Пролог: Танец мёртвых

***

- Может, потанцуем? - спросила она.

Та ночь стала для меня последней. Холод окутывал помещение, и хотя зимний воздух не мог дотянуться до нас снаружи, внутренний холод задувал всё тепло, которое бликами сверкало у неё на террасе, медленно выползая наружу, чтобы вступить там в неравную схватку с морозом. Мы начали танец. Моя рука покоилась на изгибе её спины, а она вела и вела меня, увлекая в пляс. Музыка зазвучала словно из ниоткуда.

Струны. Фортепьяно. Они заполнили всю реальность. Я так и не смог увидеть лиц музыкантов, хотя слышал мелодию, которую они играли. Странный выбор для танца: торжественная панихида, практически реквием. Ветер играл занавесками. Мы танцевали. Приближался финальный аккорд, и она наклонилась, как будто желая поцеловать меня в шею. Однако меня ждал не поцелуй – а самое сладкое из всех проклятий. Она завладела моей душой, и тогда я почувствовал, как жизнь вырывается у меня из горла алым букетом.

А потом она вновь подарила мне этот букет.

***

Восемь лет я провёл в попытках стать доктором. По окончании медицинской школы я устроился на работу при друге семьи, другом докторе. Но не проработал я и двух лет, как он пригласил меня на вечеринку, устроенную одним из его пациентов. По его словам, это был особый пациент - один из немногих, кого он ещё посещал на дому. Предполагалось, что меня ждёт формальное мероприятие, вечеринка для белоручек, полная представителей высшего общества.

От волнения я не находил себе места. В конце концов, я был всего лишь хирургом, причём молодым и неопытным; кто-нибудь в этом обществе мог принять меня за обманщика или выскочку. Я пришёл весь на нервах, но вовремя: пришёл туда, где я встретил мужчин и женщин - товарищей, которым суждено было стать моими спутниками в том вечном спектакле, приближения которого я даже не замечал.

Я помню леди Молтис, красавицу родом откуда-то из Европы, обладавшую репутацией "чёрной вдовы" (только после смерти я понял истинное значение этого прозвища). Помню господина Оделию – странного человека, который никому не смотрел в глаза и обладал телом, которое прямо-таки изгибалось взад и вперёд во время ходьбы. Ещё один из собравшихся, мистер Беннетт, выглядел простовато, однако моя госпожа поспешила меня заверить, что его богатство и власть намного превышают всё, что можно представить, глядя на его бесхитростное лицо. Мистер Максвелл приехал сюда из Чикаго и, как мне было известно по слухам, также считался одной из восходящих звёзд – или падающих, в зависимости от того, с кем я говорил. Женщина по имени Линдси была главным объектом скандалов, поскольку она ни разу не выходила замуж и вела себя достаточно неуместно в сравнении с остальными дамами.

Я тогда и понятия не имел, что за вуалью высокосветской вечеринки скрывалось собрание монстров. Память меня подводит, и я практически ничего не помню о тех моментах, которые я провёл с мисс Линдси, однако теперь я уже хорошо понимаю, что наша мимолётная связь была вызвана далеко не простой симпатией (и что красное пятнышко на моём запястье, скорее всего, появилось не из-за тесных манжет).

***

Другая ночь, другая жертва – вот как я вижу мир. Если этим ублюдкам не хочется умирать, то единственное, что они должны сделать, это убраться с моей дороги. "Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла"¹ - ага, ещё бы, вот я-то тут и есть самый злой сукин сын из всех, что вы только можете встретить.

Я не делаю исключений для "нормальных" людей. Я готов выпотрошить даже такого, как я, если это понадобится. Чего всем этим сраным "Сородичам" не хватает – это элементарного понимания того факта, что нет ничего важнее места, которое ты можешь назвать своим. О, я уверен, что у них найдётся какое-нибудь вычурное словечко и для меня, и для целого типа таких, как я. Я знаю их титулы, должности и всю прочую хрень, помогающую им раздуть очередную проблему из того, кто за что отвечает и кто кем должен крутить – а причиной тому мерзавцы вроде меня. Такие же парни, которые вламываются в ваши двери уже через пару минут после того, как солнце скрылось за горизонтом. Однако игра по собственным правилам – неотъемлемая часть нашего существования. Я вообще не имел шанса ознакомиться с этими правилами, когда мой грёбаный Сир втащил меня в это дерьмо. Чёрта с два, одно только это наполовину объясняет, почему я отрезал ему голову и высосал вместе с хлещущей кровью всю его душу.

Уважение, вот о чём говорю. Это главное. Только знай, что Сородичи ни хрена не уступят тебе и капли этого уважения. Ты должен смириться с этим или взять собственную судьбу в свои руки.

***

Ты понятия не имеешь о том, что такое ужас, щенок. Всё, о чём ты тут треплешься, - это обыкновенный испуг. Ты вырос у себя в безопасном, уютном пригороде. Откуда тебе вообще знать об ужасе? А теперь, когда Кровь наполняет тебя такой силой, тебя аж распирает от чувства собственной неуязвимости.

Вот только теперь ты один из Проклятых, а это значит, что настоящего ужаса ждать недолго. Можешь молиться, чтобы он не отыскал тебя, но он отыщет. Как отыскал меня. Ужас - истинный, первобытный ужас – обитает здесь, в нашем любимом городе. Я всё бы отдал, только бы не замечать его, но это вполне естественно, раз уж мы говорим об ужасе, ты согласен? Так что мне это неподвластно. Всё, что я могу сделать, - это и дальше надеяться, что эта дрянь не заметит меня.

***

Она говорит о себе как о князе. Сначала я думал, что это, возможно, какой-то культурный анахронизм или даже языковая ошибка. В мире давно нет "князей", и пусть даже они когда-то существовали, женский пол не слишком-то хорошо соотносится с этим словом.

- Раньше ты ошибался. Разве это не очевидно? – спрашивает она. – У таких, как мы, собственные законы. А ты теперь – один из нас.

Незримый оркестр здорово поубавил в громкости.

Позже всё той же ночью у неё был посетитель. Моя госпожа сидела в кресле на террасе. Мне приказали ждать в спальне, но я прекрасно всё видел и слышал через окно во внутренний дворик. Перед ней появился человек самого странного вида, какой только можно представить. Его кожа была прозрачной. Мне показалось, что я даже могу разглядеть под ней вены, однако они были такими бледными, что я смог увидеть их только тогда, когда усилием воли обострил свои чувства. Вены этого человека были пусты, и если даже в них были остатки крови, она не двигалась. Я не слышал ударов его сердца. Он посмотрел на моё окно, и я увидел, что его глаза покрыты чёрной пеленой, не оставляющей места даже зрачкам.

- Желаю вам доброй ночи, мой Князь, - сказал он, когда его внимание вернулось обратно к женщине, которая меня убила. Значит, я был неправ.

С нечеловеческой скоростью она поднялась ко мне в спальню, хотя какие-то мгновенья назад она ещё прощалась с посетителем. Её руки легли мне на талию. Мои губы вцепились в её. Я был чертовски неправ – и, конечно же, буду неправ ещё тысячу раз.

***

Впрочем, не все чудовища прячутся так хорошо, как эти гости на вечеринке. С того момента, как я стал одним из Проклятых, мне уже несколько раз серьёзно непосчастливилось встретиться с парой действительно ужасающих представителей нашего вида. Я видел тех, кто охотно бы возвратил мир в ночи королей и вассалов, и тех, кто похищает детей из бедных домов, чтобы утолить жажду их кровью или зажарить их заживо в качестве жертвы богам, имена которых мне бы не хотелось произносить. Я видел безумных фанатиков, проливающих реки крови во имя некоей библейской фигуры, и говорил с членами одного культа из Старого Света, которые проводили обряды при свете полной луны, утверждая, что наше "состояние" – это лишь остановка на пути к... чему-то ещё.

Я видел представителей всех видов, делящих наше общество. Перед моими глазами мелькали кающиеся души и развращённые изверги, коварные аристократы и мрачные бунтари, безбожные негодяи и те, кто не признаёт над собой никаких авторитетов.

На самом деле, мир Проклятых - весь этот бесконечный полуночный гимн - и богат, и чудовищно своенравен. В беспрерывной борьбе с кровожадной бестией, затаившейся внутри каждого из нас, мы сами возводим вокруг себя стены нашей тюрьмы – но мы просто обязаны время от времени спускать с цепи этого монстра, чтобы он не одолел нас самих. Я считаю себя одним из самых воздержанных участников этой Пляски Смерти, и всё же я… впрочем, достаточно просто сказать, что я совершал деяния, за которые даже Господь не вправе даровать прощение. И всё же каждую ночь я поднимаюсь из гроба: даже в своих сомнениях и терзаниях я не могу не верить, что у всего этого есть какая-то цель.

***

Я делаю то, что хочу, и когда хочу. Скажем, сегодня вечером - пошёл в бар. Можете считать меня торчком, но мне всегда нравились чувства, которые выпивка пробуждала во мне в годы моей смертной жизни - и до сих пор эта дрянь мне по кайфу, хотя теперь приходится смешивать виски с большим количеством Старой Доброй Венозной. Но вот женщины… женщины редко пьют виски. А те, кто всё-таки пьёт, обычно оказываются старыми сквернословными стервами, пропахшими сигаретным дымом, потом и каким-нибудь другим дерьмом, которым от них несёт в тот или иной вечер.

Как всегда, я выбрал одну из таких сучек в баре и перекинулся с ней парой слов. Эти твари любят, когда парни говорят круто. Стоит им рассказать, как ты вырвал какому-нибудь педику руку из сустава или погрузил ему большой палец в глазницу, и они твои до самого конца ночи. И всё же не стоит заходить слишком далеко. Даже они не настолько глупы, чтобы нормально относиться к маньяку, который убивает людей для того, чтобы пить их кровь.

В общем, болтаю я с этой дурочкой за барной стойкой, и тут в помещение входит какой-то сраный лакей, вроде этих гондонов, которые лижут ботинки всяким большим шишкам среди городских Сородичей, вечно разнюхивая, кто чем занимается. Ну, вы знаете эту породу людей – таких типов, которые будут всюду шляться за вами, глядя, как бы вы им не поднасрали. Как я уже говорил, вы или принимаете такое отношение, или заставляете себя уважать. Так что я поднимаюсь из-за стойки и иду к этому сосунку, мимоходом подхватывая бильярдный кий. Глядя, как я приближаюсь, он начинает щуриться и уже открывает рот, вроде как собираясь сказать что-то умное, но тут БАЦ! Прямо в рот этому уроду. В стороны брызжут живые соки, которые мои мёртвые мусулы ещё могут выдавить из этого говнюка. Его челюсть ломается, словно щепка. Я вижу два перелома. Зубы сыплются на пол, словно игральные кости.

Пусть знает, на кого рот разевать. Возвращаюсь за стойку, у которой меня ждёт обед. Я чувствую, что эта грязная старая сучка взбудоражена не меньше меня, и вы понимаете, что я имею в виду, говоря "взбудоражена".

***

Это произошло в подвале где-то в этнической части города, в одном из кварталов, который прежние владельцы забросили из-за старости, переехав в более комфортные места или распродав свои семейные дома ради других целей. Квартал был раздроблен на части – одни принадлежали евреям, другие армянам, какие-то чехам, а некоторые – группировкам, которые даже я затрудняюсь назвать каким-нибудь определённым именем. Над подвалом возвышался дом, но мой проводник сообщил, что между подвалом и домом нет никакого сообщения и даже местные жильцы понятия не имеют, что прямо под ними скрывается подвальное помещение.

Мой проводник был одним из тех несчастных, которые регулярно питались Витэ Сородичей, не будучи Прокляты сами. Мне не было дела до того, кто именно снабжал его кровью. Всё, что меня интересовало, - это тот факт, что он и только он знал, где поселилась та дрянь, которая нарушала мой беспокойный сон, и я отыскал его лишь потому, что он тоже участвовал в моих грёзах.

Прогнившая деревянная дверь отделяла небольшое внутреннее помещение от остальной части подвала с заплесневелыми стенами. Проводник держал перед собой гаснущую свечу, наш единственный источник света. Он указал мне на дверь. Медленно, аккуратно я приоткрыл её, и холодный воздух, пропитанный запахом гниющей плоти, потянулся ко мне изнутри. Тусклый свет, отбрасываемый свечой моего спутника, оказался не в силах разогнать темноту, ожидавшую нас за дверью – однако в тот момент, я, пожалуй, и не хотел видеть с большей ясностью.

Я помню слипшийся, гладкий мех и дюжину хищных глах, распахнувшихся в темноте и мгновенно сосредоточившихся на мне. В ошеломлении я застыл на пороге, и тут поблизости залаяла собака – однако звук был столь низким, что я сомневаюсь, что хоть одно существующее в природе животное способно его издать. А кроме того, лай раздался прямо под тем местом, где мы стояли. Я хлопнул прогнившей дверью, отбросил проводника с дороги и бросился прочь, с трудом шевеля непослушными ногами. Я с воплем вырвался в ночь, обещая себе забыть обо всём, что я... скорее даже не видел, а чувствовал.

О... похоже, вы думаете, что я слаб? Слишком многое в вашем лице говорит о привычке к жизни, а это выдаёт ваши мысли. Я только разжёг ваше любопытство, не так ли? Сколько бы я ни призывал к мудрости, вы её просто боитесь.

Нет, вы ещё не знаете, что такое ужас.

Авторы

Концепция и дизайн: Джастин Акилли, Филипп Булл, Билл Бриджес, Дин Бёрнэм, Кен Клифф, Конрад Хаббард, Майк Ли, Крис Макдоно, Этан Скемп, Ричард Томас, Майк Тинни, Стивен Вик, Стюарт Вик и Фредерик Йелк

Вторая стадия разработки концепта и дизайна: Джастин Акилли, Билл Бриджес, Кен Клифф, Крис Макдоно и Фредерик Йелк

Третья стадия разработки концепта и дизайна: Джастин Акилли, Билл Бриджес, Кен Клифф, Конрад Хаббард, Крис Макдоно, Майк Тинни, Арон Фосс и Фредерик Йелк

Дополнительные ассистенты в разработке концепта и дизайна: Карл Боуэн, Джон Чемберс и Мэтью Макфарлэнд

Vampire: The Requiem создан по мотивам Vampire: The Masquerade

Vampire: The Masquerade создан Марком Рейн Хагеном

Текст писали: Ари Мэрмелл, Дин Шомшек и К.А. Сулейман

World of Darkness создан Марком Рейн Хагеном

В создании World of Darkness также участвовал Стюарт Вик

Дополнительный материал: Джастин Акилли, Карл Боуэн, Джон Чемберс, Мэтью Макфарлэнд, Сара Рорк, Мэтью Рурк и Грег Штольц

Ведущий разработчик: Джастин Акилли

Помощь в разработке: Билл Бриджес и Кен Клифф

Редактор: Карл Боуэн

Художественный руководитель: Полин Бенни

Разметка и набор текста: Полин Бенни

Иллюстрации: Сэмюэль Эрайя, Дарен Бейдер, Тим Брэдстрит, Бром, Эйвери Баттеруорт, Полин Бенни, Шэйн Коппэдж, Марко Дюрдевич, Фред Хупер, Трэвис Ингрэм, Алекс Малеев, Кен Мейер младший, Марк А. Нельсон, Майкл Филлиппи, Джефф Ребнер, Дж.С. Россбах, Маттиас Снигг, Рич Томас, Джошуа Габриэль, Тимбрук, Энди Трэбболд, Конан Венус, Кэти Уилкинс

Дизайн обложки: Мэтт Милбергер

Игровое тестирование первой и второй стадии: Шастен Эддингтон, Алан Александр, Демиэн Андерсон, Сара Андерсон, Нильс-Джонсон Андриссон, Дэвид Бергквист, Крейг Блэквелдер, Джеймс Люк Босвелл, Кассандра Брэкетт, Райан Брэндос, Даниэль Бистрем, Бен Чизм, Джеймс Комер, Крис Коуон, Тара Де Блуа, Кори Диксон, Дж. Энцмингер, Гала Феррир, Киван Форбс, Дуглас А. Форсайт, Джеймс Генонг, Фред Грэсс, Джесмин Мари Гриббл, Брент Холстед, Аарон Хармон, Роберт Холмберг, Конрад Хаббард, Джулиан Хаббард, Чарльз Келли, Стив Кенсон, Бишоп Льюис, Терье Локлинголм, Чед Макграт, Марио Мео, Кристер М. Мичл, Альберт Моуотт, Робин Нэйр, Майк Нюдд, Кори Овендэйл, Мэтью Петоса, Крис Ренфро, Маттиас Ренмарк, Стивен Шарп, Малкольм Шеппард, Кирсли Шидер-Уэти, Дин Шомшек, Джефф Скеджен, Джастин Смит, Тед Саннертон, кандидат наук Хелен Э. Тэйлор, Джозеф Тёрнер, Джаретт Андервуд, Рэйчел "Банни" Уинтер, Джим Зубкавич

Игровое тестирование третьей стадии и внутреннее тестирование: Джастин Акилли, Чарльз Бэйли, Эндрю Бейтс, Филипп Булл, Карл Боуэн, Билл Бриджес, Чед Браун, Дин Бёрнэм, Брэд Буткович, Рафаэль Касл, Джон Чемберс, Майк Чейни, Кен Клифф, Лиза Эйдсон, Брайан Гласс, Пол Грегори, Конрад Хаббард, Терренс Джеймс, Бекки Джолленстен, Кейти Маккескилл, Крис Макдоно, Мэтт Мильбергер, Бен Монк, ДеКарло Мюррей, Ребекка Шефер, Майк Тинни, Арон Фосс, Адам Фосс, Фредерик Йелк, Диана Замойски

Благодарность

Спасибо мечтателям, которые не побоялись выйти за установленные рамки и перевернули саму концепцию ролевых игр в предыдущем воплощении Vampire: Марку Рейн Хагену, Стюарту Вику, Стивену К. Брауну, Тому Доуду, Эндрю Гринбергу, Дженнифер Хартшорн, Роберту Хэчу, Лизе Стивенс, Джошу Тимбруку и невоспетым спонсорам, имена которых никогда нами не упоминались, однако которые, несмотря на это, сами прекрасно знают, чьи имена должны здесь стоять. Мы не смогли бы сделать и шага, если бы вы не осветили нам дорогу.

И особая благодарность вам - вне зависимости от того, присоединяетесь ли вы к нам после 13 лет участия в жутких загробных историях или только впервые собираетесь сесть за стол. Игра начинается!

От переводчика

Русскому ролевому движению неизвестен вопрос о фонетике перевода. "Звучащая" сторона текста сегодня носит чисто опциональный характер – во многом из-за чрезвычайно юного возраста самой практики игровых переводов. И то, в каком темпе, с какой интонацией и даже попросту как будет произноситься переведённый текст, в наше время зависит лишь от читателя – потому что фонетика зачастую оказывается оставлена без внимания самим автором.

Между тем, с переводом на иностранный язык даже самая стильная фраза утрачивает колоссальную часть своего характера: она попросту выпадает из родной стихии. Поэтому для меня было важно не только передать атмосферу, смысл и стиль оригинального текста, но и проследить за фонетикой уже переведённых фраз. По большому счёту, это единственная причина, по которой перевод занял практически четыре месяца.

Я не хотел использовать бесхарактерные, безликие фразы, которые были бы лишены собственного звучания. Мне нужны были паузы. Мне нужны были интонации. Некоторые предложения приходилось буквально измерять тактами.

Поэтому я прошу своего читателя обращать внимание на подсказки, которыми я снабдил перевод. Несмотря на загробную тематику текста, я старался наделить его той живой энергией, которой отличается и его англоязычный близнец. Уверен, что это только повысит удовольствие от чтения.

И ещё один важный момент. Я знаю, как ревностно большинство игроков относятся к оригинальным игровым терминам. Однако некоторые слова действительно трудно перевести на русский язык без изрядной доли "иносказательности", что не может не действовать фэнам на нервы. Как результат, переводчику зачастую приходится выбирать между точностью и звучанием. Иногда можно пойти на компромисс, однако с этим не угадаешь: одни справедливо воротят нос, другие похлопывают по плечу – ничего, мол. Что выбрать? Я выбираю звучание. Поэтому, думаю, мне лучше сразу признаться, в чём я отступил от буквы оригинала – возможно, с некоторыми извинениями.

В первую очередь это касается ковенанта The Circle of the Crone, название которого фактически означает Круг Ведьмы. Ни этот вариант перевода, ни уже устоявшиеся в некоторых игровых компаниях Ведьмин Круг, Круг Карги или даже Круг Матриарха меня не удовлетворяют по уже упомянутым фонетическим (и стилистическим, раз уж на то пошло) причинам, а потому в переводе вам встретится совершенно другое название - Колдовской Круг, - куда больше свидетельствующее о характере, а не воззрениях этого ковенанта.

Второй важный пункт - оригинальное произношение названий Daeva и Mekhet, то есть [дэйва] и [мекит]. Здесь они заменены на более благозвучные Дэва и Мехет.

Знакомый множеству игроков термин Прорицание (Auspex) заменён на более близкий по смыслу - Ясновидение. Если новый вариант кажется вам неуместным, просто используйте тот, к которому привыкли.

Наконец, абсолютно ошибочный перевод слова "bloodlines" - "линии крови" - был заменён вариантом родословные, выбор которого объясняется не только оригинальным значением слова "bloodlines", но и той ролью, которую эти "младшие кланы" играют в обществе Проклятых.

В остальном – закрывайте глаза на прорехи самих разработчиков и наслаждайтесь прекрасной игрой.

До встречи за игровым столом!

Перевод посвящается Роману Родину и Ивану Мельникову, которые знают, как разжечь звёзды

---

¹ — Псалтирь, 22:4 [Наверх]