Глава 4: Мир, созревший для революции

Те, кто делает мирную эволюцию невозможной, делают насильственную революцию неизбежной.

Джон Фицджеральд Кеннеди

Дорогой Дж.,

я польщена твоей попыткой вновь завлечь меня на поле брани, однако она, разумеется, тщетна. Те ночи миновали раз и навсегда. Это было забавно, но я, право, не могу больше преследовать эти мечты. У нас был шанс в те давние ночи, и я знала, что такая возможность выпадает только однажды. Мы проиграли, и для меня это было личное поражение. Я говорила тебе прежде и повторяю сейчас: я уважаю твою преданность делу столь же сильно, как и все те усилия и ресурсы, что ты в него вложил, однако теперь это только твоё дело, – уже не наше. Я нашла себе хороший уголок здесь, в горной Шотландии. Я смотрю на ночное небо, считаю облака, много размышляю, а иногда и плачу, вспоминая наших давно погибших товарищей. Порой я даже испытываю себя на прочность, совершая путешествия отсюда к морю и обратно в одиночку, – ты же знаешь, какие ужасы бродят здесь в ночи, – хотя бы чтобы сохранять остроту инстинктов.

Ладно, это всё ложь. Уверен, ты уже и сам об этом догадался. Настоящая причина – в звуке волн, разбивающихся о берег. Они всегда были и, вероятно, всегда будут. Даже если под словом «всегда» подразумевается бесконечная череда ночей, сшитых воедино с днями, которые я провожу в холодном забытьи… С другой стороны, кто может понять всё это лучше, чем ты?

После всего, что было, я наконец обрела мир, так что, пожалуйста, не пытайся больше разжечь во мне старые страсти. Теперь даже воспоминания кажутся мне чёрствыми, и пыльными, и мёртвыми.

Тем не менее, я не могу отказать в помощи тому, с кем я бок о бок сражалась столько лет, – тому, кто спасал мою Не-жизнь так же часто, как я спасала его самого. Думаю, отправлять сюда твоих потомков из Америки – глупая затея. Мне всё равно, что за ужасы, как ты говоришь, преследуют их. Я готова поклясться, что здесь их раздавят, как мух. Однако поскольку это, похоже, первый раз, когда мой призыв к разуму способен уберечь тебя от исполнения очередного безумного плана, я попыталась изложить всё, что может тебе пригодиться, в этом послании.

Отсылая тебе это письмо, я чувствую, что последний из моих долгов наконец-то уплачен.

Не пойми меня превратно – даже несмотря на то, что я порой по-прежнему скучаю по тебе и по ночам, что мы провели вместе, слова, произнесённые мной тогда, когда мы расставались, не стали за это время ни на йоту менее верными. То, что ты пытаешься сделать, неправильно. Это неправильный путь, и он приведёт лишь к кровопролитию, горю и войне. Если ты попытаешься принести всё это сюда, в мой крошечный высокогорный домен, я выступлю против этого. Возможно, мне придётся убить тебя, чтобы остановить, хотя это может стоить Не-жизни и мне самой. Я уже не та женщина, которую ты встретил когда-то.

Кроме того, не пытайся отыскать меня по какой-либо ещё причине. И я говорю тебе: я не вернусь. Никогда.

Может быть, я проведу следующие сто лет, – или около того, – в путешествиях. А может, и нет. Я совершенно уверена, что никогда не вернусь в города с их Князьями, Традициями и мелкими грязными играми; но я также уверена, что не присоединюсь ни к одному «делу», которое тебе взбредёт на ум затеять. Если ты попытаешься меня найти, я приму меры, чтобы обеспечить себе уединение.

Всё, хватит. Мой помощник записал все файлы на дискету, которую я отправляю тебе с этим письмом. Я не разбираюсь во всех этих современных технологиях, но уверена, что ты в них ориентируешься. Ключ к шифру я вскоре отправлю тебе отдельно.

Прощай, моя старинная любовь.

Я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся, потому что в противном случае мы окажемся по разные стороны баррикад.

М.

Преамбула

Тебе должно быть очевидно, что я уделю много времени рассказу о Европе – хотя бы потому, что именно там (предположительно) зародилось Восстание Анархов. Кроме того, это оплот Камарильи, где она имеет реальную власть, так что Европа, кажется, даёт мало простора для диверсий. В этом есть своя ирония, ведь Европа – родина анархической философии.

Но в любом случае, если ты собрался покинуть Америку, наиболее логично с твоей стороны будет отправиться в Европу, ведь Не-жизнь там наиболее напоминает Не-жизнь в Америке. Старый свет, безусловно, сильно перенаселён и скотом, и Сородичами; это обоюдоострый клинок. С одной стороны, это для нас удобно, поскольку мы создания городские. С другой стороны, добиться чего-то для себя там сложнее. Примерно то же относится к городам Австралии, однако на Последнем Фронтьере остаются области, лишённые признаков цивилизации и населённые кошмарами.

Африка, Южная Америка и Азия – совсем иной вопрос. По многим причинам большинство из нас, особенно те, кто ещё не дорос до уровня Мафусаилов, не могут приспособиться к существованию на этих континентах, – по крайней мере, это нелегко. Иногда мешают другие, более древние и могущественные существа, претендующие на эти земли. В других случаях оказывается, что тамошние места слишком неблагонадёжны, чтобы мы могли обустроить там подходящие убежища. Детали я изложу ниже.

Кое-что из того, что я тебе сообщу, может спасти тебе Не-жизнь. Запомни, кому ты этим обязан.

Анархи за рубежом

Конечно, те факты, которые представлены в этой главе, не дают полной картины – невозможно изложить всё на нескольких страницах. Учтите также, что всё, написанное ниже, отражает субъективную точку зрения. Этого вполне хватит, чтобы в общих чертах наметить прошлое персонажа или провести пару сцен истории, в основном проходящей в США1, но если вы захотите вести хронику, целиком и полностью посвящённую другой стране, считайте информацию, данную ниже, базовой и требующей дополнений. В Интернете можно найти огромное количество источников; библиотеки и книжные магазины тоже могут помочь, как и материалы туристических агентств, где вы можете раздобыть самые свежие фотографии. В любом случае, не пожалейте времени и подготовьтесь. Представители разных народов мыслят различно, и это придаст вашей истории особое настроение и колорит. Представьте, например, что ваши игроки собрались поохотиться привычным для них образом в Великобритании – они обнаружат, что все пабы закрываются за час до полуночи. Что касается Европы в целом, учтите, что законы, регулирующие право на ношение оружия, там гораздо строже американских. В большинстве стран вы не сможете появиться на улице при оружии, если вы обычный гражданин – по крайней мере, для этого у вас должны быть с собой все необходимые документы и железобетонные основания.

Африка

В Африке происходит наибольший рост населения на планете – по 3% в год, рождаемость и смертность там тоже самые высокие. Тем не менее, несмотря на площадь этого континента, на нём проживают лишь 10% обитателей Земли.

Африканцы говорят почти на тысяче разных языков из четырёх языковых семей – нигеро-кордофанской (она самая обширная), нило-сахарской (на этих языках разговаривают в зоне саванн к югу от Сахары, от среднего Нигера до Нила, а также кое-где в Восточной Африке), афроазиатской (сюда относятся арабский, древнеегипетский, берберский и прочие языки Северной Африки, распространённые вплоть до полуострова Сомали; арабский – официальный и неофициальный язык стран к северу от Сахары и Судана) и койсанской (языки сан и кой-кой, ареал которых ныне ограничен засушливыми районами Юго-Западной Африки). В регионах, которые находились или находятся под влиянием соответствующих стран, также говорят на английском, французском, голландском, португальском и на нескольких индийских диалектах.

Хотя многие Каиниты Америки и Европы тешат себя надеждами на успех в Африке, это место не для нас. Она слишком дикая, слишком нецивилизованная. Нам нужны смертные для пропитания – чем больше, тем лучше. Следовательно, нам нужны крупные города. Конечно, и на Чёрном Континенте есть кровопийцы. Их бы даже оказалось не так мало, если бы ты собрал их всех в одной комнате и пересчитал. Учитывая размеры континента, можно сказать, что в теории Африка даёт какую-то долю в популяции Сородичей.

Большая часть населения Африки – коренные жители. Это касается и Сородичей, и скота. Заметное количество иммигрантов из Европы можно обнаружить в Южноафриканской республике (там они составляют примерно седьмую часть населения), Зимбабве, Замбии, Намибии, Мозамбике, Кении и Сенегале. Среди других меньшинств – азиаты (в Восточной и Южной Африке), арабы (в Западной и Северной) и разного рода мулаты.

Современная ситуация в этих местах в значительной степени обусловлена европейской колонизацией. Это долгая и грустная история – ты знаешь её на примере собственного континента. «Нецивилизованные» племена терпят поражение от технически лучше оснащённых захватчиков, у них отбирают свободу, имущество, жизнь, а часто – и всю их культуру. Не буду останавливаться на этом, но советую тебе изучить историю этих событий – из них можно извлечь уроки и применительно к нашему обществу, завоёванному безнравственными хищниками.

Сородичи европейского происхождения, обитающие в Африке, скорее всего, пришли туда вместе со смертными исследователями или вскоре после них. В зависимости от клановой принадлежности и личных вкусов они либо закрепили за собой обширные территории, – а следовательно, и большие стада, – либо обратились к кочевой Не-жизни. Поскольку большую часть диких территорий Африки занимают пустыни, там, конечно, не рыщут несчётные толпы Гангрелов – лишь самые отважные или глупые решаются путешествовать сквозь эти безжизненные пески.

Большинство африканских городов основаны в двадцатом веке. Некоторые реликты прошлого сохранились в долине Нила, а также на средиземноморском побережье Северной и Западной Африки, в том числе: Александрия в Египте; Фес в Марокко; Тимбукту и Дженна в Мали; Кано, Ибадан и Ойо в Нигерии. В Восточной Африке есть несколько арабских портовых городков, основанных в Средневековье – например, Момбаса в Кении. Среди городов, возведённых в колониальную эпоху как административные, торговые или промышленные центры – Йоханнесбург в ЮАР, Лусака в Замбии, Киншаса и Лубумбаши в Конго, Найроби в Кении, Дакар в Сенегале, Фритаун в Сьерра-Леоне и Абиджан в Кот-д’Ивуаре. Часто города строились на древних фундаментах, как Лагос в Нигерии или Акра в Гане. В поселениях, которые я отнесла к последней группе, наметилось некое подобие классической доменной организации; путеводитель для путешественников я тоже включила в послание.

Отвлечёмся ненадолго от приезжих из Европы. Многие Каиниты шепчутся о том, что Африка породила собственную ветвь Сородичей – если только их можно так называть. Я с большим трудом раздобыла о них скудную информацию помимо нескольких туманных упоминаний и названий «Кагн» и «Лэйбон». Их численность, предположительно, фиксирована, и они дают Становление потомкам исключительно для того, чтобы заменить ими погибших соплеменников. Если верить слухам и легендам, эти Не-мёртвые владеют странными силами, извлекая некую кровавую магию из своей тесной связи с местной землёй.

Я провела в Африке некоторое время, но никогда не встречала ни одного из них. В конце концов, на этом же континенте когда-то стоял Карфаген. Я склонна верить в их существование, поскольку местный фольклор изобилует легендами о подобных существах. К тому же что-то или кто-то препятствует европейским традициям и структурам утвердиться в африканских городах. Некоторые города можно назвать доменами, но, пожив в них подольше, ты убедишься, что здесь это понятие сильно отличается от привычного нам. Трудно подобрать слова, чтобы описать это, однако это правда.

Во-первых, многие Сородичи-эмигранты относительно скоро уезжают отсюда обратно или устремляются к новым берегам. Если ты поговоришь с ними, каждый из них даст тебе собственное правдоподобное объяснение. Но столь многие быстро покидают Африку, что создаётся впечатление, будто нечто изгоняет оттуда Сородичей, несмотря на то, что сами они этого не осознают. Могу сказать лишь, что я приехала туда, провела в разных областях континента немного времени, осознала, что мне там просто не место, и вернулась.

Во-вторых, даже в так называемых доменах с обществом Сородичей творятся странные вещи. Ведутся разговоры, заключаются сделки, копятся ресурсы с прицелом на будущее – а потом все вдруг обнаруживают, что в итоге делают совершенно не то, что намеревались совершить. Например, проекты, посвящённые превращению пустыни в пригодное для жизни пространство, постоянно оборачиваются чем-то совсем иным.

В-третьих, там ты никогда не сможешь почувствовать себя комфортно. Мы, – ладно, большинство из нас, – создания территориальные, и нам нужны какие-нибудь здания, чтобы выживать. В большинстве случаев нужно просто найти подходящий город, устроиться там и вести постоянную борьбу за лучшую часть домена. В других случаях приходится постоянно странствовать. Так или иначе, я нашла Африку неуютной.

Даже если не обращать внимания на эти туманные впечатления, в Африке хватает вполне конкретных опасностей для нас. Как и любые другие места, мало затронутые современной «цивилизацией», её пустыни, саванны, тропические леса, иногда даже города служат приютом множеству диких и опасных животных. Можешь не верить моим утверждениям, однако эти твари однозначно не хотят видеть нас на своей территории. Они нападают, едва нас заметив, и им плевать на Маскарад и любые другие человеческие законы. Европейские города достаточно велики, чтобы эти существа держались от них подальше. Там мы можем передвигаться относительно безопасно. В Африке всё как раз наоборот. Не считая того, что там эти твари даже не станут с тобой договариваться. Просто убьют.

Кстати, я веду речь отнюдь не только о Люпинах. Возможно, ты никогда о них не слышал, – или слышал только применительно к своему континенту, – но на самом деле существует много разновидностей перевёртышей, не одни лишь волки. Почитай африканские сказки и легенды, чтобы понять, кто может охотиться в тамошней глуши. Будучи в Африке, я мудро предпочла постоянно держаться вместе с другими Сородичами, поэтому не видела ни одного из этих созданий, однако слышала рассказы о людях-крокодилах, людях-львах и даже людях-пауках.

Помимо перевёртышей, есть ещё более странные существа, скитающиеся по безлюдным холмам и горам; они путешествуют от деревни к деревне, от племени к племени, рассказывая истории и порой давая советы. Опять же, это известно мне со слухов, учти. Но это, кажется, нечто большее, чем бродячие смертные фокусники, племенные знахари или деревенские шаманы.

Да, вот ещё что: от членов Камарильи часто приходится слышать, будто анархи принимали активное участие в сепаратистских и гражданских войнах, идущих в разных частях континента. Это вздор. С какой стати Сородичам интересоваться внутренними разборками их стад? Может быть, есть одно или два исключения, но это исключительно события личных биографий. Гораздо выше вероятность встретить африканского Сородича, который ведёт борьбу со СПИДом, чтобы поддержать здоровье своего стада. Районы партизанской войны опасны даже для нас, и они утопают в хаосе насилия. Эти места уродливы, убоги и грустны, и в нынешние ночи никто не отправится в эти пустоши без крайне веской причины.

Африка не убьёт тебя напрямую, если ты будешь достаточно осторожен и верно выберешь пункт назначения. Если тебе совершенно необходимо устроить Великий Побег, то провести там пару лет, а то и пару десятилетий – не самое худшее решение. Но прими к сведению, что это не Америка и не Европа – это очень странная, очень чужая земля. Так что планируй всё заранее и собирай информацию перед отъездом, если, конечно, сможешь. Разные части материка очень сильно отличаются друг от друга.

Вряд ли тебе удастся создать там собственный маленький домен или что-нибудь, что можно было бы назвать личным пространством. Там ты не найдёшь и настоящего общества, устои которого можно подрывать. Скорее ты обнаружишь, что стал частью группы чужаков в чужой стране, пытающихся выживать ночь за ночью – причём каждый будет сам за себя. А это означает, что тебе и твоим убеждениям будет грозить абсолютно новая опасность.

Почти как дома

Вот кое-какие заметки для тех анархов, которые решат посетить более вестернизированные части Африки – Марокко, Алжир, Ливию, Египет и ЮАР.

Следует помнить, что это, в строгом смысле слова, не территория Камарильи – и вообще не владения одной из сект. Однако в тамошних городах всё равно принято представляться местному аналогу Князя. В большинстве случаев Сородичи там менее многочисленны и менее строго разделены на страты, чем в среднестатистическом европейском городе, так что возможность проскользнуть в город незамеченным есть. Это может оказаться весьма полезным, если ты попадёшь в переделку. С другой стороны, эти домены существуют как бы на невидимых островах; контакты с другими поселениями, удалёнными на более-менее значительное расстояние, они не поддерживают. Поэтому будет очень легко сочинить себе фальшивую предысторию и не попасть из-за этого впросак (если она будет достаточно простой и скромной, конечно же).

Если ты решишь открыть всем своё присутствие, от тебя могут потребовать участия в неком ритуале после прибытия в город. Прими во внимание, что ты вряд ли сможешь отвергнуть это «предложение», не столкнувшись при этом с неприятными последствиями и сильным недоверием. Один из таких городов – Момбаса, другой – Кано. У меня нет подтверждённых данных о сути этих ритуалов, так что будь крайне осторожен, если решишь солгать о своём прошлом или сообщишь другую информацию, которую может открыть Кровь.

Обычно в местных доменах есть какая-нибудь законодательная система, в основном локальные версии Традиций. Если попадёшь в город «официально», ты должен будешь формально представиться. Если нет, то, думаю, мне не нужно напоминать тебе о необходимости соблюдать Маскарад (каким бы глупым ты его ни считал) и не привлекать к себе внимания. Огромное имущественное расслоение между бедными и богатыми облегчает охоту в этих городах. Если ты обоснуешься в трущобах, вероятность того, что кто-нибудь вообще обратит внимание на десяток пропавших смертных, будет очень мала.

Каждый раз, встречая Сородича европейского происхождения, который живёт в Африке давно или постоянно, непременно задавай себе вопрос: ради чего он сюда перебрался, зачем покинул свою родную землю? Это особенно относится к представителям кланов Камарильи, но ты можешь столкнуться и с другими Каинитами, например, с Ласомбра и Джованни. Поскольку все они чужаки в Африке, традиционные барьеры между кланами слегка снижаются. Тем не менее, те, кто придерживается отличных от общепринятых взглядов на домены и власть, всё равно могут попадать здесь в изоляцию или даже преследоваться.

В глазах системы, которой противостоит революционер, он всегда одинок.

Азия

На самом крупном континенте Земли живут почти три пятых её человеческого населения. Поскольку многочисленные горные хребты затрудняли миграцию, местные этнические группы остаются сильно разобщёнными географически.

Большинство жителей материковой части Азии говорят на языках одной из четырёх крупных языковых семей – алтайской (сюда относятся тюркские, монгольские и маньчжуро-тунгусские подсемьи), славянской, сино-тибетской (включающей наречия Китая и тибето-бирманские языки), индоиранской (состоящей из индоарийских и иранских языков). На азиатских островах и полуостровах распространены и другие языки, среди которых тайский, японский, корейский, мяо-яо, австронезийские и австразийские диалекты.

В Азии сохранились наиболее прекрасные и мирные уголки живой природы – равно как и наиболее суровые режимы правления. В отличие от африканцев и южноамериканцев, азиаты в основном не подвергались колониальному угнетению. Даже если они уступали европейцам часть своих владений (как это случилось с Гонконгом), они не теряли собственную культуру – лишь привносили в неё элементы западной.

Для нас, выходцев с Запада, даже сама еженощная Не-жизнь в мегаполисах Китая или Японии выглядит странной. Местные нормы поведения и общения сильно отличаются от привычных нам. Азиатский взгляд на мир заметно непохож на наш. Даже если тебя не станут выслеживать, и если ты не падёшь жертвой причудливых ужасов, владеющих непонятными силами, тебе потребуются многие годы, чтобы приспособиться к местным условиям.

Полагаю, ты и так понимаешь, почему я бы не советовала тебе путешествовать в Азию. Тамошние так называемые «Сородичи» не имеют ничего общего с теми, кого мы привыкли встречать. Пойду дальше и скажу даже, что анархам ещё сложнее путешествовать в Азию, поскольку большинство из них слишком молоды и объединяются лишь в небольшие группы. Всесильная Камарилья вынуждена была спасаться бегством из Токио и отозвала всех своих агентов из Гонконга, кроме кучки смертных рабов клана Тремер – а чего здесь искать кучке идеалистов и смутьянов?..

Возможно, какой-нибудь особенно убеждённый идеалист (или другой Сородич) всё же решит отправиться в Азию, ища мира и покоя. Такой Сородич должен быть либо неимоверно могущественным, либо полным глупцом. И безумцем, – что так, что так.

Соответственно, я не стану давать более подробной информации о различных азиатских культурах и народах, хотя они, безусловно, того заслуживают. Я бывала в Азии задолго до того, как мы поняли, насколько глубоки различия между нами и «Восточными Сородичами» – и до того, как они развязали эту зловещаю войну против нас; поэтому могу сказать, что этот континент в состоянии предложить должный мир беспокойному уму. Взбираться на Гималаи, пересекать степи Монголии, предаваться медитации в индонезийских храмах… всё это было прекрасно. Это было отличное место для тех, кто искал умиротворения, отдыха в раздумьях. Но теперь тебя там ждут только враждебность, насилие и мучительная Окончательная Смерть.

К тому же это родина тех, от кого ты и твои потомки собрались бежать. Полагаю, говорить больше уже не следует.

Австралия

Не затронутые цивилизацией части Австралии очень похожи на аналогичные регионы Африки, Америки и на европейскую глушь: это территории перевёртышей. Отправляясь туда, ты напрашиваешься на неприятности; а если отправишься в одиночку, тебе конец.

Кажется, все знают, что население Австралии происходит в основном от тех ссыльных – преимущественно из Британии – которых на нескольких кораблях отправили на Последний Фронтьер в конце 1800-х годов. Большинство Сородичей, не происходящих из местного населения, прибыли в Австралию вместе с этими поселенцами или вскоре после них. Тем не менее, аборигены рассказывают старинные легенды о неких ночных созданиях, кусающих людей в шею и пьющих кровь; возможно, это намёки на существование какой-то местной ветви Сородичей. Неопровержимых доказательств, насколько я знаю, нет.

Как и в Африке, европейские иммигранты оказали заметное влияние на туземцев. На протяжении первой половины минувшего века правительство смертных даже вело так называемую «Кампанию за Белую Австралию», запрещая въезд в страну людям неевропейского происхождения. Аборигены продолжают бороться за предоставление им полных гражданских прав даже в наши дни.

Все крупные города Австралии, – Сидней, Мельбурн, Брисбейн, Перт, Аделаида и Ньюкасл, – расположены на побережье. Их отделяют друг от друга многие мили пустошей, так что они превращаются в совершенно независимые анклавы. Центральная Австралия не тронута цивилизацией, поскольку особенности климата делают практически невозможным основание поселений в этих местах. Большинство городов представляют собой вполне типичные домены, не считая двух исключений; если ты соберёшься туда, будь осторожен и соверши необходимые приготовления.

Камарилья оказалась не единственной фракцией, проявившей интерес к новому континенту. Шабаш также проник сюда, и весь последний век он, по большей части, контролировал Брисбейн – один из крупнейших городов Австралии. Сейчас там правит архиепископ Камилл, Ласомбра и испанец по происхождению. По слухам, Чёрная Рука предпринимает попытки свергнуть власть других Сородичей и в прочих городах, однако пока что её власть ограничена частью Восточной Австралии. Так или иначе, если соберёшься на Последний Фронтьер, лучше проверь заранее и собери информацию о текущем положении дел, чтобы не попасться какой-нибудь стае шабашитского сброда.

Тем, кто предпочитает открытые пространства и дикую природу, лучше поостеречься. Здесь это территории Люпинов. Многие из них обитают здесь, и они убивают наших собратьев с тем же рвением, что и везде. Я слышала о паре Гангрелов, охотящихся в глуши, но менее выносливым Сородичам лучше воспользоваться поездом или самолётом. Конечно, можно также купить машину и пуститься в путь по магистралям – но это рискованно.

Австралию можно уверенно порекомендовать анархам-идеалистам. Молодняку придутся по душе Перт и Сидней. Если ты ищешь место, которое хотел бы изменить сообразно своим убеждениям, отправляйся в один из других городов континента и попытайся принести свою проповедь туда.

Сидней

Изначально Сидней управлялся кланом Вентру, но в нынешние ночи там правит Князь-Тореадор по имени Саррасайн. Если встретишься с ним, у тебя, вполне возможно, почему-то побегут мурашки по коже, несмотря на то, что у него много отличных идей насчёт того, как управлять городом. Где-то в 1950-х он провозгласил Сидней свободным доменом и открыл его всем, не только Камарилье. С той ночи любого Сородича, на которого охотится какая-либо организация или который борется с какой-либо системой, можно встретить на улицах Сиднея. Все они там – шабашиты, плуты из Камарильи, независимые, всякие психи.

Более того, у Саррасайна довольно широкое понимание соблюдения Традиций. Он не потребует от тебя спрашивать разрешения, если ты решишь дать Становление новому потомку. По своему опыту могу сказать, что успешно вести там дела очень легко.

Последствия такого рода свободы разнообразны и, конечно, не всегда положительны. Одно из них заключается в том, что Сидней перенаселён стаями Сородичей, многие из которых даже по нашим либеральным меркам кажутся слишком эксцентричными. Во время Летней Олимпиады в 2000 году проблем с питанием не возникало вовсе, однако когда туристы и атлеты покинули страну, риск попасться сразу заметно вырос. К тому же если оставить в стороне добрые (предположительно) намерения Саррасайна, далеко не все Сородичи Сиднея верят в идеалы свободы мысли, слова и действия. Там можно угодить в лапы проклятых шабашитов – или старейшины, который станет тебя выслеживать. Тем не менее, если тебе нужно куда-то сбежать, то Сидней будет хорошим выбором.

Перт

Как мне это выразить? Перт для нас – родной дом. Как бывшее Свободное Государство, этот город на западном побережье принадлежит анархам. Когда-то здесь был домен одного старого ублюдка-Тремера, однако анархи свергли его, доказав, что при должной степени организованности вполне могут добиться некоторого успеха2. Поэтому теперь этот город становится прибежищем почти для всех анархов, приезжающих в Австралию. Местную политику в основном определяют несколько старых анархов, участвовавших в перевороте. Конечно, «определяют» – это громко сказано: они просто присматривают за тем, чтобы Сородичи не подвергали себя опасности, слишком часто и открыто питаясь, не нарушали Маскарад и не убивали друг друга без крайне веских причин.

В целом Не-жизнь в Перте будет такой, какой ты сам её сделаешь. Всё дело в выборе, а выбор за тобой. Если ты захочешь вмешаться в дела смертных, можешь использовать или создать любую субкультуру, какую только пожелаешь. А если захочешь, сможешь сделаться одиноким ночным хищником – как сам решишь. Для этого просто нужно проникнуть в город, не попавшись диким зверям по пути.

Европа

Города Америки перенаселены, и там всем заправляют Сородичи – однако между ними хотя бы лежит какое-никакое свободное пространство, куда можно отступить, если земля начинает гореть у тебя под ногами. Здесь же…

Почти вся Европа перенаселена. По мере того, как Европейский Союз всё расширяется и развивается, народы Европы также становятся всё более тесно связаны. Так, в 2002 евро станет национальной валютой ещё одиннадцати стран из тех пятнадцати, что уже входят в ЕС – Австрии, Бельгии, Финляндии, Франции, Германии, Италии, Ирландии, Люксембурга, Нидерландов, Испании и Португалии; Дания, Греция, Швеция и Великобритания, включая Северную Ирландию, пока не приняли новую валюту3. К июлю 2002 евро полностью заменит прежние денежные единицы в этих странах. У них будут новые деньги, в буквальном смысле.

Так что здесь люди в курсе, как живут и что делают их соседи. Они отмечают закономерности, возможные связи, сети. Это значит, что если ты облажаешься в Америке, конкретно в США, всё, что тебе нужно сделать, чтобы выйти сухим из воды – переехать на противоположный конец страны и немного посидеть тихо, а затем можешь снова развлекаться, как душе будет угодно. В Европе такое не пройдёт.

Здесь для того, чтобы прикрыть подлинную катастрофу, тебе потребуются огромные деньги, обширные связи и уйма времени. И даже в этом случае шансы попасться выше, чем вероятность уйти невредимым. Так что придётся держаться намного более осторожно.

Конечно, здесь тоже можно поддерживать «общее дело». Но тут в эту игру играют профессионалы. Минимум погромов и драк, всё по-кошачьи – тихо, умно, скрытно. Часто тебе приходится сражаться с системой изнутри, потому что другого выхода нет. Разумеется, проникновение в систему может обернуться тем, что ты поддашься соблазну, так что здесь анархам нужно быть сильными сердцем и волей.

Другой важный компонент борьбы анархов в Европе – информация. Тебе нужно знать, против кого ты выступаешь. И знать всё. Не только имена, но и биографии, союзников, противников, степень могущества и влияния. Думать о последствиях, прежде чем действовать. Планировать всё заранее, и лучше не один раз. Прикрывать отступление. Знать, куда отправляешься. Быть в курсе, где спрятаться, если тебя раскроют.

Ах да, вот ещё что. Забудь о празднованиях очередного успеха ночи напролёт. Это привлекает слишком много внимания. Сделав своё дело, тихо скройся, сберегая свою Не-жизнь. А твои сообщники пусть расходятся быстро и тихо, по одному. На вершине всегда одиноко.

На то она и вершина.

Австрия

Австрия – относительно небольшая страна в Альпах. Там много маленьких деревенек, разбросанных по склонам гор, и пара крупных городов. Страна очень аграрная, и в большинстве своём её население тесно связывает себя с традиционным образом жизни. Я говорю тебе это потому, что с иностранцами тут держатся отстранённо. Если постараешься, сможешь сойти за туриста: Австрия – излюбленное место лыжников, съезжающихся сюда со всей Европы. Столица – восхитительная, мрачная Вена – нечто вроде культурного мегаполиса. Но ты отлично знаешь, кто там дёргает за ниточки и почему это последнее место, куда я бы отправилась, не имея на то веской причины. Думаю, о потенциальных опасностях гор тебе тоже не нужно напоминать. За исключением того, что рассказывали несколько сосудов, мы не имеем точной информации насчёт того, что прячется там, наверху.

К тому же для глубоко идейных анархов здесь нет ниши. Оставаться здесь – всё равно что постоянно сидеть, зажав голову между коленок. Даже не пытайся расхаживать там, проповедуя странные идеи. У этой страны совершенно особое функционирование. Она работает, подобно часам – каждый должен действовать в своё время и в своём месте. Если ты тщательно скроешь свои истинные намерения и воззрения, сможешь задержаться там на некоторый срок и не вляпаться в неприятности. Я не знаю об анархах, которые открыто выражали бы свои убеждения и при этом постоянно обитали в Австрии – кроме одного-единственного. Впрочем, есть ещё один или два, которые нашли здесь свою специфическую нишу, где могут вести дела без опаски. Но если для нынешних анархов это подвиг, мне, вероятно, вообще не следовало бы всё это писать.

Держись подальше от Австрии, если только не устал от существования или не ищешь что-нибудь, чего точно нельзя добыть где-то ещё.

Вена

Один из наиболее знаменитых анархов Европы, каитифф Марк Кригер, отправился в Вену, жаждя отомстить клану Тремер за убийство своей возлюбленной. Едва ли тебя необходимо убеждать в том, что рано или поздно он погибнет, пытаясь совершить нечто по-настоящему героическое или по-настоящему безрассудное. Эта маленькая история содержит важнейший факт об Австрии: если ты едешь туда, желая чего-то добиться, ты, скорее всего, утолишь лишь желание смерти. Местные Сородичи – Тремеры или те, кто отравлен их постоянным воздействием. Вероятно, некоторым всё же удаётся найти себе место в этой системе – например, тому странному «поставщику антиквариата», который каждый год устраивает аукцион под Венской Национальной Библиотекой и продаёт загадочные артефакты и информацию тем, кто готов заплатить больше. По слухам, он был там ещё до прихода Тремеров, и те не сумели ни прогнать его, ни хотя бы обратить его аукционы себе на пользу. Так или иначе, не-Тремеры, остающиеся здесь, имеют на то очень веские причины, от которых не откажутся. Других заставляют оставаться в Вене. Если ты не столь стар и хитёр, как Марк Кригер, не рискуй ехать туда.

Болгария

Некогда Болгария была провинцией Византии, затем вошла в состав Османской империи. Только в 1908 году она наконец получила полную независимость – лишь для того, чтобы ввязаться сначала в Балканскую войну, а потом и во Вторую мировую на стороне Германии. Как и прочие близлежащие государства, после всего этого она сделалась частью СССР. Вновь обретя независимость и установив демократическое правление в начале 1990-х, Болгария оказалась вынуждена восстанавливать свою разрушенную экономику. Страна планирует вступить в ЕС в 2006 году и установила хорошие отношения с США и Германией, чтобы обеспечить себе поддержку4.

Это редкий пример той страны, где ситуация среди смертных совершенно оторвана от той, что установилась среди Сородичей (вернее сказать, Каинитов). Болгария – одна из родовых земель ужасных Цимисхов, которые не уделяют внимания никаким делам смертных, выходящим за рамки еженощного питания. София, единственный настолько крупный город, что в нём можно говорить о какой-то организации Сородичей, считается доменом одного из представителей этого клана. Он (или она) именует себя Князем, но не попадайся на эту удочку. Там установлен не тот порядок Не-жизни, к какому привыкли в Камарилье – нет, там признают куда более древние традиции. Ты можешь ответить, что тогда тебя не станут преследовать за те идеи, которые ты высказываешь; может, ты и прав. Но представь, что с тобой будет, если ты всё же не прав.

Слишком жутко. Слишком опасно.

Чехия и Словакия

Эти две страны отделились друг от друга в 1993 году, до этого несколько десятилетий они были объединены в Чехословакию. Во времена Австро-Венгерской империи эта область была разделена между Богемией и Моравией; она стала одной из самых богатых частей империи благодаря разумному сочетанию использования природных ресурсов и развития экологически чистого сельского хозяйства. К концу правления Габсбургов Чехословакия являлась отдельным государством.

В период Габсбургской монархии Тореадоры объявили эти земли своими владениями; их клан остаётся здесь наиболее могущественным. После оккупации Судетов войсками Гитлера Чехия была провозглашена германским протекторатом, тогда как Словакия стала независимой республикой. После войны, казалось, всё вернулось к исторически сложившейся норме: и смертные, и тогдашний Князь Праги Василий приступили к восстановлению своей страны.

Однако всекоре безо всяких предупреждений коммунисты успешно провели государственный переворот. Вплоть до 1989 года, когда Чехословакия освободилась от влияния СССР и начала строить демократию, здесь свирепствовал террор, сравнимый со сталинским. Десятилетия, проведённые под гнётом, разрушили экономику страны. Вскоре после обретения независимости Чехия и Словакия разделились по обоюдному согласию.

И в нынешние ночи полное воссоздание былой мощи далеко от завершения. Общество Сородичей постепенно перестраивается, сталкиваясь с многочисленными и неожиданными изменениями системы. Насколько мне известно, во времена правления коммунистов ни Цимисхи, ни Тремеры, ни зловещая Баба Яга не вмешивались в дела Чехословакии. Но разве можно быть в этом уверенными? Возможно, планы старой карги были более масштабными, чем мы осмеливаемся предположить.

Нынешний Князь Праги, бывший юстициарий Карлак5, а также все Сородичи обоих государств сейчас с головой погружены в реорганизацию. Те анархи, что поумнее и постарше, смогут воспользоваться этим процессом и протолкнуть идею-другую. Молодняк, скорее всего, получит тяжёлый урок, если решит вмешаться. Нервы тамошних Сородичей изрядно натянуты в последнее время из-за непредвиденного хаоса и насильственного захвата власти юстициарием несколько десятилетий назад.

Франция

О Франции обычно вспоминают как о родине Великой Революции, отличного вина, хорошей еды и изящных искусств. Ныне это одна из самых крупных и активно развивающихся стран Европейского Союза – именно этого её самый влиятельный Князь Франсуа Вийон мечтал добиться с тех самых пор, как завладел властью над Парижем. А вот о чём многие Сородичи (и смертные) не знают, так это о том, что во Франции родился один из основателей современной анархической теории – Пьер-Жозеф Прудон.

Прудон одним из первых представил себе общество, свободное от ограничений и лимитов государственности. Подлинный интеллектуал, он посвятил всю свою жизнь поиску наилучшей формы человеческого общежития. Прудон понимал анархизм, исходя из значения греческого слова анархия – то есть как отсутствие власти и правительства. Ему также принадлежит знаменитая фраза «Собственность – это воровство». Ах, если бы нам удалось заполучить его ум!.. Тогда многие события разворачивались бы по-другому, и американские анархи стали бы не теми бродячими птенцами, которых мы видим сейчас, а чем-то большим – гораздо большим.

Могу лишь посоветовать тебе прочесть его работы, поскольку не могу отправить их с этим письмом.

Если будешь осмотрителен, Франция может стать хорошим местом для укрытия в Европе. Здесь ты сможешь многое узнать об истории революционных идей – и, возможно, отыщешь здесь место для движения анархов.

Корсика

У этого острова, расположенного к югу от средиземноморского побережья Франции, долгая история, полная восстаний и борьбы смертных за независимость против разных захватчиков. Изначально – финикийская колония, Корсика побывала под властью Римской империи; германского племени вандалов; византийцев; готов; лангобардов; франков; сарацинов; городов-государств Пизы и Генуи. Эта череда завоеваний прервалась, когда остров ненадолго обрёл независимость (с 1736 по 1738 годы), однако в 1768 он был отдан в дар Франции, а в 1794 его захватили британцы. «Освобождённая» французами в 1796 году, Корсика с тех пор остаётся в составе их государства, несмотря на заметное недовольство.

Примерно как шотландцы в Великобритании, корсиканцы стали частью более крупной нации, но верят, что смогут сохранить свою идентичность. Вместо этого, однако, они ощущают себя угнетёнными, – ведь им, например, запрещено говорить на собственном наречии, своеобразной смеси французского с итальянским под названием «корсу», в официальных ситуациях.

В нынешние ночи корсиканцы продолжают бороться за окончательную независимость. Драматичное прошлое острова и окутывающий его романтический ореол всегда привлекали многих Не-мёртвых мятежников. Первыми анархами, обосновавшимися здесь в XVI веке, были Гангрел Антонино и Бруха Мария Кёльнская. Бруха выбрала местом обитания нынешнюю столицу Корсики, Аяччо, тогда как Гангрел предпочёл город Корт, который считают главным сами корсиканцы. Мария Кёльнская по какой-то причине покинула остров в начале XX века, тогда как Антонино продолжает охотиться здесь и, по сути, является местным Князем (хотя если ты его так назовёшь, он сломает тебе хребет). Думаю, «барон» – подходящий в данном случае титул, но движение анархов никогда не отличалось последовательностью.

Антонино и Мария разработали особый кодекс, который обязаны принимать все Сородичи, желающие поселиться на Корсике. Учитывая, что на острове живут только 350 тысяч человек, он не может служить убежищем более чем для пяти Сородичей – в самом крайнем случае для десяти. Кодекс очень напоминает неписаные законы американских анархов, о которых я слышала, когда путешествовала там. Однако он включает также пункт об ограничении численности Сородичей; согласно ему, четыре места, где можно разместиться на острове, даруются новым владельцам и отнимаются у них спустя какое-то время. В нынешние ночи эта схема совпадает с периодами отпусков смертных – на Корсике развит туристический бизнес.

Вийон и прочие упорно пытаются не обращать внимания на присутствие бунтовщиков у своих южных границ – прямо как французы в целом, отрицающие само существование строптивого корсиканского народа. Похоже, Вийон не считает эту «карманную революцию» опасной для своей власти. Так или иначе, Не-жизнь на Корсике полна свободы.

Париж

Мудрые Сородичи на примере «города огней» могут многое узнать о том, как работают властные структуры в целом. Князь Парижа – широко известный Тореадор Франсуа Вийон, и он больше века благоустраивает свой город, как только пожелает.

Ходят слухи, что в последние лет двадцать Вийон, неофициально считающийся Князем чуть ли не всей Франции, слегка ослабил контроль над своим главным доменом. Но слабым он быть просто не может – как-никак, он остаётся Князем, а Париж – очень ценный для него город (учитывая французскую традицию сосредотачивать все правительственные учреждения в столице, Париж располагает огромной властью над другими частями страны). Согласно другим слухам, Вийон, став Князем, рассорил парижских старейшин между собой, так что теперь они заняты собственными мелкими сварами и не помышляют о том, чтобы объединиться против него.

Как бы там ни было, в Париже, – и даже кое-где за пределами Франции, – его слово продолжает оставаться законом наряду с Традициями Каина, хотя в нынешние ночи он реже выступает публично. Но еженощная Не-жизнь в Париже всё же не такая, как может показаться из этого описания – дела здесь ведут менее умные и могущественные Сородичи, чем Вийон. Не считая Корсики, группы анархов существуют в нескольких крупных городах Франции – Париже, Марселе, Лионе и Тулузе; самая активная из них базируется в парижском квартале Пантен. Согласно последним полученным мною сведениям, она состоит из шести постоянных участников: Рэйзора, Ирокеза и Габриэля (все трое – Бруха), Гангрела по прозвищу Барон, Носферату, называющего себя Джо, и Вентру Бенуа. К сожалению, все они скорее аполитичны, за исключением Ирокеза. В любом случае, это, пожалуй, лучшая возможность для тебя войти в европейские круги анархов. Проверь все самые тёмные уголки Пантена и ищи привычные знаки.

Кстати говоря, Вийон известен верой в то, что молодым анархам просто нужно почувствовать вкус мятежа, когда сиры отпускают их с короткого поводка. По своему опыту знаю, что для части представителей движения это утверждение верно. Однако если сразу многие анархи объединятся в этом порыве, такое небрежное отношение к ним в долгосрочной перспективе окажется для всесильного Князя гибельным.

Германия

Ты, вероятно, не раз слышал обо всех этих правильных, педантичных, серьёзных немцах и древних Князьях-анахронизмах, управляющих крупными городами этой страны. А ещё ты наверняка знаешь о Третьем Рейхе, нацистах и Адольфе Гитлере. До него Германия была известна как земля поэтов и мыслителей, родина многих знаменитостей (Мартина Лютера и Иоганна Вольфганга Гёте, к примеру). Относительно недавно она состояла из множества разрозненных княжеств и свободных городов, которые медленно объединились лишь к 1871 году, сформировав германскую нацию. В любом школьном учебнике можно прочесть о тех потрясениях, которые перенесла страна за последние полтора века.

Если ты способен действовать в соответствии со всеми Традициями Камарильи (в строгом соответствии, подчёркиваю) и считаешь себя достаточно сдержанным, можешь попробовать заглянуть в Западный домен и посмотреть, какова там Не-жизнь. Для меня это был хороший урок – там я увидела Князей, которым даже не нужны примогены для поддержания их власти. К тому же ты из первых рук получишь сведения обо всех слабостях Князей, которые безнадёжно стары и отдалены от современности. Но будь осторожен и не задерживайся там долго – иначе они начнут к тебе присматриваться. Обитающие здесь анархи постоянно придумывают себе подходящее прикрытие – например, находят работу, позволяющую им путешествовать; тогда другие Сородичи видят в них лишь временных визитёров. Можно также сочинить неоспоримую легенду и проскользнуть в город под видом члена Камарильи.

В 1989 году пала Берлинская стена. Внезапно германская нация, разделённая надвое, вновь стала единой. Однако после того как первая волна счастья и восторгов по поводу воссоединения схлынула, люди осознали, что две половины страны следовали очень разным сценариям развития во время Холодной Войны, и простого волевого усилия недостаточно, чтобы склеить их вместе.

Что это значит для нас? Во-первых, из этого примера можно извлечь некоторые политические уроки, но я не буду писать об этом здесь. Во-вторых, после ухода в отставку социалистического правительства бывшей Восточной Германии её жители впали в своего рода культурную депрессию, поскольку утратили свою идентичность. Образовавшаяся смесь полного хаоса с относительно бессистемными переменами дала массу возможностей влиять на общество смертных.

Так что сейчас перед нами – единственный шанс заполучить довольно крупный домен на территории, которая всегда считалась стопроцентно принадлежащей Камарилье, и создать там нечто вроде Свободного Государства. Сородичи старой закалки, правящие западной частью страны, только сейчас, после двенадцати лет безразличия, начинают осознавать потенциал бывшей ГДР. Сородичи, державшие домены Восточной Германии до объединения страны, покинули их, едва завидев рассвет революции. Мы даже не знаем, кем они были – сами они могли считать себя сторонниками Камарильи, Шабаша или же вовсе независимыми. Так или иначе, восточная часть Германии открыта для покорения, насколько я могу видеть.

Крупные города бывшей ГДР, – Лейпциг, Магдебург, Дрезден, – сейчас представляют собой завидные домены для Сородичей, воспитанных старой системой. Ты мог слышать о частых всплесках насилия в этих городах. Многие из них вызваны проблемами, существующими в обществе смертных, однако могу побиться об заклад, что некоторые из этих сообщений на самом деле посвящены борьбе анархов с агентами Камарильи или даже Шабаша за независимость новых территорий от обеих сект. Зайди в тамошние клубы, открытые допоздна, или в наиболее захолустные бары. Ситуация там всё ещё плохо контролируется, так что будь бдителен.

Нельзя сказать, что путешествовать по Германии легко, однако если ты побываешь там, то получишь весьма интересный опыт. Должна особенно предупредить тебя: не следует забираться далеко на юг страны, в леса и горы, лежащие между городами. Нравы здесь намного более консервативны; к тому же там, предположительно, скрываются Люпины и Шабаш. Восточная Германия тоже в значительной степени аграрна, но там молодым анархам может представиться реальная возможность доказать свою точку зрения на практике.

Берлин

Наконец став единственным Князем объединённой столицы, Вильгельм Вальдбург систематически расширяет свой домен настолько, насколько может. Фридрих Вертер, лидер праворадикальной банды анархов под названием «Последний Рейх», загадочным образом исчез пару лет назад, после чего остатки его группировки покинули город, предположительно двинувшись на восток. До меня доходили намёки, согласно которым они могут стоять за возрождающимся неонацистским движением в Восточной Германии; я также полагаю, что они не только выступают за своё сомнительное «дело», но и служат пешками в чьей-то чужой игре.

Другая давно сформировавшаяся стая, «Чёрная Роза», теперь осталась единственной полноценной организацией анархов в Берлине. Её члены пытаются превратить город в настоящий плавильный котёл для разных идей и национальностей; они следуют наиболее основным принципам анархов – равенству, толерантности, свободе. После ухода «Последнего Рейха» лидер «Чёрной Розы», Гангрел по имени Даниэлла Дирон, заключила с Князем Вальдбургом соглашение. Поскольку Князь – достаточно либеральный Вентру, он признал многолетние труды Дирон полезными и даровал ей и её стае право оставаться в городе до тех пор, пока они заметно помогают его развитию и не оспаривают власть местной Камарильи. Даниэлла не стала требовать какого-то официального статуса (да и не получила бы его), но и не последовала за своими соклановцами в их добровольном исходе из Башни. После исчезновения Вертера и установления верховной власти Вальдбурга она, кажется, наконец получила то, к чему всегда стремилась: возможность влиять на систему изнутри. В последний раз, когда я виделась с ней, она напоминала скорее чуть одичавшего Тореадора, нежели Гангрела. И это, полагаю, ещё один урок, который можно извлечь из всей этой ситуации.

Греция

Греция вступила в Евросоюз в начале 2001 года. Она стала сравнительно незначительной его частью – как с точки зрения размера, так и в плане экономического вклада; однако прошлое у неё славное. Греция подарила миру таких философов, как Сократ, Аристотель и Пифагор, а заодно массу этических кодексов, «Илиаду» и множество мифов. Многие древние здания сохранились до наших дней и доступны для посещения. В сочетании со средиземноморским климатом всё это делает Грецию прекрасным местом для наиболее высокоинтеллектуальных, культурных и утончённых Сородичей. Ещё здесь есть пляжи, вино и отличная еда (я имею в виду, что местные сосуды просто замечательны), что привлекает сюда гостей, более склонных к эпикурейству.

Кормление в туристический сезон не представляет собой совершенно никакой проблемы, даже если ты не будешь прибегать к традиционным любезностям (советую тебе всё же это сделать, если ты не очень бегло владеешь жаргоном Камарильи). Большинство местных Сородичей происходят из клана Розы, хотя все решения в основном принимают Вентру – очень типичные и очень заносчивые, консервативные настолько, насколько можно вообразить. Греческие полисы, – например, Афины, Спарта и Фессалоники, – постоянно враждуют друг с другом, вместо того чтобы объединиться против остальной Европы. Поэтому вечные раздоры приводят к трате тех ресурсов, которые можно было бы с куда большей пользой применить на благо Сородичей и скота.

Не считая этих враждующих Князей, ты встретишь там представителей всех кланов Камарильи. Тремеров в Греции на удивление мало.

В общем, это то место, где общественный порядок действительно нуждается в некоторой встряске и переработке. Проблема, конечно, в том, что местные Сородичи очень стары и могущественны. Они настолько погрязли в постоянном Джихаде, интригах и контринтригах, что редко обращают внимание на тех, кто прибыл в их домены без приглашения или представления. Но если тебя поймают, у тебя будут неприятности.

К слову, я знаю, что несколько старых анархов перебрались в Грецию, поскольку у каждого из них есть своя собственная, но отлично проработанная концепция того, какой эта страна должна быть. Однако не могу сказать, где эти анархи сейчас и смогли ли они добиться какого-то прогресса. Если решишь отправиться на острова Эгейского моря, возможно, наткнёшься на кого-то из них.

Да, напоследок: Князья некоторых греческих городов продолжают строго соблюдать обычай вендетты, так что если ты принесёшь кому-то из местных Сородичей Окончательную Смерть, высока вероятность того, что вскоре та же участь ждёт тебя и твоих потомков. Будь крайне осторожен. И не попадайся никому на глаза.

Венгрия

Венгрия была сердцем Австро-Венгерской империи во второй половине XIX столетия, однако понесла большие человеческие и территориальные потери в ходе Первой мировой. Во Вторую мировую она сначала вступила на стороне немцев, но затем решила переметнуться и в результате оказалась завоёвана своими бывшими союзниками. Вскоре после освобождения от оккупации она была взята под контроль советскими коммунистами, сделавшими её одной из стран Варшавского договора. В течение следующих пятидесяти лет экономика Венгрии сильно пострадала от интенсивной национализации. Свобода прессы, собраний и вероисповедания была сурово ограничена, а любые попытки бунта или революции жестоко подавлялись.

Когда началась Перестройка, венгры первыми воспользовались возможностью выйти из состава Варшавского договора, и с 1989 года их страна стала парламентской республикой.

История Венгрии лишена того зловещего, хаотического колорита, который присущ другим традиционным доменам Цимисхов. Некоторые Демоны всё ещё обитают в сельских районах страны, однако большая часть здешних Сородичей верна Камарилье и базируется в Будапеште, а также ещё в нескольких городах, достаточно крупных, чтобы там можно было безопасно кормиться. Князь Будапешта, консервативный Вентру по имени Ласло Мартонир, считается также Князем всей Венгрии, и он намерен вернуть своей стране былую славу. Предполагается, что каждый местный Сородич будет работать над достижением этой великой цели своими методами. Критика приветствуется, пока она конструктивна и выражена в подобающей форме. Разумеется, критика основ Камарильи или лично Князя запрещена безоговорочно. В этом плане Венгрия старомодна и строга, как Германия или Франция, а то и в большей степени, поскольку здесь считают, что внутренние дрязги будут отвлекать от достижения основной цели.

Ты должен быть настоящим идеалистом, сильным сердцем и волей, чтобы отправиться туда в надежде что-то изменить. Если тебе нужно просто место для бунта, Венгрия тебе не подойдёт.

Италия

Во времена Римской империи Италия (конечно, тогда её ещё не существовало в нынешнем смысле слова) была центром цивилизованного мира. Однако за столетия, прошедшие со дня падения Рима, многое изменилось. В Средние века Италия оказалась разделена на несколько государств и так называемых городов-государств, среди которых выделялись Генуя и Пиза.

В нынешние ночи бросаются в глаза экономические различия между севером и югом страны. Если сразу с севера попадёшь на юг, заметишь их без труда. Это очень печально, поскольку на юге Италии есть очень красивые и важные культурные сокровища, постепенно ветшающие из-за нехватки финансирования и надлежащего ухода.

Ты согласишься со мной в том, что для страны, Сородичи которой славятся своим почтенным возрастом и тесной связью с прошлым, это весьма удивительно. Грустно наблюдать за теми мелкими раздорами, которые постоянно вспыхивают между итальянскими доменами, попусту пожирая их ресурсы.

Помимо вечного хаоса, в Италии ты столкнёшься с жёстко структурированной системой Не-жизни. Князья подвергают нарушителей протокола суровым карам; Окончательная Смерть здесь – обычное дело, и даже огромные личные заслуги тебя не спасут. Местные Сородичи – мастера плетения сложных заговоров, которые иногда исполняются веками.

Конечно, большинство Сородичей здесь «верны Камарилье», а это означает, что у каждого из них может быть тайная связь с любой иной организацией. Общение здесь подобно прогулке босиком по вымощенной бритвенными лезвиями улице. Среди Сородичей преобладают представители кланов Бруха, Тореадор и Вентру, что во многом обусловлено богатой историей страны. Местных «анархов» практически невозможно отличить от членов Камарильи, да и от любых других созданий, охотящихся здесь в ночи. Ты не сможешь верно судить о них ни по их словам, ни по их действиям. Даже если кто-то из них предложит, – а может быть, и на самом деле окажет, – тебе помощь (а они обладают обширными познаниями и могут очень многому тебя научить), учти, что эти Сородичи в большинстве своём чрезвычайно стары и могущественны. Отдавай себе отчёт в том, что они получают от сотрудничества с тобой больше, чем отдают взамен. И не забывай, что они давно уже мыслят совсем, совсем не по-человечески. И не так, как ты. На самом деле, лучше держись подальше от Италии. Если попадёшь туда, никому не доверяй. Любыми средствами избегай разоблачения – но на случай, если кто-то всё же выяснит, что ты анарх, заранее заготовь несколько реплик и придумай хорошую легенду.

И не приезжай в Венецию. Ни в коем случае. Никогда.

Рим

Естественно, Вечный Город был центром власти Сородичей, как и смертных, в дни и ночи своей наивысшей славы. Но те времена давно прошли. Сейчас только возвышающиеся в городе античные здания остаются немыми свидетелями той эпохи, и даже они часто заслоняются повседневной суетой и хаосом.

Учитывая близость Ватикана, излучающего мистическую силу, неудивительно, что в нынешние ночи Рим служит приютом лишь для немногих Сородичей, среди которых примечательна группа Носферату, включающая бывшего Князя, Дария. Тот факт, что в Риме находится штаб-квартира Общества Леопольда, делает город ещё менее привлекательным для наших собратьев.

Под Римом раскинулись лабиринты клоак и античных катакомб, предоставляющих достаточно убежищ Крысам. По иронии судьбы, богатое художественное наследие города в равной степени привлекает Тореадоров. На первый взгляд Рим кажется островком зыбкого мира посреди повсеместных итальянских интриг. Тем не менее, мне представляется достаточно очевидным, что Дарий запустил свои корявые пальцы глубоко в распри итальянских Сородичей, даже если это не заметно со стороны.

Будь ты Носферату, ты легко встретил бы здесь тёплый приём, и проблемы, с которыми тебе пришлось бы столкнуться, оказались бы лишь немногим сложнее обычных. Но ты не Носферату, так что приготовься к тому, что за тобой, как и за всеми остальными, здесь будут постоянно и пристально следить. Пока не станешь лезть в местные дела, с тобой тут ничего не случится (при условии, что ты не рискнёшь приближаться к Ватикану, конечно же). Однако отыскать здесь тех, кто открыт радикальным идеям, будет очень сложно. У римских Сородичей сложился свой порядок ведения дел, и они не очень-то обрадуются, если ты попытаешься его улучшить.

Милан

До 1997 года Милан сильно выделялся из массы европейских городов. Расположенный в центре издревле подвластной Камарилье территории, он принадлежал Шабашу. Не спрашивай меня, каким образом бывший архиепископ Джан-Галеаццо сумел приобрести этот статус – как-то он это всё же сделал.

Однако пару лет назад он продемонстрировал ещё более поразительное чудо политического маневрирования: отрёкся от идей Шабаша и переметнулся на сторону Камарильи. Как он добился доверия её лидеров, – особенно если учесть, что он Сторож, – не могу себе даже представить.

Но он это сделал – и стал Князем Милана. До сих пор отряды архонтов и их гулей патрулируют улицы города, охотясь на уцелевших шабашитов. Эти ребята предпочитают сначала убивать, а потом задавать вопросы, поэтому держись там с особой осторожностью и приготовь убедительную легенду.

Венеция

Я не собираюсь пересказывать здесь все эти детские страшилки о Джованни. Просто не забывай, что прекрасный город каналов принадлежит им. Ходили слухи о том, что где-то там есть логово Носферату, однако я не склонна в это верить. Вероятно, сами Носферату и распространяют эту дезинформацию, чтобы сделать вид, будто они могут пробраться в любое место на Земле незамеченными. В Венеции просто нет развитой системы канализации, повсюду морская вода; поэтому мне любопытно, где же там собрались прятаться эти Крысы.

Полагаю, истории о Мавзолее ты тоже слышал; их я, опять же, пересказывать не стану. Возможно, это единственное место в Европе, где действительно нет места ни одному анарху. Совсем никакого места. Город принадлежит семейству некромантов-кровосмесителей, владеющему им полностью и безраздельно.

Если решишь всё же посетить это место, сначала остановись в одном из итальянских доменов Камарильи. Побудь пару недель там, проверь мои утверждения. Затем подумай, каким образом столь молодой клан, как Джованни, отнял целый город у созданий, обитавших там с момента его основания.

Улавливаешь?..

Лихтенштейн

Лихтенштейн с 1921 года является парламентской монархией. Там замечательные пейзажи и восхитительные замки. В первую очередь он знаменит своим национальным банком и крайне низкими ценами. Многие богатые европейцы, желающие уберечь свои деньги от жадных лап правительств, прячут их в Лихтенштейне. И многие Сородичи тоже. Естественно, в последнее время в адрес страны раздаётся много обвинений в организации отмывания денег.

До недавнего времени Лихтенштейн был частью домена швейцарского Князя Вильгельма. Несколько веков назад он доверил управление этой частью своих владений своему потомку, Вере, а с 1999 года позволил ей править самостоятельно, дав наконец выйти из тени его собственной славы и предоставив ей право решать всё за себя.

Сложная сеть обязательств перед сиром, перед самой собой и перед своей страной вынуждает Веру быть очень осторожной. Тем не менее, я рискну сказать, что она в некотором роде тоже анарх. Она использует финансовые ресурсы своего домена, чтобы помочь тем, кто пострадал от системы. Часто можно слышать, как кто-то говорит: «Ставя себя вне общества, вы лишаетесь его защиты». В Лихтенштейне ничего подобного с тобой не произойдёт, если ты не будешь нарочно злить Князя. Вера даёт искренним приверженцам дела анархов временное пристанище, когда они её об этом просят. Но страна слишком мала, чтобы там могли постоянно находиться многочисленные Сородичи.

Для наших старейшин уже давно не является секретом тот факт, что каждый из приближённых Веры (а их у неё всего три или четыре) когда-то высказывался критически хотя бы об одном из базовых постулатов Камарильи. Но эти Сородичи распрощались с открытой борьбой навсегда. Крошечный домен, где у них есть относительная свобода, служит им лишь для выживания, поскольку их предводительница знает, как добиваться своего, применяя все ненавистные нам инструменты – политику, финансовые потоки, сложные сделки.

Если соберёшься туда, расскажи Вере столько, сколько сочтёшь возможным, и веди себя честно. Даже если это не сработает, она, по меньшей мере, даст тебе право свободного передвижения в границах домена. А если она решит тебе помочь, не пытайся обвести её вокруг пальца. Она умна и хорошо воспитана, но она всё ещё Бруха.

Страны Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург)

Из-за общих географических условий и многочисленных оккупаций Князья этих трёх государств вступили в прочный альянс, названный Консорциумом. Каждая нация сохраняет независимость и свободу, Князья помогают друг другу, когда требуется. Домены свободно обмениваются информацией.

Несмотря на это, в странах Бенилюкса Сородичам легко найти убежище. Везде там очень либерально относятся к чужакам. Если вести себя как следует, можно путешествовать тут неделю и за всё это время не встретить ни единого местного Сородича. Однако нарушители Маскарада и других основных Традиций здесь как-то внезапно пропадают, и больше их никто никогда не видит. Так что не принимай либеральное отношение к Гостеприимству за признак слабости.

Бельгия

Бельгия значительно крупнее других стран Бенилюкса. Когда-то у неё были две колонии в Африке, Руанда и Конго, но в середине XX века эти государства стали независимыми. Смертное правительство Бельгии возглавляет монарх, хотя на самом деле страной управляет демократический парламент. В Брюсселе расположены штаб-квартиры НАТО, Евросоюза и Консорциума.

Бельгия – процветающая страна. Здешние Сородичи вносят значительный вклад в экономику, подпитывая её своими старыми сбережениями. Впрочем, они предпочитают дёргать за ниточки осторожно, и в этом деле они мастера. Вне зависимости от того, анарх ты или нет, ты всегда можешь приехать в Бельгию, чтобы пообщаться с другими Сородичами со всего мира. Однако если ты решишь там остаться и открыть собственную лавочку, то быстро обнаружишь, что вся территория уже поделена между местными. Да и убедить одних из наиболее консервативных Сородичей Европы в необходимости перемен будет очень тяжело. Для молодых анархов, только приехавших в Европу, Бельгия – хорошая отправная точка и место для встреч; там у тебя будет время приспособиться к местному культурному климату, собрать информацию и накопить некоторый собственный опыт. Но учти, что за тобой будут следить – слегка, если ты не станешь привлекать к себе излишнее внимание, или более пристально, если всё же привлечёшь.

Люксембург

С XIX века Люксембург пользуется преимуществами сильной, сбалансированной экономики, основанной на промышленности и сельском хозяйстве. Здесь тоже парламентская монархия, лишь ненадолго свергнутая во времена Второй мировой, когда страна сдалась немцам. После освобождения от оккупации в 1944 году и по нынешнюю ночь в Люксембурге царит абсолютная политическая стабильность. Именно эта страна предложила сформировать Европейское Экономическое Сообщество. Её экономика держится на обширной и невероятно развитой банковской отрасли.

Страна служит постоянным убежищем двум старым Вентру – государю Генриху IV Люксембургскому и его потомку Генриху V. Они, естественно, в значительной мере вовлечены в финансовые дела государства и очень заинтересованы в сохранении его независимости, поэтому пламенно поддерживают местную структуру власти. Частью их политики является предоставление временного убежища тем Сородичам, которые просят о нём, в обмен на некую услугу в будущем. Вопросов там задают мало, места для кормления строго определены, а сущность твоей ответной услуги, скорее всего, будет напрямую зависеть от того, сколько времени ты проведёшь в Люксембурге. Но учти, что эта парочка Вентру изредка даёт гостям от ворот поворот или передаёт шабашитов и прочих нарушителей спокойствия сразу в руки архонтов – им совсем не хочется, чтобы всякие беженцы использовали Люксембург для плетения заговоров или пропагандировали здесь свои воззрения.

Как и в Лихтенштейн, сюда имеет смысл бежать, если все остальные планы провалились. Тебе придётся вести себя очень обдуманно и держать свои истинные цели в тайне. И приготовься к тому, что там с тобой будут держаться сообразно твоему возрасту и статусу, сколь бы оскорбительно для тебя это ни было.

Нидерланды

Среди смертных Голландия славится своим либерализмом в отношении вещей, которые запрещены почти во всех других странах Европы – скажем, насчёт употребления наркотиков и проституции. Для местных Сородичей также характерно свободомыслие, особенно в том, что касается неонатов и их права на персональную свободу слова и мысли. Однако Сородичи, получившие Становление здесь, очень быстро получают собственные обязанности и впутываются в сеть взаимного влияния, сделок и выгод прежде, чем замечают это. Им кажется, что они свободны и могут делать всё, чего всегда желали, поэтому они лишь благодарят своих сиров и старейшин за это. Следовательно, они оказываются надёжно связаны с доменом и «семьёй». Не знаю, насколько такая практика лучше или хуже общепринятой школы принуждения и унижений, но она работает.

Первые недели две здесь весело. Ты можешь свободно беседовать о своих воззрениях с местными Сородичами, если соблюдаешь простейшие правила гостеприимства и учтивости. Если захочешь, отправляйся туда, наслаждайся либерализмом и ни с кем не связывайся – тогда будешь в порядке. Но кажется, что эта страна просто не нуждается в анархах.

Польша

Из своей долгой истории, полной оккупаций, принудительных разделений, уничтожений и восстановлений, Польша извлекла важный урок: пока ты не сдаёшься, ты всегда сможешь собраться с силами и встать на ноги после очередного падения. То же самое верно и для движения анархов как феномена общества Каинитов. Хотя о движении сложно говорить как о едином, организованном и однонаправленном предприятии, те, кто восставал против своих старейшин и более консервативных сверстников из-за несогласия с основами системы или из желания изменить её, находились всегда.

Впрочем, мы отошли от темы.

Многие страны пытались расширить свои владения за счёт Польши – Священная Римская империя, Швеция, Пруссия, Россия, Австрия. В конце XVIII века польское государство оказалось стёрто с политической карты Европы, но затем его восстановил Наполеон. Потом Польше в течение нескольких десятилетий пришлось терпеть значительное влияние со стороны России, и она активно боролась против него после Первой мировой – только для того, чтобы оказаться в итоге вовлечённой во Вторую мировую и понести тяжелейшие потери из-за своего расположения между Германией и СССР. После войны в Польше установился коммунистический режим, и её население отныне строго контролировалось властями. В 1989 году польскому народу удалось добиться роспуска главенствовавшей до того компартии. С этого момента страна начала восстанавливать свою экономику и положение в Европе; в 1999 году она вступила в НАТО, а в 2004 планирует войти в состав ЕС.

Возможно, ты догадался, что здесь обитают многие Цимисхи и Бруха. Эти создания владеют обширными поместьями в земледельческих регионах Польши, – сидят, насупившись, в своих замках, пытаются остановить бег времени. Возрождение Польского государства смертных, конечно, привлекло к нему внимание многих других Сородичей. Варшава, Лодзь и Краков достаточно велики, чтобы там можно было найти убежище и пропитание, да и другие города способны прокормить хотя бы двух Сородичей единовременно. В Варшаве сейчас правит Князь Камарильи по имени Ханна Бушек, Тореадор местного происхождения, и обитатели домена преимущественно сплачиваются вокруг неё. Это типичный европейский домен – всё по правилам, всё старомодно, всё определяется возрастом. Единственное заметное отличие – настороженное поглядывание здешней Камарильи в сторону старых поместий Цимисхов в ожидании их возражений. До сих пор никаких сигналов от них не поступало, что может быть как добрым знаком, так и дурным.

Таким образом, Польша – первый из регионов, в которых имеет смысл поднимать анархов на восстание. Пока права Ханны Бушек не станут оспариваться, – а умные анархи сообразят, что этого делать не стоит, – напряжённые отношения между новорождённой польской Камарильей и Цимисхами старой закалки могут предоставить возможность осуществить переворот, который, вероятно, даже станет образцом для подражания среди прогрессивных анархов остального мира.

Португалия

Будучи расположенной неподалёку от двух более крупных и могущественных государств, – Испании и Франции, – Португалия, к всеобщему удивлению, сохраняет независимость с XII века (если не считать шестидесятилетнего периода, когда она принадлежала Испании) и существует в тех же границах, что и в 1267 году. Основной силой Португалии в минувшие ночи были мореходы и исследователи – эта маленькая страна даже заполучила колонии в Африке и Америке.

После революции 1910 года Португалия из монархии стала парламентской республикой, но на протяжении всего XX века переживала политические потрясения и в течение долгого времени управлялась военной хунтой. После Второй мировой страна стала одним из инициаторов создания НАТО. В последние годы государство усердно – и успешно – трудилось над восстановлением расшатанной экономики.

Этот новый период развития и мира, скорее всего, связан с пробуждением старого Вентру по имени Хуан Мануэль да Гама, который был главным в стране с XVI века и до начала XIX, пока не впал в торпор. После его исчезновения в Португалию проникли враждующие между собой силы – из Испании пришли некие не имеющие отношения к Камарилье Сородичи, а из Франции – члены Камарильи, но слишком слабые и юные, чтобы получить реальное преимущство.

Да Гама – прирождённый лидер, непреклонный, но настолько честный, насколько этого можно ожидать от Сородича. Скорее всего, он полностью вернёт себе власть над страной в ближайшие два-три года и приведёт её к новому расцвету. На эту область нужно обратить внимание. Да Гама всегда был достаточно толерантен по отношению к чужим идеям, пока его верховная власть не ставилась под вопрос. Те, кто его знал, часто говорили, что он словно бы воплощал собой весь позитивный потенциал своего клана. Если долгий сон, – чем бы он ни был обусловлен, – не изменил его слишком сильно, Португалия может оказаться вполне приемлемым местом для анархов; вернее сказать, для анархов-идеалистов с хорошими манерами.

Румыния

Румынская история полна хаоса и сменяющих друг друга завоевателей: болгары, монголы и турки-османы захватывали её в далёком прошлом, Советы – не так давно. С 1965 по 1989 годы страной управлял диктатор Николае Чаушеску, прибегавший к террору и репрессиям. Хотя нынешнее правительство ведёт переговоры о вступлении в Евросоюз6, экономика страны по-прежнему слаба. Ещё сильнее её расшатывают непрямые последствия международного военного вмешательства в бывшей Югославии.

Как ты, конечно, знаешь, это ещё один исконный домен Цимисхов. Некоторые из них уже порядка тысячи лет владеют здешними поместьями, и, насколько можно видеть, вся страна отравлена их присутствием. Если ты вдруг не в курсе, то печально известные Карпаты и Трансильвания тоже находятся в Румынии. Однако Демоны, кажется, не лезут в дела румынских смертных, иначе бы они нашли способ улучшить ситуацию. Лично я думаю, что они просто расхаживают, словно призраки, по своим старинным замкам и усадьбам, и предаются своим обычным занятиям, чтобы как-то оправдать собственное существование. Тем не менее, я бы не стала пытаться завладеть даже клочком их земель, какими бы апатичными они не казались. Тут вопрос не в том, анарх ты или нет; вопрос в том, глупец ты или нет.

Румыния с её Цимисхами несколько напоминает Австрию с её Тремерами. Или территорию, которую считает своей стая злобных собак. Ты приходишь туда, видишь их метки и уходишь – или сталкиваешься с последствиями.

Бывший Советский Союз: Россия, Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Молдова и Украина

Как видишь, я перечисляю все эти государства в одном ряду, хоть и обращаю больше всего внимания на «Мать-Россию». Я использую это название в старом смысле, географически. Менее крупные страны обрели независимость лишь недавно и всё ещё вынуждены развивать собственную национальную идентичность в мире смертных. Для нас, однако, более разумно не разделять их, поскольку с нашей точки зрения все эти страны весьма похожи – хотя нынешнее положение дел, конечно, сильно изменится в ближайшие несколько десятилетий.

Уверена, ты слышал истории о России: вечные раздоры; империя Бруха с 1917 года; снова раздоры; пробуждение Бабы Яги, существа из начала времён. Безумное чудовище, бродящее по бескрайним лесам и заснеженным равнинам этой огромной страны, охотясь за кровью Сородичей… Бу! Страшно, да?

Во всяком случае, кое-что из этого – действительно правда. Россия и впрямь огромна. Обширные пространства представляют собой необжитые пустоши. Экономика страны лежит в руинах, подорванная действиями некоторых правительств, неистовой мафии и коррумпированных высших классов. За последние годы инфляция выросла почти до 80%, государственный долг постоянно увеличивается. Многие более благополучные регионы (как страны, которые я перечислила выше) отделились от России или, по крайней мере, попытались, став так называемыми автономными республиками (как, например, Адыгея и Чечня). Впрочем, русский медведь всё ещё пытается подняться на ноги, однако новому президенту Владимиру Путину явно понадобится много времени и сил, чтобы восстановить страну.

Ситуация среди смертных отражается на положении российских Сородичей. По слухам, старой ведьмы Бабы Яги больше нет. Я могу ссылаться на эти сведения лишь как на слухи, поскольку не была в России на протяжении последних десятилетий; может быть, это правда, может, и нет. Мне кажется, что это похоже на правду. Можно предположить, что вся затея с империей Бруха и Гражданской войной была не более чем прикрытием для старой карги, вышедшей в те времена из торпора и совершившей первые убийства. Когда она полностью восстановила силы, то начала охоту на небольшие изолированные сообщества Сородичей, в то время как страна распадалась, погрязала во внутренних раздорах, коррупции и погружалась в хаос.

Теперь Баба Яга, так или иначе, куда-то исчезла.

Насколько я знаю, Сородичи России держатся особняком. Во всяком случае, тамошняя ситуация для нас куда менее привлекательна, чем, скажем, положение дел в бывшей ГДР. Западная часть той области, которую я здесь обобщённо называю Россией, включает ряд крупных городов – Киев, Москву, Санкт-Петербург, Нижний Новгород и другие; но всё же большая её часть – это дикие земли. Не буду даже пытаться представить, какие твари могут обитать в этих лесах – пусть это выясняют те, кому это интересно7.

В городах Не-жизнь довольно проста. Смертные здесь бедны и доведены до отчаяния – а следовательно, совершают безрассудные поступки, и то, что ещё кто-то пропадёт без вести глухой ночью, не вызовет больших подозрений. У полиции и так дел хватает, и поиски практически не ведутся.

С другой стороны, чтобы как следует укрепиться в важных районах страны, придётся потратить огромные деньги и приобрести значительный опыт в местной экономике и государственной политике. А ещё тебе потребуется сильная воля. Если ты на это готов, поезжай туда и оттяпай себе приличный кусок домена. Построй там безопасное пристанище для критически настроенных умов.

Но учти, что многие большие шишки из Камарильи попытаются сделать то же самое – или уже сделали. К тому же вероятность того, что где-то там под землёй спит, ожидая своего часа, могущественное древнее создание, всё ещё существует. Теперь, когда пыль улеглась, и все уверены, что Сородичей, сравнимых по силе с Патриархами, в России больше нет, все, чьи права хоть как-то ущемили в родном домене, устремятся на восток, чтобы принять участие в великом разделе земель. Каждый надеется построить там свою собственную утопию. Помнишь великое покорение американского Дикого Запада? Ну вот, в ближайшие несколько десятилетий, если не веков, будет идти освоение Дикого Востока.

Впрочем, все твои потомки слишком молоды, чтобы помнить колонизацию своей родины. Если в них живёт дух первопроходцев, то почему бы и нет?.. Может быть, Россия для тебя – лучший выбор. Она совершенно открыта. Для анархов, которым неделя от роду и которым только и нужно потрясти кулаками перед носом у власть имущих, это неподходящее место. Если у тебя есть сильная воля, есть средства для того, чтобы из пепла слепить что-то для себя и есть силы защититься от других желающих это сделать, можешь собираться в путь.

Скандинавия

Эти северные страны тоже похожи между собой, поэтому их я также перечисляю в одном ряду. У них общие географические особенности. По причине их уникального положения ты столкнёшься там с феноменом полярных ночей, из-за которых нам приходится примерно полгода отлёживаться в торпоре. Ещё там прекрасная природа, почти не потревоженная ни Сородичами, ни скотом.

Закономерно, что по сложившейся традиции эти земли считаются территорией Гангрелов. Что же до городов, то и здесь правление Сородичей отражает особенности, присущие местным смертным: Князья довольно терпимы к желаниям и потребностям обитателей своих доменов. Но прежде чем паковать чемоданы, дай мне развеять то впечатление, которое могло у тебя сложиться после прочтения этих слов. Ты – не обитатель тех мест. Ты и твои потомки будете там чужаками, явившимися откуда ни возьмись посреди ночи, и, с точки зрения Князей, ещё одной бандой нарушителей порядка, пришедшей, чтобы потревожить тот мир, который они так тщательно выстраивали.

Во всех скандинавских странах есть Сородичи, которых я бы однозначно назвала анархами, судя по образу их мыслей. Действительно, за последнюю пару лет многие анархи прибыли на север. Проблема вскоре стала для них очевидной: запасы сосудов здесь весьма скудны. А помимо спокойных диких зверей, здесь есть и враждебные твари, охотящиеся за пределами городов.

Поэтому многие из явившихся сюда «как бы беглецов» вскоре осознали, что им больше по душе постоянные сражения в перенаселённых городах юга, чем относительная свобода в Скандинавии. Здесь всё же приходится как-то упорядочивать Не-жизнь в соответствии со своими идеями, а не просто махать кулаками и протестовать против плохой системы.

Впрочем, те, что остались, начали работать искренне и старательно. В скандинавских странах обитатели доменов пользуются свободами, о которых в других местах сложно и помыслить. Они могут открыто критиковать решения Князей, самостоятельно формировать собственную иерархию, горячо спорить со своими старейшинами. Но если внешний мир попытается повлиять на них или принудить к чему-то, они мигом объединятся под началом своих Князей.

Будучи гостем, ты подвергнешься, вероятно, самому ксенофобскому досмотру из возможных в Европе. Не из-за каких-то таинственных сил, а потому, что все жители любого города здесь работают вместе. Конечно, эта общность обусловлена отнюдь не тем, что все эти Сородичи воспитаны на идеалах, возвышающихся над уровнем мировоззрения среднестатистического кровососа – это ерунда. На самом деле это отражение самой сути Сородичей, а также следствие внешних угроз. Огромные площади не затронутых цивилизацией земель в сочетании с мистическим эффектом полярных ночей делают Скандинавию отличным местом для Люпинов. Даже Гангрел поостережётся путешествовать здесь свободно.

Как и Россия, это не место для отдыха. Как следует спланируй свой визит, и пусть он будет коротким. С другой стороны, если у тебя есть связи среди местных Сородичей, воспользуйся возможностью и задержись немного – посмотри на этот уникальный баланс теории анархов с традиционной системой власти Князей.

Дания

Датчане не очень-то приветливы к иммигрантам; квота на проживание иностранцев в Дании составляет около 5% населения. Наибольшая по площади часть страны, Ютландия, граничит с северной частью Германии. Остальное – острова, побольше и поменьше, на некоторых из которых расположены важные природные заповедники.

По традиции, большую часть Сородичей здесь составляют Гангрелы, хотя Копенгаген представляет собой полноценный домен, населённый представителями многих кланов. Древняя стая Гангрелов, так называемые Валькирии, путешествует по Дании (и Скандинавии в целом) уже много веков. В последний раз их видели на Фарерских островах, расположенных в северной части Атлантики и тесно связанных с Данией на политическом уровне, в те времена, когда местная природа несколько пострадала от нефти, разлившейся из потерпевшего крушения танкера.

Финляндия

Если ты высчитаешь приблизительную плотность населения этой страны, то поймёшь, почему это, вероятно, главная база Валькирий. Здесь немного других Сородичей, а те, что есть, стремятся к уединению и покою – и они будут яростно защищать своё право на них. Пару десятилетий назад сюда мигрировали довольно многие Сородичи, однако большинство из них уехали, когда царящий здесь мир стал не менее напряжённым, чем «дома» (где бы этот дом ни был). К тому же некоторые из тех, кто вернулся оттуда, рассказывают о какой-то странной Малкавианке, которая охотилась в тех краях и мечтала потушить солнце; я думаю, это выдумки, поскольку больше ничего о ней не слышала. С другой стороны, если это создание действительно от крови Малкава, это может быть правдой.

Исландия

Возможно, Исландия – наименее подходящее кому-либо из нас место. Лесов там нет, вся растительность состоит из низкорослых, непритязательных кустарников, цепляющихся корнями за голые скалы. Кроме столицы, где живёт примерно половина населения страны, в Исландии больше нет никаких крупных поселений. Почти все товары массового потребления ввозятся из-за рубежа – сама Исландия богата только рыбой (а также всем, что с ней связано) и алюминием. К тому же путешествие туда очень дорого обойдётся.

Если ты хочешь увидеть потрясающие, почти нереальные пейзажи и ландшафты, – гейзеры, вулканы и так далее, – Исландия отлично тебе подойдёт. А если ты хочешь изменить мир, то тебе точно не сюда. Рейкьявик – домен Смиллы Гримссон, старой Тореадорки, наполовину эскимоски, наполовину шведки. Она глубоко любит свою землю. Помимо неё, в Исландии обитают только два Сородича – её Дитя Рагнар Асгримссон и какой-то Бруха неизвестного происхождения. Чужакам этот триумвират позволяет лишь краткие визиты, и у них есть свои способы обеспечить послушание. Впрочем, Валькирии имеют право свободного доступа в Исландию – по причинам, о которых лучше не рассуждать.

Швеция

В Швеции самое многочисленное человеческое население из всех стран Скандинавии – и, соответственно, Сородичей тут тоже больше всего. Стокгольм и две густонаселённые провинции, Сконе и Вестра-Гёталанд, имеют население около миллиона человек каждая, что предоставляет неплохие условия обитания. Ты мог слышать о нескольких терактах, произошедших в последние годы и приписанных неонацистам. Если верить моим источникам, на самом деле местные Сородичи отразили попытку вторжения со стороны стаи Шабаша, полностью состоявшей из представителей клана Ласомбра. Шведские Сородичи, возможно, наиболее близки к свободе в том смысле, который придаёт этому слову большинство молодых анархов. У них есть номинальный глава – Густав Соренссон, Бруха, получивший Становление в эпоху Карла Великого; но он редко решает сложные вопросы, предварительно не обсудив их с обитателями домена. Опять же, учти, что все эти свободы действуют лишь в отношении местных уроженцев.

Испания и Андорра

Хотя Испания – одно из самых древних европейских государств, в последние 150–200 лет она переживала период серьёзных внутренних беспорядков – политической нестабильности, военной интервенции, частых нарушений общественного порядка и периодических репрессий. Это печально, поскольку в XVI веке Испания была центром настоящей империи.

Во всяком случае, учитывая битву между Сородичами и Каинитами, скрытую за не менее сложными делами смертных, удивительно, что страна вообще пережила последние два века, не распавшись. Во многом это заслуга её прежнего короля, Хуана Карлоса I Бурбона, который сумел создать эффективную парламентскую демократию после смерти Франко в 1975 году.

Кроме того, что это стратегически важный регион, центр истории, искусства и политики, естественным образом привлекающий зрелых Сородичей Камарильи, Испания всегда была наследственным владением клана Ласомбра. Её столица полностью удерживается этим кланом и до недавнего времени считалась доменом архиепископа Монкады. В Барселоне проходит ежегодное сборище Palla Grande Шабаша. С другой стороны, скрытные старейшины Камарильи отказываются уступать свои небольшие домены в Испании. Под нынешним миром и спокойствием среди смертных война Сородичей продолжается с прежним ожесточением.

Как минимум две стороны сражаются за этот домен. Если тебе не хватит возраста, власти и смекалки, тебя поймают в ловушку между этими жерновами и сотрут в порошок при первом необдуманном поступке. Обе стороны, без сомнения, так или иначе попытаются завербовать тебя в качестве пушечного мяса. Избегай Испании, если можешь. Если не можешь, то возможность стравить враждующие секты между собой здесь восхитительная – но если садишься играть в карты с Дьяволом, будь настороже.

Баски

Территория, которую баски считают своей, принадлежит частично Испании и, в меньшей степени, Франции. Примерно как корсиканцы, баски желают создать независимое государство, сражаясь за свои цели с использованием террористических методов. Баскские террористы имеют прочную организацию под названием ЭТА и намного более склонны к насилию, чем корсиканцы. Мне ничего не известно о каком бы то ни было вмешательстве анархов в эту деятельность. Область, которую баски хотят забрать себе, не представляет интереса для Сородичей – там в основном горы и лишь несколько поселений. Возможно, какие-то шабашиты, Камарилья или даже пара анархов-одиночек используют ЭТА для прикрытия или как инструмент для достижения собственных целей, но к чему об этом говорить? Смертные могут суетиться сколько угодно, однако для нас этот конфликт станет интересным лишь в том случае, если действительно обнаружится, что это чей-то ход в Джихаде. В противном случае пусть люди сами ведут свои войны.

Андорра

Это крошечное государство формально контролируется Испанией и Францией как соправление, но сейчас его делами заведует собственный президент. Практическая независимость Андорры была провозглашена ещё в 1278 году в результате соглашения между двумя державами.

В микроскопической стране, по сути, обитает один-единственный Сородич, который не вмешивается в её внутренние дела, особенно в нынешние ночи. Руфус – древний Гангрел, по слухам, происходящий из басков. В основном он заинтересован лишь в поддержании мира и спокойствия в своём домене, а также в своей личной независимости. Не знаю, какого он мнения о недавних действиях клана Гангрел, но полагаю, что никто не рискнёт нарушить его покой, чтобы спросить об этом. Его домен совсем невелик и незначителен для всего остального мира, так к чему беспокоить его? Конечно, Руфус известен тем, что когда-то давно поддерживал тогдашних анархов во времена тяжёлой нужды. Уверена, что он поступит так снова, если ему понравится твоё поведение (ну, и твой запах). Однако его всё-таки не следует тревожить слишком сильно.

Швейцария

Швейцария, как и Лихтенштейн – сравнительно небольшая страна в Альпах. Невзирая на её размер, она состоит не менее чем из двадцати восьми штатов, так называемых кантонов. Наиболее важная особенность внешней политики Швейцарии в смертном мире – её знаменитая нейтральность. Швейцарцы занимались исключительно своими делами ещё задолго до Первой мировой. Более того, страна не входит ни в Евросоюз, ни в ООН, хотя планирует вступление во вторую из этих организаций.

Швейцарские банки приобрели репутацию мест, где можно очень долго и безопасно хранить свои сбережения. Безопасность в данном случае выражается не только материально – швейцарские банки придерживаются строгой политики неразглашения информации о своих клиентах. По слухам, в советах директоров (а то и во главе) некоторых из них присутствуют Вентру, хотя в то же время за последнюю пару лет сильно возросло влияние на них итальянской семьи Джованни. Если у тебя много денег (хоть это и маловероятно), я искренне рекомендую тебе лучше поместить их в Княжеский банк Лихтенштейна.

Старый Князь Швейцарии, Бруха Вильгельм, когда-то был известным сотрясателем устоев общества Сородичей. Так или иначе, со временем он перешёл к более уклончивому, философскому подходу и, по слухам, достиг Голконды. В нынешние ночи никто, кроме, возможно, его дочери Веры, не может увидеться с ним лично. Если он чего-то захочет, то сам тебя отыщет. Между прочим, поговаривают, что Вера получила свой титул Князя Лихтенштейна за то, что управляла доменом Вильгельма, пока он завершал свой путь к Голконде.

Поскольку Голконда заставила Вильгельма отвернуться от еженощных дел домена, Швейцария стала достаточно враждебным местом для тех, кто мыслит критически. Те, кто активно дёргает здесь за ниточки – в основном Вентру, поскольку именно они наиболее в этом заинтересованы. Я также слышала, что Вентру заключили какой-то договор с Веной, и теперь никто не может въехать или выехать из страны незамеченным.

Мне не известно ни об одном видном анархе, который постоянно обитал бы в Швейцарии в нынешние ночи, хотя я могу засвидетельствовать, что там есть обособленные (и малозаметные) ячейки. Теперь это место стало прибежищем ревнителей Камарильи и тех, кто подаёт им пример. С кормлением там проблемы, так что местные Сородичи вряд ли охотно с тобой поделятся – даже собратья-анархи. Если тебе совершенно необходимо попасть туда, удели как можно больше времени ознакомлению со здешними делами. Выясни, кому тебе нужно будет представиться, а лучше сообщи о визите заранее. Выучи своё персональное приветствие наизусть. Если не уверен в том, что делаешь, не вздумай раскачивать лодку.

Турция

В названии этой страны по-прежнему явственно чувствуются ветер пустыни, ароматы экзотических пряностей и старинные рассказы о султанах и их великолепных дворцах. Однако в современной Турции много проблем. Пропасть между бедными и богатыми огромна. Поскольку большинство населения составляют мусульмане, здесь сохраняются обычаи, которые нам, европейцам, кажутся дикими – особенно это касается положения женщин в обществе. Например, только 7% турецких мужчин неграмотны, тогда как среди женщин таких 25%. Кроме того, проблема курдского населения часто ставит под вопрос общую этичность турецкого государства.

Впрочем, Турция желает стать частью Европейского Союза, поэтому нынешнее правительство работает над устранением этих проблем. Я верю, что в этом мы наблюдаем первое отражение тех изменений, которые произошли с кланом Ассамитов.

Стамбул, некогда Константинополь, – самый крупный город Турции; за ним следуют Анкара, Измир (Смирна) и Адана. Будучи доменом Князя-Вентру Мустафы, Стамбул стал центром искусств, торговли и коммуникации. Не нарушая Традиций открыто, ты мог вести там Не-жизнь в своё удовольствие, даже не заботясь о Камарилье и её фокусах. Но даже здесь влияние клана Охоты было заметным. Согласно распространённому слуху, у Ассамитов было своё логово неподалёку от города. Но сейчас, насколько можно понять, Ассамиты больше не интересуются делами смертных и заняты собственными проблемами.

Впрочем, недавно всё изменилось. Не знаю, слышал ли ты об этом, но значительная часть клана обратилась к представителям Камарильи с просьбой принять их в секту вместо ушедших из неё Гангрелов.

До сих пор надёжные источники свидетельствуют лишь о незначительном увеличении числа Ассамитов в Стамбуле и других крупных городах Турции. Но подумай о последствиях столь значительного политического изменения. Если они станут членами Камарильи, им придётся принять некоторые её идеалы, чтобы сделаться полноправными её участниками. Более ясно выражаясь, они в конце концов воспримут всю эту феодальную систему доменов и Князей. Как по-твоему, откуда они начнут?

С места, которое они хорошо знают.

Они известны своей мощью в сражениях и сверхъестественными способностями, так что захват власти может произойти быстро и без затруднений. Не так давно Турция пострадала от нескольких землетрясений, унёсших много жизней; эти катаклизмы могут быть обусловлены естественными причинами – а могут и не быть.

Не имею понятия, что Ассамиты в таком случае сделают с анархами. С одной стороны, с XIII века мусульмане были известны относительной терпимостью. Если Ассамиты восприняли её, Турция может стать для нас удобным местом. С другой стороны, – и это более вероятно, – они решат доказать свою преданность Башне. Лучше всего им удастся это сделать, показав, что они могут подчинять ход вещей требованиям Камарильи. Что в итоге приведёт к установлению ультраконсервативного, тоталитарного режима, который будет либо изгонять, либо уничтожать тех, кто осмелится его критиковать.

И вот ещё что. Всё то же самое относится к странам Ближнего Востока и Северной Африки, особенно к тем, где преобладает мусульманское население. Если бы я была анархом, у которого там убежище, я бы в срочном порядке упаковала вещи и сбежала оттуда – может быть, вернулась бы лет через двадцать, если бы всё обошлось. А вообще я держусь от этих краёв подальше. Правда, мне известно о некой коалиции анархов, которая готова вести переговоры с Ассамитами. Всё же Ассамиты однажды поддержали анархов много лет тому назад…

Великобритания: Англия, Шотландия, Северная Ирландия, Уэльс; республика Ирландия

Британия, Ольстер и Ирландия

Прошу прощения, если упоминание Ирландии в одном абзаце с Англией вызывает у тебя негодование. Всё-таки это руководство посвящено не национальным особенностям, а тому, как безопасно Не-жить в разных местах.

Соединённое Королевство некогда было центром огромной мировой империи и владело колониями в Северной Америке, Индии и Африке. Все эти страны получили независимость в течение последних ста лет, но многие из них продолжают быть связанными с Британией через Содружество, в которое входят земли короны (Нормандские острова и остров Мэн) и заморские территории (Бермудские и Фолклендские острова, Гибралтар и так далее). Хотя Британия – уже не то средоточие могущества, которым она была ещё в прошлом столетии, связь с прошлым здесь можно увидеть на каждом углу. Здесь сохраняется монархия, пусть и парламентская, а старинные раздоры между королевствами продолжают проявляться в повседневной жизни.

Если не рассматривать формальную структуру государства (в разных странах она различна, это так называемые фьефы), то на Британских и Ирландских островах можно выделить два типа областей. Во-первых, это города. Самый крупный – Лондон, за ним следуют Бирмингем, Дублин, Лидс, Глазго и Шеффилд. Здесь ты найдёшь классические европейские домены – Князья цепко держатся за власть, постоянно присутствует определённая степень политических интриг, ударов в спину и распрей. Правда, после нескольких столетий войны между разными фракциями Сородичей в британских и ирландских городах установился относительный мир.

Для тех, кто мечтает о переустройстве системы, такой мир вскоре ограничит возможности в этих поселениях. Лондон (и некоторые другие британские города, например, Эдинбург) знаменит по всей Европе своим обилием молодёжных субкультур. Таким образом, анархам было сравнительно легко открыть свои лавочки в проблемных доменах; готический ночной клуб Carfax Abbey стал главным местом сходок, расположенным прямо под носом у Камарильи. Подобные заведения можно найти почти в любом подходящем городе, и до тех пор, пока старейшины были заняты более важными делами (например, грызлись между собой), их существование было секретом Полишинеля. Но в последние годы сражения улеглись, и теперь лишь вопрос времени, когда Камарилья обратит на эти убежища свой взгляд. Даже несмотря на то, что большинство местных самопровозглашённых анархов – «временные» мятежники по поводу и без, эти места взрастили и более убеждённых идеалистов. Если ты приедешь туда, то увидишь первые признаки самоограничения. Анархи начинают следить за тем, что думают и говорят. Вечеринки уже не такие разгульные, как в былые времена. Те, что поумнее, начинают планировать либо возвращение в систему, либо бегство в более подходящие края. Время Британии как оплота субкультуры анархов скоро подойдёт к концу.

Ирландские города немногим отличаются от британских. Хотя здесь продолжается борьба между правительством и ИРА, появились слабые намёки на достижение мира в скором будущем. Здесь также мало-помалу становится спокойнее.

Второй тип областей, существующий на Островах – почти не тронутая цивилизацией природа, как в горах Шотландии или в холмах Ирландии. Эти земли принадлежат созданиям, которые старше и ближе к природе, чем мы. Здесь немного людей и ещё меньше Сородичей – а те, что всё же обустраивают тут убежища, делают это с великой осторожностью. Они ищут мира и уединения, стремясь оградить себя от контактов с остальными. В основном это Гангрелы или иные затворники, у которых есть свои причины избегать городской суеты.

При желании этих Сородичей тоже можно назвать анархами, поскольку они однозначно отвернулись от общества. Однако они больше не участвуют в активной перестройке системы, а просто покидают её, не оглядываясь назад. Это скорее отшельники.

Для американцев Британия и Ирландия представляют собой хорошую отправную точку в Европе, поскольку языковой барьер здесь очень незначителен. Впрочем, глядя на последние события, я бы не рекомендовала «позёрам», то есть тем анархам, которые оказались в движении случайно, там задерживаться. В городах придётся принять необходимые меры предосторожности, чтобы не попасть под пресс системы – соблюсти формальности, придумать легенду и так далее. За пределами городов молодым Сородичам делать нечего – чтобы обитать там, нужно уметь противостоять серьёзным физическим угрозам.

Югославия, Босния и Герцеговина, Албания, Хорватия, Словения, Македония

Не буду долго описывать все эти страны. Как тебе известно, в большинстве своём это осколки довоенной Югославии, и все они поглощены конфликтами, по-прежнему сотрясающими данный регион. Когда они не воюют между собой, их народы постоянно пытаются как-то наладить дела. Можешь себе представить, что постоянные войны последних лет принесли этим государствам. Мы пока не можем понять, сами ли смертные всё это затеяли или же за их спинами стоят какие-нибудь зловредные старейшины. Так или иначе, эти места остаются ареной военных действий и средоточием хаоса, поэтому в ближайшей перспективе нам там ловить нечего. Когда войны слегка утихнут, можно будет заняться реформами тамошнего общества Сородичей. Но когда каждая ночь несёт угрозу пожара или взрыва, осторожность суть лучшая часть доблести. Даже с прагматической точки зрения, если смертные не могут разобраться со своими проблемами, не уничтожая друг друга, то чем питаться Сородичам?..

 

Центральная и Южная Америка

На протяжении всей своей истории этот континент вполне неплохо существовал сам по себе. Южная Америка была родиной древних земледельческих народностей и племён, чьё понимание природы, которую они использовали, было гораздо более глубоким, чем у большинства европейских народов того времени. В конце XV века испанцы «открыли» Америку и начали устанавливать здесь своё правление. Не буду вдаваться в подробности – это всё та же обычная история о лучшем оружии, заморских болезнях и алчности. Впрочем, статус-кво Южной Америки, выражающийся в национальной принадлежности населения и единой закономерности расселения (центр континента почти не заселён, поскольку большинство жителей предпочитают располагаться у побережий), сохранился и основывается на прошлом.

В нынешние ночи большинство южноамериканских стран задолжали огромные суммы более богатым государствам. Причиной тому послужила широкомасштабная кампания по экологической либерализации, шедшая большую часть XX века и заключавшаяся в том, что страны Южной Америки пытались перейти от импортной экономики к экспортной, занимая при этом астрономические суммы денег. В 1990-е эти государства перешли к ультралиберальной трактовке рынка, продав национальные предприятия частным инвесторам и сократив расходы на социальную сферу, чтобы хоть как-то покрыть часть долгов. Естественно, они ненадолго облегчили эту проблему, но беднейшие слои населения стали страдать от нужды ещё больше. Рассказывая тебе об этом, я не стремлюсь пробудить сочувствие: это просто ещё один урок истории. Достигать свободы и перемен при помощи столь нематериальных средств, как деньги и политика, даже сложнее, чем бегать сломя голову, пытаясь надрать кому-нибудь из старейшин задницу или убедить других поверить в свои идеалы. Финансовые сети, особенно в последнее время, всё более запутанны и сложны, так что если ты лезешь в них, то должен очень хорошо в них разбираться.

Впрочем, вернёмся к теме. Как и Африка, Южная Америка состоит из относительно урбанизированных районов и обширных диких земель. Когда древние цивилизации были порабощены завоевателями, значительная часть их владений оказалась опустошена. Южная Америка с её влажными тропическими лесами и прочими уникальными особенностями представляет собой одну из наиболее богатых и ценных экосистем мира. Усиливающееся загрязнение окружающей среды ставит её под угрозу. Леса Амазонии были почти уничтожены узколобыми промышленниками, которые также в ответе за вымирание многих видов растений, животных и насекомых, уникальных для этих мест. Опять же, я говорю об этом не для того, чтобы пробудить в тебе праведный гнев, а чтобы указать на один факт: всё то, чем человечество спустя какое-то время навредит себе, через ещё более длительный промежуток времени ударит по нам. Уничтожая леса, производящие большую часть кислорода на планете, люди в конце концов лишат самих себя воздуха. Это также демонстрирует, что каждое действие влечёт за собой последствия – и порой значительно более масштабные, чем ты можешь предвидеть.

Конечно, уцелевшая в Южной Америке дикая природа даёт нам мало места для укрытий. Это вотчина зверолюдей-перевёртышей и ещё более странных созданий. По некоторым предположениям, во влажных дождевых лесах до сих пор живут кочевые племена, никогда не вступавшие в контакт с более «продвинутыми» цивилизациями. Слухи и древние предания рассказывают о сказочно богатых городах инков, покинутых жителями и затерянных в глубине джунглей. В этих местах, возможно, скрыты величайшие чудеса и сокровища – уверена, ты смотрел немало приключенческих фильмов и читал массу макулатурных романчиков обо всём этом. Едва ли это интересно бедным маленьким анархам, покидающим родные Штаты в поисках убежища.

Города Южной Америки бурно разрослись на протяжении последних десятилетий. Разрыв между богатыми и бедными здесь, как правило, колоссален, и в результате образуются трущобы, предоставляющие массу возможностей для кормления. В политическом же смысле Южная Америка – мягко говоря, проблемное место.

Шабаш заполучил обширные домены на континенте, включая Чили, Гватемалу, Мексику и Перу. Камарилья успешно завладела другими территориями, среди которых Белиз, Боливия, Бразилия, Коста-Рика, Панама и Венесуэла. Остальные государства либо представляют собой поля ожесточённых сражений между двумя сектами (Колумбия и Никарагуа), либо управляются каким-то иными силами. Гондурас считается территорией неких древних существ, и война между сектами пока не докатилась до Аргентины. Эти вопросы мало занимают местных Сородичей, происходящих преимущественно из кланов Тореадор, Вентру и Ласомбра. Джованни каким-то образом ухитрились прибрать к рукам малозначительный домен в Уругвае.

Сородичи и Каиниты всех государств постоянно опасаются возможных угроз со стороны окружающих стран. Даже если местные лидеры достигли какого-то шаткого мира, опасность всё равно сохраняется. Это вызывает особенное недоверие к чужакам, особенно к тем, у которых есть свои идеи насчёт того, как всё должно быть. К тому же здесь ты постоянно находишься под угрозой «рекрутирования», добровольного или не очень.

Более того, некоторые наиболее сомнительные кланы тоже решили отхватить себе кусочек власти в этих местах. Жаркие ночи пробудили ото сна Джованни и Сетитов, заставив их вылезти из нор, где они прятались раньше. Эти Сородичи очень хорошо приспосабливаются к местному климату, как естественному, так и политическому, и их сравнительно заметное присутствие здесь служит для меня одной из главных причин, по которым Южной Америки следует избегать.

Эквадор

Это единственное исключение из общего правила. Эквадор сталкивается с теми же проблемами, что и остальные страны региона – у него огромный госдолг и слабая экологическая структура, к тому же здесь царит вечная политическая нестабильность. Однако местные Сородичи не принадлежат ни к Шабашу, ни к Камарилье, поскольку обе секты, кажется, не считают эту маленькую страну значимой. Группа из пяти старейшин Гангрелов объявила этот домен своим, в пику всем прочим фракциям. Они считают себя отшельниками и не склоняются ни перед кем. Я очень давно знакома с одним из них, Константином. Три века назад он был отличным бойцом; полагаю, живя сам по себе, он лишь отточил свои навыки. Как я могу понять, из этих пятерых он самый младший, так что сталкиваться с ними было бы не очень разумно. За последние годы эта котерия избавилась от нескольких Сородичей, устроивших в их стране свои убежища. Если ты хороший дипломат и сможешь убедить этих пятерых, что не работаешь ни на одну из сторон, то у тебя есть возможность получить в Эквадоре кратковременное пристанище. Главное – подчиняйся их правилам и не лезь не в своё дело.

Рио-де-Жанейро

Как и Сидней, Рио был объявлен свободным городом. Центр туризма и столица знаменитого бразильского карнавала, он изобилует пищей. Доподлинно неизвестно, кто на самом деле управляет тёмной стороной Рио, но эти Сородичи явно умеют закатывать вечеринки. Разумеется, это ничуть не делает ни их, ни сам город безопаснее. В Рио, помимо всего, есть и обширные трущобы, где гниёт заживо беднота. За богатством и очаровательными улыбками местных жителей кроются голод, преступность и отчаяние.

Особый политический статус Рио-де-Жанейро делает его отличным местом для тех, кто не состоит в Камарилье. Здесь ты увидишь Сородичей и Каинитов совершенно всех мастей. Даже если ты задержишься там лишь ненадолго, это даст тебе отличную возможность узнать что-нибудь о своих врагах или встретить тех, о ком обычно в лучшем случае шепчутся. Впрочем, если ты не будешь в должной мере осторожен, то первый Цимисх, которого ты увидишь в своей Не-жизни, станет заодно и последним. Конечно, статус Рио делает его излюбленным местом встреч разного рода диверсантов, и здесь ты можешь столкнуться с парой анархов старой закалки. Но, опять же, вопрос в том, с кем ещё ты столкнёшься до этого.

Движение анархов в Северной Америке

Соединённые Штаты издавна считались страной неограниченных возможностей – а то, что верно для смертных иммигрантов, справедливо и для потомков Каина. Многие из первых вампиров, ступивших на американскую землю, прибывали сюда примерно по тем же причинам, что и смертные поселенцы. Они искали здесь свободы слова, свободы самовыражения и вероисповедания, свободы беспрепятственно преследовать свои цели, которой не давали им традиции и махинации старейшин. Поэтому нет ничего удивительного в том, что самый мощный оплот анархов, Свободное Государство, был основан впоследствии именно в Америке. Однако, несмотря на всё позёрство и весь революционный запал создателей этого «свободного государства», североамериканские анархи демонстрируют ярко выраженную тенденцию принимать на себя те роли, с которыми они, по собственным заявлениям, призваны бороться, становясь судьями, диктаторами и тиранами. Изучать движение анархов в Северной Америке – значит исследовать всё многообразие и противоречивость, которую анархи часто воплощают. На каждого радикала с западного побережья, готового воевать за то, во что он верит, найдётся анарх с восточного побережья, который считает принципы равенства и эгалитаризма восхитительными поводами для разговоров в Элизиуме, но при этом убеждён, что они слишком непрактичны, чтобы сработать в реальном мире.

Говоря обобщённо, революционный пыл американских анархов усиливается по мере движения с востока на запад. С каждым поколением поселенцев и первопроходцев Фронтьер сдвигался всё дальше к западу, и следом за ним ползло удушающее влияние Камарильи. Несмотря на то, что поселения были ещё совсем молодыми и находились на самой базовой стадии развития, в те времена анархам было легко устанавливать там свои правила и вести Не-жизнь так, как хотелось. Поскольку Не-жизнь на Фронтьере была невероятно трудна для Каинитов, привыкших работать в относительно безопасных условиях больших городов, большинство вампиров, селившихся здесь, поступали так по собственной воле. Хотя некоторые оказывались изгнанными из уютных колыбелей цивилизации, многие следовали за цепочками фургонов и фермерами-переселенцами на запад, ища свободы и тех возможностей, в которых им столь часто отказывала сложившаяся общественная система. Довольно часто анархи объявляли основанные первопроходцами поселения своими и устанавливали там собственный порядок, в чём бы тот ни выражался – в свободной охоте, равном доступе к ресурсам или честном использовании города всеми Сородичами, независимо от положения. С течением времени среди вампиров выделялся доминирующий лидер (или же небольшая группа Сородичей), который начинал навязывать свои условия или при помощи личного обаяния, или угрожая непокорным физической расправой. Вскоре все эти хунты стали напоминать те самые клики и альянсы старейшин, против которых анархи так яростно бунтовали. Рано или поздно вторая волна вампиров захлёстывала развивающийся город и начинала угрожать власти местных Сородичей, перенаселяя домен и тем самым до предела ограничивая имеющиеся ресурсы или же принося с собой систему воззрений и принципов, несовместимую с политикой старожилов. Таким образом, «старшие» анархи сталкивались с трудным выбором: либо прогнать новоприбывших дальше на запад, принимая таким образом образ поведения и политику тех, против кого они когда-то выступали, либо капитулировать и приспособиться к новому порядку, либо уйти самим. Часто, оказываясь в ситуации, когда они могли уступить все ресурсы и связи, собиравшиеся и развивавшиеся в течение долгих лет, «изначальные» анархи объединялись, чтобы прогнать новоприбывших или поставить их на место. Американский Фронтьер был не только той границей, за которой заканчивалась цивилизация, но и линией фронта, на которой разыгрывались ожесточённые битвы между анархами, жаждавшими получить контроль над зарождавшимися Соединёнными Штатами.

Со временем перед многими анархами встал вопрос, следует ли им применять элементы той самой политики, из-за которой, в первую очередь, они сами когда-то бежали на Фронтьер. После долгих усилий, направленных на то, чтобы выжить здесь и даже добиться какого-никакого процветания, многие из них стали видеть в призывах своих младших собратьев к равенству лишь попытки наложить руку на то, ради чего они так долго работали. Если Дети хотели равенства, они могли его получить – ещё миль на сто к западу. В конце концов, они ничего не сделали, чтобы обуздать Фронтьер, а те, кто вынес этот груз на своих плечах, не желали отдавать ни кусочка своего пирога шайке сопливых выскочек. Везде, где анархи старой закалки были в этом заинтересованы, все ресурсы уже были поделены между ними, и молодняк со своими надеждами на равенство оказывался не при делах. Зато никто не запрещал им отправиться ещё дальше на запад и на собственной шкуре ощутить, каково это – пробивать себе дорогу в мире.

Поэтому неудивительно, что когда Тихий океан остановил западную экспансию Соединённых Штатов, время и географические условия вполне способствовали зарождению Свободного Государства Анархов. Дальше на запад идти было некуда, и оставалось лишь ждать, когда дух ярости и мятежа завладеет умами. По иронии судьбы, формирование баронств и закреплённых за той или иной бандой территорий отражали в миниатюре развитие американского Среднего Запада. Те же проблемы, из-за которых анархи превращались в отражения своих противников, возникли в Калифорнии, как и в десятках городов, оставленных позади. Для того, кто выстроил весь общественный порядок в отдельно взятом месте, весьма трудно вручить ключи возможностей и ответственности тем, кто ничего не сделал, чтобы воздвигнуть нынешнюю систему, и не проявляет к ней должного почтения. Где, спрашивается, были новоприбывшие, когда приходилось драться с Люпинами и загонять бродячие стаи шабашитов обратно в Мексику? Да как они смеют требовать себе равные права и уважение с теми, кто тратил время и силы, чтобы заложить фундамент, на котором они теперь стоят? Любая общественная система, начиная с государства и заканчивая местным благотворительным клубом, предполагает, что новоприбывшие сначала покажут себя полезными, прежде чем получат права и привилегии. Анархи первой волны могли реализовывать то, во что верили, потому что им было нечего терять. Как только они устанавливали свой общественный порядок (и, следовательно, начинали проявлять заинтересованность в его сохранении), их первоначальный революционный пыл угасал, уступая место сильнейшему желанию сохранить своё положение и расширить свои отвоёванные у дикой природы владения. Легко рассуждать о революции, когда твои карманы пусты и у тебя нет будущего, которого ты лишишься в случае провала. Но стоит Сородичу укорениться в местном сообществе и понять, как приятно разминать свои социальные и политические мускулы, управляя смертными, – и ему уже не захочется возвращаться жить в канаву.

Анархи Северной Америки в нынешние ночи

В этом разделе я распределю североамериканских анархов по географическим регионам. Дело в том, что анарх из Свободного Государства – совсем иной Сородич, недели анарх из Новой Англии. Несмотря на то, что в любом регионе анархи демонстрируют необычайное разнообразие воззрений, традиций и методов, в каждой области всё же выработались свои тенденции. Многие из этих особенностей обусловлены исторически. Большинство из них можно ретроспективно проследить до тех успешных волн анархов, которые катились на запад год за годом – либо из-за того, что старейшины изгоняли молодняк, либо из искреннего желания найти место, которое можно было бы обустроить сообразно своим потребностям. Чем ближе анарх к западному побережью, тем выше градус его энтузиазма. Наиболее искренние и прямолинейные анархи либо сами отправлялись на Запад, либо оказывались вынуждены сделать это под напором Сородичей, с которыми им пришлось столкнуться в городах Среднего Запада.

Восток

Анархи восточного побережья словно воплощают те долгие годы, которые прошли с тех пор, как Сородичи впервые ступили на землю Нового Света. Хотя многие из них прибыли в Америку в поисках новых возможностей и равенства, они в большинстве своём долго укрепляли те социальные и экономические связи, из-за которых старейшины часто считают движение анархов угрозой собственному существованию. Сторонний наблюдатель часто не может отличить этих «анархов-аристократов» от обычных сторонников Камарильи. Они – завсегдатаи тех же кругов общества и приверженцы тех же привычек на практике, если не в теории.

История

Большинство истинных радикалов уже давно покинули Восток. Впрочем, была одна сила, удержавшая анархов здесь – Шабаш. Доминирование Шабаша в таких городах, как Нью-Йорк, и его постоянное давление на оплоты Камарильи вынудили многих анархов смягчить риторику и объединиться с более крупной сектой – ведь им не хотелось встретить Окончательную Смерть в когтях шабашитской боевой стаи. В некоторых спорных городах анархи стравливали две секты между собой, надеясь получить некоторую свободу, но чаще либо Шабаш уничтожал временных союзников-анархов, либо Камарилья сразу после окончания осады устанавливала над своими ненадёжными соратниками строгий контроль. Многие анархи, пойманные между Сциллой и Харибдой, предпочли относительную безопасность Камарильи и объединились с ней, используя секту как заслон против сатанинской ярости Меча Каина. Шабаш всегда – особенно во дни колонизации Америки – был угрозой существованию вампиров Камарильи. Таким образом, вскоре после своего прибытия в Америку амбициозные молодые Сородичи обнаружили, что соблюдают Маскарад и другие уловки Камарильи просто для того, чтобы выжить. В обычной обстановке столь многие молодые, целеустремлённые и энергичные вампиры стали бы основным источником пополнения рядов анархов, но перед лицом яростных атак Шабаша им пришлось принять ту политику, из-за которой они бежали в Америку. По иронии судьбы, неорганизованность и анархическое поведение шабашитов подтолкнули многих возможных анархов к принятию методов Камарильи. Только работая вместе и подчиняясь строгой иерархии, они могли выстоять против Шабаша, зачастую более многочисленного и лучше приспособленного к Не-жизни на Фронтьере. Многие анархи, жаждавшие стряхнуть с себя диктат Камарильи, в итоге оказались в изоляции и обрели Окончательную Смерть в когтях шабашитов.

Современная ситуация

В нынешние ночи восточное побережье служит приютом для анархов, которые часто философствуют о революции, но редко осуществляют её (если вообще это делают). Даже среди неонатов разговоры о справедливости и равенстве редко дают какие-либо результаты, кроме перепалок с более традиционно мыслящими вампирами. Анархи Северо-Востока явно склонны к интеллектуальности, политическому теоретизированию и социальной аналитике. Немногие из них считают насилие и навязываемые извне перемены достойными целями, предпочитая вместо этого рассматривать анархический идеал как теорию, которая редко хорошо работает на практике. Это не означает, что анархи данного региона не настаивают на реальных изменениях. Напротив, многие из них давят на Князей, требуя, чтобы те приняли или даже применили политику анархов. На удивление многие анархи сами являются признанными старейшинами. Хотя едва ли кто-то из них решится рискнуть выгодной позицией ради продвижения политических или общественных идеалов, они склонны смотреть на молодых анархов с очевидным отеческим сочувствием. В конце концов, старые вампиры восточного побережья ещё могут помнить, как сами когда-то чувствовали себя, находясь в самом низу иерархии Камарильи. Анархи часто получают здесь признание, а иногда и поддержку со стороны наиболее эксцентричных старейшин. Конечно, как только анарх переступает границу и из пламенного оратора превращается в швыряющуюся зажигательными бомбами проблему, Князь закручивает гайки: либо приговаривает строптивца к Окончательной Смерти, если его действия того заслуживают, либо изгоняет его за меньшие проступки (обычно на запад, поддерживая сложившуюся традицию). Эта ошеломляющая толерантность на самом деле очень сильно охлаждает пыл анархов. Неоднократно случалось, что возмущённый молодой бунтарь публиковал язвительный манифест или выступал со страстной речью против существующих порядков – и обнаруживал, что старейшины, которые когда-то отвергли те же самые воззрения как непрактичные, хладнокровно разносят его аргументы в пыль один за другим. Многие анархи с восточного побережья уехали на Запад прежде всего из-за такого публичного позора.

Вдобавок ко всему, репутация Камарильи сейчас, после отвоевания Нью-Йорка, сильно укрепилась. Многие молодые, энергичные вампиры получили шанс проявить себя при взятии Большого Яблока, обретя такие возможности для продвижения и такой престиж, которые обычно недоступны неонатам Камарильи. К тому же Нью-Йорк – очень большой город, и вакуум, образовавшийся после того, как Шабаш был оттуда выбит, позволил наиболее талантливым и амбициозным неонатам основать там собственные убежища. Это как раз те молодые Сородичи, которые достаточно отважны и самоуверенны, чтобы дать отпор Шабашу – и чтобы поднять здесь бунт анархов. Однако эти неонаты уже нашли себе удобные и выгодные места в Камарилье задолго до того, как могли бы ощутить такое желание.

Недовольные, но остающиеся в Камарилье любители бряцания оружием формируют большую, расколотую на несколько группировок и своевольную партию. Многие, в том числе из числа молодых Сородичей, предпочитают поддерживать анархов в теории, но не претворять их идеи в жизнь. Пока на Западе ещё маячит Свободное Государство, мало кто из подлинных революционеров видит хоть какой-то смысл оставаться на Востоке.

Впрочем, совсем недавно наметились пока ещё слабые изменения в положении анархов на восточном побережье. С тех пор, как Катаяны основали свой плацдарм в Сан-Франциско, Свободное Государство уже не кажется молодым амбициозным анархам страной неограниченных возможностей. Анархи, которые всё же открыто высказываются против нынешней системы, становятся всё более неугомонными. В ходе недавнего расследования убийства уважаемого старейшины в Чарльстоне, Южная Каролина, выяснилось, что виновниками были не агенты Шабаша, как предполагалось, а несколько молодых анархов, намеревавшихся устранить наиболее могущественных Сородичей города. В коридорах власти теперь шепчутся о том, что, возможно, отдельные диверсии против Камарильи, приписанные военным стаям шабашитов, на самом деле были организованы анархами. Всё чаще те горячие головы, которых раньше терпели, стали попадать под подозрение. То, что некоторые здешние Князья сменили манеру поведения с покровительственной на более строгую, наглядно демонстрирует обострение ситуации.

Организации

Учитывая сложившуюся традицию «учтивого неповиновения», те немногие узнаваемые коалиции анархов, которые существуют на Востоке, скорее напоминают дискуссионные клубы, нежели оплоты радикальной мысли и революционных идей. Впрочем, если подозрения о том, что ранее безвредные восточные анархи становятся агрессивными, хотя бы как-то подтвердятся, эти организации мгновенно станут целями слежки и последующего уничтожения. Главари этих групп уже привлекли к себе внимание особенно подозрительных старейшин.

Свободная Пресса Анархов, или Freep

Основанная Теодором Баннингом, программистом-Вентру, имеющим огромный опыт работы в компьютерном бизнесе, Свободная Пресса Анархов представляет собой тщательно закодированное цифровое издание, распространяемое через Интернет – главным образом в Новой Англии, Виргинии и Нью-Йорке. Freep, как её называют подписчики, – важный источник сплетен, а также место идеологических и общественных дискуссий между анархами, которые либо напрямую связаны с компьютерной индустрией, либо вдохновились идеей свободного программного обеспечения и его влиянием на общество смертных. Сейчас на Freep подписывается и кое-кто из Сородичей, получивших Становление более двадцати лет назад. Хоть и разобщённые географически, подписчики рассылки образуют наиболее активную и высокоинтеллектуальную группу среди анархов Востока. Вдохновенную речь в бостонском ночном кафе могут услышать полдюжины Сородичей – а хорошо написанная передовая статья Freep’а получит известность не только среди подписчиков, но и среди всех анархов, с которыми у тех есть связь. Таким образом, Freep служит катализатором активности и важным средством общения для тех анархов, которые знакомы с новыми технологиями.

Кроме того, Freep – важная связующая нить между восточным побережьем и тем, что осталось от Свободного Государства Анархов. Заметная фигура зарождающегося среди западных анархов движения сопротивления, некто Маллок, постоянно пишет для Freep новостные заметки и авторские статьи, а его познания в компьютерной технике и дерзость обеспечили ему уважение со стороны продвинутых анархов, подписанных на рассылку.

Анархи в лицах: Freep

Теодор Баннинг

11-е поколение, Дитя Уинстона Палмера
Клан:Вентру
Натура:Архитектор
Маска:Мечтатель
Дата Становления:1996 год
Видимый возраст: около 35

Глядя на Теодора Баннинга, невозможно представить, что он сделал успешную карьеру в компьютерном бизнесе. Высокий, хорошо сложенный, с точёными чертами лица, он кажется человеком, которому было бы комфортнее на футбольном поле, чем за компьютерным терминалом. На самом деле причина всему – нетрадиционный подход Теодора к разработке программного обеспечения, который принёс ему успех и породил настоящую бурю, в результате которой многие Интернет-бизнесмены обанкротились. В то время как многие предприниматели продвигали продукты, привлекательные для инвесторов, но не слишком полезные для реального мира, Теодор предлагал бизнес, решавший настоящие проблемы. В то время как многие разработчики создавали системы, на бумаге выглядевшие как бронированные танки, но на практике трудно реализуемые, Теодору удавалось соблюсти баланс и произвести софт, который одновременно хорошо работал и не требовал многочасовых бесед со службой техподдержки. Теодор знал, что лучший выбор с точки зрения разработчиков далеко не всегда тождествен гарантированному успеху в мире бизнеса. Он тщательно работал над тем, чтобы его компания предлагала быстрые решения, которые впоследствии, при некотором усилии, можно было превратить в устойчивые, рассчитанные на долгосрочное использование системы.

Теодор привнёс ту же самую смесь инновационных подходов и практического мышления в нынешние ночи. Он считает, что современная структура Камарильи полезна в плане обеспечения безопасности Сородичей, но чувствует, что Сородичи могут стремиться к чему-то более совершенному. Идеалист, искренне верящий в способность Интернета изменить общество, он рассматривает идеалы анархов как отличную отправную точку для развития общества равных, где положение конкретного вампира будут определять лишь его талант, напористость и приспособляемость. Теодор считает Freep важным инструментом, позволяющим молодым вампирам обмениваться информацией и координировать политические усилия. Он знает, что многие старейшины относятся к новым технологиям с подозрением, если не с пренебрежением, и надеется использовать это преимущество, чтобы медленно, но верно обеспечить общественные изменения не только в своём городе, но и на всей планете.

Маллок

11-е поколение, Дитя Эстебана Васкеса
Клан: Носферату-антитрибу
Натура: Плут
Маска: Конформист
Дата Становления: 1998 год
Видимый возраст: возможно, около 30

Тот, кто сейчас известен как Маллок, некогда был многообещающим аспирантом, работавшим над диссертацией по информатике в Калифорнийском технологическом институте. Всегда ощущавший себя своего рода отщепенцем Маллок предпочитал свободу и независимость научной работы законам мира корпораций. Однако вскоре он осознал, что в исследовательской деятельности не было того внутреннего напряжения, которое поддерживало бы его интерес к ней. К тому же ему надоело существовать только за счёт скудной стипендии, которую ему обеспечивал грант, поэтому он начал использовать свои навыки для взлома чужих компьютеров и извлекать из своих незаконных действий прибыль, когда было возможно. В конце концов он стал пренебрегать осторожностью и в итоге был обвинён в должностном преступлении, когда украл электронные копии материалов вступительного магистерского экзамена по экономике и продал их группе студентов за несколько сотен долларов. Исключённый из института, лишённый финансовой поддержки и шансов поступить куда-либо ещё, Маллок захватил с собой ноутбук, несколько учебников по программированию и отправился в Тихуану, чтобы провести несколько дней, напиваясь вдрызг, обкуриваясь наркотой и шляясь по проституткам, а уж потом решить, что делать дальше. Именно там он столкнулся с Шабашем – или наоборот. Давно мечтавший привлечь в секту одарённого программиста дуктус стаи по имени Эстебан Васкес дал Маллоку Становление.

Сейчас Маллок напрямую подчиняется Кикатризу, епископу Тихуаны. Надеясь расшатать Камарилью изнутри, Кикатриз поручил ему отправиться в Сиэтл и просочиться в круги тамошних анархов. Теперь Маллок следит за действиями анархов и регулярно докладывает о них Кикатризу. Навыки компьютерщика быстро обеспечили Маллоку тёплый приём в местном движении, где он считается специалистом по разведке и связи – позиция, которая весьма по душе Кикатризу.

Ко всему прочему, Маллок начал работать с рассылкой Freep. Без ведома епископа он связался через эту сеть с немногими радикальными анархами, оставшимися на восточном побережье. Маллок обычно общается с ними вне Freep’а, представляясь видным анархом, который будто бы нашёл доказательства того, что Камарилья планирует объединиться с Катаянами и окончательно уничтожить Свободное Государство. Большинство Сородичей, с которыми он выходил на связь, заблокировали его, посчитав несущим бред психопатом, но в двух случаях Маллоку удалось спровоцировать таким образом прямые нападения на «изменников»-старейшин. Маллок ещё не знает, как ему лучше провернуть эту операцию, и предпочитает заниматься ей самостоятельно. Кикатриз, насколько ему известно, мало интересуется делами на Востоке, и бесконечно алчный Маллок надеется, что успех этого дела обеспечит ему значительное положение в рядах Меча Каина.

Клуб Свободы

Эта небольшая группа, базирующаяся в Бостоне, наглядно воплощает тот печальный modus operandi, которого в основном придерживаются анархи восточных штатов. Выросший из незначительного объединения вампиров, связанных с богатыми академическими кругами Бостона, Клуб Свободы служит в первую очередь местом общения, и лишь во вторую – рупором северо-восточных анархов. Собрания клуба проводятся раз в месяц в убежище его нынешней главы, неонатки Андри Паркер из клана Тореадор. Паркер выполняет одновременно функции хозяйки салона и политической посредницы. Хотя её политические и общественные интересы связаны с анархизмом, она стала вполне успешной персоной в сообществе Сородичей Бостона. Её тяга к мятежничеству рассматривается окружающими просто как ещё одна грань её очарования; Андри способна превратить любое социальное взаимодействие в восхитительную проповедь или напряжённую перепалку. Поэтому пригласить Клуб Свободы на какое-нибудь мероприятие, – или, ещё лучше, не приглашать, но обставить всё так, чтобы его члены сами захотели туда вломиться, – лучший способ оживить любую вечеринку.

У Клуба Свободы нет особого политического или общественного значения среди кого бы то ни было, кроме неонатов Северо-Востока. Старейшины считают его приемлемым средством для того, чтобы направить энергию молодых Сородичей на соревнование друг с другом и удержать их от прямого выражения недовольства существующим порядком. В Клубе все самые худшие особенности типичного студенческого кружка сочетаются с самодовольным снобизмом, присущим передовой статье какой-нибудь университетской газетки. Членство в нём предполагает скорее постоянные игры в конфронтацию с обществом, чем реальную работу над достижением перемен в экономике и политике Сородичей. Философия Клуба Свободы столь же легковесна, как и его устройство, и политические теории здесь входят в моду и выходят из неё так же часто, как новые марки обуви или популярные музыкальные группы.

Многие из храбрейших и наиболее полезных анархов, действующих сейчас в Свободном Государстве, когда-то терпели насмешки и поношения от членов Клуба Свободы, прежде чем перебрались на Запад. За пределами Северо-Востока Клуб считается просто сборищем зануд, позёров и выскочек. Тем не менее, он оказывает незначительное влияние на уличную культуру Бостона – преимущественно на музыку и клубную жизнь.

Анархи в лицах: Клуб Свободы

Андри Паркер

11-е поколение, Дитя Линдси Ример
Клан: Тореадор
Натура: Авантюристка
Маска: Директор
Дата Становления: 1994 год
Видимый возраст: чуть за 25

Андри происходит из уважаемой семьи, она закончила престижную академию Филлипса в Эндовере, а затем получила степень бакалавра искусств в области английского языка и словесности в британском Гарварде. Такое блестящее образование – в большей степени заслуга её богатых родителей, а не следствие её собственных талантов; её последующая карьера писателя-фрилансера в основном поддерживалась за счёт солидного трастового фонда, откуда она получала большую часть доходов. Несмотря на то, что Андри зависела от богатства своей семьи, она вела себя довольно самостоятельно. Какой-то частью души она хотела пробиваться в мире сама, но ещё больше она привыкла пользоваться связями и деньгами родителей. Таким образом, она превратилась в салонную радикалку, способную слоняться по трущобам с представителями низших классов и листать Маркса, но не желающую совершить ничего по-настоящему страшного, что оторвало бы её от привычных семейных благ.

Андри владеет одним полезным навыком: она умеет быстро приспосабливаться к местному социальному климату и находить себе приемлемое место в любом обществе. Несмотря на то, что ей не хватает таланта для того, чтобы сочинить что-нибудь, публикацию чего не потребуется оплачивать её родителям, она искусна в словесных уколах, общественной борьбе и умеет выгодно использовать свою привлекательность. Старейшины города считают её чем-то вроде талисмана, и, несмотря на её периодические вспышки темперамента, рассматривают её как приятное развлечение, слегка оживляющее унылое общество Сородичей.

Эйб Стюарт

10-е поколение, Дитя Пага Джексона
Клан: Бруха
Натура: Мечтатель
Маска: Ребёнок
Дата Становления: 1999 год
Видимый возраст: 20 с небольшим

Подписчик Freep ’а Эйб Стюарт – один из тех бескомпромиссных революционеров, которые общаются с Андри Паркер и «Клубом Свободы» скорее из-за того, что у них нет другого выбора, чем из искреннего желания. Он продолжает принимать участие в вечных перепалках позёрствующих членов клуба только потому, что ему больше не к кому обратиться в нынешние ночи. Его сир в конце 1999 года перебрался на Запад, надеясь помочь Свободному Государству в его борьбе, но Эйб, который при жизни всегда был робким и застенчивым мальчиком, предпочёл остаться в Бостоне и применять свои познания в технике и компьютерах на пользу движения анархов издали.

Глубоко разочарованный в «Клубе Свободы» идеалист Эйб лелеет надежду свергнуть Андри и прочих любимчиков судьбы, которые нынче управляют анархами Бостона, и принести в ночь истинно активный политический голос. Ему кажется унизительным, что город с такой богатой историей левацких движений и столь развитым сообществом интеллектуалов погряз в традиционализме. Он презирает политическое теоретизирование и дебаты более сдержанно мыслящих анархов, считая последних не более чем комнатными собачонками местной элиты.

Недавно Эйб познакомился через Интернет с Маллоком, тайным агентом Шабаша. Революционный дух Эйба способствовал тому, что он поверил истории Маллока о том, что среди анархов восточного побережья существует скрытый заговор. Теперь Эйб вынашивает планы устранения Андри, которую Маллок описал ему как шпионку Камарильи, посланную к анархам для установления контроля над ними, и организации настоящей революции на восточном побережье. К несчастью, его идеализм и экстремизм образуют очень нехорошую смесь. Он жаждет зажечь огонь, но не представляет себе последствий, которые неизменно следуют за любым открытым восстанием. Если Эйб решится выступить против Андри, он либо встретит свой конец в схватке с каким-нибудь разгневанным старейшиной, либо вынудит сложившееся в Бостоне общество Сородичей нанести анархам мощный удар.

Американский Средний Запад

Поскольку американская массовая культура часто сильно приукрашивает само существование штатов Среднего Запада, анархи нередко видят в них лишь неприятную преграду, пролегающую между безмятежным, застывшим Востоком и динамичным, возбуждающим Западом. Многие Князья, правящие городами Среднего Запада, активно подталкивают проезжих анархов к тому, чтобы те покинули их владения со всей возможной поспешностью. Анархи, остающиеся в их городах на более-менее значительное время, могут привлечь других своих собратьев – ведь они либо будут помогать новоприбывшим двинуться дальше, либо предоставят им относительно безопасный перевалочный пункт по пути на Запад. Неоднократно случалось, что такие остановки в пути превращались в очаги заговоров и интриг. Князья на своём горьком опыте убедились, что лучше заставлять анархов уезжать как можно скорее. Анархи чем-то похожи на живучие сорняки, – если они однажды пустили корни в городе, выкорчевать их оттуда будет крайне сложно.

Другой фактор, который работает против анархов на Среднем Западе – то, что когда-то многие из нынешних высоких чинов Камарильи сами были странствующими анархами. Как их современные аналоги, они также бежали из установившихся центров вампирской культуры в поисках лучшей Не-жизни. Но, в отличие от большинства анархов сегодняшних ночей, эти Сородичи-первопроходцы сражались с Люпинами, боролись со стихией и соревновались между собой, чтобы построить всё то, что они имеют сейчас. Князья, которые добились власти самостоятельно, в высшей степени рьяно отстаивают свои владения, особенно когда сталкиваются с неонатами, обладающими той же амбициозностью и той же дерзостью, что и они сами когда-то. Вместо того чтобы рассматривать путешествующих анархов как товарищей или собратьев, они считают их паразитическими отродьями, которые только того и ждут, как бы ворваться в чужие домены и потребовать себе плоды труда своих старейшин. Старейшины Среднего Запада по-прежнему с иронией смотрят на ситуацию, но это не мешает им относиться к странствующим анархам именно так, а не иначе.

История

Движение анархов, представленное на Среднем Западе, отражает очень широкое разнообразие политических и общественных воззрений. Многие ячейки здешних анархов некогда двинулись в путь с Востока, но теряли свой пыл по мере того, как с каждой милей дороги на Запад рискованность и опасность путешествия становились всё более очевидными. По пути такие анархи старались отыскать город, в котором старейшины не были столь деспотичными, как в других местах, а возможности – хотя бы настолько широкими, чтобы перевешивать неопределённость дальнейшего продвижения на Запад. Сбившись с дороги, они довольно успешно интегрировались в местные структуры Камарильи – по крайней мере, на время. Некоторые находили места, где они могли поселиться на постоянной основе, поскольку здесь ещё просто не было тех проблем и ограничений, с которыми они столкнулись на Востоке. Другие в конце концов преисполнялись разочарования в выбранном городе и вновь пускались в странствия, чтобы избежать гнева Князя и других признанных Сородичей Камарильи.

Эти анархи, – как временные поселенцы, так и постоянные обитатели доменов, – редко представляли собой ощутимую угрозу сложившейся системе. Впрочем, в ряде случаев им удавалось вынудить Князя приблизить к себе более симпатичного им старейшину, а порой – даже сформировать мощную коалицию, которая могла диктовать свои условия не только Князю, но и всем уважаемым Сородичам города. Такие оплоты анархов привлекали ещё больше их собратьев по движению, и получался порочный круг; поэтому старейшины Среднего Запада стали пытаться подавить зарождающиеся сообщества анархов до того, как те смогли бы стать самостоятельными политическими и общественными силами.

Несмотря на общую неприязнь и страх старейшин перед оседлыми анархами, в штатах Среднего Запада нашли приют многие старые участники движения – больше их только в Свободном Государстве. Многие из Сородичей, занимающих важные посты в иерархии Камарильи, но уступающих по влиятельности доминирующей клике, часто являются теми самыми анархами, которые когда-то двинулись на Запад в поисках лучшего будущего. Обнаружив, что Фронтьер – место опасное и непредсказуемое, многие из них предпочли поселиться там, где у вампиров уже были убежища. Эти Сородичи сделали вывод, что численное превосходство и союз с другими партиями позволят успешно противостоять опасностям Фронтьера и угрозе нападения Шабаша, постоянно нависавшей над всеми вампирами колониальной Америки. Иногда такие импровизированные альянсы оказывались полезны для всех вовлечённых сторон. Уже укрепившиеся в этих местах вампиры обнаруживали, что обзавелись энергичными союзниками, готовыми поучаствовать в освоении Фронтьера и сделать его пригодным для существования всех партий местом. Сородичи постарше часто становились Князьями или принимали аналогичные должности, тогда как те, кто прибывал позднее, заполняли остальные уровни иерархии – их положение нередко зависело от того, когда именно они приехали на Фронтьер. Конечно, учитывая, насколько Сородичи беспокойны и склонны к соперничеству между собой, такие ловко спланированные соглашения не всегда реализовывались на практике. Напротив, обычно Сородичи вступали в противостояние, жаждя урвать себе кусок домена. В конечном счёте одна из сторон побеждала, вынуждая вторую либо принять политику нового режима, либо продолжить борьбу с Князем. Эти проигравшие в первых битвах на Среднем Западе – и есть нынешние старейшины анархов, убелённые сединами ветераны войны за перераспределение власти, которые со временем, благодаря смекалке и терпению, добились удобного положения. Конечно, словосочетание «старейшина-анарх» кажется бессмысленным. В конце концов, какой старейшина пожелает разрушить ту систему, которая обеспечивает ему безопасность и процветание? Часто эти вампиры, так и не ставшие самыми могущественными в регионе, по-прежнему надеются свергнуть местного Князя и построить то справедливое и честное общество Сородичей, о котором они мечтали ещё пару столетий назад.

Многие из таких конфликтов развивались схожим образом – от очевидного противостояния до тлеющей напряжённости между Князем и мятежным анархом. Если борьба между признанным старейшиной и новоприбывшим не завершалась чьей-то убедительной победой, обе стороны продолжали долгую, затяжную войну. Первым делом каждый из противников обычно давал Становление лояльным ему местным жителям или привлекал к сотрудничеству приезжих Сородичей, формируя свою свиту, готовую идти за него в бой. На этом этапе противостояние часто сводилось к обычным междоусобным стычкам сторонников Камарильи. Впрочем, в изолированных местечках или в тех редких случаях, когда обе стороны прибегали исключительно к Становлениям, это приводило к продолжительным и глубоко укоренявшимся распрям. Поскольку новообращённые Сородичи ещё почти ничего не знали, их закармливали пропагандой настолько, что они делались неистовыми защитниками собственных сиров. Эти неонаты знали об окружающем мире только то, что их сиры и союзники – хорошие парни, а конкурирующая банда безнадёжно погрязла в пороке. По мере развития конфликта этот вымысел приобретал статус исторически подтверждённого факта и передавался следующим поколениям Сородичей. Иногда после Окончательной Смерти кого-то из зачинщиков свары его многочисленные потомки продолжали свой крестовый поход от его имени. Даже в нынешние ночи такие распри продолжаются в обособленных городках и сравнительно мало освоенных регионах Соединённых Штатов. Хотя большинство соперников давно вышли на контакт с Камарильей и вступили в неё, некоторые всё ещё сражаются с ней – в силу привычки, по инерции. Стычки с Шабашем и разбушевавшимися Люпинами сделали этих Сородичей крайне подозрительными по отношению к чужакам, что делает их опасными для всех – и для Камарильи, и для Шабаша, и для независимых.

Многие раздоры продолжаются даже после разоблачения их истинных причин. После десятилетий самостоятельной борьбы и выживания участвующие в них вампиры не желают подвергаться влиянию извне и не особенно заботятся о том, чтобы подчиняться приказам какого-то выскочки-Князя. Хотя эти независимые «семьи» Сородичей редко называют себя анархами, они заботятся о собственной выгоде, проявляют понятную неприязнь к приезжим и часто состоят из закалённых, опытных бойцов. Они, как правило, не способны сформировать коалицию и свергнуть местного Князя, однако служат непреодолимой преградой, препятствующей как Камарилье, так и Шабашу установить абсолютный контроль над регионом. Они анархи в том смысле, что не хотят вступать в существующие социальные структуры.

Наконец, некоторые группы анархов возникают из-за враждебной или слишком суровой политики местных Князей по отношению к неонатам. Как и в любой другой точке планеты, молодые вампиры того или иного города могут решить, что чаша их терпения уже переполнена и что единственный выход для них – революция. Часто такие анархи лишь немного активнее и радикальнее своих собратьев с восточного побережья. Неонатам Среднего Запада куда проще добраться до Свободного Государства, но и здешние старейшины склонны относиться к анархам намного более неприязненно, чем на Востоке. Выступления анархов на Среднем Западе часто представляют собой сугубо личные действия – они сражаются не против правил и диктатуры Камарильи, а непосредственно против Князя, заслужившего их ненависть и недоверие. Вампиры, жаждущие свободы, охотно мигрируют на запад, чтобы основать убежища там, где им больше понравится. Те же, кто хочет лишить власти и влияния отдельно взятого Князя, скорее соберутся вместе и попытаются доставить ему как можно больше проблем. На Среднем Западе борьба часто ведётся из-за личных обид, и в результате сравнительно немногие анархи переезжают сюда.

Современная ситуация

Устойчивый приток анархов с Востока всегда был занозой в боку здешних Князей, однако недавнее вторжение Катаянов в Сан-Франциско застало их врасплох. Тогда как часть анархов отправилась в Сиэтл, чтобы подготовиться к контратаке, менее преданные идеалам движения Сородичи двинулись обратно на восток, в более безопасные центральные штаты. Многие Князья от Лас-Вегаса до Питтсбурга столкнулись с внезапным наплывом беглых анархов, – некоторые из них просто ненадолго задерживаются в этих городах, тогда как другие ищут здесь место, где можно основать собственные убежища. Князья, часто являющиеся реакционерами и ксенофобами (особенно в небольших городках, не способных справиться с прибытием сразу двух или трёх новых Сородичей), встретили приезжих традиционными угрозами и запугиванием. Однако, в отличие от типичных анархов-неонатов, эти новоприбывшие – закалённые в боях ветераны из Свободного Государства, способные (и желающие) ответить на угрозы тщательно спланированным насилием. Открытое восстание пока ещё не разгорелось, однако в некоторых городах приезжие анархи уже отреагировали на агрессивный приём со стороны местных властей, осторожно накапливая силы, набирая пополнение и подготавливая почву для следующего мятежа. Эти зарождающиеся банды анархов часто просто переносят на менее либеральный Средний Запад ту же тактику, то же оружие и стиль борьбы, к которому привыкли в Лос-Анджелесе или Сан-Франциско. Нередко такие Сородичи заводят себе множество смертных слуг среди местных жителей, жаждущих узнать всё о жизни в «настоящем большом городе». Наркоторговля, незаконный оборот оружия и прочие делишки, которые раньше считались обычными лишь для мегаполисов обоих побережий, теперь распространились и там, где бандитизм никогда не был особой проблемой.

Эти новые банды анархов, предположительно свободные от некогда устойчивого влияния Джереми Макнейла, в нынешние ночи часто ведут себя необузданно, берут то, что хотят, и не слишком заботятся о столь обременительных вещах, как соблюдение Традиций. Кое-где таких анархов принимают за вторгающихся в город шабашитов, что лишь обостряет напряжение между правителями Камарильи и мигрантами с западного побережья. Многие анархи-неонаты не знали другой Не-жизни, кроме той, что была у них в Свободном Государстве. Им Камарилья кажется дряхлым динозавром, которого можно сокрушить при помощи оружия, а не путём переговоров или сделок. К тому же многие из этих вампиров провели смертную жизнь в таких городах, как Сан-Франциско, Сан-Хосе или Лос-Анджелес, вследствие чего относятся к людям, Сородичам и культуре Среднего Запада с высокомерным презрением. Они считают этот регион страной торговых центров и сборных домиков, которую будет легко завоевать, потому что она сама вскоре склонится перед их неоспоримым превосходством. Если такой мегаполис, как Лос-Анджелес, пал под натиском анархов, какие проблемы могут возникнуть при взятии захудалого городишки где-нибудь в Канзасе или Вайоминге?..

Организации

Победы и поражения анархов Среднего Запада, как правило, связаны с той группой, к которой они решили примкнуть. На Западе статус анарха во многом определяется его принадлежностью к той или иной банде, на Востоке – его контактами с тем или иным кругом общества; но только на Среднем Западе общественные связи Сородича определяют, выживет он или примет Окончательную Смерть. Города этой области достаточно велики, но их население не столь многочисленно, чтобы прокормить сразу многих Сородичей. Таким образом, без помощи союзников здесь мало кто способен предъявить права на домен или охотничьи угодья.

Клан Никерсона

Эта группа тесно связанных между собой Сородичей, основанная 150 лет назад, верит, что все её участники – потомки одного сира, странствующего анарха из Атланты по имени Харрис Никерсон, переехавшего в Канзас примерно за десять лет до начала Гражданской войны, когда конфликты между северными и южными поселенцами достигли точки кипения. Никерсон использовал бушевавшее тогда насилие в качестве прикрытия, чтобы атаковать тех немногих Сородичей, которые в то время обитали на территории штата. Будучи относительно молодым вампиром, он дал Становление наиболее вульгарным, грубым и драчливым типам, которых только смог найти, создав свой «клан» и убедив их, что сам Бог велел им очистить Канзас от прочих Сородичей. План Никерсона выполнялся без осложнений, пока он и его последователи не столкнулись с Амброзом Клифтоном – другим анархом-неонатом, считавшим, что хороший вампир Камарильи – мёртвый вампир Камарильи. Несмотря на схожесть взглядов, два анарха вскоре крупно поспорили насчёт того, кто из них первым занял эти охотничьи угодья, и начали довольно тихую, но от этого не менее упорную войну друг против друга. Никерсон основал убежище в Топике, тогда как Клифтон объявил своим доменом Лоуренс. Оба они отвергают Камарилью, но соблюдают Маскарад – скорее ради собственной безопасности, чем по доброй воле; оба не жалуют приезжих, и визитёры должны либо как можно скорее покинуть их владения, либо присоединиться к одной из враждующих сторон. Впрочем, их ярость не остановила Камарилью, которая сейчас намерена прибрать Канзас к рукам…

Магистраль Анархов

Прозванная некоторыми анархами «Поездом Свободы», эта сеть вампиров Камарильи, симпатизирующих движению, помогает перевозить Сородичей с восточного побережья на западное и обратно. Сотрудники Магистрали предоставляют путешествующим анархам безопасное дорожное убежище, часто нанимая смертных и Не-мёртвых агентов, которые заботятся об их транспортировке и разведывают дорогу.

По крайней мере, это то, чем должна быть Магистраль. На самом деле в организации полным-полно шпионов Камарильи, выслеживающих и ставящих на учёт анархов, путешествующих по континенту. До сих пор Камарилья действовала осторожно и не возбуждала подозрений. Большинство анархов спокойно и безопасно путешествуют по Магистрали, однако их маршруты тщательно фиксируются, а любые подозрительные сборища, – особенно большие группы, направляющиеся в те города, где ожидаются проблемы с анархами, – задерживаются и перехватываются. Магистраль – отнюдь не в полной мере инструмент Камарильи, но достаточно многие шпионы занимают в ней ключевые позиции, вследствие чего железная дорога служит анархам лишь номинально. Вся эта ситуация демонстрирует величайшую слабость анархов: в отсутствие центральной власти любая масштабная операция организуется добровольцами-энтузиастами, и потенциальному агенту противника нужно всего лишь приступить к работе и демонстрировать внешнюю солидарность с движением, чтобы занять в нём важное место.

Западное побережье

Одновременно оплот и светоч надежды для движения анархов, западное побережье теперь стало ареной ожесточённого противостояния между захватчиками-Катаянами и уцелевшими в ходе их вторжения анархами. Таинственные завоеватели из Азии не только уничтожили и деморализовали многих анархов в ходе своих нападений – они ещё и предложили их баронам и лидерам командные должности в своём Новом Будущем Мандаринате, тем самым подорвав сложившуюся политическую структуру движения и обеспечив себе огромное преимущество над противником. К тому же измена Тары, «улизнувшей» под крыло Камарильи и получившей титул Князя Сан-Диего, предвещает зарождение ещё более тревожной для Свободного Государства тенденции. Многие анархи, столкнувшись с атаками Катаянов и увидев, что их соперники получили ответственные звания среди врагов, открыто обратились за поддержкой к Камарилье. Неорганизованность анархов и распад Свободного Государства на множество крошечных баронств уничтожили их инфраструктуру и положили конец общественным договорам. Внутренние распри и борьба внутри движения привели к тому, что анархи вот-вот падут под ударами противника, который оказался достаточно умён, чтобы сыграть на их недостатках.

История

Калифорния издавна была средоточием движения анархов в Северной Америке. В Лос-Анджелесе произошло первое успешное восстание американских анархов, и город стал для других участников движения примером, дарующим надежду и вдохновение. На протяжении пятидесяти с лишним лет Лос-Анджелес служил путеводной звездой, к которой стремились молодые бунтари со всего континента. Но сейчас Эл-Эй – спорный домен, и от исхода этого спора зависит, наступит ли движению анархов в Северной Америке окончательный конец или же оно возродится как новая сила, с которой нужно будет считаться ничуть не в меньшей степени, нежели с Камарильей и Шабашем.

Современная ситуация

Домен Сан-Франциско сейчас цепко удерживается Катаянами, а Лос-Анджелес балансирует на грани того, чтобы стать вторым плацдармом загадочных азиатских вампиров в Северной Америке. Ночи Лос-Анджелеса наполнены постоянными вялотекущими стычками между Каинитами и Квай-Джин. Насилия и уличных перестрелок стало намного больше с тех пор, как явились захватчики, но до сих пор всплеск преступности ошибочно (и всё более натянуто) приписывается конфликтам между разными преступными группировками.

Вторжение Катаянов оказалось разрушительным для лос-анджелесских анархов, но ещё худшими ударами стали гибель (хоть официально и не подтверждённая) их лидера во всём, кроме имени – Джереми Макнейла, а также переход некоторых видных анархов на сторону врага. Макнейл, в соответствии со своими идеалами, отказался принимать какой бы то ни было формальный титул, однако после его предполагаемой смерти в структуре власти Лос-Анджелеса образовался огромный провал. Хотя дарвинистские взгляды Макнейла на выживание удержали его от активного участия в делах Сородичей города, его мнение было важным и ценным для анархов. Желания Макнейла часто становились реальностью не потому, что он располагал какой-то официальной властью, а потому, что анархи его глубоко и искренне уважали. Только теперь анархи Лос-Анджелеса по-настоящему осознали, насколько важной персоной он был. Хуже всего то, что пустота, образовавшаяся после исчезновения Макнейла, стала лакомым куском для политически ангажированных анархов. Неорганизованность всегда была критической слабостью движения; Макнейлу удавалось скрывать это, поскольку его выдающийся ум и обаяние помогали держать в узде наиболее агрессивных и самонадеянных анархов. Когда Макнейла не стало, многие старые раздоры и обиды разгорелись с новой силой, превратившись в открытые войны, – даже перед лицом нашествия Катаянов.

Как будто движению мало было гибели Джереми Макнейла, отдельные ключевые фигуры среди анархов, включая пользующегося немалым почётом Сальвадора Гарсию и обладающего обширными связями Вентру Луи Фортье, переметнулись к Катаянам. Большинство анархов считают такое поведение наихудшим из возможных предательств, и многие из них вынашивают планы мести «изменникам» вместо того, чтобы сосредоточиться на выдворении Катаянов из города. Ещё более важно то, что и Гарсия, и Фортье были, по сути, наследниками Макнейла в роли главных анархов Лос-Анджелеса. Когда оба они – самые обеспеченные и владеющие наилучшими связями анархи города! – приняли предложенные им посты в Новом Будущем Мандаринате, пустующее пространство в структуре власти Лос-Анджелеса лишь увеличилось. В частности, после потери Фортье, наделённого отличным экономическим чутьём, анархи Лос-Анджелеса столкнулись с существенным ухудшением своего финансового положения.

Когда Лос-Анджелес распался на несколько баронств, каждое из которых управлялось влиятельным анархом или бандой, старая структура власти рухнула к ногам Катаянов. Многие прежние банды были уничтожены в боях или же покинули Свободное Государство в поисках новых владений. Оставленное ими место привлекло множество неопытных анархов – неонатов, видящих в Лос-Анджелесе примерно то же средоточие возможностей, которым многие вампиры Камарильи некогда считали отвоёванный у Шабаша Нью-Йорк. В Лос-Анджелесе сейчас опасно и нестабильно, но амбициозный и в меру жёсткий неонат может добиться здесь большего влияния и власти, чем доступно в городах Камарильи или Шабаша. Немало новичков явилось сюда, чтобы застолбить собственные баронства. Многие из них сталкиваются с противостоянием тех Сородичей, которые уже держат домены в Лос-Анджелесе, тогда как другие существуют сравнительно безопасно, поскольку внимание и ресурсы прочих анархов отвлечены на конфликт с Катаянами.

Организации

Дом движения анархов, западное побережье изобилует их ополчениями, бандами и социальными группами. Немногие из этих группировок распространяют своё непосредственное влияние за пределы собственных территорий, однако их слова и рассказы об их действиях часто передаются из уст в уста от одного побережья к другому.

Ополчение Свободного Государства Анархов

Ополчение, основанное вскоре после того, как Сальвадор Гарсия и прочие видные персоны объединились с захватчиками-Катаянами, называет среди своих главных задач не только выдворение азиатских вампиров со своей территории, но и остановку роста влияния Камарильи в Калифорнии. После того, как Джереми Макнейл и Крисп Эттакс, двое уважаемых и влиятельных анархов, пропали без вести или были убиты в ходе мирных переговоров с Катаянами, разношёрстное ополчение отчаянно нуждается в опытных лидерах. Большинство анархов, имевших домены в Калифорнии, согласились на предложения Квай-Джин о совместном правлении, вернулись под защиту Камарильи или встретили Окончательную Смерть. Поэтому неформальное ополчение часто плохо управляется и организовывается – однако оно предоставляет целеустремлённым и одарённым неонатам возможность быстро приобрести уважение и влияние.

В настоящее время ополчение базируется в Лос-Анджелесе. Его бойцы условно организованы в стаи численностью до шести Сородичей. Эти отряды, как правило, образуются из анархов, симпатизирующих друг другу, или участников банд, чьи территории были отобраны Катаянами. К сожалению, это не всегда означает, что такие боевые соединения эффективны; стаи часто возглавляются самым харизматичным из бойцов или вовсе принимают решения на основе общего голосования. Хаотическая натура анархов и их недоверие ко всякой верховной власти мешают им сформировать полноценную военную структуру.

Недостаточно продуманную тактику ополченцы уравновешивают энтузиазмом, отвагой и преданностью. Боевой дух Катаянов Лос-Анджелеса, кажется, падает и улетучивается, и некоторые разведчики анархов докладывают, что рядовые солдаты противника – такие же молодые вампиры, вынужденные подчиняться правилам, установленным своенравными и часто безразличными к их судьбе старейшинами. В ополчении ходили кое-какие разговоры о том, как бы тайком переманить часть Катаянов на сторону движения. Так же, как сами Катаяны вынудили анархов сражаться друг с другом, предложив их основным лидерам посты в своей иерархии, некоторые ополченцы чувствуют, что представители низших классов общества Квай-Джин могут купиться на обещания свободы и равенства среди анархов. Пока что ополчение не претворяло этот план в жизнь, однако если анархам удастся привлечь часть Катаянов на свою сторону, это может стать отличной стратегией для того, чтобы подорвать власть захватчиков в Лос-Анджелесе и выбить из города предателей-анархов, объединившихся с ними.

К сожалению, лишь немногие ополченцы поддерживают такую инициативу. Группа погрязла во внутренних разборках и зависти. Многие бойцы видят в ополчении всего лишь способ нанести удар изменникам-анархам, примкнувшим к Катаянам или Камарилье. Другие таким образом хотят свести старые счёты или расширить пределы своих баронств, пользуясь потерями, которые понесли потрёпанные Катаянами банды, и собственным престижем в ополчении, чтобы прибрать к рукам территории соперников.

Сиэтлский Комитет

В то время как ополчение Свободного Государства пытается применять насильственные методы, чтобы очистить свои земли от наводнивших их чужаков, Сиэтлский Комитет состоит в основном из политически подкованных анархов. Основная цель комитета – обеспечение поддержки движения анархов среди всех, до кого можно достучаться. На данный момент Кикатриз, епископ Шабаша в Тихуане, согласился снабжать анархов оружием и оказывать им посильную финансовую помощь. Комитет пока не отыскал других спонсоров: Князь Ванкувера сообщил, что не может послать подмогу из-за проблем с Люпинами, а Тара, Князь Сан-Диего, заявила, что поддержит анархов только в том случае, если те сначала помогут ей выбить Катаянов из её собственного города.

Столкнувшись с повсеместным равнодушием, Сиэтлский Комитет сосредоточился на объединении и активизации разрозненных групп анархов в ту силу, которая смогла бы искоренить Катаянов на западном побережье. Агенты комитета распространились по всем Штатам, беседуя с анархами везде, где их удаётся найти, и призывая их с оружием в руках устремиться на запад, на помощь погружённому в отчаяние Свободному Государству. Пока что вербовщики добились относительного успеха. Многие Сородичи Камарильи считают их подстрекателями, пытающимися спровоцировать мятежи анархов по всей стране; другие – удачным способом сослать проблемных отшельников и неонатов в Свободное Государство. Что касается самих анархов, среди которых ведут пропаганду вербовщики, то многие из них уже начали путешествие на Запад в надежде изменить ситуацию, а те, что остались на Востоке, больше увлечены политическими играми с Князьями или предпочитают не отказываться от той свободы и комфорта, которых им удалось добиться. Впрочем, совершенно неудачной работу Сиэтлского Комитета назвать нельзя, поскольку его рекрутёры всё же добились некоторой финансовой и материальной поддержки.

Раскованные

Война с Катаянами продолжается, и многие Сородичи Свободного Государства начинают задумываться, за что же на самом деле борется движение анархов. Ещё в незапамятные ночи анархи выступали против вампирских сект – чаще против Камарильи, но порой и против Шабаша. Но почему, спрашивают эти Сородичи, анархи обязательно должны быть против чего-то? Вместо этого им следует определить, чем они являются и чего хотят. Вместо того чтобы реагировать на какие-то внешние стимулы, эти анархи пытаются пересмотреть суть движения и разработать для него новый образ мыслей, отличный от позиций Камарильи и Шабаша. Раскованные немногочисленны, но их влияние мало-помалу начинает проявляться. Война с Катаянами заставила многих анархов задаться вопросом, ради чего они вообще сражаются. Существовавший в Лос-Анджелесе несколько десятилетий порядок с его баронствами и бандами, по сути, мало отличался от принятого в Камарилье. В конце концов, не всё ли равно, кто оказывается местным боссом – старейшина-Князь или какой-нибудь неонат с большой пушкой и отрядом верных Детей и гулей?.. Вторжение Катаянов поколебало самые основы существования анархов западного побережья, вынудив выживших пересмотреть своё отношение к Не-жизни. Свержение старого порядка в Лос-Анджелесе и создание Свободного Государства не были спланированными шагами, скорее результатами самоуверенности местной Камарильи и скопления в городе значительного количества независимых, неуправляемых Сородичей, решивших, что с них хватит притеснений. Но борьба с теми, кто пытается уничтожить Свободное Государство, требует и планирования, и времени – а это означает, что анархи всех направлений могут как следует обдумать свои действия, прежде чем предпринять их. Кое-кто из анархов, поразмыслив над этой дилеммой, пришёл к выводу, что суть движения – в чём-то большем, нежели в противостоянии Камарилье.

Малочисленные Раскованные показали себя одними из наиболее эффективных деятелей, сражающихся за возрождение Свободного Государства. Они вступают в войну с целью освободить западное побережье, а не чтобы основать собственное крохотное баронство, отхватить себе домен или свести старые счёты. Их идеалистическое мировоззрение дало многим молодым анархам повод для борьбы, а в некоторых районах даже возродило надежду в сердцах тех вампиров, которые уже пали духом и были готовы отказаться от противостояния Катаянам. Разовьётся ли эта новая страсть во что-то действительно выдающееся или останется очередной заметкой на полях истории Сородичей, ещё предстоит выяснить.

Мексика

Издавна принадлежащая беспощадным шабашитам Мексика мало что может предложить анархам. Лишь немногие вампиры, не принадлежащие к Шабашу, по собственной воле приезжают сюда – тем не менее, количество анархов здесь на удивление велико. Как правило, шабашиты пытаются сокрушить любого Каинита, не входящего в их секту, уничтожая анархов в недавно захваченных или давно оккупированных городах. Однако в Мексике Шабаш не смог достичь в этом плане полного успеха. Многие анархи продолжают обитать здесь просто потому, что местные стаи шабашитов не желают с ними связываться. До тех пор, пока стае не становится совсем скучно и она не отправляется выслеживать какого-нибудь анарха, благоразумный и скрытный вампир может обеспечить себе приемлемое существование в Мексике. Впрочем, в городах, где присутствие Шабаша особенно велико, – например, в Тихуане и Мехико, – секта безжалостно «зачищает» анархов и других независимых Сородичей. Если шабашиты всерьёз заинтересованы в каком-то регионе, они делают всё возможное, чтобы удержать его, объединяясь против всех не принадлежащих к их секте вампиров, обитающих в данной области.

Большие группы анархов привлекают нежелательное внимание Шабаша, поэтому лучшая стратегия для выживания здесь – изоляционизм. Анархи, обитающие к югу от американской границы, – суровые одиночки, не нуждающиеся в компании других Сородичей (и даже других анархов). Обычно они приезжают сюда в поисках уединения: те, кто более заинтересован в общем деле, устремляются в Свободное Государство, а не тратят время попусту, рискуя Не-жизнью в Мексике. Некоторые анархи бегут в Мексику, спасаясь от гнева мстительного Князя или желая замести следы. Обеспечить себе защиту со стороны смертных в этой стране довольно легко, поскольку постоянный наркотрафик сделал местных чиновников весьма падкими на взятки. К тому же довольно высокий курс доллара по отношению к песо позволяет даже неонату перебраться в Мексику и обустроить там безопасное убежище. Конечно, присутствие Шабаша делает понятие «безопасности» очень относительным, но для неоната, которому грозит гибель в его родном городе, Мексика – притягательный, а порой даже подходящий выбор (до тех пор, пока неонат ведёт себя тихо или если он становится полным отшельником).

Анархи, устраивающие убежища здесь, держатся обособленно. Относительная свобода устраивает их, пока они не привлекают к себе излишнего внимания.

Канада

Хотя Канада в целом не принадлежит Шабашу, некоторые особенности делают её ещё менее привлекательным местом обитания по сравнению с Мексикой. Большую часть Канады занимают неосвоенные дикие земли, поэтому угроза со стороны Люпинов постоянно нависает над Сородичами Великого Белого Севера. Следовательно, единство и защищённость Камарильи становятся главными условиями выживания каждого отдельного вампира. К тому же население Канады в основном сконцентрировано в нескольких крупных городах поблизости от границы с США, что способствует распространению на них влияния любой секты, которая доминирует в ближайшем американском штате. Такие города, как Ванкувер и Монреаль, уже давно принадлежат, соответственно, Камарилье и Шабашу, так что у анархов нет особых причин отправляться на север.

Впрочем, некоторые анархи видят в Канаде те же возможности, которые предоставлял Фронтьер в XVIII– XIX веках. Большая часть Канады находится вне интересов Сородичей, что позволяет любому вампиру предъявить права на кусок здешних владений в надежде на то, что нынешнее маленькое поселение со временем разрастётся в крупный город. Однако значительная часть канадских неосвоенных земель слишком холодна и негостеприимна, и вероятность того, что туда произойдёт массовая миграция, подразумевающая основание новых городов, невелика. Это, правда, не останавливает анархов-идеалистов, которые отправляются на север в надежде построить там свою утопию из ничего.

Канадские анархи весьма гордятся своим постоянным выживанием и исповедуют философию первопроходцев, согласно которой главной целью считается построение нового будущего в новом домене. Они часто не проявляют особого уважения к своим южным собратьям из больших городов: зачем болтать о революции и строить заговоры против старейшин, если достаточно всего лишь перебраться чуть дальше на север, где полным-полно доменов, не интересующих ни Камарилью, ни Шабаш?

В канадских мегаполисах Не-жизнь анархов отражает те же тенденции, что и в США. Анархи Торонто часто слишком сильно погружены в политику и теоретику, чтобы применить свои идеи на практике; анархи Ванкувера чуть более радикальны и активны. Канада по-прежнему остаётся свидетельницей той борьбы, которую ведут Камарилья и Шабаш в США. Многие амбициозные неонаты отправляются отсюда на юг, преследуя свои цели, и чаще всего уезжают в Свободное Государство. К величайшему удовлетворению канадской Камарильи, большинство самых шумных и искренних анархов устремляются в Штаты – а после нападения Катаянов, поставившего под угрозу существование Свободного Государства, количество таких переселенцев с севера возросло в разы.

Вместо заключения

М.,

Большое спасибо за твои старания, хотя ты, конечно, не смогла предоставить мне непредвзятой информации. Мне пришлось выкинуть из присланных тобой документов кое-какие устарелые доктрины и мнения, потому что моим людям нужны крепкие факты и помощь, а не теоретические лекции.

Так или иначе, я надеюсь, что однажды ты изменишь своё мнение насчёт нашей борьбы и насчёт себя самой. Ты была по-настоящему полезна движению. Я чувствую, что твой огонь начал постепенно угасать из-за нехватки дров, но он ещё не потух. Откуда я знаю? Что ж, ты по-прежнему очень трезво описываешь (я бы сказал даже, упоминаешь) себя, но я ощутил в твоих словах старый пыл, когда ты рассказывала историю острова и историю его угнетения – для тебя это всегда был символ твоего собственного бесправия. Не забывай, ты не выбирала, кем тебе стать – выбор делали твои разум и душа, поэтому рано или поздно ты вновь услышишь зов. Ещё ничего не закончено. И никогда не закончится.

Если ты когда-нибудь решишь вновь последовать за движением, то встретишь меня в его рядах.

Всегда твой,

Дж.

 


1 — Естественно, в данном контексте «за рубежом» – это именно вне США, с точки зрения авторов-американцев. – Прим. перев. [Наверх]

2 — Князя звали Ламли, переворот произошёл в конце 1980-х. – Прим. перев. [Наверх]

3 — Опять же, это писалось в том самом 2002 году, так что если будете вести хронику по современному миру (волевым усилием отменив Геенну), учтите, что в ЕС сейчас 27 стран, и евро используется также на Кипре, в Эстонии, Греции, Словакии, Словении и на Мальте. – Прим. перев. [Наверх]

4 — С 2004 года в НАТО, с 2007 – в ЕС. – Прим. перев. [Наверх]

5 — Бруха 8-го поколения, Василия держит в торпоре. – Прим. перев. [Наверх]

6 — Румыния с 2004 года в НАТО и с 2007 в ЕС. – Прим. перев. [Наверх]

7 — Мы-то с вами знаем, что европейская часть России просто кишит медведями-оборотнями, которые ходят в лаптях, пьют водку и убивают вампиров боевыми балалайками. – Прим. перев. [Наверх]