатов: "Пока ты слушаешься меня, я могу защищать тебя от опасностей". Нет нужды говорить, что некоторые предпочли бы лучше попытать счастья с Князем домена, чем с собственным Сиром.

Как только неонат освобождается от опеки, ответственность за его действия ложится на его собственные плечи. Сир больше не может получить наказание за его ошибки (по крайней мере, официально). Точно так же, далеко не на всяком официальном мероприятии неонат теперь может воспользоваться протекцией своего Сира. Он сам по себе – и должен придерживаться этого принципа. Впрочем, обычно это тоже относится к плюсам освобождения из-под опеки. Он теперь независим от воли, желаний и имени своего Сира. Хорошо это или плохо, теперь он свободен.

Третья Традиция

Учитывая хищническую и предательскую натуру вампиров, неудивительно, что их третий и последний "закон" – запрет на диаблеризование других Сородичей – искажают и нарушают чаще других законов, в зависимости от интересов отдельных вампиров. Ни к одному другому закону общество Проклятых не относится столь неоднозначно, и его интерпретация и регулирование попадают в перечень наиболее важных проблем, с которыми приходится сталкиваться современным вампирам.

Как и в случае со Второй Традицией, Амарант вызывает заметное недовольство у многих вампиров и в основном используется ими в собственных интересах и целях. Немало Сородичей полагают, что эта Традиция была создана для наделения Сиров правом и обязательством уничтожать потомков, которых они создали вопреки Второй Традиции, в том случае, если эти потомки сами нарушили какую-либо Традицию. Тем не менее, уничтожение вовсе не означает необходимость поглощать душу преступника. Разумеется, существуют и те, кто предпочитает выпить противника досуха - для того, чтобы "убедиться, что тот не вернётся", - однако такие поступки ошибочны и недостойны, во всяком случае, в глазах современного общества.

Смерть человека неизбежна и часто необходима, однако лишь Бог обладает правом приговорить к смерти того, кого он проклял. А потому Сородичи запрещают диаблери во всех его формах. Согласно некоторым копиям Завета, последними словами Лонгина перед тем, как он покинул созванных им Сородичей, было простое, но убедительное предупреждение: "Донесите до ваших потомков мои слова, и пусть они передадут их своим потомкам. Когда прервётся моя династия и когда дети ваших детей не смогут услышать возгласы их собратьев, покоящихся в земле, - тогда всякая надежда для вас исчезнет".

Этот фрагмент служит оправданием для обычая Лекс Талионис – "кровавой охоты" в переводе на современный язык. Немало Князей утверждают, что роль "родителей", упоминавшихся в тексте, принадлежит им, и они наделены правом уничтожать любого из своих "потомков", вызвавшего их гнев. Само собой, они редко исполняют собственные приговоры, поскольку уничтожение другого вампира нарушает духовное равновесие его убийцы. А потому обычай кровавой охоты чаще всего касается всех вампиров в домене (что, безусловно, весьма удобно с точки зрения Князя). Предполагается, что каждый Сородич примет участие в этой охоте.

Потеря Человечности

Как и в случае с двумя другими Традициями, важность Третьей Традиции инстинктивно воспринимается всяким Сородичем с получением Обращения. Большинство Сородичей соглашается с фундаментальной ролью запрета на диаблери, безжалостно наказывая всякого, кто его нарушает. Каждый раз, когда вампир поглощает душу другого Сородича, его нравственная чистота значительно понижается. Это понижение происходит автоматически, поскольку убийца просто не чувствует раскаяния за своё преступление (если бы чувствовал, он бы не совершил его).

Уважение

Естественным развитием этой Традиции является требование уважения. Когда целая раса стремится сформировать что-то целое вместо варварской разобщённости ранних веков при помощи концепции домена (и власти, которой наделяет владение им), следующим шагом почти неизбежно становится требование уважения к любому аспекту домена. Именно этим обусловлен закон, требующий, чтобы вампир представлялся местным властям всякий раз, когда он путешествует через их домен. В конце концов, если он охотиться в землях другого Сородича без разрешения, как можно утверждать, что он соблюдает традицию домена? Вовсе не обязательно дожидаться справедливого обвинения со стороны вампира, доменом которого он воспользовался без разрешения, чтобы другие сочли его нарушителем прав и законов домена.

Само собой, даже эта – весьма благожелательная – традиция вызывает немало споров. Многие из современных Князей пользуются ей для того, чтобы отслеживать перемещения тех, кто оказался в домене или покинул его, требуя их появления во дворе каждый раз, когда они прибывают в город или только намереваются посетить его. Как только гость предстаёт перед Князем, тот или признаёт его – что означает возможность пребывания в домене и протекцию со стороны правителя, – или не признаёт - что означает необходимость покинуть домен в кратчайшие сроки, а по возможности и ещё быстрее. Многие неонаты пренебрегают этой традицией или даже не знают о её существовании (зачастую из-за недостаточного воспитания, полученного с момента Обращения).

Одной из распространённых причин подобного нарушения является весьма нечёткое разграничение посетителей домена и простых путешественников. Сородичи, попросту проходящие через домен, иногда не видят необходимости представляться местному Князю, поскольку так они могут подвергнуть себя опасности со стороны властей. Лишь те, кто действительно собирается провести здесь определённое время, признают необходимость представиться, хотя рамки "определённого времени" также зависят от интерпретации путешественника. Иногда Князья лично определяют количество этого времени (в числе ночей), так что вопрос о том, как скоро Шериф или Погонщик обязан явиться к новопришедшему, снимается автоматически. Тем не менее, эта практика лишь усложняет и без того запутанную социальную структуру, увеличивая разрыв между старейшинами и неонатами.

Технически эта традиция применяется только к тем, кто намерен охотиться в чужом домене. Если вампир может доказать, что он не будет пользоваться ресурсами чужой территории (например, продемонстрировав доступ к персональным источникам крови), он может оспорить отношение традиции лично к нему и заявить, что требование предстать перед Князем – не более чем прихоть самого Князя. Подобные ситуации, впрочем, возникают довольно редко, поскольку мало кто из Князей рискует потерять лицо из-за слишком явной приверженности этому правилу. Большинство из них предпочитает узнавать об обстоятельствах путешествия неоната в ходе – а не вместо – его представления.

Менее официальная интерпретация этой традиции описана на стр. 39.

Метка Проклятия

Многие интересуются истинной природой Проклятия в интерпретации своих Традиций. Законы вампиров так плотно связаны с обстоятельствами их не-жизни, что каждый из них выражает какой-то аспект физиологии вампиров. Традиция Маскарада следует из невозможности записать вампира не плёнку или увидеть его черты в отражении, если только он сам того не пожелает. Вторая Традиция - запрет на бездумное Обращение целых масс смертных - вызвана сложностью, которую представляет для Проклятого сам процесс Обращения. Даже сознательное нарушение этой Традиции требует огромных душевных усилий со стороны вампира.

Пожалуй, самое интересное ограничение представлено в Третьей Традиции, запрещающей уничтожение других Сородичей через поглощение их крови и души. В отличие от физиологических недостатков, лежащих в основе двух первых Традиций, истинный вес и значение Амаранта можно постичь только после его нарушения. Некоторые подозревают, что Третья Традиция связана с демонической (или божественной) природой Сородичей. Безусловно, здесь не обходится без персонального выбора самого вампира. Кое-кто может даже поспорить, что груз ответственности за сознательное убийство особенно важен для существования вампиров. Исторически сложившийся образ Сородичей – даже в их собственном обществе – неразрывно связан с чудовищными и эгоистическими решениями, которые они принимают осознанно.

Но Проклятие Третьей Традиции проявляется уже после того, как Сородич решает совершить над противников диаблери (термин, которым сами вампиры обозначают этот поступок). Поглотив душу другого вампира, убийца заметно расшатывает своё чувство самоконтроля – этический компас, удерживающий Сородича от пробуждения Зверя. Акт диаблери не причиняет мучений убийце и даже может дать ему долгожданное чувство "свободы", которую он видит в избавлении от запретов и ограничений, довлевших над ним. Однако эту иллюзию порождает Проклятие. Вампир сделал свой выбор, и сила Проклятия заставляет его пожалеть о нём – что, между тем, доказывает, что персональные качества диаблериста играют далеко не главную роль в этом вопросе.

До сих пор многие полагают, что чёрные жилки в ауре диаблериста, предательски выдающие окружающим его преступление, порождены не остатками крови жертвы в душе убийцы, а мистическим отражением Метки Проклятия. Из-за необходимости соблюдать Маскарад другие вампиры никогда не клеймят убийцу физически за его преступление и не пользуются другими видимыми знаками; однако тайная, недоступная другим Метка выдаёт собратьям вампира чудовищный грех, который лежит на его душе.

Кровавая охота

В тех случаях, когда преступник оказывается слишком опасен, чтобы его можно было оставлять в живых, а служители Князя не могут собственноручно поймать его и доставить на суд домена, Князь может обратиться к древней традиции Лекс Талионис – закону, гласящему, что всякого преступника ждёт Окончательная Смерть и что вампиры всего домена должны привести этот приговор в исполнение. Результатом становится охота, в ходе которой все (или большинство) вампиров домена выслеживают беглеца и пытаются уничтожить его.

Объявить охоту может лишь Князь или другой лидер домена, хотя влиятельный Примоген или Патриарх тоже может заставить Князя вынести такой приговор. Другие старейшины могут лишь попытаться воззвать к кровавой охоте с тем или иным успехом. Лекс Талионис – мощнейший политический инструмент, воспользоваться которым могут лишь самые сильные. Если вампир обладает влиянием или личной силой, с которой считается местное общество, и если он не рискует своим решением перейти Князю дорогу, он может сам объявить кровавую охоту. Если же у него нет таких прав, то едва ли он проживёт достаточно долго, чтобы ещё раз позволить себе подобную дерзость, - как, впрочем, и те, кто ответил на его призыв.

Отказ принять участие в кровавой охоте, особенно если она объявлена Князем, формально не является нарушением (за исключением экстремальных случаев), но такой поступок фактически равнозначен потере статуса в глазах местной власти. Активная помощь или пособничество беглецу, однако, считается нарушением и карается изгнанием или смертью.

Тем не менее, Маскарад по-прежнему стоит во главе угла даже в ходе охоты. Её участники перемещаются по домену подобно полицейскому патрулю, координируя свои действия (хотя бы формально) с Шерифом или другим представителем Князя. Охотники собираются в заранее обговорённых местах, и когда – если – преступника настигают, дело может принять довольно кровавый характер. Охота редко ведётся в открытую, и обычно вампиры не носятся по улицам с гончими на поводках и ружьями наперевес. Хотя немало Князей ожидают, что пойманного преступника доставят к нему на суд, в большинстве случаев охота ведётся с условием, что никто из её участников не подвергнется наказанию и не будет нести ответственность в случае смерти преступника или – если преступник слишком опасен, а Князь находится в отчаянном положении – его убийства путём диаблери. Обычно в последнем случае Князь закрывает глаза на Третью Традицию – ведь, в конце концов, он и сам отчасти виновен в совершившемся диаблери.

Сородичи могут использовать все свои преимущества в ходе охоты – включая влияние в смертном мире. Полиция может объявить преступника в розыск, его могут внести в "невыездной" список, его финансовые счета могут быть заморожены. В последние годы Сородичи начали пользоваться "Эмбер Алерт" – системой дорожных знаков и радиосообщений, предупреждающих местных жителей о пропавших или похищенных детях, - с целью затруднить бегство преступника. Особенно влиятельные (или попросту глупые) Проклятые могут использовать связи с местными религиозными обществами, чтобы привлечь охотников на вампиров, спонсируемых Святой Церковью, – что, впрочем, считается чрезвычайно опасным шагом.

Как бы то ни было, мало кому удавалось спастись от кровавой охоты. В конечном счёте беглец или будет настигнут и уничтожен, или окажется вынужден покинуть город, что чаще всего означает всё тот же смертный приговор.

Формально Князь не имеет права объявлять охоту на личных врагов и должен ограничиваться лишь действительно опасными беглецами. Однако не все Князья придерживаются этого правила, и некоторые диктаторы могут воспользоваться охотой как способом устранения недовольных. Само собой, это нарушение правил, однако кто осмелится выступить против решения Князя? И тем не менее, ходят истории о несправедливо объявленных охотах, которые стали последней каплей для угнетённых вампиров и повлекли за собой восстание. В любом случае, Лекс Талионис не даётся легко даже диктаторам и тиранам.

В исключительно редких случаях, если беглец нарушил законы определённого ковенанта, охота может быть объявлена сразу в нескольких городах. Например, обитатели нескольких городов в области, контролируемой Инвиктус, могут обмениваться информацией о преступнике через е-мейлы и телефоны с целью поймать своего врага. Тем не менее, Лекс Талионис обычно касается лишь одного домена, и мало какая охота простиралась за его пределы хотя бы в течение нескольких дней. Множество городов просто не в силах долго координировать действия местных охотников, особенно если у Князя есть свои интересы в охоте, противоречащие интересам всего ковенанта.

Струны Реквиема

Помимо глобальных и всеохватывающих понятий в обществе Проклятых существует и множество мелочей, с которыми каждый вампир постоянно сталкивается независимо от домена. Тысячи маленьких открытий ждут каждого Проклятого с момента его Обращения.

Рабы Крови

Сколь бы решительным и могущественным ни был вампир, одного он изменить не в состоянии: Кровь решает всё. Всё, что воплощает вампир своим существованием и к чему он стремится, определяется Кровью. Вдобавок, именно Кровь играет важнейшую роль в отношениях смертных и Проклятых, прячущихся среди них.

Сосуды

В наиболее общем смысле сосудом называют источник Витэ. По большей части, вампиры используют этот термин по отношению к смертным, однако могущественные старейшины могут понимать под "сосудом" и всевозможную нежить. Кроме того, в обиходе молодых Проклятых смертные часто носят название "Глотков".

Что бы ни говорили об этом сами вампиры, смертные чаще всего представляют собой нечто большее, чем живую провизию. Акт кормления – глубоко интимный процесс, а возможно, и самое сокровенное, с чем вампир сталкивается в своей вечной жизни. Укус (Поцелуй)вампира приносит жертве глубоко чувственное наслаждение, сравнимое с сексуальным экстазом, а иногда и превышающее его силу. Некоторые сосуды настолько привыкают к этому наслаждению, что порой – если они способны восстановить затуманенные воспоминания и заглянуть за занавес Маскарада – пытаются самостоятельно отыскать вампиров, иногда даже именно тех, кто кусал их раньше, в надежде, что они согласятся вновь подарить им это удовольствие. Для самих вампиров процесс кормления воплощает всё, чем они являются, основную причину их существования. Смертные просто не в силах понять, какой сильной может быть жажда, как и не в силах представить, какое наслаждение, облегчение и освобождение приносит Сородичу утоление этой жажды.

А потому, хотя в целом Сородичи различают само наслаждение и его источник, многие из них привыкают к своим сосудам. Они всё чаще возвращаются к одним и тем же людям, порой откровенно сближаясь с ними. И если вампир достаточно предприимчив, подобная деятельность может со временем привести к формированию стада, хотя это повышает риск его обнаружения и считается довольно опасным шагом. Такой вампир чаще всего защищает свои сосуды и даже готов бросить вызов любому смертному или вампиру, который им угрожает.

Стада

Стадом называют группу сосудов, обычно (но не всегда) состоящих из смертных, которыми их хозяин может кормиться без особых усилий или же с минимальными трудностями. Иногда стада принимают буквальную форму – тогда вампир может при желании согнать их в определённое место в любом количестве. Это может быть религиозный культ, поклоняющийся вампиру как ангелу, или БДСМ-клуб, члены которого относятся к нанесению ран и укусам как к сексуальной прихоти, - словом, любое скопление смертных, в котором вампир может беспрепятственно спрятаться и напиться крови. В других обстоятельствах стадо может быть разобщённым кружком добровольных жертв, разбросанным по всему городу. Некоторые стада и вовсе состоят не из людей, а из послушных животных. Другие вампиры могут считать своим стадом доноров, Витэ которых они получают из многочисленных госпиталей и банков крови.

Не все вампиры держат стада, но для тех, у кого они есть, охота не представляет особой трудности. Мало кто из вампиров содержит столь крупное стадо, что может питаться им в любое время ночи, и многим Сородичам так или иначе приходится выходить на охоту. Однако всегда удобно иметь под рукой доступный источник крови, когда поджимает время или охота по каким-то причинам оказывается недоступна. Как и в случае с индивидуальными жертвами, вампир часто начинает испытывать взаимную привязанность к своему стаду из-за глубокой эмоциональной связи, порождаемой Поцелуем.

Рабы и повелители

Отношение к слугам вампира разнится от домена к домену. В некоторых городах старейшины пользуются рабами как собственными заместителями, которые обладают правом говорить от лица своего хозяина на собраниях и во дворе. В других доменах рабы вампира служат лишь его пешками и посланниками, лишёнными авторитета своего повелителя. В доменах с явными признаками диктатуры Сородичам даже не позволяется заключать Узы Крови без разрешения Князя (хотя случайные или сознательные нарушения этого правила всё же имеют место). Как бы то ни было, повелитель несёт ответственность за поступки своего кровного раба и даже может понести наказание за его преступления.

Гули

Вампиры не так уж часто создают слуг из числа своих единокровных, отдавая предпочтения гулям – смертным, которые получают часть мистической силы вампира через его Витэ. Глоток крови вампира не только создаёт сверхъестественную привязанность к повелителю, известную как Винкулум, но и наделяет смертного нечеловеческой силой и стойкостью. Пока кровь вампира циркулирует в организме смертного, он не подвержен старению и порой, при достаточной воле или значительном возрасте, может даже не только развить физическую выносливость и могущество, но и практиковать другие Дисциплины Сородичей.

В большинстве доменов гули достаточно распространены и воспринимаются как необходимые слуги Сородичей. Вампир может сделать смертного гулем из-за его влияния или талантов, а иногда - и просто из личных симпатий. Сородичи превращают гулей в своих посланников, телохранителей, воинов, заместителей, ставленников, через которых они могут влиять на мир смертных, дворецких, водителей, простых слуг, разведчиков загородных маршрутов и дневных стражей, - практически всё, что вампир не может или не хочет выполнять самостоятельно, он может перепоручить гулю. Учитывая количество крови, которое требуется для поддержания способностей гуля, вампиры чаще всего ограничиваются одним или двумя – хотя редкие Проклятые содержат и целые группы смертных служителей. Как и в случае с рабами Винкулума из числа вампиров, иногда гули сами страдают от действий, которые им приказано выполнять, однако мало у кого хватает воли сопротивляться, не говоря уже о восстании.

Ходят слухи, что редким гулям удаётся вырваться из-под влияния Сородичей, и не только через убийство своих повелителей. Чаще всего такие гули становятся охотниками за кровью вампиров, которой они поддерживают своё существование. Они поступают на службу к Сородичам, чтобы заманить их в ловушку, или в открытую нападают на них, чтобы напиться их крови. Беглые гули настолько редки, что у Сородичей нет особой необходимости волновать об их присутствии – многие даже не верят, что они существуют. Однако когда таким беглецам удаётся объединить усилия, они могут стать по-настоящему опасны для одинокого неоната и даже старейшины, не подготовленного к такой встрече. Некоторые из них со временем вновь попадают под влияние какого-нибудь вампира, однако большинство так и остаются охотниками за кровью или находят свой конец в очередной операции по добыче "свободной" крови для поддержания своих способностей.

Районы и территории

Большинство доменов отнюдь не являются сплошной, неделимой политической единицей. Как города состоят из кварталов и площадей, так и домены Сородичей делятся на ряд меньших по размеру районов. Многие из таких районов искусственны по своей природе и выделяются лишь на административном уровне, однако от этого их границы не становятся менее реальными - и ревнивый хозяин небольшой территории может так жестоко наказывать нарушителей и случайных бродяг, как никогда бы не наказал их сам Князь.

Пустыри

Пустырями считаются части города, непригодные для обитания смертных – а потому и вампиров. В число пустырей входят свалки, заброшенные строения, кладбища и другие незаселённые области. Некоторые отчаявшиеся вампиры могут забрести в эти места в надежде поймать бездомного или заблудившегося туриста. Однако по большей части выражение "околачиваться на пустырях" используется по отношению к тем вампирам, кто оказался на самом дне и готов пойти на отчаянные и, как правило, безнадёжные меры.

Некоторые Князья "награждают" пустырями Сородичей, которые заслужили публичного, но не слишком серьёзного наказания за свои проступки. Однако это не просто изобретательный способ унизить вампира - владение таким "подарком" может в конце концов привести и к большим проблемам. Как Лорд Пустырей, он теперь отвечает за все происшествия на своей территории, а поскольку её посещают только Сородичи, готовые на отчаянные шаги, чрезвычайные происшествия не заставляют себя долго ждать.

Кормушка

Противоположностью пустырям является Кормушка – часть города (или части города), наиболее подходящая для охоты. На её территории располагаются бары, ночные клубы, неблагополучные кварталы, притоны, публичные дома и ночлежки для бездомных, - словом, любое место, в котором смертные расслаблены или привычны к странностям, где чудаковатое поведение не привлекает внимания или даже приветствуется, а исчезновение человека – обычное дело. Охота в районе Кормушки практически не требует никаких усилий, а любой "инцидент" можно легко загладить. Немало Сородичей смотрят на этот район как на дорогой ресторан или винный погреб, в который можно отправиться, если хочется вкусить Витэ какого-то определённого "сорта". Рано или поздно тот или иной букет в этом ресторане появится.

В тех доменах, где Князь практикует распределение охотничьих территорий, старейшины постоянно борются за право охотиться на территории Кормушки. Большинство Князей стараются не давать эксклюзивных прав на Кормушку какому-либо одному вампиру, открывая к ней доступ всему домену. Другие правители единолично охотятся на такой территории, требуя различных услуг от всякого, кто хочет провести охоту в этом районе. Наконец, некоторые Князья распределяют права на Кормушку лишь между своими союзниками, наделяя их безусловным авторитетом среди остальных Сородичей.

Из-за того, что Кормушка притягивает большое количество Проклятых, чересчур расслабляющихся на такой свободной охоте, наибольшее число нарушений Маскарада происходит именно здесь. Сам образ жизни, свойственный этой области, служит естественным прикрытием для таких нарушений – вполне естественно ожидать причудливого поведения поблизости от наркопритона, – однако самые дальновидные среди Князей и Шерифов имеют здесь множество глаз и ушей. Такие агенты служат для предотвращения потенциальных нарушений и в особенности– для быстрого заметания следов.

Охотничьи территории

В качестве награды за службу или подарка тому, чьё влияние Князь хотел бы использовать в своих целях, многие правители дарят определённые части своего города другим Сородичам. На таких территориях может охотиться только их непосредственный "владелец". Само собой, он может разрешить охоту на своей территории и другим вампирам, однако всякий, кто переступают её границу без спроса, считается нарушителем. Большинство Князей требуют, чтобы таких нарушителей доставляли на их суд, но некоторые позволяют хозяевам территории лично определять наказание. Нет нужды говорить, что подобное позволение редко играет на руку нарушителям.

Право на охоту в пределах своей территории не обязательно наделяет вампира дополнительной властью. Однако некоторые Сородичи ухитряются превратить это право в прекрасный инструмент влияния на окружающих. Разумеется, если вампир обладает не слишком значительной областью, он не сможет извлечь из этого большой выгоды. Но Сородич, владеющий частью Кормушки или другой важной части города, в которой множество других Проклятых держат свои убежища, обладает значительной властью. Он может требовать выполнения поручений и других услуг от местных вампиров, желающих охотиться на его территории, и многие из них считают подобные сделки достаточно выгодными.

Безопасность

Учитывая предательскую натуру Сородичей, основным вопросом их обитания в городе является безопасность. Хотя отчасти этот вопрос решают негласные договоры между Сородичами, всего дела это отнюдь не решает. В конце концов, соглашений – негласных или любых других – между вампирами и окружающим миром просто не существует. Не будет ошибкой сказать, что наибольшей угрозой для вампира является не бесконечная Пляска Смерти, а совершенно рутинная, повседневная и обыденная действительность.

Проклятая Охота

При всей своей нечеловеческой силе вампиры вынуждены играть в опаснейшую из игр, когда-либо разворачивавшихся на Земле. Их страшная участь – охотиться на людей, вскармливая себя и подпитывая свои силы кровью всего человечества. И вампиры должны понимать, что они далеко не всегда господствуют среди смертных подобно волкам среди овец. Правильнее сравнить их с одинокими шакалами в своре диких собак. И если одна собака может и не подняться против голодного шакала, целая стая вполне может обратить внимание на паразитов, прячущихся среди них…

Таково же и положение Проклятых среди смертных. Если позволить людям поднять свой гибельный взор на монстров, прячущихся в тенях, неизбежная катастрофа сметёт Сородичей с лица Земли. А потому наиболее важными инструментами в этой смертельной игре являются те, что известны под именами "невежество" и "вера". Это оружие куда лучше оберегает вампиров от смертных, чем самая мощная из их сверхъестественных сил.

В мире смертных неведение – настоящее счастье. В мире Сородичей оно становится силой. Стремление Проклятых вечно удерживать смертных от постижения истины о вампирах известно как Первая Традиция - Маскарад. Само состояние вампиров подсказывает, что соблюдение Маскарада – задача всей расы вампиров, провал которой закончится катастрофой и в мире смертных, и в мире Проклятых. Кто бы ни создал вампиров, он явно знал, что они будут непосредственной частью этого мира – но той его частью, которая будет держаться отдельно от своей добычи. Такова природа не-жизни, и всякий её наследник прикладывает бесчисленные усилия, лишь бы удостовериться в неизменности слепоты своих жертв.

Обратной стороной невежества - и ещё одним инструментом его укрепления - является вера и её характер. Любопытно, что именно вера едва не уничтожила всех Сородичей в страшные годы Святой Инквизиции, вскоре после неё сменившись Веком Разума (и последовавшей промышленной революцией), превратившим веру в политический инструмент, которым Сородичи смогли восстановить Маскарад. Культивируя веру в науку, логику и господство материализма, Сородичи поддержали смертных в их отступлении от веры во всё сверхъестественное. В наши дни человечество смотрит на саму мысль о существовании нежити как на вздор и безумие. Кровососущие хищники стали вымыслом – в лучшем случае персонажами фильмов и книг, в худшем – монстрами из детских сказок или рассказов безумцев. А всё почему? Вера в логику лишила их самой возможности поверить в существование живых мертвецов.

Тем не менее, несмотря на все эти хитрые планы и многочисленные средства, вкладываемые в поддержание Маскарада по всему миру, в этой практике случаются и провалы. Вампиры порой ведут себя легкомысленно, и когда такое случается, результат может быть непредсказуем. Во многих случаях это неосторожное поведение на охоте. Вампир забывает зализать рану, оставленную укусом, - и вот уже любопытство смертных приводит к расследованию, а расследование – к соответствующей реакции. Хотя все эти случаи нежелательны, большинство из них можно загладить использованием ресурсов домена. Но иногда беспечное поведение оставляет свидетелей – смертных свидетелей, – а свидетели порождают двух главных врагов Сородичей: ненависть и крупицы знания.

Эти ошибки дают начало феномену, известному как охота на нежить. Из-за простой случайности, неосторожности самого вампира или решимости некоторых смертных простые мужчины и женщины неожиданно встают на пути Тьмы, о существовании которой они узнали. Какой бы ни была причина охоты, они готовы бороться с вампирами до последнего и называют это своей работой.

Чаще всего "охотники", как их называют вампиры, представляют для Проклятых даже большую опасность, чем любой другой среди их противников. Будучи смертными, они не нуждаются в том, чтобы прятаться от других людей (за исключением некоторых властей, которые могут неправильно понять их призывы). В отличие от вервольфов и других сверхъестественных обитателей Мира Тьмы, у охотников нет никакой нужды отвлекаться на что-либо, кроме самой охоты, и это даёт им огромное преимущество в тайной войне с вампирами. Кроме того, охотники могут действовать и при свете дня, что освобождает их от множества ограничений, которые так мешают их жертвам.

Как нетрудно догадаться, вампирам не слишком нравится периодически обнаруживать себя на обратном конце пищевой цепочки. Многих это выбивает из колеи, поскольку они привыкли, что смертные узнают о существовании вампиров от самих вампиров непосредственно перед смертью. Некоторые Сородичи оказываются настолько поражены деятельностью охотников, что им так и не удаётся оправиться от потрясения, вызванного всего одним тщательно спланированным нападением. Те, кому удаётся выжить после встречи с охотником (или группой охотников) зачастую поддаются чудовищной панике, если только они не встречались с чем-то подобным раньше. Первая мысль, которая приходит в голову выжившему вампиру: "Знают ли они, где моё убежище?". Если только ответ не оказывается положительным, вампир до конца времён будет вздрагивать от этой мысли во сне и наяву.

Другой опасной чертой охотников является их способность координировать действия, зачастую – в кратчайшие сроки. Один-единственный охотник после встречи с вампиром может за какие-нибудь шесть месяцев привести в домен целую группу хорошо информированных и экипированных соратников. Неторопливому и неизменному разуму Проклятых эта почти муравьиная скорость организации и координации кажется поразительной.

Сородичи в Мире Тьмы

Несмотря на то, что встречаются и исключения из этого правила, большинству вампиров приходится волноваться и о ком-то похуже их вероломных собратьев. Мир Тьмы может быть отличным местом для пропитания, но назвать его раем для всех вампиров достаточно затруднительно. Он состоит из многих враждебных аспектов, включая других сверхъестественных обитателей, смертных охотников и даже само время. Если Мир Тьмы и можно считать домом Сородичей, то многие места этого дома им приходится делить не только с внутренними, но и вполне физическими демонами.

Узники одной клетки

Большинство Сородичей, с момента Обращения которых прошло хотя бы несколько лет, хорошо понимают, что они не одиноки в этом мире. Проблема в том, что мало кто среди них обращает внимание на этот факт. Они прокляты – и не в последнюю очередь на решение бесконечных задач, главной среди которых остаётся их собственная борьба за существование. Как известно любому Князю, поддержание Маскарада занимает большую часть их времени, и любая активность, ставящая под угрозу успех этого предприятия, - либо пустая трата времени, либо риск для их общества, либо и то и другое одновременно.

Как результат, даже самый эрудированный последователь Ордо Дракул не станет связываться с другими сверхъестественными созданиями. Изучать их? Да, если это возможно. Но вмешиваться в дела существ, известных своей беспощадностью, было бы недальновидно со стороны любого вампира, за исключением самых могущественных старейшин. Учитывая такой взгляд на мир (свойственный, как утверждают Сородичи, и другим существам), со временем в сверхъестественном обществе зародилась тенденция к невмешательству, хрупкий нейтралитет, признаваемый традиционно остерегающимися друг друга обитателями Мира Тьмы. Вампирам известно о существовании беспощадных монстров, способных изменять свою форму и получивших среди Сородичей имя Люпинов. Однако выяснять что-то ещё об этих созданиях вампиры не собираются, поскольку если однажды открыть эту дверь, то следующим шагом будет необходимость переступить через её порог.

То же касается и чудотворцев, которых учёные Проклятых называют магами. То немногое, что вампиры видели при встрече с этими загадочными существами, достаточно их напугало, чтобы они пришли к выводу, что осторожность – лучшая тактика в обращении с ними. Никто не знает их истинной силы, способностей и намерений, но поиск правды о колдунах стал бы для Проклятых роковой ошибкой. Само собой, иногда появляются слухи о смертных, которые могут заставить солнце сиять в середине ночи, но что если это обыкновенная байка? И даже если вампир стал свидетелем того, как один из магов испепелил его товарища по котерии, словно спичку, – так неужели он будет лезть в дела магов и дальше? Пока волшебники не встревают в не-жизнь вампиров (а большинство из них действительно этого не делает), почему бы вампирам не отвечать им взаимностью – хотя бы из здравого смысла? В целом вампиры мало что знают об этих созданиях, и если только они не начнут создавать им проблем, Сородичи предпочтут оставить всё как есть.

Безусловно, бывают и исключения. То и дело вампир пытается развернуть бизнес в незнакомой части города и переходит дорогу её настоящим хозяевам – с предсказуемо ужасающими результатами. Точно так же оборотень или маг могут случайно посягнуть на сферу влияния, которую местный Сородич провозгласил своей. В такой обстановке конфликт практически неизбежен, хотя обе стороны знают, что лучше не допускать настоящей кровавой распри. Так что обычно текущий конфликт решается (мирно или же смертью одного из участников), после чего вопрос закрывают. Чаще всего этот обычай нарушают Люпины, возвращающиеся с целыми стаями для восстановления справедливости, но и они не стремятся вступить в открытую войну с целой расой существ, к которой принадлежал их обидчик. Многие обитатели Мира Тьмы в значительной (и порой удивительной) степени склонны к более реалистическому подходу решения своих конфликтов, чем окружающие их смертные.

Эрудированные Сородичи также знают, что оборотни и волшебники – не единственные существа, с которыми они разделяют ночную жизнь. Известно, что некоторые вампиры встречались с душами неупокоенных мертвецов, однако в ответ на многочисленные вопросы об их природе они упорно молчат. Известно также, что эти создания (призраки, если нужно дать им название) знают о существовании вампиров, однако лишь редкие медиумы способны сказать с определённой степенью достоверности, какие чувства испытывают души умерших по отношению к Проклятым – если они вообще способны на какие-то чувства. Некоторые любознательные вампиры, узнав о существовании призраков, стремятся понять, почему одни души вознаграждаются вечным покоем, а другие лишены его (по мнению некоторых Сородичей, ни одно из земных преступлений не может заслуживать такой кары). Как бы то ни было, их любопытство редко – если вообще когда-нибудь – получает удовлетворение, поскольку мало кто из некромантов готов поделиться своими секретами с окружающими.

Наконец, ходят слухи и о ещё более странных созданиях, делящих с Проклятыми их ночной мир. Вампиры, владеющие колдовскими путями, рассказывают о чудовищно древних выходцах из легионов самой Преисподней – демонах, связываться с которыми не пожелает ни один здравомыслящий Сородич. Многие полагают, что эти байки – не что иное, как результат замогильного юмора Ордо Дракул, попытка напугать расу Проклятых соседством с ещё более проклятыми существами. Если это действительно так, то мало кто оценил эту шутку, поскольку Сородичи предпочитают не слышать о подобных вещах из уст Ордо Дракул. И тем не менее, эти слухи появляются с достаточной регулярностью, чтобы их нельзя было просто проигнорировать. Слухи о существах, с которыми можно заключить сделку, если предложить достойный обмен; существах, предлагающих власть, уважение и любую другую награду, которую только может желать Сородич.

Хотя вампирам известно о существовании этих (и целого ряда других) созданий, важно заметить, что они далеко не всегда способны понять их. Вампиры - замкнутая и нелюдимая раса, и большинство из них слишком заняты личными планами, страхами и опасениями, чтобы у них появилась хотя бы возможность понять окружающих по-настоящему. Нет, большинство Сородичей продолжают играть привычную роль участников Пляски Смерти, всё более погружаясь в безрадостную мелодию своего Реквиема.

Лексикон

Тайный мир Проклятых порождает собственные субкультуры, которые располагают собственными языковыми особенностями. В дополнение ко всевозможным титулам и названиям, существующим только в культуре вампиров, со временем в обществе Проклятых образовался целый пласт фраз и понятий, которые формируют собственный "диалект" Сородичей. Как и всякий язык, он расширялся и развивался, в конце концов разделившись на несколько стилистических групп. Первые два диалекта, как правило, носят название "старой формы" и "общепринятого наречия". Третья группа, "уличный" язык Проклятых, непривычна практически для любого вампира и кажется грубой всякому из них, кроме самых дерзких неонатов. Неизменность Сородичей заставляет их избегать необязательных перемен, и поэтому зачастую Сородичи могут сказать о приблизительном возрасте своих собеседников просто по их речи.

Общепринятое наречие

Следующие лексические формы свободно и часто используются как неонатами, так и старейшинами, знакомыми с местным разговорным языком (или желающими скрыть свой истинный возраст). Некоторые из этих слов вошли в обиход буквально в последние несколько лет, но из-за удобства или звучания их не относят к вульгарным жаргонизмам. Словарь общепринятых терминов сопровождается указанием произношения в силу весьма специфического характера некоторых понятий⁶.

Аколиты: Распространённое прозвище представителей Колдовского Круга.

Служитель (ед.ч. ансилла, мн.ч. ансиллэ): Сородичи, не достигшие возраста старейшин, но уже слишком старые для неонатов. В среднем длина их Реквиемов варьируется от 50 до 150 лет.

древний: феноменально редкий вампир, Обращённый более тысячи лет назад.

Авус (Эйвус): "Дедушка" или другой наставник вампира в родословной, от которой он происходит не напрямую (см.стр. 389)

Пустыри: Часть города, не подходящая для охоты.

Зверь: Примитивные желания, отдаляющие вампиров от Человека.

Свора Белиала: Буйный и необузданный ковенант сатанистов.

кровавая охота: охота на указанного беглеца в пределах домена. Предполагается, что участие в ней примет большинство местных вампиров или даже все Сородичи города.

родословная: группа вампиров, отколовшаяся от основного клана и образовавшая собственную династию. Некоторые родословные слабо отличаются от основного клана, в то время как другие могут располагать собственными силами и недостатками.

Картианец (Карсиэнн): Один из Сородичей-идеалистов, стремящихся обновить Реквием с помощью социальных и политических механизмов современного мира смертных.

Потомок (ед.ч. Чайлд, мн.ч. Чайлдер): Отпрыск Сородича; также применяется по отношению к молодым вампирам или же в качестве уничижения (подобно слову "мальчик" или "девочка" по отношению к взрослым смертным).

клан: одна из пяти семей Проклятых, генеалогия которых теряется в незапамятных временах.

Колдовской Круг: ковенант ритуалистов, поклоняющихся языческим божествам, духам, пантеонам и/или родоначальникам.

Кольца Дракона: мистический путь, позволяющий игнорировать некоторые из аспектов проклятья вампиров. Практикуется Ордо Дракул.

котерия: группа вампиров, настроенная на сотрудничество друг с другом.

ковенант: фракция Сородичей, объединённых общими политическими или религиозными взглядами. Ковенанты существуют по всему миру, однако их свойства могут меняться от домена к домену.

Круак (Крюак): кровавый магический путь, практикуемый ведьмами и чародеями Колдовского Круга.

Дэва (Дэйва): Клан чувственных, эмоциональных и притягательных вампиров.

Проклятые: Раса Сородичей в целом; вампиры.

Пляска Смерти (Данс Макабр): состояние вечной борьбы внутри общества Проклятых и между представителями разных кланов, ковенантов и возрастов.

диаблери (диаблери): каннибалический акт над другим Сородичем; поглощение не только его крови, но и души.

Дисциплины: Сверхъестественные способности и возможности Сородичей, позволяющие им исчезать, превращаться в животных и выполнять множество других действий, недоступных смертным.

домен: область, находящаяся (иногда номинально) под управлением некоего Сородича. Границы наиболее крупных доменов совпадают с границами города и порой даже содержат несколько внутренних доменов.

Драконы: Распространённое прозвище представителей Ордо Дракул.

старейшина: вампир, существующий более 150 лет. Также уважаемый статус.

Элизиум (Элиссиум): Место, предназначенное для собраний Сородичей и назначенное Князем нейтральной зоной, в которой запрещено любое насилие.

Обращение: Превращение человека в вампира.

Окончательная Смерть: Настоящая, безусловная, необратимая смерть Сородича; пресечение его Реквиема, после которого он не способен более существовать.

Первая Знать: Распространённое прозвище членов Инвиктус.

безумие: исступлённое состояние, в ходе которого Зверь берёт полный контроль над вампиром. Приступ безумия может быть спровоцирован яростью, страхом или голодом. Если необходимо указать причину безумия, то используются либо дополнения (яростное безумие, параноидальное безумие, голодное безумие), либо специальные термины (Ротшрек и Прожорство). Без уточнения термин означает безумие, спровоцированное гневом.

Гангрел (Гангрел): Клан выносливых, сильных, свирепых вампиров.

гуль: смертный, питающийся кровью вампира и обладающий рядом сверхъестественных способностей (но куда менее сильных, нежели аналогичные способности вампиров).

Гарпия: Вампир, обладающий достаточным уважением или известностью, чтобы поднимать или понижать статус других Сородичей.

убежище: логово вампира, в котором он может всегда найти укрытие от дневного света.

Герольд: глашатай Князя.

стадо: группа смертных, которыми вампир может регулярно кормиться.

Цербер: личный агент Князя; убийца, громила и костолом.

Инвиктус (Инвиктус): Один из самых больших ковенантов Сородичей, передающий бразды правления "элите" вампиров, по большей части представленной старейшинами.

Сородич, Сородичи: современный (и наиболее распространённый) термин, которым вампиры называют самих себя и свою расу в целом.

скот: смертные; устойчивый оборот "и скот, и Сородич" означает "любой".

Поцелуй: Укус смертного и последующее высасывание его крови. Также - наслаждение, которое испытывают оба участника этого процесса.

Ланцеа Санктум (Ланкея Санктум⁷): ковенант Сородичей состоящий из религиозных фанатиков, чтящих римского центуриона Лонгина, которому они придают статус "святого заступника" за его доказательство божественной силы Христа.

Люпин: Оборотень.

Человек: Человечность, которую поддерживают в себе (или пытаются поддерживать) вампиры; искра нравственности, отделяющая вампира от Зверя.

Маскарад: Система законов и требований, назначенная Традицией Тайны для утаения существования вампиров от людских глаз.

Смотритель Элизиума: Сородич, ответственный за места Элизиума и обязанный следить за подготовкой к мероприятиям, отсутствие насилия в этих местах и оповещение остальных Сородичей о грядущих собраниях.

Мехет (Мекит): Клан вампиров, известных своей стремительностью, осторожностью и дальновидностью.

неонат (нионейт): молодой вампир, Обращённый менее 50 лет назад.

Носферату (Носфюрату): Клан вампиров, известных скрытностью, силой и монструозностью.

Ордо Дракул (Ордо Дракул): Ковенант, известный оккультными практиками и попытками его членов преодолеть вампирическое состояние.

браконьер: тот, кто питается в домене другого Сородича без его разрешения.

Примоген (Примоджен): старейшина, служащий советником Князя. Во множественном числе форма не изменяется.

Князь: Правитель домена или его самый влиятельный Сородич.

Патриарх (ед.ч. Прискус, мн.ч. Приски): Неофициальный "глава" определенного клана в пределах домена.

Кормушка: Часть или части города, лучше всего приспособленные для охоты. Обычно включают ночные клубы и другие шумные, многолюдные места.

повелитель: Хозяин раба; доминирующий член Винкулума. Также "домитор".

Реквием: бытие Сородича; метафора его горькой и проклятой не-жизни. Применяется и к одному вампиру, и к расе Сородичей в целом.

ревенант: вампир, потерявший всю Человечность и пребывающий в состоянии беспрерывного безумия.

Благословенные: Распространённое прозвище членов Ланцеа Санктум.

Сенешаль: Правая рука Князя и его ассистент.

Семь: клан, ковенант или другая группа вампиров, враждебно настроенная к Сородичам и стремящаяся уничтожить всех вампиров, кроме своих участников.

Шериф: Сородич, ответственный за приведение в исполнение указаний и приговоров Князя.

Сир: "Родитель" вампира - тот, кто его Обратил; "стать Сиром"="Обратить"

Фивейское Чародейство: Таинственная форма кровавой магии, прежде всего практикуемая представителями Ланцеа Санктум.

раб: тот, кто привязан к повелителю; порабощённый участник Винкулума.

торпор: состояние дрёмы, напоминающей смерть, в которую впадают израненные или изголодавшиеся вампиры. Сородичи могут погружаться в торпор добровольно, чтобы избежать тягот мира хотя бы на какое-то время.

Традиции: Три основных закона Сородичей, передаваемые из поколения в поколение и соблюдаемые инстинктивно благодаря самой крови вампиров.

отстранившийся: вампир, который отказывается признавать власть местного Князя или другого авторитета. Может быть также известен как независимый или неприсоединившийся.

Вентру (Вентру): Клан царственных, аристократичных, величественных Сородичей.

сосуд: любой источник крови, которым Сородич может питаться; обычно (но не всегда) используется по отношению к смертным.

Витэ (Витэй): Кровь, особенно кровь вампира.

Винкулум (Винкулум): Искусственная привязанность и лояльность, порождённая троекратным питанием кровью одного и того же вампира. Менее официальная форма - "Узы Крови".

Погонщик: Тот, кто контролирует своих соклановцев, чтобы к ним относились с уважением.

Охотник на нежить: Смертный, выискивающий и истребляющий Сородичей.

Старая форма

Нижеприведённые формы используются в обиходе ещё с тех времён, которые может вспомнить большинство старейшин. Считается, что эти термины отражают более "чистое" восприятие тех идей, которые они описывают.

Скотокрад: Дословно "угонщик скота" - браконьер.

Амарант: Диаблери; акт поглощение крови и души другого Сородича.

Анарх: Исторически - Сородич, бунтующий против тирании вампиров. Некоторые из Анархов далёкого прошлого стремились уничтожить феодальные системы общества вампиров, однако многие просто желали посвятить себя достижению собственных целей. Предположительно - предтечи современных отстранившихся.

клятва крови: Винкулум.

каитифф: вампир неизвестного клана. Пример использования: "Я не сразу понял, что этот каитифф - Носферату династии Веллингтона. И как я не догадался?"

Чернь: Людские толпы, особенно некультурные или неблагородные. Обычно идёт в связке с указанием на источники пропитания.

кошмар: вампир, который питается исключительно спящими жертвами.

хвастун: болтливый мятежник или же слабый вампир, строящий из себя важную шишку.

компрадор: вампир, работающий на других существ вроде магов или даже на организации смертных, готовых поддерживать Маскарад; также относится и к обратным случаям (существо, призванное служению вампира сверхъестественными путями).

единокровный: буквально "той же крови", особенно часто употребляется в отношении династий. Пример использования: "Тот вампир - единокровный Князя Вентру".

сокровный: брат по крови; тот, кто имеет того же Сира. Пример использования: "Я и сам слышал, что мы сокровны, однако моего Сира звали Максвелл, а его Обратил кто-то другой".

кунцтатор: Вампир, который избегает убийств во время кормления.

драугр: античный аналог термина ревенант, всё ещё широко используемый некоторыми Гангрел.

феод: домен; термин особенно часто используется Вентру, даже сравнительно молодыми.

разбойник: тот, кто питается бродягами, бездомными и другими отбросами общества.

Птенец: неонат; недавно Обращённый вампир, ещё не вышедший из-под опеки Сира.

Подлиза: вампир, который питается кровью других вампиров из необходимости или извращённых пристрастий.

дворянство: общее название Сородичей, которые предпочитают охотиться в ночных клубах, барах и других лакомых зонах "квартала красных фонарей".

Голконда: Легендарное состояние полной гармонии вампиризма; идеальное равновесие между Зверем и Человеком в душе Сородича, его высшая точка. Голконда, по слухам, подобна Нирване смертных, и достигнуть её удаётся лишь единицам.

инсептор: изобретатель новой Дисциплины, основатель родословной или и тот и другой. Такие деяния обеспечивают вампира огромным почтением среди Сородичей.

Пиявка: Смертный, который пьёт кровь вампиров, но не имеет конкретного повелителя.

Лекс Талионис: Традиция кровавой охоты.

происхождение: генеалогия вампира, его Сир и предшествующие ему Сородичи.

Осирис: Вампир, который сделал себя центральной фигурой смертного культа ради удобства в кормлении или влияния на мир смертных.

Бабочка: Квартал красных фонарей; район города, усеянный барами, публичными домами, игровыми притонами и другими местами увеселений. Также употребляется применительно к главной охотничьей территории города, в которой исчезновения смертных довольно привычны.

праксис: право Князей на правление; предъявление прав на домен. Также может использоваться применительно к его методам правления или личным эдиктам.

слуга: любое существо, служащее вампиру (не обязательно являясь его рабом). Термин зародился в те времена, когда многие вампиры содержали поместья с огромным количеством слуг.

Ротшрек: "Красный Ужас"; параноидальное безумие, обычно спровоцированное видом пламени.

сирена: вампирица, которая обольщает смертных для последующего кормления, но не убивает их.

Предвкушение: По слухам, момент духовного наслаждения, предшествующий обретению Голконды (или провалу в её достижении)

Прожорство: Голодное безумие, в ходе которого вампир без разбору питается окружающими, пока не насытится.

щенки: уничижительный термин для обозначения молодых Сородичей. Первоначально использовался по отношению к собственному потомству.

либерал: высокомерное обозначение вампира, который соблюдает интересы смертных.

Жаргонизмы

Здесь собраны новейшие термины, зародившиеся на грязных бандитских улицах современных готических городов. Они хорошо отражают нынешнее время и вместе с тем - взгляды самодовольных неонатов.

бродяга: вампир без постоянного убежища, который каждый день спит в другом месте. Также относится к тем, кто питается исключительно бездомными.

взять кредит: достать Витэ из банка крови или больничного хранилища. У замороженной крови не слишком приятный вкус, но она вполне может подкрепить силы. Старые и культурные вампиры обычно брезгуют такими "кредитами".

волдырь: "Тифозная Мэри" от мира Сородичей - тот, кто подхватывает болезни и разносит его от одной жертвы к другой, не страдая от заражения сам.

кровавая кукла: смертный, который по собственной воле отдаёт кровь вампиру, получая от Поцелуя извращённое удовольствие и самостоятельно разыскивая вампиров, которые смогут дать ему это ощущение.

бабочка: Сородич, вращающийся в высших кругах смертного общества и предпочитающий кормиться богатыми и известными личностями.

Казанова: вампир, соблазняющий своих жертв, но не убивающий их. Большинство из них предпочитают по возможности стирать память о своих действиях из сознания бывших сосудов.

Перелом: момент, в который человек перестаёт быть смертным и становится Сородичем.

наклейка: вампир, который пытается поддержать иллюзию смертной семейной жизни.

донор: саркастический термин для обозначения сосуда, обычно смертного.

фермер: пренебрежительный термин для обозначения вампиров, которые предпочитают питаться одними животными.

торчок: вампир, который предпочитает питаться смертными, опьянёнными алкогольными или наркотическими веществами. К обозначению тех, кто испытывает страсть к определённым наркотикам, добавляется соответствующее дополнение (например, крэк-торчок, травяной торчок, героиновый торчок).

охотник за головами: Сородич, который охотится за другими вампирами и питается их кровью.

сок: человеческая кровь; часто модифицируется дополнением, которое указывает на происхождение крови или её химический состав (например, "клюквенный сок" - ирландская кровь или "весёлый сок" - кровь смертного, обдолбавшегося стимуляторами).

пакет сока: пренебрежительное название смертных.

Глоток: смертный (обычно один), которым питается вампир.

кайфушник: тот, кто регулярно питается смертными, опьянёнными алкоголем или наркотиками, чтобы испытать эйфорию или такое же опьянение благодаря их крови.

порода: саркастическое название для происхождения другого вампира, обычно используемое для уничижения его фамильного древа (или самоутверждения через подобное уничижение).

галстук: новейший эвфемизм для дворянства; также завсегдатай Кормушки.

потрошитель: современный термин для обозначения ревенантов, намекающий на состояние, в котором подобные существа, как правило, оставляют своих жертв.

песочный человек: кошмар.

неряха: тот, кто питается бездомными и другими отбросами общества.

очаровашка: сирена.

район: современный термин для обозначения домена; также может обозначать область, контролируемую конкретной бандой или котерией.

---

¹ — "Революция пожирает своих детей" - предсмертные слова Ж.Ж.Дантона, одного из деятелей Великой французской революции. Имеются в виду революционеры, ставшие жертвой репрессий, начало которым они сами же и положили. [Наверх]

² — По воле Господа (лат.) [Наверх]

³ — Меритократия - система, при которой положение человека в обществе определяется его способностями. [Наверх]

⁴ — Лей-линии – энергетические потоки, якобы проходящие через мистические места наподобие древних святилищ, стоунхенджей, монументов и т.д. [Наверх]

⁵ — Одно из основных положений Телемы [Наверх]

⁶ — В скобках даны англоязычные варианты произношения специфических терминов. [Наверх]

⁷ — На самом деле, опционально – Ланкея, Ланцеа или даже Лансеа. [Наверх]