Часть 1
Огонь
Мария проскользнула в подворотню, жалея, что не может стать невидимой. Еще рывок, и она пересекла двор, осторожно выглянув на соседнюю улицу. И тут же отпрянула: с завыванием мимо пронеслись мотоциклы, выхватив светом фар то место, где она только что стояла. Псы Князя, у гангрелов всегда любимым приказом было «Фас!» и сейчас они были посланы по ее душу.
Кровавая охота набирала обороты, но погибать так не хотелось! Чертов Князь! И из-за чего? Из-за такой, в общем-то, мелочи. Хочет показать, видимо, как он уважает законы. Примерное наказание... А может, личная месть за тот случай, когда...
Марии не удалось погрузиться в воспоминания: в другом конце двора, откуда она вошла, зашевелились какие-то тени. Мария выскользнула из двора на улицу, и тут ей повезло: какой-то пожилой человек парковал свой Логан.
– Простите, в каком направлении ближайшее метро? – она наклонилась к нему, и через пару секунд он уже отдавал ей ключи, не понимая, зачем это делает. Мария пододвинула кресло и рванула, задев одну из припаркованных машин. Та запищала и замигала желтым, а из подворотни кто-то выбежал. Мария еще успела заметить в стекло заднего вида, как этот кто-то доставал сотовый телефон. Проклятье! Мария достала свой, приоткрыла окно и выкинула его. Они же засекают, где я. Но было поздно, проехать ей удалось только пару кварталов – сзади показались мотоциклисты. Мария нажала на газ, с ужасом понимая, что заблудилась. Город исчез, сменившись промзоной с грязными проездами, лужами и полузаброшенными ангарами. Рев мотоциклов раздался совсем близко, она свернула и к своему ужасу поняла, что дорога идет в тупик. Вот и конец. Она открыла дверь машины, чтобы увидеть своих убийц напоследок.
К ее удивлению, мотоциклисты разворачивались. Почему-то они не собирались ехать к ней. Мария обернулась, и бегство байкеров стало ей понятным. Откуда-то вылезло не менее десятка Сородичей самого устрашающего вида. Кто-то из них засмеялся.
– Был бы я живой, мы бы эту милашку по кругу...- сказал один.
- Так мы и так ее пустим... Камарильская кровь вкусная. Гыыыааа. - засмеялся другой.
«Шабаш... Из огня да в полымя» – только и успела подумать Мария, прежде чем на нее обрушился кулак одного из шабашитов, отбросивший ее назад к машине.
– Молчать! - раздался властный голос. Из темноты вышел высокий незнакомец, обличье которого резко контрастировало с видом членов банды. Элегантный черный костюм, шляпа. Что-то было в нем от Джека Воробья, только вот не было в нем ни игривости, ни юмора, только властность. Тени он не отбрасывал.
– Ага... Камарильечка... - задумчиво произнес он - Ну и как, назад к ним не хочешь? А то я могу отпустить тебя.
Раздались пара смешков, но тут же стихли под взглядом Главного.
Справа, вне поля зрения Марии, послышался тихий шелест. Мужчина бросил туда взгляд, после чего еле заметно кивнул. От группы за его спиной отделился один из собратьев, но не успел он сделать и нескольких шагов, как остановился и уже спокойно направился к остальным.
Следом за ним от тени отделилась статная женщина. Она была красива, как может быть красивой приготовившаяся к броску змея. Лицо её, невероятно бледное, будто фарфоровое в обрамлении иссиня-черных волос было нечеловечески спокойно, сходное этим с ликом святых на иконах христианских церквей. Она двигалась странно, чуть покачиваясь. Длиннополое пальто скрывало её ноги, но Мария готова была поклясться, что видела кончик черного, гладкого щупальца.
– Епископ сказал, что Брианы нас опередили, но потерпели неудачу. Наша цель ослаблена. – Голос у женщины был мягким как шелест дождя. – В городе неспокойно.
Она вопросительно взглянула на мужчину, затем на Марию.
– С собой возьмем. - Мужчина задумчиво посмотрел вслед байкерам.- Джим, на тебе эта Камарильечка. – От собратьев отделился рослый парень, на вид лет двадцати, светловолосый и широкоплечий. Он направился к Марии, а на губах его играла хищная ухмылка.
– Корвус, - раздался шелестящий голос – Это разумно?
Мужчина, которого странная женщина назвала Корвусом, обернулся и показалось, что тени в складках его одежды зашевелились. На секунду он как будто задумался и после, так, чтоб его не мог услышать никто, кроме этой странной женщины и Марии, стоящей рядом, ответил:
– Пригодится. Ей все равно больше никуда не деться. Верно? – Он взглянул на Марию и продолжил, не дожидаясь ответа: – Не спорь, Лаура.
Последние его слова прозвучали странно, тихо, еле слышно и разительно отличались отсутствием в них приказа, только странная ирония скользнула в них. Он несколько секунд пристально вглядывался в глаза этой женщины и, очевидно, получив некий, ему лишь понятный ответ, отдал приказ к движению.
Все это время, пока странная пара обсуждала дальнейшую судьбу Марии, она сама сидела на асфальте, все еще неспособная прийти в себя, пока сородич, которого Главарь назвал Джимом, не поставил ее на ноги. Движение было грубым и резким, девушка пошатнулась, неспособная устоять на ногах, и чтоб сохранить равновесие, повисла на шее у своего «помощника». Окружавшие их отморозки снова заржали, но вот Главарь и Женщина даже не улыбнулись, а от взгляда, которым окинула ее та, что отзывалась на имя Лаура, внутри стало холодно.
Ночь уже полностью вступила в свои права, и давным-давно покинутые фабричные помещения тонули в кромешной темноте, но сквозь замызганные стекла окон, там, где они еще не были выбиты, в цех попадало достаточно света, чтоб между балками и полуразобранными станками отчетливо были видны белесые разводы паутины. В этой части заброшенного цеха паутины было особенно много, она оплетала почти все вокруг, превращая и без того унылое место в декорацию для фильма ужасов. И в центре каждой паутины, конечно же, сидел паук, флегматично ожидая добычи.
Все изменилось внезапно, абсолютно все пауки вдруг, словно повинуясь одной команде, пришли в движение. Паутина во всех концах цеха завибрировала от прикосновения множества маленьких лапок. Паучье воинство организовано устремилось в одну точку. Забираясь друг на друга, арахниды образовали уже небольшой холм, который все рос, особенно странно среди этого кошмара арахнофоба выглядели несколько гигантских тарантулов, снующих по куче взад и вперед. И странным было даже не то, что в России тарантулов отродясь не водилось, а то, что их действия были на удивление слаженными. Постепенно масса пауков стала приобретать четкие очертания человеческого тела. В какой-то неуловимый миг все пауки вдруг слились воедино, обретя плотность, и теперь среди станков на бетонном полу лежал голый мужчина.
Тысячеглазый понемногу восставал из своего сна отдохновения. Он, Кэр, верно служил Матери-Королеве Анансе, и она милостиво позволила ему забыться на месяц сном в заброшенном цеху умирающей фабрики. Собрав из Ползунов свое тело, он потянулся, проверяя воспоминания - за время сна часть лидеров могла погибнуть, и потому он мог многое забыть. Вдруг за пределами цеха фабрики раздался шум, привлекший его внимание. Выглянув в окно, он увидел десяток крайне странных типов, окруживших девушку. Присмотревшись, Тысячеглазый понял, что это вампиры. Ввязываться в игры что тех, что других было себе дороже. Что же до девушки... Природа есть природа. Сумеешь справиться сам - молодец. Не сумеешь... Сам же виноват.
Инспекция разума показала, что все воспоминания на месте. Тайничок с деньгами и вещами тоже оказался цел. Одеваясь, Тысячеглазый, усмехнувшись, подумал, что людей можно обвинить в чем угодно, но компьютеры и фриланс - изобретения гениальные. Сам себе хозяин над собой и временем, не надо объяснять, куда пропадаешь иногда...
Собравшись, Ананси пошел к выходу. Выход был один, и его перегораживала та странная компания. Кровососов он не боялся, они были ему не ровней, и ждать пока они сами уйдут, ему было лень. Терпение никогда не было сильной стороной Тысячеглазого.
«Пропустят по-хорошему или нет?.. Посмотрим.»
На сегодня всего было слишком много. Мария как будто устала бояться и лишь безучастно наблюдала за происходящим. Она отметила про себя удивление в связи с некоторым несоответствием того, что она видела, и того, как представляла себе Шабаш. Точнее, как ее учил вместе с другими неонатами князь: «Сборище лопатоголовых, почти с полной потерей способности думать, примитивная банда подонков во власти Зверя и почти неспособная к разумным действиям». Так учил их Князь, и если это могло подойти тем, кто ее окружил вначале, то никак не могло относиться к тем властным и странным Сородичам, которые стояли перед ней теперь.
- Не денется никуда. Но на всякий случай, чтобы не убежала к другому Принцу… – странная женщина как будто подплыла к Марии, взяла ее за руку, и девушка ощутила странное жжение. Она отдернула руку и... на руке красовался знак Шабаша в виде черной татуировки.
- Ты…
Мария вдохнула ненужный воздух, как для крика и… ничего не сказала. Она лишь вспомнила, что князь говорил о самом страшном клане... «Ти - чего то там» которые меняют тела. Мария тогда почти не слушала, тогда ей это не было интересно.
- Считай это подарком, - женщина странно осмотрела Марию, как вещь, или как домашнюю зверушку.
- Лаура, не надо. Шляхта у тебя уже есть. Мне она нужна для другого, – сказал Главарь.
В этот момент сзади послышалось нечто. Мария не почувствовала ничего, но увидела, как у Корвуса полыхнули глаза. Неизвестно, что он увидел, но все, повинуясь его еле заметному движению, стали быстро отходить от здания по направлению к довольно неплохой – кто бы мог подумать найти такое здесь – машине.
- Прикрывать отступление, – раздался командный голос Главаря, и “рядовые” быстро направились к выходу из здания, хватая по пути арматуру. Садясь (точнее, ее быстро запихнули) в машину, Мария еще успела подумать, а как же они потом догонят своих вожаков, и как-то сразу поняла по ни разу не оглянувшемуся Корвусу, что он и не рассчитывает на их возвращение.
Выйдя на улицу, Тысячеглазый увидел, что обеих женищин и одного из чудиков - косящего под пирата - уже нет. Зато осталась компания уродцев, вооруженных всяким строительным мусором.
- По-хорошему, видимо, уже не разойдемся? - полуутвердительно спросил он. - Ладно, сами нарвались.
Тысячеглазый воззвал про себя к далеким предкам и... перед ошарашенными ублюдками предстал воплощенный ночной кошмар - тарантул величиной с тот самый Логан, на которой приехала их недавняя жертва. Угрожающе зашипев, чудовищный паук прыгнул вперед...
Бой занял немного времени - хелицеры с легкостью перекусывали налетчиков, когти педипальп пробивали их насквозь, а арматура и дубинки мало что могли сделать прочному хитину и волоскам паука. Убедившись, что нападающие кончились, Тысячеглазый – а для всего остального мира просто Сергей Орлов - вновь превратился в человека и начал отплевываться.
- И почему все вампиры такие дерьмовые на вкус? Не кровь, а помои какие-то. Ладно, пойду-ка домой. Гопничков пару, что ли, отловить по пути, вкус гнили изо рта смыть... или гастарбайтеров...
Пообсуждав еще немного с самим собой гастрономические особенности различных социалньных слоев и отряхнув с футболки и джинсов несуществующую пыль, Сергей, насвистывая под нос какую-то песенку, пошел к выходу из тупика.
Алмат выключил на телевизоре звук и прислушался. Мотоциклы. Нет, не только мотоциклы, там еще машина какая-то. Ага, скачет по выбоинам. Дурак водитель, нашел, где лихачить. После такой поездки подвеске хана, если только это не джип какой-нибудь навороченный. Ну и фиг с ним.
Он поудобней устроился за столом и собрался уже включить звук, когда шум мотоциклов вновь стал нарастать. «Хреновы байкеры, неймется им. Пойти, что ль, глянуть?» На улицу выходить не хотелось – московскую сырость Алмат не любил еще с тех пор, как приехал сюда учиться в начале 70-х. Но зарплату надо отрабатывать, чего уж. Да и этого… подателя пищи проверить не помешало бы, а то окочурится еще на холоде, думай потом, куда труп девать.
Алмат взял «пукалку» (травмат, но на безрыбье, как известно, сам раком станешь), вышел из подсобки, где обычно проводил дежурство, на всякий случай проверил сигнализацию и пошел вдоль здания склада к дороге.
Байкеров уже и след простыл, а вот в тупике, что располагался аккурат по диагонали от складского ангара, наблюдалась какая-то нездоровая активность. Алмат прижался к стенке здания и постарался двигаться как можно незаметней. Луна на мгновение выглянула из-за туч, осветив стоявшую у въезда в тупик машину. Хорошую машину, так что о бомжах, не поделивших место ночевки, можно позабыть.
В машину сели трое – мужчина и две женщины. И одна из женщин садиться в нее не хотела, тут Алмат готов был спорить на что угодно. Света в салоне хватило на то, чтобы кое-как рассмотреть всех троих, вот только что там рассматривать было? Шляпу да длинное пальто? Спроси Алмата, как они выглядели, он бы только плечами пожал. Ну, странные. Так у богачей свои причуды. И номер машины не разглядишь…
Автомобиль уехал. В тупичке кто-то остался. И не один «кто-то», а много. Каитифф подобрался поближе к дороге и скорчился за бетонным блоком, валявшимся тут еще со времени постройки склада. Инстинкт самосохранения говорил ему, что надо быстро чесать назад в подсобку и звонить в милицию, а лучше всего - плюнуть на все это дело, но любопытство - проклятое любопытство – удерживало на месте.
Как же он потом жалел об этом.
Алмат, стараясь вообще не шевелиться, смотрел, как неведомая хрень, вылезшая из ворот фабрики, разделывается со шпаной. Небо было покрыто тучами, но все же кое-какой свет сквозь них прорывался, позволяя рассмотреть побоище в тупике. Когда от шпаны в буквальном смысле остались одни кусочки, а тварь перекинулась в человека и направилась в его сторону, Алмат понял, что пора делать ноги. Стараясь держаться поближе к прикрытиям, он дополз до стены склада и рискнул встать, только завернув за угол. Что бы это ни было, сам он с этой дрянью разбираться не будет. А вот старшому доложит. Пусть тот побегает, у него работа такая.
На полу под подсобкой, которая была «рабочим офисом» Алмата, прислонившись к стене, сидел Петюня, местный алкоголик, приблуда и один из «дежурных» сосудов Алмата. Один-два раза в неделю Петюня приходил на склад, получал бутылку с закуской, тут же употреблял полученное и примерно через полчаса отключался. После этого с ним можно было делать все, что угодно, чем Алмат и пользовался. За несколько месяцев «плотного сотрудничества» с каитиффом Петюня так и не заметил, что тот пьет из него кровь.
Этим вечером он, как обычно, напился и отключился там, где сидел, - на груде ящиков, упаковок и прочего хлама, сваленного у задней стенки здания. Но холод и начавшийся дождик, похоже, разбудили и его и пригнали под крышу.
Каитифф кое-как затащил пьянчугу в подсобку и свалил на пол. Человек, судя по всему, уже приходил в себя, оглядывался, не совсем понимая, где он и как сюда попал. Алмат достал из ящика стола сотовый и набрал номер, который помнил наизусть.
Долгие гудки. «Ну, давай же, где тебя носит!»
- Да?
- Виктор Николаевич, это Алмат… ну да… со стройки, да…Вы говорили… да, дело.
Старшой внимательно выслушал каитиффа, задал пару уточняющих вопросов, потом надолго замолчал. Молчал и Алмат – негоже ему первому заговаривать с Шерифом, хватит и того, что он позвонил. Наконец в трубке вновь раздался голос:
- Сейчас ты подъедешь к Элизиуму. Там я тебя встречу. Вопросы есть?
- Никак нет! – почему-то при общении с шерифом Алмат всегда вспоминал армию.
У стены опять завозился Петюня, пытаясь встать. Алмат подошел к нему, схватил за куртку на груди и рывком поднял.
- Слушай сюда, брателло. Я сейчас сваливаю. Ты остаешься тут и бдишь, как Шарик у будки. Понял?
Человек заморгал.
- Еще раз. Ты остаешься здесь и бдишь до моего возвращения. Только попробуй засни, я тебе глотку перегрызу. Понял?
- Алик, ты это… Чего злой такой? Мне б умыться...
- Вон раковина, умойся.
Пока Петюня наводил красоту (точнее – смывал сон), Алмат проверил пистолет (толку от него, по-хорошему, никакого. Так, напугать разве что), сунул в карман штанов документы и натянул куртку.
Уже выходя в коридор, он бросил взгляд на Петра. В свете слабой лампочки выглядел он больным… изнуренным каким-то. Зато почти трезвым. Алмат кивком головы указал на кулек на столе.
- Вон, там от сменщика жратва какая-то осталась. Ешь. Скажу, что я схарчил.
Острозубка тихонько пискнула и уселась поудобней, она и её состайник Рваное Ухо, уютно устроились в багажнике машины. Вибрисы возбуждённо двигались. Если бы садящиеся в машину могли понимать крысинное наречие, они бы услышали примерно следующее.
- Всё-таки прятаться в машине было не самой лучшей идеей, - тихонько фыркнул Ухо. - Пахнет Ткачиной мочой.
Острозубка потёрлась носом о его мех и приложила лапку к мордочке.
- Будь тише! Мёртвая Шевелячая гадость хорошо слышит. Я видела видение, и Крысинная Мать хочет, чтобы мы были там, куда едут эти Змеевы Трупы.
Рваное Ухо кивнул и свернулся клубком. Острозубка последовала его примеру...
Рваное ухо беспокоился. Будь он человеком, он бы, наверное, думал, что нервничает. Но это чувство было другим, это как будто что-то в твоём маленьком крысином черепе внезапно начинает пищать и не хочет заткнуться, разгоняя твою кровь и обостряя чувства. Он бы давно уже бросил всё это дело. Этих Шевелячных трупоходов он мог обмануть уже минимум дважды, в конце концов, твари Змея это не их война и не их дело. Но он привык доверять Видящей. Он привык доверять Крысинным Богам, с которыми она общалась, и когда она сказала, что им нужно делать, он согласился, и когда она сказала, что оружие они найдут на месте, он не стал возражать. Но почему, трясясь в багажнике и ощущая, как колышется бок спящей Острозубки, он, чёрт возьми, так нервничал? Он не знал.
- Как это упустили?
Дмитрий был крайне недоволен. Он надеялся, что с этой Кровавой Охотой не будет проблем и все завершится быстро, но эта чертова нимфоманка вдруг проявила чудеса изворотливости и смогла оставить всех с носом, заставив гоняться за ней по всему городу. И пока она жива, Князь выглядел в глазах подчиненных некомпетентным.
«Меня окружают сплошные кретины!» - зло подумал Дмитрий.
- Там Шабаш… - робко начал один из гангрелов.
- Где?
- Ну, у завода, где они были пять лет назад. Все чисто было, а теперь вот опять... Но вы не беспокойтесь, я думаю, если они ее еще не высушили, то она уже жалеет, что не приняла Окончательную Смерть достойно.
- Жалеет... - Дмитрий, казалось, о чем-то задумался. - Совет примогенов! Срочно!!
Машина, ведомая самим Корвусом, петляла по улицам. Мария уже перестала считать повороты и переключила свое внимание на шабашитов. В тишине автосалона отчетливо слышалось тихое шуршание от...
«Черт, - думала Мария. - У нее ведь и правда там щупальца!»
Мария коснулась руки в том месте, где прошлись тонкие пальцы Лауры. Не вязался лик этой женщины с ликом чудовища. Она была похожа на монахиню, но не на могущественного сородича, способного на кровавые эксперименты над людьми или собратьями.
Автомобиль неожиданно остановился возле не примечательного на первый взгляд одноэтажного здания какого-то предприятия. Здание было обшито ровными листами железа и не имело окон. Здесь была охрана, но охранник, видимо, узнав Корвуса, открыл ворота.
Возле больших двустворчатых дверей также стояла пара охранников, быстро пропустившая всех новоприбывших внутрь. В небольшом сводчатом холле их уже ждали двое: статный темноволосый сородич и быстро направившийся к ним мужчина, мало чем отличающийся от уже увиденных Марией рядовых собратьев стаи. Выглядел он чем-то очень обеспокоенным.
Корвус и Лаура переглянулись.
- Без меня, - коротко кинул мужчина и обернулся к уже подошедшему сородичу, что-то быстро ему говорившему.
- Следуй.
Лаура, не дожидаясь ответа, направилась к неприметной двери слева от входа.
- Мне очень не понравилось то, что мы сегодня видели. Займись ей, а я пока займусь более важными делами, - сказал Корвус, вслед уходящей Лауре. Услышав ”Займись ей”, Мария уныло поплелась вслед за Лаурой. Они вошли в помещение… Если бы Мария была бы человеком, то ее бы вырвало. Она даже зажмурилась, до такой степени ей не хотелось думать о том, из ЧЕГО сделана мебель. И Что чувствовало то, из чего делали эту мебель. О том, чтобы присесть, не было и речи, и Мария осталась стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу, ожидая вопросов.
Лаура плавно вошла в комнату.
Любой, кто осмеливался посетить прибежище представителя её клана, неизбежно сталкивался с дилеммой "куда же здесь сесть, так, чтоб остаться при изначальном наборе рук и ног".
- Прошу вас, - Лаура указала на небольшую табуретку, изготовленную из дерева. Единственный здесь предмет, изготовленный из дерева. Сама она расположилась за столом, искусно сплетенным из двух женских тел. Стол не был уродлив, напротив, женщины сидели в достаточно непринужденных позах, вытянув ноги навстречу друг другу, а руками поддерживая стекло. на столе расположилась вполне человеческая канцелярия. Лаура скинула верхнюю одежду, взгляду Марии предстал десяток щупалец, влажно отблескивающих в тусклом свете ламп. Длиннее, нежели можно было предположить. Их начало терялось в подоле легкой алой мантии.
Одно из щупалец притянуло табурет к столу, второе повесило пальто, третье прикрыло дверь, четвертое взялось расплетать её волосы... Щупальца двигались быстро выполняя мелкие задачи.
- Ваше имя.
Сама женщина, видимо в кресле не нуждалась, вполне уютно устроившись на своих нижних конечностях.
Мария повернулась и посмотрела на табуретку. Она провела по ней пальцем, как будто боялась, что она живая. Но табуретка казалась вполне обычной, так что она, наконец, решилась и села.
- Маша... Мария Кирилова...
Она старалась не смотреть на щупальца, но не могла заставить себя не смотреть.
- Ваш клан и имя сира.
Внутри у Марии все сжалось, когда она услышала тихий скрежет и сдавленный стон из-за двери, находящейся слева и за спиной Лауры, поэтому не сразу смогла ответить на новый вопрос.
- Тореадор… Сир Александр Рогозин.
«Быстро я сдаю всех…» - подумала Мария. Впрочем, никакой важной информации она пока не выдала.
- Как долго пребывали в этом городе? - Одно из щупалец протянулось куда-то за спину Марии и вытянуло некий предмет, после чего быстрым движением отправило его за дверь, где мелькнули тонкие женские руки, столь же быстро предмет перехватившие.
- В каком виде? - с вызовом ответила Мария.
Попытка выглядеть храброй пионеркой на допросе успехом не увенчалась, дама покосилась на нее таким взглядом, что Маша сразу же сникла.
- Двадцать три человеком... И пять... так...
Она шарахнулась от щупальца и чуть не упала с табуретки.
- Знаете ли вы сенешаля князя, Виктора?
«Сенешаля? Она так называет Шерифа? Сколько же ей лет? Двести… триста… а может и вся тысяча?»
За дверью снова скрипнуло. Раздалось тихое шипение. Мария была готова поклясться, что расслышала в этом звуке слово "Гость".
«Ничего ты от меня не узнаешь, дрянь!»
Мария подумала, что так должны кричать настоящие герои. В фильмах. И тут должен кто-то появиться и спасти. Только вот никаких спасителей ждать не приходилось.
- Да, но не очень. Видела так несколько раз, – Мария потупила взор, понимая, что не ответить она не могла.
Девушка подумала, что изображая, совсем неопытного неоната, она может избежать кучи вопросов. С другой стороны, почему она должна их защищать, после того, как на нее объявили Охоту? И все же, это Камарилья. Нельзя предавать.
- Шабаш руководствуется целесообразностью, - Лаура впервые подала признак эмоций, уголки её губ чуть дрогнули. - Будешь полезной, и получишь здесь признание. Станешь бесполезной, и придется тебя выкинуть. Корвус посчитал, что ты многое можешь, раз дал тебе шанс доказать свою пользу. Мне будет жаль разочаровать моего предводителя. Ответь мне, где находится убежище сенешаля. Что ты знаешь о нем.
Мария задумалась. Вот он вопрос, которого она боялась. Вопрос, когда решается – с кем ты. И напрасно она твердила себе о том, что ее предали. Менее муторно от этого не становилось.
- Я... я слышала, что вы превращаете в монстров... – Мария изо всех сил старалась не смотреть на щупальца. - Лишаете человечности. Я могла бы помочь вам, но если вы бы не трогали меня...
Мария понимала, что разговаривать подобным образом в ее положении почти самоубийство, но лучше уж так, чем становится новой деталью меблировки.
- Монстров? - Лаура даже подняла бровь.- Разве скульптор не может создать что-то прекрасное из глины? Я способна изменять старое, придавая ему свойства нового. По настоянию Корвуса я не стану использовать ваше тело. Потрудитесь ответить на мой вопрос.
Затем снова раздался тихий шелест. Слова, прозвучавшие в нем, были разумны.
"Камарилец? Хочу увидеть"
Мария нервно обернулась на шепот.
- Это кто?… - спросила она, не надеясь на ответ, просто рассчитывая потянуть время. Но отвечать надо было. Она пыталась себя убедить, что «Сенешаль» наверняка сменил убежище, так что ее информация уже не имеет ценности
- Я… я доставляла один пакет туда… Вскоре после захода солнца. Думаю, что это его убежище, раз он там был так рано, что, наверное, провел там день. Я название улицы не помню, но по карте могу показать.
Мария сделала паузу
- Это Князь объявил Охоту… Виктор не виноват...
- Из-за чего на тебя объявлена охота?
Во входную дверь постучали. Одно из щупалец молниеносно метнулось к двери и раскрыло её. На пороге стоял один из тех собратьев, толпу которых Мария видела.
- Все собрались почти, - сказал он, не переступая порога. Лаура кивнула. Сородич бросил быстрый взгляд на Марию, хотел сказать что-то, но передумал, чуть поклонился и прикрыл дверь.
- Я любила человека. Он… слишком много узнал. Но ...
Мария вновь отвлеклась на щупальца.
- Я отказалась его убивать. Убивать бесчеловечно. Я дала ему бежать. Нарушение Маскарада... с отягчающими... врала Князю...
Они не узнают его имени. Как и Камарильцы. Пусть в Аду я буду знать, что Андрей жив.
- Деспотизм старейшин камарильи здесь известен многим, - щупальца начали собираться, становясь как будто меньше.- Предводитель, скорее всего, решит взять тебя с собой. Но без моего одобрения тебя употребят в качестве основного блюда. Это было бы сейчас кстати, - Лаура переместилась к двери за своей спиной. - Я предлагаю тебе альтернативу. Стая идет в бой, мне необходимо взбодрить их. Тебе придется присутствовать на ритуале. Либо в качестве пищи, либо в качестве нового члена стаи, - на мгновение Лаура задумалась и обратилась к двери:
- Да. Девочка из камарильи. Может, захочет с тобой поговорить, - затем повернулась к Марии. - Я могу тебя представить?
В животе Сергея-Тысячеглазого колыхалось приятное сытое тепло. Ему повезло - на пищу не пришлось охотиться, она пришла сама. Шпанята запомнят только, как их пинками выставляли из подъезда. Но не как из них пили кровь. Еще один дар Королевы-Матери. Чем люди моложе, тем у них кровь вкуснее. Хотя... последнее время это стало меняться. Алкоголь, наркотики, табак... Тьфу! Скоро приличная еда будет редкостью. Но не стоит поддаваться сытой лени - дела еще не кончились. Уборка, душ, обновление паутины в Мешке... Новости, новости, новости! И, возможно, новые приказания Матери.
Совет еще не успел собраться, когда принцу позвонил шериф. По его словам выходило, что какой-то каитифф видел девчонку.
Дмитрий приказал доставить каитиффа в свою резиденцию, и через полчаса тот уже стоял перед князем и, запинаясь, рассказывал все, что видел.
Ситуация становилась все интересней и интересней. Двое неизвестных, приказывавших шабашевскому отребью, могли быть только кем-то из иерархов Шабаша. На кой им понадобилась девчонка? И что за тварь завелась в его городе?
Принц окинул каитиффа взглядом. Не так уж плох для безродного. Невысокий, коренастый, скуластое лицо, в глазах читается ум. Из него получился бы неплохой Бруха.
- Итак, вы Виктор, берете... э-э-э... милейший, как Ваше имя? Так вот, берете Алмата, берете всех, кого считаете нужным, и отправляетесь на поиски Марии. Каждый час звоните мне и докладывайте о результатах поисков. Ступайте.
Шериф кивком головы пригласил Алмата следовать за собой и направился к выходу из комнаты. Аудиенция была окончена.
Виктор отвел Алмата в комнату, служившую арсеналом.
- Стрелять умеешь? Подбери себе что-нибудь.
Каитифф растерялся. Перед ним стояли стеллажи с самым разнообразным оружием.
«Ничего себе у князя коллекция. О, а вот и «весло»! Давно не виделись». Алмат взял в руки «калаш», подержал, положил обратно. В армии он с таким набегался, хватит. Подумав, выбрал пистолет Стечкина, нашел к нему патроны и рассовал коробки с ними по карманам.
Тем временем Виктор, отзвонившись кому-то и назвав место встречи, надел бронежилет, поверх него - разгрузку, прицепил нож и рассовал по карманам несколько острых колышков.
- Выбрал? Броню надевать будешь? Если нет, то топай на выход.
Выйдя из дома, они направились в гараж.
- Тарахтелку свою сюда заведи, нечего ей на улице маячить.
Алмат послушно завел мотоцикл в гараж. Пока он ходил туда-сюда, шериф успел вывести автомобиль на улицу. Каитифф сел на место рядом с водителем, мельком заметив, что на заднем сиденье кто-то есть.
- Айвар из клана Тремер. Алмат, каитифф. Приятного знакомства.
Судя по интонациям, шериф вовсю веселился. Алмат поежился и на всякий случай проверил, как там поживает пистолет.
Две крысы выскочили через открытое ветровое стекло и деловито нырнули в открытый канализационный люк. В головах у обоих тут же сложилась цельная картина туннелей труб и переходов. Великое крысиное благо быть как дома в любом лабиринте. Какое то странное чутьё и воля безумного Крысиного бога вело их в один из боковых служебных туннелей, а там...
-Мать Моя Гайя - Выдохнул Рваное Ухо, осматривая нагромождение хлама,- это же целый арсенал Ткачерезок и Змеервалок.
Спустя пятнадцать минут Вампиры на входе увидели двух крыс катящих лапками две бутылки пива.
- Ты глянь Вась, какой глюк. – заржал один из них.
-Да походу опять кто то с Анимализмом прикалывается, может Лохматый а может ещё кто. Но прикольно же.
-Ага.
Крысы тем временем подкатили бутылки достаточно близко. И тут..
-Да прикольно, - сказала Острозубка, мгновенно превращаясь в диковатую босоногую девушку в одних лишь рваных шортах и разбивая бутылки об головы этих двоих.
- Очень, - добавил Ухо , став поджарым мускулистым парнем -смейтесь дальше Змеевы выблядки - сказал он кидая в Шабашитов две зажигалки. Ткачова моча горит хорошо.
В воздухе витал запах горящей одежды. Ухо осмотрел вход и фыркнул- Люди, даже дохлые слишком самоуверенны. Он выложил из кармана верёвку
- Подбрось.- Острозубка хмыкнула и достав из объёмистых карманов рогатку запустила ставшего крысой товарища в сторону крыши. Верёвку тот держал в зубах.
Добравшись до своей квартиры, Тысячеглазый с облегчением увидел, что все осталось как прежде, и никто не нарушал покой его убежища. О его месячной отлучке свидетельствовал лишь толстый слой пыли, но на это можно было пока не обращать внимания. Главное что все вещи остались именно там, где он их оставил, когда уходил, те немногие люди приходившие к нему домой, и с этим приходилось мириться, в связи с работой, называли это "бардак" или в лучшем случае "рабочий беспорядок". Но это было далеко не так, примитивному человеческому разуму, неспособному увидеть в этом хаосе вещей систему, было не дано понять красоту скрытого узора, который он так долго плел и которым так гордился.
Приведя себя в порядок и выйдя из душа, Сергей решил, что больше медлить нельзя, Королева ждала его. Поэтому, не дожидаясь пока тело высохнет, став посреди комнаты и отрешившись от всего, Тысячеглазый рассыпался сотнями маленьких паучков каждый из которых, не достигая пола, истаивал в воздухе, уходя туда куда могли проникнуть лишь единицы из живущих, в Умбру. А провода и кабели от компьютеров, которые оплетали почти всю квартиру делали этот путь намного легче словно вплетаясь в саму Великую Паутину.
Как только Тысячеглазый проник в Гнездо и вновь объединился в одно целое, он сразу же услышал ЕЕ голос:
- Приветствую тебя, дитя мое. Был ли крепок твой сон? Принес ли он гармонию в твой узор?
- Здравствуй Великая Мать. Сон подаренный тобой придал мне сил. Я готов следовать пути, что ты избрала для меня, - с достоинством ответил Тысячеглазый.
- Хорошо, чтобы дойти да конца этой нити тебе потребуется все твое мастерство. А теперь внемли моим словам. Узор Великой Паутины явил мне образ Ключа. Этот Ключ один из тех, что способен вскрыть замки моей Темницы, он не последний на пути к моей свободе, но это не умаляет его значимости.
Тысячеглазый продолжал молча слушать, не смея перебить свою Королеву.
- Я не случайно выбрала место твоего сна и время пробуждения. Твоя судьба уже должна была свести с Ним. Покажи мне, что ты видел, когда пробудился...
Кэр освободил свой разум и позволил своим мыслям и воспоминаниям разлиться вокруг него подобно озеру, а потом усилием воли направил их одним потоком своей Королеве.
- Да, это он… - в голосе Ананасы прорезался настоящий восторг, это было впервые, с момента своего первого изменения, когда Сергей услышал признаки эмоций в голосе Королевы. - Хотя правильнее сказать «она». Это дитя Змея - девушка вампир она Ключ.
От удивления Тысячеглазый не смог сдержаться и воскликнул:
- Но как же может порождение Змея помочь Тебе вырваться, если именно Его сила удерживает Тебя там…
- Таков порядок вещей, - не обращая внимания на излишнюю эмоциональность своего дитя, сказала Ананаса. – Замок Змея может открыть лишь Ключ Змея. В отличии от остальных примитивных Овид в Доман течет сущность всей Триады, и ты как никто другой должен понимать, что хотя разум Змея и Искажен безумием Ткачихи, но дух Его жаждет излечиться, вернуть баланс Великому Триумвирату. Поэтому забудь былые предрассудки и раздоры, друзья могут предать тебя, а враги могут помочь тебе.
А теперь главное – ты должен стеречь Ключ, следи за ней, защищай ее, но сохраняй дистанцию. Она может считать тебя своим другом или своим врагом, этот не важно, важно чтобы она не знала твоей истинной цели и мотивов. Иначе это может привести к разрыву Великой Паутины, и этот Путь будет для нас навсегда потерян. Поэтому старайся скрывать свое вмешательство как можно дольше. От меня скрыто то, что должно произойти и как именно это будет выглядеть в материальном мире, но Ключ ДОЛЖЕН найти Замок который ему суждено отпереть. Ты все понял?
- Что же есть Замок? Куда должна придти дочь Змея? Не будет ли надежным незаметно... подталкивать Ключ в нужную сторону? Или она сама туда придет?
- Ты невнимателен, сын мой. Я говорила тебе, что эти знания сокрыты от меня. Замком может оказаться что угодно: определенное место, время, другое живое или неживое существо или же Ключ должна совершить некое деяние. Великая паутина показала мне только как Ключ касаясь Замка отпирает его, но в мире в котором ты живешь истинная суть вещей часто скрыта за завесой видимости и материальности, поэтому процесс отпирания может выглядеть как угодно.
Именно поэтому, мы просто не знаем в какую сторону следует ее «подталкивать», я лишь смогу почувствовать если что-то пойдет не так как должно, а пока что просто найди ее, узнай что с ней происходит. Спеши, я уже чувствую что с Ключом вскоре произойдет нечто ужасное и не исключено что наша задача усложниться.
Если тебе понадобится помощь, я постараюсь прислать к тебе помощника.
- Простите мне мою невнимательность, Госпожа. Я виноват в своей недостойной нетерпеливости, бывшей причиной ее, но это лишь из стремления служить Вам. - потупился Тысячеглазый. - Последние вопросы. Где мне искать Ключ? Может ли кто-то к ней привести? Вы даровали мне силу выслеживать жертв, где бы они ни находились, и она множество раз помогала мне в прошлом, но я не имею личных вещей Ключа. А без них я беспомощен.
- Не раболепствуй, тебе не идет, да и звучит неискренне. Помни что ты мне сын, а не раб, - еле слышно произнесла Ананаса, - Ключ забрали другие вампиры. Начни распутывать клубок с этой нити, узнай как можно больше об этих живых мертвецах, их слабости вынуждают их держаться большими группами, и насколько я знаю, между их самыми большими стаями нет мира. Узнай об их обществе как можно больше, знание подарит тебе силу. К тому же ты обладаешь способностью чувствовать грядущие изменения Узора, способов более чем достаточно. В округе нет больше Доман или иных верных мне, но другие Овид уважают твою силу, спроси у них, кто-нибудь чего-нибудь да знает...
- Да, Великая Мать, я сделаю все, как Ты велела.
- Хорошо, и еще, твои воспоминания насторожили меня. Там был еще один вампир, истинный слуга Змея. Особенный. Он отмечен печатью Исказителя, получил от Него дар искажать плоть. Ты помнишь его?
- Да, это женщина, что увезла с собой Ключ. – Тысячеглазый помнил тот уникальный смрад искаверканого узора, что сопровождал эту женщину и содрогнулся.
- Правильно, это она. Остерегайся ее. Она сильнее, чем кажется, даже среди себе подобных. Никто не знает ее истинной силы, даже ее повелители, вернее, те, кто считают, что повелевают ней, – и в голосе Ананасы прорезалась нескрываемая насмешка, - она будет достойным соперником.
- А теперь ступай, когда тебе будет что сказать, позови меня вновь.
Голос Великой Матери постепенно стихал и наконец полностью исчез.
Тысячеглазый остался в одиночестве обдумывая какую ответственную миссию возложила на него Королева и какие шаги нужно будет предпринять в первую очередь.
Вернувшись в квартиру, Сергей задумался. Вампиры, вампиры... Нежить клятая. Схожу-ка я еще раз к фабрике. Может, и найду чего. Не став откладывать задание в долгий ящик, Кер покинул дом.
До назначенного места встречи доехали молча. У ничем не приметного магазинчика в одном из спальных районов их поджидало пятеро. Виктор, не выходя из машины, переговорил с ними, приказал ехать за ним и вновь завел мотор. Когда автомобиль отъехал от обочины и вновь помчался по почти пустому шоссе, Алмат оглянулся. За ними ехал хвост из одной «шестерки» и двух мотоциклов. Колдун сидел неподвижно, «пирамидкой» сведя перед собой ладони и устремив взгляд в никуда. Каитифф быстро отвернулся.
Когда жилые районы закончились, и пошла промзона, Алмату пришлось указывать дорогу. Шериф аккуратно съехал на обочину и заглушил двигатель. Из машины выходить не спешил, внимательно оглядывая местность через лобовое стекло. Подъехавшая пятерка тоже не проявляла ненужной активности, дожидаясь приказов.
- Значит, ты сидел вот за этим блоком? А тот автомобиль стоял у въезда в тупик? Ты там не ходил?
- Нет, - Алмата аж передернуло. – Если Вы о следах, то я там точно не топтался. Да и вряд ли тут кто-то был с тех пор.
- Угу, - шериф обернулся к Тремеру. – Айвар, будьте так добры, проверьте место. Не хотелось бы ребят посылать в пасть крокодилу.
Колдун неторопливо выбрался из машины, потянулся, осматриваясь, потом медленно пошел к тупику, то и дело останавливаясь и словно нюхая воздух. От пятерки отсоединился было один парень и пошел за ним, но Тремер взмахом руки приказал ему стоять на месте. Дойдя до входа в тупик, он присел на корточки и провел рукой над землей, потом встал и вернулся к автомобилю.
- Там сейчас никого нет. Но то, что там было, я определить не могу. Разумеется, я говорю не об ошметках, что там валяются. Надо подойти поближе и осмотреть останки.
- Сначала мы осмотрим место. Возможно, там остались следы, которые нам помогут.
В самом тупичке обнаружилось такое, что поплохело даже шерифу. Ошметки тел были разбросаны повсюду, убитые шабашиты похоже были из молодых, потому что их останки рассыпаться прахом не спешили, а представляли из себя полугнилые куски плоти устилающие все вокруг. Группа обследовала все прилегающие сараи и ангары, и в одном из них колдун нашел нечто, заинтересовавшее его намного больше шабашитов. Алмат там ничего особенного не заметил, ну старый сарай, ну паутиной зарос, ну так он и не маг, чтоб ломать себе голову над такими вещами.
По приказу Айвара все фрагменты тел лопатоголовых были собраны в пакеты и отправлены в его личную лабораторию, по его словам здесь было слишком много необъяснимого, а те предположения, которые напрашиваются, кажутся слишком невероятными.
Пока вся бравая компания вылизывала улицу, изображая криминалистов, Виктору позвонил личный помощник Князя и сказал, что «его светлость желают, чтоб Шериф и Регент присутствовали на собрании примогенов, с отчетом».
- Все, ребята, - окликнул остальных Шериф. – Сворачиваемся. Его светлость желают нас видеть!
- Его светлость, - в голосе Айвара послышались явные нотки сарказма, - всегда чего-то «желают».
- На то он и Князь, работа у него такая.
- Ладно, Виталик, проследи, чтоб лабораторию подготовили к моему приезду, приеду, как только освобожусь.
Один из вампиров, панковатого вида парень, кивнул и все начали рассаживаться по машинам.
Путь до резиденции князя занял немного времени, но когда Виктор с Айваром зашли в зал совещаний, совет уже был в самом разгаре. Князь вдохновенно, что-то вещал всем собравшимся…
- … и пусть кольцо врагов стягивается. Нас не устрашить. Отринув зверя, мы не даем себе полностью скатиться на темную сторону, сторону выродков, которые могут лишь убивать, бессмысленно рыча и нарушая Маскарад. Пусть им удалось закрепиться в промзоне, пусть, но мы выбьем оттуда это злачную поросль, выкорчуем, так сказать, с корнями, выжжем до основания, а золу выметем поганой метлой!”
Айвар демонстративно закатил глаза слушая пафосную пропаганду, водопадом выливающуюся из князя, он знал что с князем Дмитрием случались приступы словоблудия, это похоже был как раз этот случай.
Но Князь похоже и сам почувствовал, что патетика переходит грани разумного, и
одернул себя
- А теперь я хочу, чтобы уважаемая публика послушала слова свидетелей из первых, что называется, уст. Шериф? Пригласите эээ... группу расследования.
Алмата сразу в зал никто пускать не собирался, поэтому все это время его держали за дверью. Когда каитифф вошел, Князь едва видимо скривил лицо, глянув на него.
- Как тебя там... Расскажи. - тон Князя не был очень уважительным. - А потом заслушаем уважаемого господина Айвара.
Алмат в очередной раз рассказал то, что видел. Ему уже откровенно надоела бессмысленная суета, но поделать он ничего не мог. Шериф и Айвар еще в машине по дороге сюда проинструктировали его рассказать только о Шабаше и помалкивать о Пауке, мол, незачем раньше времени наводить панику.
Когда настала очередь Айвара выступать, выходя в центр, колдун заметил, что князю на телефон пришло сообщение. И похоже что новости были совсем не радужные, даже сквозь маску невозмутимости не лице князя проступило напряжение, но перебивать регента тот не стал.
Никаких сенсационных заявлений Айвар не сделал. Он подтвердил, что на месте происшествия обнаружены трупы шабашитов низшего ранга, рассказал, что тела были жутко изуродованы, но не стал упоминать не о следах паучьих лап, ни о находках в цеху, ни о том, что в лаборатории его дожидаются образцы. В конце Тремер попросил князя о продолжении расследования и - что сильно удивило каитиффа - о включении в группу Алмата на правах "главного свидетеля". Алмат мысленно выругался. Недаром он всегда старался держаться подальше от колдунов. Стоило встретиться с одним из них - и вот вам пожалуйста, влип в неприятности.
После того как Айвар закончил в зале повисла неловкая пауза.
- Свидетеля... Да, да...
Взгляд Князя был устремлен, куда-то далеко. Что бы он не увидел в своем телефоне, это похоже здорово выбило его из колеи. Наконец он вновь обратил внимание на происходящее.
- Да, работайте. Будете докладывать о прогрессе расследования. А у меня, извините, дела.
Князь быстро поднялся и вышел из кабинета, дав понять, что совещание закончено.
Дмитрий вышел на улицу и сел в машину. Он назвал адрес и еще раз перечитал SMS.
Кто?! Кто мог знать его тайну?! Дмитрий был уверен, что все, кто знал, что его становление было незаконным, пережили Окончательную Смерть. В основном это были друзья его покойного сира. Его мозг пытался вычислить, кто вызвал его, послав SMS и пытался шантажировать «доказательствами». Точнее, SMS предлагало явиться одному для разговора о его происхождении и любопытных документов.
В других случаях Князь, разумеется, взял бы охрану. Но в данных обстоятельствах лучше никому было бы не говорить. Итак, кто? Сир погиб. Кто еще знал? Ведь никто! Никто? Выболтал он как то свой секрет своему дитя: «Ты хотя бы создана честно». И потом жалел об этом. Но несчастное дитя погибло. Может Роджерс, близкий друг сира, так сказать? Тоже погиб. Может гули, оставили какие то записи, хоть они были преданы до гроба? Просто по недосмотру не уничтожили. И теперь попали не в те руки… Гадать можно было долго, а ответ скоро выяснится сам собой.
Князь поспешно покинул кабинет, и собрание перестало быть официальным. Примогены принялись обмениваться мнениями, кое-кто из них подошел к шерифу и Тремеру, чтобы уточнить некоторые моменты. Айвар, явно не расположенный раньше времени делиться догадками, только нетерпеливо отмахивался. Виктор, так и не снявший бронежилет, поманил Алмата рукой.
- Пойдешь с Айваром. Он хочет, чтобы ты всегда был поблизости. На всякий случай.
Усмешка шерифа не обещала ничего хорошего.
В резиденцию Айвара они отправились втроем - сам колдун, шериф и каитифф. Алмат только присвиснул, войдя в скромный с виду дом.
«Хорошо живет, зараза».
Тремер прямиком направился в лабораторию, расположенную в подвальном этаже. Прежде чем открыть очередную дверь, он делал рукой замысловатый знак, каждый раз разный.
Лаборатория - просторное помещение, освещенное люминисцентными лампами, - напоминала операционную. Впечатление портили стоявшие вдоль стен стеллажи с предметами, которых не встретишь ни в одной человеческой больнице. Какие-то шары, конструкции из металлических полос и кристаллов, чучела непонятных уродцев... На накрытом клеенкой столе лежало то, что Айвар собрал в переулке - кисть руки, словно срезанная острым ножом, кусок мяса с торчащим из него ребром и прочие неаппетитные фрагменты тел.
- Садись сюда, - колдун указал Алмату на кресло. Тот послушно сел, не сводя взгляда с того, что всего несколько часов назад шевелилось и разговаривало.
Айвар поставил рядом с останками зеркало, взял со стеллажа какую-то ажурную полусферу и подошел к Алмату.
- Я собираюсь проверить твою память. Возможно, слова не в силах выразить всего, что ты видел. Закрой глаза и постарайся сосредоточиться на событиях этого вечера.
- Но...
- Будешь сопротивляться - будет больно. Будешь дергаться - шериф тебя успокоит. Так что расслабься и постарайся получить удовольствие.
Холодный металл коснулся лба, к вискам прижались пластины, в затылок что-то ощутимо кольнуло. Тремер нараспев произнес несколько слов, поводя руками над головой Алмата.
- Закрой глаза.
Дальше была боль в висках, жар и жжение. Мельчайшие детали виденного всплывали из памяти и складывались в цельную картинку. Колдун оказался прав - он видел больше, чем смог рассказать…
- Паук. Холера, это действительно может быть паук. Я до сих пор полагал, что такого в природе не существует...
Алмат постепенно приходил в себя, голос регента звучал словно из бочки. Чьи-то пальцы сжали ему щеки, заставляя разжать челюсти, и в рот потекла струйка холодной крови. Алмат сделал глоток, потом другой, потом машинально ухватился за бутыль, из которой его поил... шериф?
- Прочухался? Вот и ладушки.
Пока каитифф приходил в себя, колдун возился с образцами, отрезая от них кусочки и помещая в пробирки.
- Сейчас я ничего точно не скажу. Может, это был морок... а может и нет. Я собираюсь сделать несколько анализов, на это может уйти остаток ночи. Завтра я смогу говорить более-менее уверенно. Ты, - кивок в сторону Алмата, - можешь провести день здесь. Гули покажут тебе комнату.
Виктор хмыкнул:
- У князя из-за девчонки крышу снесло. Надо было из-за какой-то ерунды устраивать такую бучу. Ревнивый ублюдок.
Алмат уставился на него, приоткрыв от изумления рот. Для него князь был фигурой недосягаемой, требующей, по крайней мере, уважения, а тут... Но у колдуна реплика шерифа вызвала лишь улыбку. Похоже, он тоже не особо высоко ценил князя Дмитрия.
«Нового члена стаи…»
Всегда Шабаш был для Марии самым плохим, что могла она представить. И Князь в своих речах. Кем он был, пока был человеком? Политиком что ли? Он так любил собрать всех, и важно вышагивая взад и вперед начать речь на час о важности Маскарада, или об ужасах Шабаша, к концу речи уходя в пафос и воззвания: «Мы не допустим Шабашитской мрази, здесь, у нас в городе. Камарилья победит! С нами Человечность! С нами сила!»
Мария передернулась. Она вспомнила его последнюю речь, где так же с пафосом он стер ее в порошок:
«Самое главное, что давало нам возможность хранить наше существование в тайне, Маскарад, а она вытерла ноги о наши традиции, плюнув в лицо тем самым старейшинам и прочим членам Камарильи. Мы скажем твердое Нет таким, с позволения сказать, Сородичам, которые недостойны существования»
Однако Лаура не задала вопроса о том, согласна ли Мария вступить в стаю. Она спросила: «Я могу тебя представить?»
«Кому?!» подумала Мария
- Да, конечно, – ответ вырвался сам собой.
Цимисх потянула дверь. Затем отступила. В проеме медленно показалось нечто. Оно... Нет определенно она, с трудом протиснулась в дверной проем. Мария отступила, с ужасом глядя на мифическое чудовище.
«Медуза-Горгона?! Дьявол!!»
Черты лица её были вполне человеческими. Но все тело было покрыто поблескивающей чешуей. От подвздошных костей начинался внушительного вида змеиный хвост. Казалось что у нее больше ребер, чем нужно человеку. А на груди мускулатура имела весьма своеобразную форму. Существо имело пару кожистых крыльев аккуратно сложенных за спиной, длинные гибкие руки, которыми она сейчас вцепилась в свои плечи, и не меньше трех десятков тонких змей различной длинны на голове.
- Ссстрашшшно? - Прошипело создание. Затем кинула полный боли и горя взгляд на Лауру. - Ррразрррешшши мне ссспросссить. - И, словно получив это разрешение она резко, по змеиному кинулась к Марии, словно хотела схватить её но дернувшись, замерла рядом. - Имя, иммя, твоего кккназззя.
- Дмитрий. - Только и смогла выдавить Маша.
Создание, с каким-то глухим ревом бросилось к стене и заскребло её когтями в бессильной злобе. Среди этого горестного шипения с трудом можно было разобрать имя Дмитрий. Через минуту она затихла.
- Ты никккогда не обманываешшшь. - Совсем тихо прошелестело существо. - Я ... - она затихла, словно прислушиваясь к чему-то. Затем медленно повернулась к Лауре. - Есссть ррразззниццца.
Лауру чуть склонив голову, ответила:
- Если ты так желаешь, что бы это прозвучало вслух, я скажу. Как и обещала, Я разрешаю тебе… встретится с ним.
Глаза существа сверкнули в темноте, она хотела что-то еще сказать, но будто получив неслышный приказ, метнулась обратно в дверь, откуда минуту назад так эффектно появилась.
- Идем, - сказала Лаура Марии, когда они вновь остались одни и направившись к входной двери.
Как дошли до зала Мария и не помнила. Но здесь уже было не меньше двадцати сородичей. Все обернулись к вошедшим. Разговоры и шум мгновенно стихли. Лаура подняла руку, хотя все внимание присутствующих и так было приковано к ней.
- Стая, - начала Лаура. - Все знают, я не любитель длинных речей. Я не стану повторять то, что вам и так известно. Я лишь скажу, что сила наша в единстве. Одно стремление, одно желание. - Пока она говорила Корвус, тихо указал Марии место рядом с ним. В его руках была чаша с острым краем, он резко провел запястьем по краю чаши. Затем дал не большому количеству крови стечь и передал чашу Марии.
Как во сне Мария повторила его жест, и передала чашу дальше по уже образовавшемуся кругу. Все собравшиеся сородичи повторили этот жест, а круг сформировался таким образом, что чаша двигалась по солнцу, и движение начатое Корвусом должно было остановится, обойдя всех, на Лауре.
Когда чаша оказалась в её руках, она как и все полоснула острым краем чаши по запястью и дала стечь небольшому количеству крови. Все присутствующие, в том числе и Мария, заворожено за ней следили. Лаура опустила тонкие пальцы в чашу перемешивая содержимое, а после подняла её.
- Братья мои. За вас, за победу, за Шабаш! - Голос её сейчас удивительно отличался от тихого шелеста, сейчас он звенел, как сталь, как набат и уже грезились славные победы, и внутри вдруг стало жарко. А она первой прильнула к чаше и все видели, как она отпила трижды. Чаша начала свой второй круг. Корвус так же вскинул чашу и молча отпил из нее. Наконец чаша оказалась в руках Марии. Она чувствовала на себе взгляды собравшихся, но не были они испытывающими, и страха не было. Держа в руках чашу Мария вдруг ощутила себя частью, не юным неумелым сородичем, а очень нужной частью чего-то большего. Лаура не сказала ничего о ней, многие не знали её вовсе, но приняли, сразу, без вопросов, без пререканий. Упоенная этим чувством она вскинула чашу и отпила из нее.
Чаша продолжала движение, а Мария познавала новые для себя ощущения, нет, это не было похоже на Узы Крови, это вообще не было ни на что похоже. Появилось ощущение того, что она на своем месте.
Чаша в очередной раз коснулась рук Лауры, она подняла её и перевернула давая понять, что та пуста. Зал взорвался криком, и Мария тоже кричала, сама себя не слыша, не понимая, что делает.
И тут, снаружи а раздался грохот.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии