Глава 6: Дом крови и кости

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?

- Тигр, Уильям Блейк

Дом Дикой Природы известен показной храбростью, порывистостью и безрассудством. Эти ангелы способны расстроить любые дипломатические переговоры перечислением малоприятных фактов, и они не боятся оскорбить окружающих. Это энергичные бойцы, живущие полной жизнью и способные искренне наслаждаться всеми ее радостями в хаосе битвы.

Но внешне агрессивные и сердитые Пожиратели отличаются высокой дисциплиной, непоколебимой решимостью и спокойной проницательностью. Они – безжалостные прагматики, воплощающие собой законы природы, которые когда были ими созданы. Они находят возможности и пользуются ими. Они сталкиваются с опасностью и преодолевают ее, убирают с дороги или же гибнут, сражаясь. Падшие Пожиратели оценивают риск, решают, во что же они верят, и живут как должно – с мечом в руке.

 

До Падения

Только после того, как все остальные Дома приступили к работе, стало возможным появление жизни во вселенной. Жизнь была не просто еще одним элементом в смеси. Она стала составной частью практически всего Мироздания. Жизнь, порожденная движением и живительным дыханием Дома Небесного Свода, закрепившаяся в материальном мире, созданном Домом Материи, начиналась с самых простых форм. Повинуясь сменам сезонов и движению небесных тел, которыми управлял Дом Судьбы, и усваивая новые, все более сложные структуры, исходящие от Дома Глубин, она ширилась и распространялась по миру. Было в ней и кое-что от Первого Дома: инстинкт самосохранения и желание проявить себя как независимый проводник Божьей воли, пусть даже одним своим существованием. Прошло не так много времени, и жизнь призвала к действию последний Дом. Поколения сменялись в вечном круговороте жизни и смерти.

Но вся эта охватившая мир активность не была ни слепой, ни жестокой, потому что почти каждый ее аспект находился под пристальным наблюдением и заботливым руководством Шестого Дома. Ангелы Дикой Природы, начиная от Цианы, Серафима Круговорота, которая надзирала за экосистемой в масштабе вселенной, и заканчивая младшими служителями, присматривавшими за мельчайшими природными нишами, выполняли свои обязанности с большим прилежанием и усердием. С равным тщанием ухаживали они за растениями и животными, поддерживая между ними точно выверенное равновесие. Тогда живая природа была намного разнообразней, чем в наши дни. Известной нам теории видов тогда не существовало, но семейства растений и животных быстро менялись, приспосабливаясь к условиям существования на новом месте. Ангелы не были приписаны к какому-то одному семейству. Самые младшие чины следили за географическими объектами – может быть, небольшой горной цепью или среднего размера лесом, - и отвечали за то, чтобы как можно больше форм жизни на этом участке смогло полностью реализовать свой потенциал. Но все же ангелы делились по типам животных и растений, с которыми они ощущали максимальную близость, поэтому для поддержания равновесия на каждом таком участке требовалось много работников.

Иерархия

Циане, верховной правительнице, подчинялись семь предводителей, которые разделили Дом на несколько частей с учетом личных склонностей, хотя временами границы между этими частями как бы размывались. Животные делились на четыре типа, в зависимости от места, в котором они обитали. Те, чьей естественной средой обитания был воздух, находились в ведении Аваддона, Милости Крыльев, а за теми, кто жил в земле, наблюдал Азаг-Ран, Сила Незримого Движения. Животные, обитавшие между этими двумя царствами и ходившие по земле, были заботой Калентата, Силы Зверей Лесных и Полевых, а Наншьюс, Госпожа Стай, правила тем, кто жил в океанских волнах.

Царство растений также было поделено между предводителями – их было трое. Либан’ису была Силой Безмолвных Лесов, в чьей власти были все деревья. Агриэль, Вечное Семя, повелевала травами, к которым относились и цветы и злаки. Последним предводителем была Таманаэль, Господство Простейших, которая надзирала за миром «низших растений», как их называли (споровые растения, если пользоваться современной терминологией), - мхами, лишайниками, плесенью, грибами и водорослями.

Хотя порою задания, выполняемые каждой из этих семи групп, были совершенно различными, ни одна из них не считалась выше или ниже остальных. Все они были по-своему важны, все выполняли одинаково нужную для Дома работу. Единственным исключением была Либан’ису, которая гордилась положением доверенной помощницы Цианы, потому что на одном уровне реальности Серафим Круговорота едва ли не в прямом смысле слова захватила территорию других Домов, став Мировым Древом.

Ниже на иерархической лестнице стояло несколько сложно организованных уровней ангелов, которые отвечали за различное поведение, например, социальные структуры, территориальное притязания, типы питания и способы выращивания молодняка. Аналогичные категории были разработаны и для растений. Но эти уровни нельзя было назвать ступенями в иерархии, потому что младшие ангелы трудились на своих участках и обращались к вышестоящим собратьям только в случае необходимости. Так как все понимали, что многообразие дарует им силу, такая структура отлично работала.

Отсюда не следует, что ангелы Шестого Дома были нечувствительны к играм во власть или что были невозможны питаемые дружелюбным любопытством эксперименты, целью которых было проверить максимальный предел той или иной характеристики. По первобытным джунглям и океанам передвигались огромные создания, встреча которых часто заканчивалась дракой. Их размерам соответствовала и высота громадных деревьев, хотя самым крупным живым существом - с тех пор его никто не превзошел – все же можно назвать гриб, чей мицелий разросся на сто тысяч кубических футов. Как всегда, глубина мироздания затрудняла такие сравнения (от чего они становились еще интересней). На просторных равнинах разворачивались битвы, быстроногие хищники прореживали стада бдительных травоядных, а с воздуха за всем этим наблюдали хищные птицы. Отношения между ангелами споры и фауны тоже отличались сложностью. В общем – хотя и не всегда – животные были подвижными, а растения - статичными, что влияло на присматривающих за ними ангелов. Семейства животных менялись быстрее (хотя жили они дольше), а растения хранили память природы, самые долгоживущие из них становились своего рода летописями минувших лет, что было не под силу ни склонным к мутациям животным, ни неподатливым камням.

Антропоморфный пейзаж

Жизнь бушевала по всему миру, пустив корни в самых дальних уголках Вселенной. В Эдеме не было пустынь, и земля, вода и небо были наполнены спокойными трудами, инстинктивно понимаемой красотой и тихим радостями Шестого Дома. Животные, хищник и жертва, жили рядом. Растения прокладывали себе дорогу из подземного мрака к солнцу, приветствуя окружающий мир огромными цветами.

Но, хотя Дом распространил свою деятельность на весь мир и был постоянно занят, среди его членов постепенно росло недовольство. Как и для всех остальных ангелов, поводом для недовольства стало человечество, хотя причины были иными. В чем-то ангелы Дома Дикой Природы были ближе всех к людям. Адам и Ева во многом походили на окружавших их зверей. Даже неспособность понять мир роднила их с животными. Ангелы старших Домов приходили в отчаяние, будучи не в силах поделиться с людьми красотой и знаниями, но Шестой Дом это не слишком беспокоило. Им нравилось наблюдать за тем, как взаимодействуют отдельные компоненты, постоянно стремясь к равновесию, как в итоге меняется красота. То была сложная сеть отношений, вызывавших буйство красок и форм мира природы.

Хотя люди не замечали этой сложной системы, ангелов Шестого Дома их невежество не раздражало. Все дело было в том, что люди эмоционально реагировали на окружавшие их растение и животных, и реакции эти были слабо связаны с реальностью. Как и все, что исходило от Адама и Евы, их эмоции были просты, поверхностны и зачастую противоречивы. Они боялись хищников, хотя на них никто не нападал. Они оплакивали умерших животных и забивали камнями тех из них, кого могли съесть. С потенциально опасными зверьми они обращались как с домашними любимцами, тем самым уродуя их суть, но отгоняли прочь тех, кто мог бы принести пользу. Ангелам Дикой Природы было приказано любить людей, и они так и делали, но, пытаясь как-то примирить все эти противоречия, они сами начали меняться. Там, где раньше разные части Дома, подчинявшиеся своим предводителям, были равны, теперь начала складываться неофициальная иерархия, на которую влияли чувства людей. Например, ангелы, присматривающие за хищниками, при выполнении своих обязанностей никогда не проявляли жестокости или необузданности и сотрудничали со всеми остальными, стремясь к общему равновесию, но страх, который Адам и Ева испытывали к их подопечным, неявно влиял на весь Дом, и это стало причиной все усиливающейся изоляции. Хотя Ангелы Дикой Природы держались в стороне от политики, которой так увлекались остальные Дома, и с презрением относились к хитроумным интригам и тайным замыслам, они все же пали жертвой игры во власть, получив удар с неожиданной стороны.

Наиболее охотно за эту роль взялся Грифиэль, Начало Тех, Кто Охотится Днем, который стал самым могущественным и уважаемым ангелом в команде Калентата. Нингурсу, Владычица Когтей, приобрела большое влияние среди ангелов, занимающихся обитателями неба. Как ни странно, но Хадшапал, Сила Голодных Глубин, занял сходное положение среди тех, кто следил за экосистемами океанов, хотя они всегда были далеко от человеческих глаз.

Менее удачливым оказался Маништуцу, Владыка Слепого Насыщения, который надзирал за плотоядными животными и подчинялся Азаг-Рану. Он обнаружил, что отношение к нему постоянно ухудшается из-за того, что люди боятся неведомых опасностей, подстерегающих их на каждом шагу. Вельзевул, Повелитель Мух, который управлял круговоротом жизни в умерших телах других созданий, тоже ощутил возрастающую неприязнь.

Растительный мир влиял на людей иным образом. Частично это было связано с тем, что ядовитые и прочие опасные растения не росли там, где обычно бродили Адам и Ева, так что люди не могли случайно наткнуться на них. Дикие животные считали людей высшими созданиями и не стали бы нападать на них, но, повинуясь приказу Господа, ангелы мало что смогли бы сделать, вздумай люди съесть неподходящее растение, – разве что уничтожить его до того, как оно попадется на глаза Адаму и Еве. Но сложившаяся ситуация тоже оказывала влияние на ангелов, поэтому некоторые их них, например, Агантир, Князь Дикой Отваги, постепенно становились чужими для своих собратьев.

Среди ангелов растений, которые смогли воспользоваться ситуацией, можно назвать Ашура, Мудрость Лесов, и Амошума, прозванного Хлебом Жизни (в Эдеме «хлебом» называли некий крахмалистый фрукт, нечто среднее между картофелем и финиками).

Дом жизни и смерти

Хотя внешне обязанности Второго и Шестого Домов были схожи – они давали жизнь и заботились о ней, - все же между ними существовало значительное отличие. Ангелы Ветра защищали отдельных существ, а Ангелы Дикой Природы – целые семейства животных и растений, а также связи между ними. Там, где их цели входили в противоречие, нужно было договариваться, и часто победителем из переговоров выходил старший Дом. Если нарушалось природное равновесие, живых существ можно было спасти, перенеся их в другое место, только чтобы не отдавать Седьмому Дому.

Пятый Дом тоже оказывал определенное влияние на постепенное изменение форм жизни. Живой мир был хрупким и сложным, он стал тем фундаментом, на основе которого возникло человечество, но сам он размерами намного превосходил все, что видели люди. Ни один из ангелов, призванных служить жизни, не чувствовал себя ненужным.

Книга Аваддона

Сложившаяся ситуация была неестественной, и даже те, кто сумел ею воспользоваться, ощущали некоторое напряжение. Люди видели только последнее звено любой цепочки действий. Они видели фрукт, но не то, как этот фрукт появился; они видели смерть в лесах, но не знали, почему время животного подошло к концу. Искажение, порождаемое этой наивностью, угрожало разорвать хрупкие нити, сотканные ангелами. Угроза экологической катастрофы была весьма мала (слишком много ангелов работало над поддержанием равновесия), но из-за влияния, которое испытывала ангельская иерархия, баланс склонялся к крайностям. Становилось больше пищи и больше хищничества, но количество тех бессчетных возможностей, что располагались между этими полюсами, уменьшалось.

Разумеется, Шестой Дом, повинуясь приказу Господа, не мог научить людей распознавать то, что ускользало от их внимания, и понимать, какой эффект они оказывают на мир. И, честно говоря, большая часть Дома не слишком жаловалась на новые правила. То, что Мироздание не раскрыло полностью весь свой потенциал, их не удивляло. В конце концов, эти ангелы видели властолюбие и несовершенство своих старших собратьев, и многие из них интуитивно чувствовали границы Божьего замысла, затрагивающие все слои реальности. Они смирились с ситуацией и продолжали любить людей и заполнять окружающий мир своими страстями.

Но один из них не смог справиться с разочарованием. Аваддон парил над миром в потоках воздуха, и беспокойство его росло. Он поклялся себе, что, если Мироздание не станет совершенным, он опишет все возможности, которые так и не были реализованы. Эта запись стала бы перечнем утрат, но и надежд, поэтому, если бы ситуация улучшилась, Дом смог бы вернуться к образцам, которые иначе исчезли бы навсегда.

Книга Аваддона была написана со всем доступным ему искусством, на сокровенной сути пары белых голубей, мягких и спокойных. Чистопородные птицы дали жизнь птенцам, те породили собственных детей, и так было на протяжении многих поколений: голуби сохраняли в себе постоянно пополняющуюся запись наблюдений и воспоминаний Аваддона, которую смог бы прочесть любой ангел. Они жили на воле, в месте, где не было хищников (и вдали от людей), а Аваддон уходил все дальше и дальше в дикие земли. Он бродил в сердце владений Азаг-Рана и Наншьюс и поднимался на луну, где животные и растения жили среди ангельских дворцов. Никто не знает, что он успел описать и насколько полными были его записи к тому моменту, когда ситуация резко изменилась.

Великий Спор

Циана была среди тех, кого позвали на Великий Спор, но она отклонила приглашение. Как и большая часть ее Дома, она с подозрением относилась к политике, к тому же она могла предположить, о чем пойдет речь – еще одна порция пустой риторики о непостижимой Божьей воле. Даже когда вести о восстании на ангельских крыльях разнеслись по всему Небу, она заявила, что ее Дом ничего общего с этим иметь не будет.

Но все было не так просто. Почти никто из подчиненных ей ангелов не откликнулся немедленно на призыв Люцифера, но мало кто сразу же отверг его. Слова о любви к человечеству будоражили их, и вскоре они почувствовали, что – быть может, в первый раз – с сочувствием относятся к жалобам старших Домов. Грифиэль первым перешел на сторону Люцифера, встав рядом с ним и тем самым просто и убедительно продемонстрировав свое одобрение. Следующей стала Либан’ису, и руководствовалась она более сложными соображениями. Высший дух дерев объявила, что такой образ действий будет наиболее благоприятным для ангелов, людей и всего живого во Вселенной и, что самое важное, не будет противоречить сути Божьего указа. Азаг-Ран и Агриэль вскорости последовали ее примеру, а потом о своих убеждениях стали заявлять и младшие ангелы. Некоторые, как, например, Хадшапал и Вельзевул, присоединились к мятежникам скорее под влиянием минутного порыва, чем из-за неутоленной любви. Очень многие отвернулись от восставших, заявив, что те так же недальновидны, как и люди. Работавшие вместе ангелы расходились, обмениваясь жестокими словами, они покидали свои посты, и по неохватному миру природы пробежала дрожь (но даже там, откуда впервые за все время существования Вселенной ушли ангелы, жизнь продолжала развиваться, как и раньше). Ашур и Агантир встали на сторону Люцифера, а предводители Калентат, Наншьюс и Таманаэль его идей не приняли. Циана наблюдала за происходящим с насмешкой и отвращением.

Аваддон колебался, придя от всего увиденного в состояние, близкое к шоку. Он смог оценить доводы обеих сторон, и обе точки зрения привлекали его, оба лагеря, казалось, были способны освободить человечество и его Дом и позволить им полностью раскрыть свой потенциал. Мятежники предлагали научить людей пониманию этого мира, но восстание могло расколоть вселенную на части, так, чтобы не осталось ничего, кроме хищничества.

Все члены его Дома определились с выбором. Примерно треть их отвернулась от Господа, и большинство из них поступило так ради того, чтобы разделить восторг, испытываемый ими перед Вселенной, - почти плотское наслаждение от свободного, дикого бега по бескрайней изобильной земле. Среди мятежников было очень много ангелов, опекавших хищников, но духов, отвечавших за остальные царства природы, тоже было немало. И тогда Аваддон принял решение. Он быстро направился туда, где меж дерев летала его книга, но опоздал. Он успел заметить, как уносится прочь Нингурсу, осторожно унося в острых, как бритвы, когтях, двух птиц – потомков первой пары. Аваддон видел, как их отнесли в один из новых лагерей верных Небу ангелов, и все его надежды были утрачены вместе с ними.

Долгая ночь

Время, последовавшее сразу за восстанием, привело в смятение большинство ангелов Шестого Дома. Теперь они могли следовать за потомками Адама и Евы, расселявшимися по миру, но у многих действия людей вызывали разочарование. Мало кто из людей принимал мир во всей его дикости и красоте. Намного большее их число проживало в крупных поселениях, часть которых, казалось, была выстроена так, чтобы оставить природе как можно меньше места.

Такое поведение вызывало двоякие чувства. Одни признавали радость людей, увидевших новые горизонты, и работали над процветанием их цивилизации. Они старались напомнить своим подопечным, что в природе сокрыта наивысшая красота и ответы на самые сложные вопросы, и делились с ними восторгами открытий. Другие искали людей и племена, которые неуютно чувствовали себя в новых городах, и соблазняли их радостями бега бок о бок с могучими животными. Некоторые ангелы уходили в нетронутые пустоши, заявляя, что вернутся тогда, когда люди устанут от причуд и дешевой мишуры других Домов.

Кое-кому из ангелов приходилось решать куда более сложные вопросы. Вместе с Люцифером и выходцами из других Домов, в основном – Первого, Второго и Четвертого, они приступили к планированию неизбежного столкновения с силами Неба. Задача была очень сложной, поскольку сами понятия были им в новинку, и, хотя ставки были высоки – на кону стояло все, - сложно было предсказать последствия проигрыша. Было сказано, что ангелы могли бы уподобиться животным, сражающимся в джунглях, но то было бессмысленное сравнение, они не могли постичь его и сделать на его основе какие-либо выводы. В конце концов они просто решили сохранять верность делу и реагировать на изменяющиеся обстоятельства.

Когда обстоятельства прояснились – после того, как Михаил объявил о налагаемом Господом наказании, - все оказалось намного хуже, чем они предполагали. Теперь они были Рабису – Пожирателями, и обречены были наблюдать, как те, кого они любили, гибнут из-за слепой дикости и переменчивости природы. Но после того, как длань Господня коснулась Мироздания, все стало еще хуже. Огонь, наводнения и землетрясения уничтожили обширные участки дикой природы. Бессчетные животные и растения гибли, кто-то – сразу, кто-то – немного позже, от голода и страха перед рушащимся миром.

Когда Пожиратели увидели все это, идея кровавой войны между ангелами и демонами стала обретать смысл – и волновать многих из них.

 

Дом в войне

Аваддон не входил в число тех, кто строил планы вместе с Люцифером в Долгую Ночь, но затем, после образования Кровавого Легиона, Милость Крыльев вышел вперед и заявил о себе. Он хотел возглавить второй легион, и двигала им не надежда на будущее и не желание защитить сохранившиеся ценности, но простая ненависть. Ненависть к деспотичному Богу и его разрушительной силе была сильнее любых доводов разума. Ненависть к ангелам, которые покорно стояли и смотрели, как Творец вершит свое злодейство: почему же не было второго восстания, пусть хотя бы из страха, если любовь оказалась так слаба? В конце концов ужас обратился презрением к слабости и невежеству людей, которые послужили причиной разрушений. Пятая часть мятежников приняла его сторону, и их воинство было названо в честь эбенового дерева, которое пережило страшный пожар и чья заболонь1 была светла, а сердцевина – крепка и черна, как ночь.

Так было создано пять легионов, которые разошлись по миру, готовясь к новым свершениям. Многие из Пожирателей последовали за Аваддоном, в том числе и Азаг-Ран, но некоторая их часть присоединилась к другим легионам. Самым выдающимся Пожирателем Кровавого Легиона стал Грифиэль, который возглавил воинство Генхиннома. Либан’ису присоединилась к Железному Легиону, а Агриэль – к Серебряному. Лишь немногие Пожиратели вступили в Алебастровый Легион (и выбор этот не был продиктован нерешительностью), и высочайшим из них был Вельзевул.

Додоель

Одной из первых задач Эбенового Легиона стало строительство огромной крепости, которая должна была быть командным центром, - могучей твердыни Додоель. Аваддон и многие Пожиратели испытывали противоречивые чувства по поводу этой идеи. Подобное защитное сооружение не только было чем-то новым, ранее неведомым, но и шло в разрез с инстинктами духов дикой природы. Подвижность, скорость и маскировка – вот какие важные уроки брали они у животных, которых опекал их Дом.

Но наступили другие времена, и окружающая среда изменилась. Раны, оставшиеся после разрушительного прикосновения Бога, все еще болели, и никто не знал, не был ли нанесен дикой природе планеты смертельный удар, запускающий цепную реакцию, которая привела бы к разрушению экосистемы и стерильности. Некоторые члены Дома, обозревая разрушения и размышляя о собственном отступничестве (как они его понимали), находили эту идею почти утешительной.

В конце концов Аваддон поручил группе Пожирателей и Преступников из своего легиона найти решение этой проблемы. Планы по строительству Генхиннома уже были известны и в определенной мере повлияли на их выбор. Еще одним влияющим фактором стали гигантские деревья, которые веками противостояли непогоде, а также догадки о силе врагов. Большая часть ангелов Шестого Дома сохранила верность Небу, поэтому полагаться на уже существующие модели поведения и стремиться к воссозданию густых джунглей и прочей природной защиты означало бы оставить за противником слишком большое преимущество. Лучше уж выстроить что-то новое. И поэтому в центре одной из огромных страшных пустынь, которые теперь пятнали землю, была возведена крепость Додоель. Ее окружали острые скалы и предательские Каменные насыпи (пустынь из мелкого песка еще не было), а стены были окутаны удушающими парами, поднимавшимися из глубоких расщелин с бурлящей магмой. Такой пейзаж сбил бы с толку даже Божьего ангела.

Под крепостью были сооружены большие пещеры, куда привели людей, которые должны были трудиться на делянках со скудной растительностью – в основном грибами, а также другими растениями, жизнь в которых поддерживалась за счет света Извергов да еще высокомерного внимания Пожирателей, - чтобы обеспечивать себе пропитание и готовиться к войне.

Проектировщики крепости были объявлены ее смотрителями, которые должны были следить за ежедневной жизнью ее обитателей и добавлять уровни защиты по мере формирования новых идей (например, ритуалов). Им было запрещено покидать стены Додоели, чтобы враги не смогли взять их в плен. Во время войны этим демонам не удалось добиться высоких званий, но большинство из них с достойным постоянством выполняли свои обязанности и не позволили крепости пасть до самого конца. Саувитар, некогда бывший Мраком Листьев, и Салатаи, Разрушение Камня, были главными Пожирателями, выполнявшими эту задачу.

Еще до великих битв Додоель посетил один нежданный гость – тогда стены уже круто возвышались над местностью, но расселин еще не было. Когда Аваддон стоял на крепостном валу, сквозь слепящий солнечный свет к нему подлетела птица. Это был самец из очередной пары голубей, в которых была записана Книга Аваддона, усталый, но невредимый. Он отдыхал в ладони внимательно рассматривавшего его Великого Герцога. Птице удалость улететь? Был ли это знак примирения от Нингурсу, его бывшей подчиненной, или же от самого Неба? Было ли это предложение сделки, в которой за самку будет предложена определенная цена? Аваддон всматривался в саму суть испуганного создания, узнавая все сохраненные им возможности, и хотел лишь одного – сжать кулак, почувствовать, как влажные внутренности птицы просачиваются сквозь пальцы.

И все же он отпустил голубя и смотрел, как птица возвращается туда, откуда прилетела.

Прочие бастионы

Пожиратели участвовали в строительстве и защите и других крупных крепостей. Не стоило забывать и о менее значительных укреплениях, разбросанных по всему миру, которые должны были охранять определенные территории, обеспечивать поддержку войскам или просто увеличивать число позиций, куда можно отступить. Кое-где сохранилась большая часть форм жизни, которые теперь, казалось, упорно цепляются за существование, не особо нуждаясь в ангельской помощи. Малултат, ранее подчинявшийся Азаг-Рану, поселился в одном из таких районов. Стены в качестве средства защиты его не привлекали, поэтому он окопался в сердце лабиринта из терний и ядовитых растений. За время войны он провел немало экспериментов, стараясь увеличить потенциал такой защиты и превратить ее средство нападения. Небольшой, но постоянный поток ядов и вырабатывавших их животных и растений поступал из Долины Малултата в войска Люцифера. Интерес вызывала не только их способность вызывать смерть, но и прочие последствия применения ядов, например, одуряющая боль, замешательство или неподвижность. Большинство зелий предназначалось для использования на людях – как тех, кто сохранил верность Небу, так и тех, которые присоединились к мятежникам. Зелья изменяли их – к лучшему или худшему. Составы, убивающие нервные окончания, вызывающие ярость и внушающие привязанность, активно разрабатывались и использовались на протяжении длительного времени. Реже встречались снадобья, действующие на ангелов, и чаще всего их изготавливали демоны из Долины, а не вырабатывали живые существа, несмотря на все изменения, которым эти существа подверглись. Прошло немало веков до того момента, когда ангелы уничтожили источник этих зелий: после нападения малимов Долина превратилась в груду пепла и липкой вязкой грязи.

Демон Банасуэль с самого начала испробовал иной подход: по его замыслу, растения должны были как можно более полно обеспечивать людей, обитавших в густой чащобе леса. У людей, свободно живших под покровительством демона, медленно, но неуклонно возрастало качество и разнообразие одежды и еды, как и прочих аспектов существования. Одному из подданных Банасуэля пришла в голову мысль изготавливать из зерна простой хлеб. Природные материалы использовались и для защиты (как от стихий, так и от более выраженных опасностей). Но эта территория была заброшена еще до Времени Жестокостей, так как ее ресурсы потребовались в другом месте.

До победного конца

Хотя с самого начала пришлось заниматься обороной, главными при составлении планов в Эбеновом Легионе, как и повсюду, были вопросы наступления. Быстро стало понятно, что просто отбивать атаки небесных сил – проигрышная стратегия. Нужно было навязать битву врагу или же заманить его на такое поле боя, где преимущество оставалось бы за мятежниками. Если начнется война (в чем еще сомневались), придется прибегнуть к агрессивной наступательной стратегии, чтобы преодолеть разницу в численности и недостаток Веры, на которую вынуждены были полагаться демоны.

Не всегда можно было с выгодой для себя воспользоваться предоставляемыми природой образцами. Одним из преимуществ, которым обладала живая природа и которое не могли взять на вооружение демоны, было постоянное воспроизводство. Доказательством тому служила жизнестойкость всего многообразия видов, занявших ограниченные природные ниши этого нового мира. Отдельные особи были слабы, но переносимые ветром споры одного гриба могли вызвать самую настоящую катастрофу. Такую модель поведения нельзя было использовать напрямую, но все же она стала символом того, как настойчивость ангелов может победить даже Бога. Более спокойные наблюдатели отмечали, что размножающиеся таким образом виды рано или поздно сами лишают себя нужных им для жизни ресурсов.

Одна из более полезных особенностей царства животных уже стала составной частью психики Пожирателей – стремление удерживать и расширять территорию. Разойдясь вместе с легионами по разным уголкам земли, они распространились по всей ее поверхности (даже Хадшапал считал, что опустошенное море не стоит того, чтобы за него сражаться), хотя и с небольшой плотностью, и немедленно стали думать, как взять под контроль обширные пространства, разделяющие бастионы. Патрули постоянно расширяли охраняемую территорию, зорко высматривая следы присутствия врагов. При случайных встречах ангелы Неба подвергались нападению и часто были вынуждены отступать. Битвы были бескровными, но яростными, так как обе стороны обвиняли противника в слабости и предательстве, и сражения так называемой Тихой Войны сопровождались оглушительными раскатами грома, вспышками огня и внезапными наводнениями. Все животные на этой территории начинали выть и реветь, и кое-кто из Пожирателей пытался влиять на их поведение, желая создать что-то вроде сигнализации, которая предупреждала бы о присутствии враждебных ангелов. Такая система защиты была ненадежной, особенно если учесть обширность незаселенных территорий и способность ангелов становиться невидимыми, но в некоторых случаях она оказалась на диво эффективной. Когда ангелы отваживались вступать на территорию врага – или даже на нейтральные земли – они пренебрегали маскировкой, стремясь тем самым показать, что Господь всенепременно восторжествует над презренными мятежниками. Поэтому поведение животных, которые, казалось, протестуют против их присутствия, подрывало их мораль и мешало добывать нужные сведения.

Поначалу мятежные Пожиратели боялись, что их верные Небу собратья обратят против них силы природы, но эти опасения оказались необоснованными. Как и в случае с патрулями, действия ангелов, казалось, были проявлением гордости и высокомерия, а не серьезной попыткой подорвать силы восставших. Их присутствие на Земле ограничивалось незначительными, хорошо укрепленными территориями, которые кое-как обеспечивали пищей и защитой оставшихся с Господом людей. С другой стороны, у ангелов было Небо, куда путь мятежникам был закрыт. Эбеновый Легион насмехался над Глашатаями, предложившими такую тактику, и благодарил Люцифера за предоставленную ему свободу действий (при этом своих укреплений демоны не покидали, не желая лишаться спокойствия цитаделей).

Мятежники не только стремились взять под свою власть громадные пустынные территории, но и проводили тайные операции на землях врага. Эти диверсанты разрушали все на своем пути и похищали людей, чтобы устрашить противника, еще сильнее ограничить его передвижения и, возможно, увеличить силы восставших. Аваддона мало заботило, кому там клялся в верности человек, если этого человека можно было привлечь к работам в пещерах Додоели.

Самым успешным из всех участвовавших в таких набегах демонов был Лираэль, который в Эдеме надзирал за бескрайними прериями, а теперь нашел себе дело, которое ему было больше по нраву. Он был одним из первых демонов, получивших звание за воинскую доблесть. Ему доверяли все более сложные задания, целью которых было подорвать власть Неба на Земле. Среди его побед числилось временное освобождение двух человеческих городов из-под власти ангелов, а также еще один город, который объявил о своей верности Люциферу.

Но даже постоянные победы не могли заглушить разочарование, охватившее душу Лираэля. «Мы ждем Бога», - говорил он товарищам по легиону. – «Ждем его, чтобы перейти к настоящей войне, которая решит нашу судьбу. Мы должны быть готовы».

Но судьба мира была решена не Богом, а человеком – Каином братоубийцей. Когда началась настоящая война, Пожиратели были готовы к ней и бросились в бой, охваченные желанием мести.

Время Жестокостей

Саган был самым крупным приграничным городом Небесного Воинства, и Лираэлю и его товарищам до сих пор не удавалось в него проникнуть. Но теперь к стенам города приближался не отряд диверсантов и не отдельный батальон, пусть и хорошо подготовленный. Шел весь Эбеновый Легион, и убийство Авеля звоном отдавалось в их телах, призывало к мщению, к подражанию, к действию. Впереди всех был Аваддон, а за ним тянулась длинная колонна людей, подгоняемых нетерпеливыми демонами.

Не все они добрались до Сагана – треть демонов свернула, направляясь к иным целям, расположенным во внутренних владениях Неба. Когда основная часть армии подошла к крепости, к ней присоединились демоны из других легионов, формально лишенные руководства. Они стали свидетелями необычного происшествия. Джабниэль, ангел довольно низкого звания, взял на себя командование в то время, как его начальники были заняты в других местах, собрал отряды и встал на пути вражеской армии, заявляя о власти Господа над всем сущим. Лираэль убил его, как убивают молодых бычков, и мятежники ворвались в Саган. Сердца их были переполнены дикой радостью.

План Аваддона сработал. Треть его армии, отделившаяся от основных сил, вихрем пронеслась по землям противника, разоряя человеческие города по пути к другим крепостям Воинства. Они не обращали людей в рабство, как основная часть армии, и не считали убийство основной целью, но все же на своем пути они причинили столько смертей и разрушений, сколько было в их силах. Их продвижение вперед отвлекло нападающих от грабежа Сагана и вынудило костяк армии выступить к новым, более богатым целям. Маленькие крепости, такие, как Катани и Свонан, и даже Библиотека Зебула, были разрушены и сметены с лица земли, и Небесное Воинство смогло закрепиться только в Махононе, цитадели самого Михаила.

Но удача недолго сопутствовала мятежникам. Демоны заняли слишком большую территорию, они были неорганизованны и не готовы к длительной осаде. Через неделю они поспешно отступили, и ангелы медленно – опасаясь ловушек, все еще не придя в себя после пережитых потрясений, - двинулись вперед, чтобы вернуть свои земли и определить масштаб разрушений.

В Додоели царило уныние. После возвращения в главный штаб кое-кто из участников марша пытался устроить празднества, но попытки их пропали втуне. Многие размышляли о недавних событиях, другие же пытались вообще не думать о них. Люцифер дал понять, что эта вылазка его рассердила, и легионы раскололись, более не сотрудничая друг с другом. Словесные дуэли и перебранки Тихой Войны слишком внезапно сменились бойней, чтобы это можно было осознать. Многие раньше с печалью думали о старых знакомых, которые стали врагами, сохранив верность жестокому Богу. Теперь они сожалели о смерти товарищей, которые пали в боях и навеки исчезли из мира, - куда более горькое и ранящее переживание. К этому примешивались воспоминания о многочисленных смертях среди противников – пьянящая смесь печали, радости и боли. Многие демоны считали, что все случившееся было лишь временным искажением, вызванным поступком Каина, и, само собой, больше не повторится.

Аваддон и его герцоги лучше разбирались в ситуации и учитывали ее в своих планах.

Боевая машина

Сражаться в войне можно было двумя способами, и Эбеновый Легион стремился реализовать их оба. Первый из этих способов подразумевал захват новых территорий и распространение власти демонов на разбросанные по миру человеческие поселения. Вторым способом было убийство как можно большего числа ангелов.

Пожирателям суждено было воплощать в жизнь второй подход. История Дома – это история войны, или, точнее, история сражений. Даже в других легионах Пожиратели часто становились своего рода буфером, защищавшим от ангельских набегов обычную жизнь своих товарищей. Исключением был Железный Легион, в котором все отражали атаки Небес.

Но война – это не только обмен ударами мечей. На войне логистика и маневренность нужны не меньше огневой мощи; знания и скорость ценятся так же, как и грубая сила. Пожиратели овладели и этими умениями. Врагу нужно было нанести удар в тщательно выбранный момент времени, добиться поставленных целей и или отступить, чтобы сразиться на следующий день, или же закрепиться на месте и защищать отвоеванную территорию. Мятежники прекрасно понимали, что численный перевес не на их стороне и что больше им нельзя рассчитывать на эффект неожиданности, который после Сагана позволил им так далеко зайти на территорию противника. Прошло не так уж много времени после осады Махонона, и были изданы приказы, запрещавшие навязывать бой отрядам Неба, какой бы соблазнительной не казалась возможность. Во время войны эти приказы не раз нарушались слишком увлеченными бойцами, о которых с тех пор никто не слышал. Исключением стал небольшой отряд, все члены которого были казнены после возвращения за нарушение приказа и по подозрению в предательстве, и один из Пожирателей, старший лорд Пираэль, которого за его проступок выслали в необитаемые земли. Ходили слухи, что позже он активно общался с Серебряным Легионом, но никаких донесений об этом не сохранилось.

Итак, Пожиратели всерьез взялись за изучение принципов нападения и защиты в материальном мире, опираясь на поддержку других Домов, в основном – на организацию Дьяволов и внешний порядок Преступников, одновременно хитроумные и непродуманные. Были изучены все законы боя, созданные за время Тихой Войны (они, в свою очередь, были основаны на законах ведения споров, принятых в Эдеме), и те из них, которые признали неэффективными, были безжалостно отвергнуты. Пещеры под Додоелью были очищены от обитавших там людей, чтобы проводить «военные игры» вдали от ангельских глаз. Наблюдал ли за ними Господь, никто не знал. Часто эти игры были кровавыми и полными бурных переживаний. Демоны были знакомы с концепцией обмана врага бездействием, но до сих пор они не владели искусством притворяться другими существами, поэтому во время игр они сталкивались с определенными трудностями. Зачастую Изверги и Осквернители, а иногда и Дьяволы получали приказ изображать противника, так как они, как оказалось, лучше были приспособлены к такому обману. Но в результате на все подобные мероприятия влияло соперничество между Домами.

Были продуманы оптимальные физические характеристики воина. Такой воин сильно отличался от крупных хищников животного мира и походил скорее на более мелких зверей, сражающихся из-за падали. Серебряный Легион начал работу над некоторыми аспектами применения Веры и со временем создал Знание Плоти. Начали разрабатываться ритуалы, совершенствовался процесс изготовления оружия, хотя зачастую эти нововведения предлагались кем-то со стороны.

Людей и животных тоже готовили к войне. Людям хорошо удавалось удерживать позиции и сражаться со своими соплеменниками, перешедшими на сторону врага. Животных приспосабливали к условиям боя (большую роль в этом играло Знание Плоти), учили их перевозить на себе людей и проводили над ними кое-какие ритуалы, например, шпионские и маскировочные. Не обошли вниманием и растения – в особенности такие их качества, как выносливость, умение приспосабливаться и распространенность, но даже те демоны, что прежде присматривали за растительным царством, теперь предпочитали что-нибудь более подвижное.

Наступление легионов

Никогда более за все время войны не собиралось столько войск, сколько выступило к Сагану, - за исключением собрания в самом ее конце, но все же Эбеновый Легион упрямо рассылал крупные отряды, прочесывавшие территорию. Среди первых побед можно назвать разорение Шамайима и Аработа; немалое число человеческих городов пало перед ордами демонов. Ангелы тоже приспособились к войне, собрали свои собственные армии, а также научились нападать на фланги идущих колонн и тут же исчезать снова. Битвы стали более сложными, они сопровождались мощными вихревыми потоками в небе, которые были как частью стратегии, так и проявлением дикости. По мере того, как разрабатывавшие теорию военного дела Пожиратели набирались опыта, все большую важность приобретали небольшие отряды, а нападения на отдельные укрепления сменились войной на истощение, диверсиями и засадами.

Чем больше было сражений, тем сильнее становилась ненависть демонов к некоторым военачальникам Небес. Самыми старшими из них были Михаил и Гавриил, хотя они участвовали в битвах намного реже, чем бывшие Ангелы Дикой Природы Калентат, Таманаэль и Нингурсу. Последняя стала самой настоящей головной болью Эбенового Легиона. Тактика Воинства была предсказуемой, но эффективной: упорство в защите, напор в нападении и неумение приспосабливаться. Нингурсу была исключением. Она далеко видела и быстро летала, а в битве она применяла серию обманных маневров, которые вынуждали демонов искать место, куда можно было бы перейти. Когда пять демонов приняли жестокую кончину в недрах Додоели, поползли слухи, что это дело рук бывшей подчиненной Аваддона, и они не утихли даже после того, как демон по имени Таланакс сознался в преступлении и был казнен.

Среди отрядов Легиона и за его пределами зрела надежда на прямое столкновение между Аваддоном и Нингурсу, давая рождению мифу о том, что только должно было произойти. Но так и не произошло. Один из набегов Нингурсу на человеческий город, находившийся под покровительством демонов, был успешно отражен отрядами Железного Легиона, среди которых была сама Либан’ису, правившая царством деревьев. Битва была жестокой и короткой, и когда Великий Герцог прибыл на место сражения, в руинах города он нашел мертвых Либан’ису и Нингурсу. Казалось, они не убили друг друга, но пали под градом ударов, часть которых была нанесена человеческой рукой. От них осталась лишь божественная плоть, которая не гнила, но и не вмещала более в себя дух, да кровь, пропитавшая пыль.

Вскоре после этого Аваддон предпринял еще одно наступление на Аработ. Бастион Скорби, казалось, насмехается над всеми его усилиями, возрождаясь каждый раз после того, как его разрушали до основания.

Рождение малимов

Несмотря на ярость битв и вспышки активности, сопровождавшиеся уничтожением основных игроков или разрушением крепости, война становилась нудной и однообразной. Потери грузом лежали на сердце, победы были незначительными, и все свелось к сравнению с событиями прошлого.

И все же война медленно, но уверенно, на протяжении сотен человеческих жизней, приближалась к победному концу. Ангелы почти не продвинулись вперед, а их отступления становились все более серьезными. Многие смертные подданные покинули их, не желая ждать поражения. Гавриил куда-то исчез, их самый опытный боевой командир погиб, а война разъедала их души еще сильнее, чем души демонов. Легионы, овладев разрушительными ритуалами, шли вперед, надеясь еще раз запереть противника в Махононе – на этот раз с иным исходом.

Именно тогда появились малимы, смертоносные ангелы, которые могли поспорить с демонами в скорости и ярости. Они не стали нападать на войска, марширующие по безжизненным равнинам к цитадели Михаила, но обрушились на Генхинном. Наверное, то был самый дерзкий замысел за все время войны, по крайней мере, у ангелов, - попытка молниеносного уничтожения Люцифера. Застигнутые врасплох защитники позволили малимам проникнуть в город-собор, и только отчаянные усилия Грифиэля и прочих воинов Кровавого Легиона (в том числе, конечно же, и Люцифера) не дали им совершить задуманное. Один из этих новоявленных ангелов пал от рук воина из свиты Люцифера по имени Малак, который доложил, что перед смертью малим вознес хвалу Циане, Серафиму Круговорота. Никто не знал, что это должно было означать, но движущиеся к Махонону войска вновь разошлись, вернувшись в свои бастионы, чтобы обдумать новую опасность.

Прочие дела

В Век Жестокостей у Пожирателей были и другие заботы, кроме сражений, поэтому не все они поддались жажде кровопролития. Одной из задач было сохранить ту дикую природу, что сумела устоять перед гневом Господним и продолжала выживать, несмотря на продолжающееся разрушение, затронувшее всю поверхность Земли. Вопреки ранним прогнозам, выжили и животные и растения, хотя им и пришлось измениться. Если раньше различные виды флоры и фауны, распространяясь по миру, смешивались друг с другом и быстро менялись на протяжении нескольких поколений, то теперь межвидовое скрещивание было резко ограничено, и многие виды обрели постоянную форму. Теперь обширные территории могли быть заселены тысячами практически одинаковых существ. Отношения между видами тоже упростились, что привело к созданию устойчивых форм поведения, постоянно повторяющихся и позволяющих выжить в сложных условиях.

Эти формы поведения были распространены не только в долинах и на склонах гор, которые почти без ущерба для себя пережили катастрофу. Владения Шестого Дома медленно расширялись, захватывая вулканические скалы и осваивая плодородные участки.

Некоторые Пожиратели хотели поспособствовать этому процессу, и на то у них были свои причины. Кое-кто, в основном – Агриэль, хотел обеспечить людей более обширным жизненным пространством, засеянным съедобными злаками и заселенным полезными животными. Эта точка зрения не пользовалась популярностью, и Агриэль чувствовала непонимание со стороны своих товарищей и бывших подчиненных. Приручение диких созданий считалось позорной необходимостью, которую лучше было бы оставить тем демонам, что ближе общались с людьми, например – Осквернителям.

Прочие хотели восстановить Эдем во всем его великолепии. Где-то в середине Века Жестокостей стали распространяться слухи, будто Банасуэль, которая раньше исследовала возможное использование даров природы, теперь поставила себе эту цель. Более того, говорили, что ей удалось найти по крайней мере одну часть Книги Аваддона. Так как было известно, что том был уничтожен во время осады Зебула, после которой сменились тысячи поколений птиц, которые должны были хранить в себе книгу, этому заявлению не слишком верили, но все же слухи продолжали распространяться. Популярностью пользовалась версия о том, что одной из птиц удалось спастись и дать жизнь новой, несовершенной линии потомков до того, как ее поймали. Но все это были лишь домыслы, поскольку Банасуэль была убита в пылу спора по поводу придворного протокола, который произошел во время одного из ее нечастных визитов в Таба’ет, главную крепость Серебряного Легиона. Никаких птиц не нашли.

Наконец, были те, кто хотел, чтобы природа продолжала развиваться по новому, непредсказуемому пути, в чем ей можно было бы помочь, убрав некоторые препятствия. Эти демоны довольно охотно уходили в необитаемые места, не уделяя особого внимания войне и нуждам легионов, и иногда становились настоящими бродягами. Если они не соблюдали необходимую осторожность, их казнили за трусость, но ходили слухи, что не одна «жертва войны» на самом деле встретила свой конец в какой-нибудь укромной долине.

Внутри Дома

Еще одной проблемой было управление Домом, так как многие его члены стремились к тому, чтобы его внутренняя иерархия соответствовала структуре, принятой в других Домах (в основном – у Дьяволов). Примерно половина Пожирателей состояла в Эбеновом Легионе и считала своим предводителем Аваддона, но у него почти не оставалось времени на тех, кто не входил в его команду. Его крайние взгляды также не способствовали взаимопониманию с теми демонами, кто принадлежал к другим легионам.

Агриэль с ее сторонниками имела все основания претендовать на звание независимого правителя, но она пользовалась все меньшей популярностью среди собратьев. Что касается остальных предводителей, возглавлявших дом до восстания, то Азаг-Ран эту идею вообще не рассматривал, а Либан’ису проявила к ней некоторый интерес, но была слишком занята другими делами (до своей смерти, разумеется). Грифиэль пользовался большим уважением и был одним из советников Люцифера, но во всем, что касалось Дома, он был слишком нетерпелив и раздражителен. Сильным, хотя и неожиданным претендентом оказалась демонесса по имени Мойрата из Железного Легиона, в прошлом – подчиненная Калентата. Она сохраняла любовь к человечеству, хотя Аваддон и его клика считали ее действия предательскими, и она умела красноречиво говорить о самоуправлении, независимом от политических игр Дьяволов. Эта позиция позволила ей приобрести значительную поддержку как в совеем легионе, так и в остальных, в том числе и в Эбеновом. Но Пожиратели слишком быстро отвлекались и не могли долгое время заниматься внутренними интригами, вне зависимости от действий других Домов. Мойрата заняла важное положение арбитра в многочисленных спорах внутри Дома, но ничего большего не добилась.

Не обременяя себя подобными заботами, большая часть Пожирателей поддерживала с соплеменниками хорошие отношения, вне зависимости от того, к какому легиону они принадлежали и чем занимались в прошлом. Все они хорошо приспособились к различным тяготам войны: к дисциплине, долгой скуке и кратковременному воодушевлению, а также к необходимости постоянно сохранять сосредоточенность. Обратной стороной этой привычки стала потребность в отдыхе, когда они боролись друг с другом и вместе охотились, пробуждая в себе чувство превосходства и браваду. Часто эти встречи проходили без предварительной договоренности, и в них редко участвовало больше 10-20 Пожирателей. Иногда к ним присоединялись и другие демоны, в особенности те, кто сражался в самой гуще битвы. Им оказывали хороший прием, но больше никак не пытались оградить их от грубости. Если кто-то – гость или хозяин – слишком выделялся, на него могли наброситься всей толпой. Эти потасовки нельзя было назвать бесчестными, но часто то была честь стаи.

Порою внешние обстоятельства приводили к тому, что такие встречи перерастали в нечто большее, может быть, даже в настоящий поединок между двумя Пожирателями. Поединки, за редчайшим исключением, велись не до смертельного исхода, но все остальное было вполне допустимо (почти все демоны осознавали, что лишить другого жизни – значит свершить величайшую гнусность, хотя с мрачным удовлетворением обсуждали смерть своих врагов). Те, кто выходил победителем из смертельного поединка, становились «добровольцами» в самых опасных разведывательных и диверсионных операциях, и никто из них не воспротивился подобному наказанию.

Люди

Не все члены Дома, и даже не все демоны Эбенового Легиона разделяли неприкрытое презрение Аваддона к ныне смертной расе людей. Но даже те, кто терпимо относился к человечеству, старались держаться от него на расстоянии. Большинство людей по-прежнему относились к демонам с благоговейным страхом и поклонялись им, и это заставляло Пожирателей чувствовать себя не в своей тарелке. Такое отношение напоминало им, как сами они преклонялись перед Богом в садах Эдема, когда под Его взглядом создавали величественные картины природы. Вместе с тем, они не хотели признавать, что с людьми у них есть что-то общее, и поэтому не пытались использовать роднившие их черты для того, чтобы сломать преграду, отделявшую их от людей. Ближе всего к людям оказывались те, кто обучал отряды смертных бойцов или же сгонял рабов в огромные караваны, следовавшие за легионами на войну.

И все же кое-то из Пожирателей сумел приблизиться к людям. Безумие войны и презрение к себе, которые так легко было обрушить на беззащитных козлов отпущения, побудили многих Пожирателей к чудовищным преступлениям против смертных. В битвах часто случалось так, что демоны намеренно причиняли страдания живым и пировали на телах мертвых. В Эбеновом Легионе за подобные проступки их ждало незначительное наказание. Удовлетворение подобных желаний за счет людей, обитавших на подвластной мятежникам территории, - например, в случавшиеся периоды затишья между сражениями, - считалось менее приемлемым, но все же было довольно распространено. Демона могла охватить внезапная вспышка смертельной ярости, или же он мог на протяжении долгого времени пытать несчастных смертных. Некоторые вселяли живые организмы в тела своих жертв, паразитов, обитавших во внутренностях, легких или мозге, чтобы те медленно пожирали человека изнутри. Другие Пожиратели легко могли избавить смертного от этой напасти, если им случалось встретить его – и если они решались вмешиваться.

Конец игры

Для большинства Пожирателей Долгий Марш, во время которого Люцифер попытался обуздать то зло, что воцарилось в легионах, стал еще одним поворотом в войне, которая, казалось, будет длиться вечно. Вопреки тому, что их противники наконец отступили под защиту Махонона, мало кто из Пожирателей считал, что войне когда-нибудь настанет конец. Война была сутью их жизни. Они сражались с ангелами, людьми и ужасными малимами, а теперь они будут сражаться с демонами. Они не понимали доводов Люцифера, когда он говорил о мире, потому что для них его слова были еще одним Дьявольским обманом, когда реальные задачи и цели скрываются под многочисленными слоями презрения и хитрости. Но отсюда вовсе не следует, что все они встали на сторону его врагов. Когда Люцифер приказал Аваддону подчиниться, Дом раскололся на тех, кто подчинился Деннице, потому что он был князем всех восставших, и тех, кто счел его слабым и неблагодарным. Разве не они вынудили ангелов отступить?

Но, в конце концов, было не так уж важно, на чьей стороне они оказались, потому что они сражались, как сражались всегда.

Все изменилось тогда, когда Аваддон склонил голову, подчиняясь Люциферу.

Вавилон

Пожиратели не имели почти никакого отношения к Вавилону. Агриэль была назначена одной из Десяти, которые должны были обучать людей тайнам Мироздания, чтобы возвысить их до уровня богов, но большая часть ее соплеменников отвернулась от нее. По-прежнему сохранялась нужда в активных действиях. Войска Неба были разгромлены, но не сдались. Неконтролируемые племена людей нападали на растущие города, не понимая, что сами они обладают доступом к распространяемым Десятью знаниям. Были и взбунтовавшиеся демоны, которые настолько озлоблены Долгим Маршем и предшествовавшими ему ужасами, что не признавали никакой власти, кроме власти смерти. Самым старшим из них был Урбату, дезертировавший барон Кровавого Легиона, убивавший любого, кто попадался ему на пути, - и даже тех, кто хотел бы идти за ним следом. В конце концов его нашел и убил Малак (этот поступок не был вознагражден продвижением на освободившуюся после Урбату должность).

В то время многие Пожиратели не подозревали, что Аваддон активно участвует в создании нефилимов, присоединяя свои знания к мудрости других Домов вместо того, чтобы довериться собратьям. Он не воспринял видения Люцифера и трудился втайне, в то время так Пожиратели растрачивали свои силы, воспроизводя старые модели поведения.

Когда порча наконец стала явной, реакция Дома оказалась вполне предсказуемой: он вновь сражался. Но теперь казалось, что на них обрушились все враги, с которыми некогда бились Пожиратели. Создавалось впечатление, что ангелы объединились с головным отрядом малимов, охваченными высокомерием людьми, сбившимися с истинного пути демонами, а теперь еще и с нефилимами. Конец был близок.

Приговор

Момент поражения был странным. Всех демонов собрали в одном месте, чтобы огласить им приговор офанимов, не обращая внимания на то, под чьим началом они служили раньше, в каком бастионе или в какой глуши пытались укрыться. Все собравшиеся мятежники хранили полное молчание. Впереди всех стоял Люцифер – коленопреклоненный, но все еще гордый, гордый тем, что сражался. Безмолвие дарило умиротворение, по крайней мере, так казалось большинству Пожирателей. Оно как бы обещало, что насилию все же будет положен конец.

Затем распахнулись врата Ада и демоны отправились в изгнание, оглашая окрестности криками гнева, вызова или страха, и крики их затерялись в ужасной тишине небытия, где не было никакой надежды на мир.

 

После Бездны

Первое, что ощутили многие Пожиратели, едва вырвавшись из тюрьмы, - это присутствие жизни. Давление крови, циркулирующей в венах смертных, микроорганизмы в воздухе, копошение паразитов в плоти. В Аду не было таких ощущений; Ад был стерилен.

Некоторые люди в наше время тоже одержимы стерильностью – или чистотой, как они сами говорят. Чистота – спутница набожности, вот их девиз, и Пожиратели с ними вполне согласны, припоминая тиранство и презрение к жизни, которое они видели в своем Создателе. Вернувшись с мир, они снова ощутили себя связанными с ним, стали еще ближе к биомассе, особенно теперь, когда они обитают в живом теле. Эта связь держит их ничуть не слабее, чем воспоминания их носителей. Она позволяет подняться над тысячелетиями страданий и оставить позади тех неразумных животных, которыми они стали в своей пустой темнице.

В рамках цивилизации

Большинству Пожирателей не требуется много времени для того, чтобы понять: биомасса Земли – вся совокупность жизни на планете – находится на грани гибели. Пожиратели знают, насколько устойчивой и гибкой она может быть, но теперь она пытается приспособиться к деспотической власти людей. Бессистемное загрязнение природы и намеренное уничтожение разнообразных ландшафтов привело к вымиранию видов, превратило моря в пустыни, а плодородные равнины – в каменистые пустоши. Природа все еще справляется с этим, пусть и из последних сил, но живые существа деградируют, упрощаясь и слабея. Беспокойство, вызванное тем, что в конце концов природа может упроститься до такой степени, что не сможет поддерживать ритмы дыхания и воспроизводства, становится все сильнее.

Но люди, причинившие природе весь этот вред, по большей части слепы и не замечают, что на поверхности земли возникает все больше шрамов. Ритмы их собственных тел зависят от постоянно увеличивающегося набора лекарств, а времена года стали лишь указанием на то, что смотреть по телевизору. Даже те, кто живет вдали от цивилизации, обычно не замечают ничего, кроме искусственных моделей поведения одомашненных животных и растений, поставленных на службу человеку.

Отношение Пожирателей к людям во многом зависит от того, насколько сильно они винят смертных в сложившейся ситуации, а также, откровенно говоря, от того, насколько их волнует текущее состояние мира. Тысячи лет сражений и тюремного заключения в Аду изменили большую часть Пожирателей, почти заставив их позабыть о том, что некогда они были смотрителями и хранителями природы. Многие из них быстро погрузились в полный насилия мир человеческой и демонской политики, и, даже стремясь к миру и согласию, они редко учитывают те невидимые законы мироздания, воплощением которых некогда были. Что-то в них изменилось из-за самого факта мятежа. Отвернувшись от господа, они сделали выбор и тем самым присягнули на верность миру, где царила способность ощущать – и способность выбирать. Война тогда велась из-за людей, но и сейчас, когда сам Господь отстранился от участия в событиях, люди не потеряли своего значения.

Когда духи из Дома Пожирателей впервые вырвались на свободу и устремились к Земле, многих из них привлекли души людей, бывших свидетелями серьезных событий. Они искали солдат и полицейских, а также тех, чья деятельность не была сопряжена с насилием, но все же требовала определенной степени агрессии – брокеров и разного рода активистов. Они оценивали мир в понятиях дикой природы – выживает сильнейший, но само осознание этого факта ставило их выше животных, которым они пытались подражать. В природе хищник убивает, чтобы насытиться или защититься от непосредственной угрозы. А человек с повадками хищника планирует убийства, подчиняет тех, кто слабее его (в том числе и саму природу), принимает на себя риск и может жертвовать чем-нибудь ради получения косвенной выгоды. Некоторые демоны считают эту спланированную дикость наследием Каина, которое привело к Времени Жестокостей. Для многих Пожирателей это ясно, как день, и теперь, обитая в наделенных такими качествами человеческих телах, они все свои сверхъестественные силы направляют на оттачивание этих способностей. Ирония заключается в том, что многие Пожиратели не выбирали этот путь, а становились на него под воздействием своей богоданной природы и страданий, испытанных в Бездне. Окружающие их люди и демоны стали жертвами стремления Пожирателей к действию и развитию. Рабису не могут прекратить сражаться, даже если те, за кого они сражаются, являются лишь средством, позволяющим демонам определить себя.

Некоторые члены Дома отвергают эту философию (или антифилософию). Они полностью отказываются от нее, скрываясь в немногих нетронутых уголках мира. Они пытаются возродить дух Эдема, возможно, чтобы исцелить мир, пострадавший от жадности людей, возможно, чтобы укрыться от ужасов, частичными виновниками которых они были. Прочие работают с сообществом, чтобы отвратить людей от расчетливого зла (как сами они называют это) и пробудить в них дух любви к миру и ответственности за него. Эти солдаты видели ужасы войны, поэтому они все силы прилагают к тому, чтобы найти альтернативное решение. Наконец, Пожиратели могут попытаться использовать присущую людям безжалостность вместо того, чтобы поддаваться ей. Такие солдаты вызывают у противников искреннее уважение. Они будут сражаться или уклонятся от сражения в зависимости от ситуации, и они станут думать о времени, когда всем битвам будет положен конец.

Среди демонов

Многие падшие возвращаются к структурам, известным им еще со времен войны, и Пожиратели не стали здесь исключением. Во многих города возникают адские дворы, и Рабису приходят туда, чтобы предложить свои умения по защите собратьев и чтобы поспособствовать достижению целей падших через прямые действия. Разумеется, времена изменились. Группировки разделили демонов, по-разному видящих будущее, и многие Пожиратели считают, что им тоже следует об этом подумать (даже если их предпочтения будут легко предсказуемы). Не стоит забывать и о численности. Из Дома Дикой Природы в самом начале вышло не так уж много мятежников. После веков сражений в первых рядах разница стала еще заметней. Коротко говоря, Пожирателей меньше, чем представителей остальных Домов, потому что они гибли чаще.

В первые дни после возвращения демонов эта разница была не так уж заметна, так как значительное их число держалось вместе, в особенности те, кто сумел пробраться сквозь мелкие трещины в стене Ада. Когда появились трещины, многие Пожиратели оказалась рядом со стеной, даже если обычно редко приближались к ней, и сами они не могли сказать, почему так получилось – возможно, все дело было в инстинктах. Но по мере того, как дворы разрастались, прояснялось положение Домов относительно друг друга и все больше внимания уделялось возвращению тех, кто оставался в Аду, ситуация становилась все очевидней. Во время первой войны об этом почти не думали, но после знакомства с человеческими мыслями и новыми разновидностями конфликтов их интересы могли измениться. Реакция большинства до сих пор неизвестна. Они могут потребовать, чтобы им оказали уважение и вознаградили за их жертвы. Они могут сплотиться ради простого выживания. Или же они могут признать свою малочисленность одной из особенностей жизни в этой холодной вселенной и продолжить вести себя по-старому.

Дворы

Те, кто вернулись к системе адских дворов, а не скрылись в необитаемых пустошах, не отказались от политики своих собратьев ради прямых действий и не стали сражаться со всеми, кто приближался к ним, получили теплый прием. Падшие теперь не та уж важны для мира, и они об этом знают. Присутствие Привязанных к Земле с их чуждыми приоритетами, иных сверхъестественных существ, которые сражаются за свои ниши в экосистеме, и людей, которые бездумно сильны своим количеством, представляет нешуточную опасность для пытающихся выжить падших. Появление Пожирателей, которые овладели искусством сражений с сильными противниками, принесло большое облегчение членам остальных Домов, даже если сами они презирают подобные методы и предпочитают им более тонкий подход. Эти демоны могут считать Пожирателей достойными соратниками или смотреть на них как на расходный материал, которым можно прикрыть от противника. На практике обе эти точки зрения части ничем не отличаются.

Группировки

Пять фракций и более мелкие объединения разрозненных идеалистов с довольно экзотичным мировоззрением тоже не прочь усилить себя за счет мускулов. Битвы между ними часто проходят не столь открыто, как битвы между дворами, но всегда есть задания, направленные на достижение той или иной цели, выполнение которых значительно упрощается при наличии Пожирателя. Разумеется, большинство Пожирателей, выбирая, какую из утопичных идей они будут поддерживать, о своей необходимости в таком качестве не задумываются. Кое-кому такие мысли в голову приходят, и они выбирают фракцию, где они будут наиболее востребованы, просто потому, что так они смогут выторговать себе приемлемые условия. Но даже для Шестого Дома такой подход несколько необычен, и фракция может решить, что каким бы полезным такой корыстолюбец ни был, доверять ему нельзя.

Многие Пожиратели присоединяются к Люциферианам и Жаждущим (Губителям). Те, кто следует за Люцифером, обычно руководствуются одним из двух соображений. Они или лично восхищаются Денницей как образцом храбрости, отваги и стойкости пред лицом гнева Небес, или же уютней чувствуют себя в составе тех структур, начало которым положил Люцифер, - адских дворов с их четко определенной иерархией и возможностью продвижения. Жаждущие не так сильно связаны понятиями справедливости и структурности. Они рисковали всем, рисовали постоянно и много раз, ради дела, которое, как теперь кажется, изначально было обречено на провал. Люцифер покинул их, как и Бог. Люди не заслуживают даже презрения. Теперь нужно продолжить бой, чтобы увидеть, как те, кто так безжалостно использовал силу Пожирателей, теряют все, чем можно было бы править.

Третьей самой популярной фракцией стали Миротворцы. Те, кто склоняется к их мировоззрению, часто считают, что решение восстать не просто было неверным, но что у них вообще не должно было быть такого выбора. Подобно неразумной природе, они должны были следовать Божьим законам, и даже если малая часть обречена была на страдания и смерть, то целое все равно оставалось бы сильным. Возможно, они неправильно поняли приказ любить людей: их следовало любить не как отдельных личностей, но как составную часть животной и растительной жизни Эдема. Как бы то ни было, еще должна быть возможность исправить все, что было сделано, хотя окончательное крушение мира уже близко.

Некоторые ангелы Шестого Дома сумели найти общий язык со Скрытными, и часто это были ангелы, ранее подчинявшиеся Агриэль или Авадону (но не поддавшиеся ненависти, охватившей их предводителя). Но эти Пожиратели, искусные в нахождении информации, часто собирают ее ради практических целей, а не ради нее самой (как они понимают идеал Скрытных). Еще меньшая их часть присоединилась к Фаустианцам. Дом мало общался с людьми, за исключением их подготовки к войне, и многие считают человеческую расу чуть ли не самым слабым местом восставших. Опуститься до постоянного обмана (не похожего на ложные финты, используемые в бою), понадеяться на человечество – такое унижение большинство Пожирателей перенести не в силах.

В пределах Дома

Пожиратели естественно вписываются в большую часть структур, с которыми их сталкивает жизнь, поэтому они быстро нашли себе применение при дворах и во фракциях, даже при условии, что они не слишком способны (мягко говоря) к политическим переговорам, без которых эти структуры станут нежизнеспособными. Общение между самими Пожирателями обычно отличается прямотой. Они редко ссорятся и затаивают обиду, и даже члены разных фракций питают взаимное уважение к тем членам Дома, кому удалось дожить до наших дней. Уважение это становится несколько сомнительным, когда речь заходит о Миротворцах, с которыми прочие Пожиратели предпочли бы не иметь ничего общего. Даже если они понимают доводы Миротворцев, они считают, что капитуляция на столь позднем этапе станет проявлением примитивной трусости.

Сами Пожиратели не стремятся ограничить себя сколько-нибудь серьезной организацией. Попытка заменить Циану, которая осталась верна Господу, каким-нибудь правителем из числа Пожирателей окончилась ничем. Многие сейчас считают эту попытку признаком того, что они слишком старались стать похожими на другие Дома, поэтому не хотят ее повторять. Демоническое сообщество, с его дворами и группировками, и так достаточно структурировано. Привнесение еще одной структуры сделает его менее естественным и, возможно, причинит ему вред.

До сих пор жива добрая память о встречах Пожирателей, имевших место во время войны, - когда демоны могли затеять дружеские потасовки, чтобы снять напряжение и поддержать форму. К сожалению, уменьшившаяся численность и ухудшившаяся мобильность сделали современные встречи малочисленными: обычно на них присутствует три-четыре демона, решивших вместе провести вечер. Кое-кто говорит, что надо бы приложить больше усилий, чтобы организовать большую встречу и наладить контакты, но заботы современной жизни заставляют быстро забыть о таких планах.

Самое удачное объединение Пожирателей больше напоминает временный военный лагерь: самозваная наемная армия, действующая за пределами Мексики. Их возглавляет бывший барон Эбенового Легиона по имени Бреджиан, яростный воин, поднявшийся из безвестности и проложивший себе путь наверх. Бреджиан не только предлагает услуги своего отряда всем, кто готов платить ему знаниями и покровительством, - хотя несколько раз он без какой-либо видимых причин отказывался от найма, - но и активно убеждает всех Пожирателей подумать о положении, в котором они оказались. Он высмеивает дворы, считая их неестественными структурами, объединившими разномастных демонов из Бездны, и группировки за их сосредоточенность на ограниченных и непрактичных идеалах, которые не способствуют успешному выживанию демонов в этом мире. Те, кто пытается пошатнуть его репутацию, называют его тайным Жаждущим, хотя принципы, на которых он нанимается на службу, свидетельствуют об обратном. Тем, кто готов провозгласить его правителем, отвечают, что он не станет отдавать приказы никому, кто не подчинен ему напрямую. Как бы то ни было, его влияние растет.

Дикая природа

Не все демоны, сохранившие интерес к природе, позабыли о своих обязанностях ради демонского сообщества. Идеи по поводу дикой природы, возникшие еще во время войны, до сих пор не забыты, и многие Пожиратели, несмотря на свои обязанности перед дворами и фракциями, хотят, чтобы сохранившаяся флора и фауна продолжала существовать и дальше. Часто совмещение приоритетов дается с трудом, во многом потому, что большинство дворов располагаются в густонаселенных районах, а границы разрушительного влияния человека проходят далеко в лесах или морях. Иногда Пожиратели поддерживают людей, которые и без того готовы сражаться за природу. Если один или несколько таких человек станут рабами демона, они смогут действовать более эффективно и обеспечат ему такой источник Веры, о котором его враги смогут только мечтать.

Другие Пожиратели решают экологические проблемы ближе к дому. Их методы варьируются от призывов к посадке деревьев в населенных районах до физического нападения на компании, которые своими отходами загрязняют окружающую среду. Из-за неспособности Пожирателей к политическим интригам, а также из-за многочисленных обязанностей при дворе такие акции обычно оказываются единичными. В лучшем случае они организовываются несколькими Пожирателями, обитающими на одной территории, или коллегами Пожирателя, увлекшимися его идеями. Некоторые из более честолюбивых демонов Дома считают, что, организовав своих собратьев по всему миру и убедив их напасть на многонациональные компании, которые не желают признавать причиняемый природе вред, они сумеют добиться значительного успеха. Так компаниям было бы послано четкое пугающее предупреждение, а члены Дома задумались бы о необходимости внутренней организации. Самым известным из таких Пожирателей является Ойтака, чаще называемая человеческим именем Сьюзен Нюген, которая много путешествует между Америками и Юго-восточной Азией. Она говорит откровенно, перечисляет факты и делает убедительные выводы, но не обладает умениями Дьяволов. Хотя ее слова хорошо известны, в особенности в ее Доме, е влияние кажется минимальным.

Известные Пожиратели

Малая численность Пожирателей и их меньшая приспособленность к политическим играм по сравнению с другими Домами привели к тому, что из их дома вышло не так уж много сильных мира сего. Многие известны своими воинскими доблестями или, возможно, подвигами в каком-то давнем сражении, вошедшими в предание, но от такой репутации толку немного. Самым известным Пожирателем в современном мире является, конечно же, Аваддон, один из пяти великих Привязанных, которые пытаются навязать всем падшим свою идею об аде на Земле. Из семи предводителей еще только двое восстали и пережили войну, и оба они до сих пор заперты в Бездне. Можно назвать еще нескольких известных Привязанных: Маништуцу, Владыку Убийств, который стал частью сложной расстановки сил в Лос-Анджелесе; Элькараканал, чье мертвящее присутствие влияет на растительный мир Пиренеев, и Вельзевул, окопавшийся в Сиднее, Австралия.

Самым высокопоставленным из выбравшихся на свободу падших Пожирателей оказался Грифиэль, который первым из всего Дома появился перед людьми и до сих пор сохранил преданность Деннице, являясь главой Люцифериан (вместе с Дьяволом Назатор). Тираном берлинского двора стала Пожирательница по имени Лассакин, которая оказала на своей территории сильную поддержку воинственным Миротворцам, в то время как Пожиратели, собравшиеся под рукой Шаргаза в Осаке, исповедуют менее миролюбивую философию.

Перечисленные ниже демоны обладают меньшим политическим влиянием, но все же обрели определенную известность.

Малак

Алехандро де ла Вега в мыслях постоянно возвращался в Эль Кампито, исправительный центр при штаб-квартире армии в Кампо де Майо, неподалеку от Буэнос-Айреса. В Эль Кампито, он был ребенком, и его воспоминания об этом месте были обрывочными и неполными. Иногда заполненными людьми, иногда – пустыми. Его отец многое рассказывал ему, но то были бессвязные слова человека, допьяна упившегося стыдом. Во сне Алехандро видел свою мать, которая с располосованным животом – для акул – падает в воды Атлантики из остававшегося темным самолета.

Эль Кампито оставил Алехандро не так уж много переломанных костей и шрамов на спине – то были подарки от аргентинской демократии, цена, заплаченная не по годам развитым активистом за попытки сунуть нос туда, куда соваться не следовало. Самым противным было то, что большая часть командиров и палачей жила безбедно, не опасаясь преследований, а о 30000 жертв грязной войны Видеры просто-напросто позабыли. Поэтому он сражался с ублюдками, а они наносили ему ответные удары, и после годов преследований, угроз и драк в закоулках они перешли к серьезным действиям. Его заволокли в камеру, избили до полусмерти, прожгли ему кожу окурками, а затем на много часов оставили подвешенным за единственную пару наручников. Именно тогда, в полуобморочном состоянии, но понял, что происходящее было хуже, чем Эль Кампино, потому что он никогда не знал своей матери, а только слышал о ней, только читал об электрогриле, к которому привязывали заключенных. Эта камера и наручники были хуже, потому что они были настоящими.

Когда его в конце концов отпустили, он бежал, охваченный стыдом, и с помощью брата своего отца попытался перебраться на север, в безопасность, даруемую теми безымянными массами, что населяют Соединенные Штаты. Далеко ему бежать не удалось, и, поднося бритву к запястью, он пытался думать о побегах на грани смерти и исчезновениях. Но внутри он ощущал лишь пустоту.

Отбросить память об Аде Малаку помогло не поражение Алехандро, а борьба – годы борьбы, о которой человек попытался забыть. Малак знал, что такое поражение, но теперь плоть человека и душа демона получили еще один шанс все исправить.

Малак никогда не сомневался в Люцифере, даже в те долгие годы, что он провел в заключении. Он не понимает, что должно означать появление Денницы над Лос-Анджелесом, но пытается в этом разобраться. В нем вновь вспыхнуло чувство несправедливости. Но гнев в нем вызывает не только Привязанный, окутавший своими сетями город, и не только развращенные люди, наживающиеся на бедствии. Его злят те ничтожества, что порицают страдания, но не желают выступить против них. По большей части это демоны с их мелочными придворными интригами и презрением к идеалам Люцифера, даже если память о нем стала для них золотым идолом. Стоит ли удивляться тому, что Господь надсмеялся над ними?

Малак чувствует, что все опять медленно движется в сторону Ада, и знает, что другого шанса у них не будет. Он сохранил кое-какое влияние, обретенное за время службы в Кровавом Легионе, а также личную силу, которая возрастает день ото дня. Он продолжит битву, потому что знает – альтернатива еще хуже.

Панатей

Тайсон МакДауэлл не был коррумпированным полицейским. Он был обычным драчуном и ублюдком. Против него были выдвинуты обвинения, но все это была полная чушь, раскопанная службой внутренних расследований, туфта, сочиненная слабаками и наркоманами из полицейского управления Нью-Йорка. Доказать ничего не удалось. В один прекрасный день его подстрелили на работе. Огонь по своим, несчастный случай, как позже постановили. Так оно было или нет, Тайсон никогда не узнал. Он лежал, захлебываясь собственной кровью, и душа его отлетела прежде, чем умерло тело. А Панатей, не пришедший в себя после освобождения из Ада, до смерти забил виновного офицера полиции его собственным все еще дымящимся пистолетом.

Теперь Панатей успокоился, и Тайсон вошел в силу. Он не всегда называется этим именем, но благодаря хорошим связям его удостоверения личности пользуются безоговорочным доверием, когда он разъезжает по Америке, посещая в почти случайном порядке полицейские участки. Его образ действий прост. Он пользуется тем, что хорошо знает работу полиции изнутри, и рассказывает тщательно отобранные достоверные истории, чтобы втереться в доверие, а затем чуть-чуть пугает обычных полицейских. Он заставляет их бояться того, что правительство может закрутить гайки, что до них могут добраться преступники, что растущее общественное недовольство будет направлено на них. К тому же в то время, пока он находится в городе, обычно поступают заявления о двух-трех случаях бессмысленного насилия и жестокости (таких, которые нельзя связать с его присутствием). Причина такого поведения проста: он хочет посеять страх и неуверенность там, где чаще всего сталкиваются интересы граждан и власти. Панатей хочет подорвать доверие к светским властям и считает, что в скором будущем мир столкнется со все усиливающимся социальным разобщением. Только тогда истинные проблемы падших смогут разрешиться на национальном уровне. Он с симпатией относится к Жаждущим, но уверяет, что его действия принесут пользу всем группировкам.

Его не всегда принимают при дворе в тех городах, которые он посещает, но он с уважением относится к местным обычаям и находится под номинальным покровительством тирана Нью-Йорка. Если его выставляют из города, он не поднимает шум, а просто отправляется в следующий населенный пункт. По его расчетам, хаос распространится довольно быстро.

Эзуриал

Кальпана Бхария была каталогизатором экзотических грибов и прочих редких растений, встречающихся в темных чащобах джунглей, хотя она прекрасно знала, что наука более не относит грибы к растениям. Она была членом группы, работающей на крупную фармацевтическую компанию и занимающуюся поиском новых интересных компонентов и составов, влияющих на человеческую психику. Как говорил руководитель группы, вполне возможно, что лекарство от СПИДа или дюжины форм рака растет где-нибудь под кустом. Он также без малейших сомнений утверждал, что тот, кто найдет это лекарство, сделает состояние, которого хватит его внукам.

Кальпана была очарована миром, в который она постоянно вторгалась. Шумные птицы, безмолвные хищники и усеянные солнечными пятнами поляны дарили ей чувство безгрешности – почти святости, - которого ей никогда не удавалось ощутить в церкви. Она также была весьма вынослива, хорошо владела айкидо и могла показать кое-какие финты с ножом, которые заставили бы побледнеть ее наставников. Без этого ей было не обойтись, если учесть, в каких странах ей приходилось бывать. Но в конце концов она пострадала от растения. Орхидея, окрашенная в никогда ранее не виданный ею цвет, растущая в пяти днях пути от ближайшего города, вызвала у нее паралич, стоило ей подойти к цветку на шесть дюймов. Ее должны были найти остальные члены ее группы – сигналы GPS с ее координатами передавались каждые полчаса. Возможно, где-то в этом районе были повстанцы, скрывающиеся от своего правительства, - участники какого-нибудь грязного конфликта, в которых она никогда не участвовала. Но за четыре дня ее нашел только любопытный опоссум, небольшая шеренга муравьев, щекотавшая ей икры, да оса, отложившая яйца ей в щеку. Затем, когда она погрузилась в темноту такого же оттенка, что и орхидея, появилась Эзуриал из Дома Дикой Природы.

Но Эзуриал, чувствуя себя в теле Кальпаны почти как дома, все же намеревалась вести несколько иной образ жизни. Она вернулась в расположенную в Индии штаб-квартиру нанявшей ее компании и проявила интерес к генной инженерии. Эзуриал уже многое знала о возможностях растительного царства и была восхищена тем, что человеческие технологии достигли уровня, равного ее собственным (теперь уменьшившимся) силам. Она во многом поспособствовала успеху компании, поэтому начальство охотно позволяет ей продолжать исследования, а она, само собой, не говорит им о своих истинных целях. Она хочет возродить утраченные секреты растений и животных, которые будут свободно мутировать на протяжении поколений, а затем вернуть их в природу. Она считает, что ей удастся хотя бы частично восстановить разнообразие, царившее в первом Саду, приспособив его к современному миру, и хотя она не вполне уверена, каких результатов ей следует ожидать, она намерена сделать все, что в ее силах.

Одним из ее ранних достижений стало обнаружение на Шри-Ланке разновидности голубей, хромосомы которых содержали намного больше информации, чем можно было ожидать.

 

Реликвии и утраченные знания

Стереотипное представление о Пожирателях как о нерассуждающих дикарях опровергается изобретенными ими ритуалами и артефактами. В древности и в современном мире Рабису всегда быстро извлекали выгоду из любого имеющегося у них преимущества и умело пользовались своей уникальной властью над природой.

Реликвии

Реликвии Шестого Дома обычно просты и бесхитростны как по назначению, так и по исполнению. Природа Рабису не предполагает сложности и изощренности, но все же их реликвии – как и все, что они делают, - не следует недооценивать. Силы Пожирателей прекрасно подходят для создания зачарованных предметов, поэтому существует множество разнообразных артефактов, основанных на знаниях Шестого Дома. Ниже приводится описание части из них.

Пелена отдохновения

Пелена отдохновения была разработана разведчиками и охотниками Рабису и предназначалась как для друзей, так и для врагов. Обычно Пелена представляет собой плотную прозрачную пленку, прекрасно растягивающуюся и не рвущуюся при этом. Если этой пленкой накрыть все тело, жизненные процессы в нем замедляются, и существо входит в состояние транса, подобного смерти.

Во время Войны Гнева Пелены отдохновения использовались с самыми разными целями. Ими накрывали смертельно раненых союзников, чтобы задержать наступление смерти и дождаться прихода целителя. Пелены набрасывали на плененных врагов, чтобы обездвижить тех без применения насилия. Тело, окутанное пеленой, почти ничем не отличалось от трупа, и несколько хитроумных Рабису воспользовались этим, чтобы по той или иной причине сымитировать собственную смерть. Один из Пожирателей таким образом сумел проникнуть в укрепление Небесного Воинства, куда его внесли для осмотра.

Система: Для того, чтобы воспользоваться Пеленой Отдохновения, демон должен потратить единицу Веры, а человек – единицу Силы воли. После активации артефакт получает восемь кубиков, используемых для броска на определение эффекта от его использования (сложность броска равна 9). Невольная жертва (например, враг, которого надо привести в беспомощное состояние) может воспротивиться наступлению комы, выполнив бросок сопротивления на Силу воли со сложностью 8. Сопротивление возможно даже в том случае, если жертва временно потеряла сознание, так как оно является рефлекторной самозащитой.

Как бы там ни было, людей, попавших в Пелену отдохновения, сложно назвать живыми. Фактически они находятся в состоянии комы и не могут выполнять никаких действий; они не воспринимают события, происходящие в то время, когда они погружены в это состояние, и не помнят о них. При этом они не чувствуют боли, им нужно меньше пищи и мало кислорода, процессы старения в их организмах замедляются. Наблюдатель, желающий проверить, живо ли данное существо, может выполнить бросок сопротивления на Восприятие + Медицину со сложностью 8 против эффектов Пелены отдохновения. Существо, попавшее под Пелену, не может быть выведено из этого состояния обычными методами. Простой физический контакт и воздействие на органы чувств (свет, звук, высокая температура и т. п.) не срабатывают. Если находящемуся в коме персонажу пытаются нанести вред, он может рефлекторно выполнить бросок сопротивления на Силу воли (сложность 8), чтобы выйти из-под действия артефакта.

При успешном использовании Пелены эффект от ее воздействия сохраняется до тех пор, пока она окутывает тело жертвы. Если Пелену снять, она деактивируется, и персонаж возвращается в то состояние, в котором находился в момент срабатывания артефакта: он может бодрствовать, спать, быть без сознания и т. д. После того, как Пелена была снята с тела жертвы (или если жертва воспротивилась ее эффектам), повторное ее использование возможно только через 24 часа.

Маска Цалту

Единство Пожирателей с природой – это отличительная черта Шестого Дома, и нигде она не проявляется так ярко, как в обращениях Знания Зверей, которое позволяет Рабису принимать форму зверя. Маски Цалту были разработаны для того, чтобы поделиться опытом пребывания в личине зверя с теми, кто был этой возможности лишен, а также для того, чтобы обеспечить старших Рабису полезными союзниками и ресурсами в Войне Гнева.

Маска Цалту, также известная как «лик оборотня», - это искусно изготовленная маска в форме морды зверя. Чаще всего она изображает волков, медведей, тигров и прочих крупных хищников, но существуют также маски птиц, кошек, мелких млекопитающих и прочих животных. Маска Цалту обычно делается из меха и клыков настоящего животного, но она может быть и стилизацией, выполненной из коры, листьев, камня, драгоценных камней и прочих природных материалов.

Смертные не могут носить Маску Цалту, поэтому обычно эти артефакты создавали для Пожирателей других образов, которые не владели Знанием Зверей. Иногда эти артефакты выдавались менее могущественным Пожирателям с образом Цалту, чтобы показать, что ждет их впереди, но обычно таких демонов побуждали развивать их собственные природные умения.

Система: Чтобы активировать Маску, ее нужно надеть, после чего демон должен потратить единицу Веры и получить хотя бы один успешный балл в броске на Веру (или же потратить две единицы Веры). После активации Маска Цалту получает восемь кубиков, чтобы отразить результаты трансформации персонажа. Сложность зависит от размера создания, форму которого принимает демон. Чтобы стать такого же размера, как крупнейший представитель данного вида, нужно выполнить успешный бросок со сложностью 8, для превращения во взрослое животное среднего размера выполняется бросок со сложностью 6. Сложность броска на превращение в молодое животное (которое будет более слабым) равна 5, а превращение в щенка, волчонка и прочих детенышей животных имеет сложность 4.

Носитель Маски может выбрать размер животного, форму которого он желает принять, но вид этого животного четко определен – каждая отдельно взятая Маска Цалту может превратить демона в животное только одного вида. Превращение занимает один ход, эффект от использования артефакта длится до конца эпизода (сцены), хотя по желанию демон может вернуть себе обычный вид и раньше. Эффект от превращения может сохраняться и дольше, но для этого нужно каждый раз выполнять бросок с хотя бы одним успешным баллом (сложность его будет такая же, как и у первого броска на превращение), в противном случае демон непроизвольно принимает свою обычную форму. Считается, что артефакт заново используется в каждом эпизоде, в течение которого удалось сохранить форму зверя. Всего за день Маску можно использовать пять раз.

В форме животного демон ограничен физическими возможностями этой формы. Рабису в маске совы может ухать и летать, но не может разговаривать, у него нет отставленных больших пальцев, которыми можно было бы ухватить оружие. Пожиратель может пользоваться теми обращениями, которые не требуют от него действий, невыполнимых в форме животного.

 

Панацея

 

Панацея – это простой, но очень полезный артефакт, по достоинству оцененный как всеми Пожирателями, так и многими другими демонами. Панацея может выглядеть по-разному, обычно она имеет форму талисмана, амулета или брелока и носится в качестве украшения или просто крепится к одежде владельца.

Панацея ценится столь высоко потому, что она заглушает боль от ран. Тот, кто ею пользовался, вынужден был следить за тем, чтобы тело его не было повреждено сильнее, чем может вынести, так как боль больше не помогала ему понять, когда уже пора бы остановиться.

Разумеется, Панацея была истинным благом для воинственных Рабису. Настроенные на битву демоны сочли, что возможность игнорировать мешающие последствия ранений просто бесценна. Иногда такие артефакты использовались для обезболивания израненных жертв, дожидающихся целителей.

Система: У Панацеи имеется шесть кубиков, бросок которых позволяет определить эффект от ее использования. Сложность броска равна 6. Каждый успешный балл на единицу сокращает штрафы на ранения, полученные персонажем (он по-прежнему ранен, но не ощущает боли). Пять успешных баллов означают, что персонаж вообще не будет чувствовать боли от ран до тех пор, пока не потеряет сознание. Бросок выполняется при активации реликвии, эффект от ее использования длится до конца эпизода (сцены). Артефакт можно активировать заранее, - например, в том случае, когда демон идет в бой, где может получить рану, - или же уже после того, как его владелец был ранен. В любом случае после активации степень защиты, обеспечиваемая артефактом, не может быть изменена. Иными словами, артефакт нельзя деактивировать и снова активировать в одном и том же эпизоде, надеясь получить лучший результат при броске.

Игрок с персонажем-демоном активирует Панацею, выполняя бросок на Веру или расходуя единицу Веры. Смертные, хотя у них редко бывает доступ к таким мощным артефактам Рабису, как Панацея, активируют реликвию броском на Силу воли или единицей Силы воли. После активации Панацея действует постоянно, но владелец не может снять ее с себя. При снятии артефакт отключается, и после того, как владелец вновь наденет его, Панацею придется активировать заново.

Дикая песнь

Рабису отличались способностью реализовывать свою волю через животных, и те Пожиратели, которые в полной мере владели Знанием Зверей, могли полностью подчинить себе одно или нескольких животных и управлять ими так же, как собственным телом. Дикая песнь позволяет сделать то же самое, но обладает одним большим преимуществом: это демоническая реликвия, внутри которой заперт дух одного из падших. Именно этот дух подчиняет и контролирует животное, давая персонажу возможность не концентрироваться на этом процессе и сохраняя ему свободу действий.

Дикая песнь представляет собой набор невероятно древних пастушьих дудок – свирелей или флейт. Чтобы активировать артефакт, надо подуть в него, направив поток воздуха на животных, а заключенный в дудках дух сделает все остальное. Иногда находят артефакты, имеющие другую форму, но принцип действия у них тот же самый.

Система: Чтобы активировать артефакт, нужно выполнить бросок на Веру (для смертного – на Силу воли). Артефакт имеет восемь кубиков, с помощью которых определяется эффект от использования Песни, каждый успешный балл позволяет взять под контроль одно животное. Эти успешные баллы можно дополнить броском на Интеллект + Знание Животных для демона, заключенного в артефакте, если он владел обращением Подчинить животное (Знание Зверей).

Реликвия позволяет управлять подчиненными животными в радиусе пяти миль от себя, изначально власть над ними длится пять ходов. Время подчинения можно продлить, выполнив еще один бросок на активацию артефакта. При повторной активации животные не обязательно должны находиться рядом с владельцем Песни. Если количество успешных баллов, полученных при повторной активации, меньше, чем изначальное число подчиненных животных, некоторая часть их выходит из-под контроля, и количество животных, остающихся во власти артефакта, становится равным результату нового броска. Действие артефакта может длиться бесконечно, хотя из-за плохих результатов повторных бросков число подчиненных животных может значительно сократиться. Артефакт можно в любое время отключить, тем самым освободив животных.

Освободившись из-под власти артефакта, животные возвращаются к своему обычному умственному состоянию и ведут себя так, как будто никогда не находились в подчинении. Они могут продолжить действовать так, будто по-прежнему подчиняются реликвии, если те действия, которые им приказано было выполнить, являются для них естественными. Например, тигр, освободившийся из-под власти артефакта в то время, как он нападал на небольшую группу людей, может продолжить нападение, если такое поведение было бы естественным для любого тигра в такой ситуации.

Заключенный демон: Связывание ** (может сопротивляться только тем приказам, которые напрямую противоречат его природе), Усиление ** (Управление носителем, Духовное внушение).

Духи демонов, запертые в Дикой песне, обычно сами были Пожирателями, которые участвовали в битвах с Небесным Воинством и были смертельно ранены или же совершили проступок, заслуживающий длительного наказания. Иногда при создании этих артефактов использовались и другие духи Шестого Дома, а также ангелы, захваченные в плен во время Войны Гнева и обреченные приносить пользу демонам.

Если создатель артефактов мог выбирать, кого именно ему заключать в Дикую песнь, наиболее очевидными кандидатами были демоны со Знанием Зверей третьего уровня (Подчинить животное). Обычно такие демоны владели одним-двумя обращениями из других путей Знаний, самыми распространенными из которых были Чувствовать местность (Знание Дикой природы* позволяет направить подчиненных животных туда, где они больше всего нужны) и Управление плотью (Знание Плоти*** позволяет демону усиливать подчиненное животное). Как правило, заключенные в артефакты демоны получали от его создателя приказ подчиняться любому Рабису, который решит воспользоваться Песней.

Жилы скорости

Пожиратели образа Цалту вызывали восхищение смертельно опасной скоростью своих атак. Такая быстрота могла дать преимущество в бою любому воину, и прошло совсем немного времени, прежде чем мастера и изобретатели Шестого Дома разработали реликвии, которые повышали скорость остальных Пожирателей.

Жилы скорости представляют собой длинные желтовато-белые ленты, которыми обматываются руки и ноги владельца. Каждый набор Жил скорости изготавливался из сухожилий, связок и мускулов подвижного и смертоносного хищника – тигра, волка, гепарда; носили артефакт, обмотав им руки и ноги. Надетый артефакт увеличивал скорость владельца в бою, позволяя ему действовать намного быстрее тех, кто окружал его. На каждый их удар он мог ответить серией ударов, и преимущества, которые получал от этой скорости сам воин и его союзники, были поистине невероятными.

Система: Чтобы активировать Жилы скорости, нужно выполнить бросок на Веру или потратить единицу Веры. Артефакт пропитан божественной сущностью падших ангелов, поэтому смертные не могут использовать его. После активации Жил персонаж может потратить единицы Веры, чтобы получить дополнительные действия за ход. Каждое действие стоит единицу Веры, число дополнительных действий, которые может приобрести персонаж, не может превышать его рейтинг Веры.

Жилы остаются в активном состоянии только до конца эпизода (сцены). Их можно активировать повторно, но для этого нужно выполнить еще один бросок на Веру (или потратить единицу Веры).

Чащобная пыль

Пожиратели поняли, что умение контролировать рост растений весьма полезно и может быть использовано в самых разных случаях. Первым и самым очевидным из них стало восстановление растительности на территориях, опустошенных Войной Гнева и прочими катаклизмами, но не следовало забывать и о стратегическом потенциале этой способности. Рабису, на кончиках пальцев которых трепетали силы Знания Дикой природы, могли создавать естественные препятствия и преграды на поле боя, приспосабливая их к собственным нуждам и создавая помехи врагу; они могли управлять своими ландшафтами и за ночь изменять их, тем самым меняя ход битвы.

Чащобная пыль выглядела как мелкий песок с золотыми и бледно-зелеными крупицами. Ее рассеивали по поверхности земли, чтобы вызвать быстрый, ничем не сдерживаемый рост диких растений, которые, переплетаясь, создавали неодолимую преграду для всех, кто не владел Знанием Дикой природы. В отличие от большинства артефактов, Чащобную пыль нельзя было использовать повторно, хотя почва, на которую она попала, обычно оставалась плодородной в течение многих лет.

Система: Демон, использующий Чащобную пыль, должен выполнить бросок на Веру 9или потратить единицу Веры), чтобы пробудить ее силы. Смертные тратят единицу Силы воли или выполняют бросок на Силу воли. Рассеянная по поверхности Чащобная пыль влияет на все растения, растущие на данной территории. Запас кубиков для определения эффекта от использования Пыли равен 12. Все растения на указанной территории увеличиваются в объеме на столько кубических ярдов, сколько успешных баллов выпало при броске запаса кубиков у артефакта (сложность броска равна 7). Растение вырастает за один ход, рост происходит очень быстро и не поддается управлению.

Мелкие предметы на территории, посыпанной Пылью, отодвигаются в сторону бурно развивающимися растениями; боле крупные предметы оказываются заросшими, заплетенными или заполненными ветвями, побегами, лозами и корнями. Некоторые предметы могут полностью скрыться под растениями, если растущим побегам не удается сдвинуть их с места, а их размер не позволяет зелени полностью поглотить их.

Лозы и корни могут повредить строения и объекты, расположенные в зоне роста. Каждый успешный балл, полученный при броске запаса кубиков артефакта, на единицу увеличивает Силу, требуемую для Проявлений силы (см. основные правила).

Растения увеличиваются в размерах лишь на время и по окончании эпизода (сцены) возвращаются в свое обычное состояние. Тот, кто рассеивал Чащобную пыль, может сделать эти изменения постоянными, потратив единицу Силы воли. В этом случае растения сохраняют новые размеры, а все предметы остаются погребенными под массой зелени. Растительное вещество сохраняет свою обычную органическую структуру и может быть уничтожено или убрано точно так же, как и любое растение такого вида.

Точная карта

Будучи одними из лучших воинов и командиров армии Люцифера, Пожиратели поняли, что для достижения успеха им нужна точная тактическая информация о местах сражений. Информация, которую могли добыть разведчики и шпионы Ашару, была весьма полезна, но Рабису решили, что нужные им сведения лучше узнавать самостоятельно.

Точные карты были разработаны мастерами Рабису, чтобы обеспечить своих собратьев подробной информацией об их территориях. Обычно точная карта представляла собой свиток папируса или пергамента, на первый взгляд – совершенно чистый. Эти артефакты одинаково ценились как разведчиками, так и стратегами, и были на удивление прочными, если принять во внимание хрупкость материала, из которого их изготавливали.

Система: Запас кубиков у Точной карты равен шести (используется для определения эффекта от ее использования), сложность бросков равна 6 для необитаемой или сельской местности и 8 для городов. Активация требует броска на Веру (или траты единицы Веры). Те немногие смертные, которым довелось воспользоваться артефактом, вместо Веры использовали Силу воли.

Если персонажу удалось успешно воспользоваться артефактом, на свитке появляется подробная карта местности. Природные и географические объекты обозначаются коричневым цветом, люди и животные выделяются золотым и зеленым цветом соответственно. В те времена, когда еще можно было встретить ангелов, на карте они обозначались серебряным цветом. Карта может показывать и демонов – они обозначатся красным цветом, но падшие, пытающиеся скрыть свое присутствие, могут избежать обнаружения, выполнив бросок сопротивления на Силу воли (сложность 7).

Артефакт показывает территорию радиусом в одну милю плюс одна миля за каждый полученный при броске успешный балл. Детали остаются видимыми в течение одного эпизода, а затем постепенно исчезают, оставляя свиток чистым. Картой можно пользоваться три раза в день.

 

Ритуалы

Пожиратели реже пользовались ритуалами, чем остальные Дома, так как большая часть их обязанностей требовала прямых и непосредственных действий. Воздействие в течение долгого времени или на расстоянии менее соответствовало их природе, чем природе прочих Домов. Тем не менее, тщательно разработанные ритуалы были тем преимуществом, от которого на войне не мог отказаться ни один из демонов, поэтому у Пожирателей имелись свои ритуалы длительного действия.

Оживленное растение

Со временем самые старшие из Рабису в одинаковой степени подчинили себе мир животных и растений, и под их бдительным оком эти царства начали смешиваться. Этот ритуал, как и многие подобные ему, позволяет Пожирателю создать разумное и подвижное растение, сильно отличающееся от обычных зеленых насаждений. Не раз ничего не подозревающая группа сторонников Неба останавливалась на ночь в рощице, чтобы навсегда исчезнуть, а хорошо удобренные деревья продолжали разрастаться и зеленеть.

Первичное Знание: Знание Дикой природы *****.

Вторичное Знание: Знание Животных ****.

Начальная стоимость: 18.

Ограничения: зачаровываемые растения должны находиться в магическом круге; ритуал проводится только над молодыми саженцами.

Минимальное время проведения: 81 минут.

Система: Тратится единица Веры, выполняется бросок на Интеллект + Выживание. После проведения ритуала саженцы можно посадить, как обычные растения, и ухаживать за ними; они так же подвержены воздействию Знания Дикой природы, как и вся растительность. И все же эти саженцы – не простые растения. У них есть зачатки разума, совсем как у животных. По завершении ритуала изменение растений становится необратимым. Вырастая, они развивают интеллект подобно животным.

Растение также отращивает естественное оружие, используемое для защиты или нападения. Запас кубиков на атаку растения и повреждения равен рейтингу Веры у заклинателя. Наносимые растениями повреждения являются летальными.

Пожиратели, желающие управлять этими ожившими растениями, должны использовать обращение Управление природой (Знание Дикой природы***). Без установления подобной связи растения остаются дикими и жестокими, как неприрученные животные.

Мука: Если ритуал проводится под воздействием Муки, управление этими растениями – которые развивают собственную злобную и кровожадную волю – требует от демона, выполнившего обращение Управление природой, еще и успешного броска на Силу воли (сложность равна значению Муки у Анкиды). К тому же такие растения наносят один дополнительный уровень летальных повреждений во всех случаях, когда им удается нанести урон жертве. У них едкий ядовитый сок, одинаково опасный как для людей и животных, так и для демонов.

Варианты: Ходили неподтвержденные слухи о растениях, разговаривающих с людьми. Якобы для создания таких растений к ритуалу нужно добавить Знание Человечества *.

 

Язык зверей

Демоны Шестого Дома легко воздействовали на умы и сердца животных, с которыми им приходилось работать, но их смертные союзники такими способностями не обладали. В некоторых ситуациях умение говорить с животными приобретало особую ценность, и Рабису разработали ритуал Язык Зверей, чтобы наделять этой возможностью помогавших им людей. Животным, с которыми работали Пожиратели, обычно приказывали не причинять вреда определенной группе людей, чтобы те могли говорить со зверьми в отсутствии демонов, не рискуя потерять жизнь и здоровье.

Первичное Знание: Знание Животных **.

Вторичное Знание: Знание Человечества *.

Начальная стоимость: 6.

Ограничения: магический круг рисуется жидкостью, настоянной на жимолости и малиновке.

Минимальное время проведения: 9 минут.

Система: Выполняется бросок на Манипулирование + Эмпатия. Количество людей (или демонов), попадающих под эффект от ритуала, равно значению Веры у Анкиды, умноженному на число выпавших успешных баллов. После ритуала субъект обретает возможность разговаривать с любым диким животным, которое способно общаться с другими представителями своего вида. С точки зрения животного, прошедшие через ритуал персонажи будут общаться с ним так же, как это делают его сородичи.

Длительность ритуала в часах равна значению Веры у Анкиды.

Мука: Прошедшие через ритуал субъекты по-прежнему могут общаться с животными, но их «речь» кажется тем враждебной и агрессивной. На все, что скажет находящийся под воздействием ритуала персонаж, животные будут реагировать как на угрозу. Чтобы преодолеть этот эффект и быть нормально понятым, демону или человеку нужно выполнить бросок на Манипулирование + Знание Животных, сложность которого равна значению Муки у Анкиды.

Варианты: Использовав Знание Человечества второго уровня, можно сделать так, чтобы животные, с которыми говорит субъект, хорошо относились к нему, вне зависимости от того, приказывал им это Пожиратель или нет.

Дикая тропа

Скорость и подвижность на поле боя являются залогом успеха. Там, где многие демоны пользовались крыльями, Нинурту прибегали к помощи растений, за ростками которых они заботливо ухаживали, наблюдая, как те достигают цветущей зрелости. Воспользовавшись ритуалом Дикой тропы, Пожиратель мог шагнуть под кроны деревьев и выйти на расстоянии мили от них, неприятно удивив врагов, за спинами которых он оказался.

Первичное Знание: Знание Дикой природы ****.

Вторичное Знание: Знание Путей **

Начальная стоимость: 12.

Ограничения: субъект ритуала должен стоять в центре круга, нарисованного на естественной поляне в роще или лесу.

Минимальное время проведения: 36 минут.

Система: Тратится единица Веры, выполняется бросок на Выносливость + Выживание. Количество существ - людей и демонов, - на которых воздействует ритуал, определяется числом полученных успешных баллов. Эффект от ритуала сохраняется 12 часов, в течение этого времени персонажи могут войти в одно дерево и выйти из другого, как будто бы они прошли по тропинке. Радиус действия ритуала в милях равен значению Веры Анкиды (точкой отсчета будет магический круг). В зоне действия ритуал произвольно создает тропы между деревьями – там и тогда, когда в них есть необходимость, - которыми могут воспользоваться субъекты ритуала.

Если персонаж пытается выйти из дерева, которое находится вне зоны действия ритуала, его автоматически отбрасывает к ближайшему к нему дереву, отдаленному от магического круга на расстояние в милях, не превышающее значения Веры заклинателя. Чтобы правильно выбрать дерево, из которого можно будет выйти, нужно выполнить бросок на Восприятие + Выживание (сложность 7). Если бросок оказывается неудачным, персонаж выходит из любого случайно выбранного дерева в зоне действия ритуала.

Мука: Если ритуал проходит под влиянием Муки, таящаяся в демоне порча раздражает деревья и заставляет их сопротивляться. Чтобы войти в дерево и преодолеть вызванную Мукой помеху, нужно выполнить бросок на Силу воли, сложность которого равна значению Муки Анкиды.

Варианты: Нет.

 

Создание персонажа

Члены Шестого Дома - ткачи и стражи, садовники и землепашцы – стали одним из величайших парадоксов в истории демонов и ангелов. Пожиратели, которых считали бездумными дикарями, подали пример совмещения разума и инстинкта, возвеличив единство знаний и природы. Темная сторона их сущности радуется таящемуся в них зверю, который просыпается по мере того, как падший ангел все дальше погружается в насилие и дикость. Двойственная природа Рабису – деликатное внимание к природе и яростное стремление защитить ее – позволяет создавать интересных и жизненных персонажей. Приводимые ниже рекомендации помогут вам в этом.

Концепция

Как и все ангелы, Пожиратели создавались для определенных целей, и даже после Падения заложенные в них побуждения сохранили свою силу. Большую часть Шестого Дома можно описать с помощью одной из приводимых ниже концепций, хотя существуют и исключения.

Зверь: Во многих отношениях такие Пожиратели – это воины, поддавшиеся безразличию, гневу и депрессии. Их моральное падение началось еще в жестокие времена Войны Гнева, когда стало можно сражаться без остановки, уничтожать без колебаний, когда не надо было подавлять желания смести с пути любую преграду. Звери из числа Рабису некогда были такими же заботливыми и осмотрительными, как и все представители Шестого Дома, но усталость и кровь подтолкнули их к бездумному насилию. Озверевших Пожирателей привлекают люди, склонные к насилию: преступники, служители правопорядка, солдаты и все те, для кого жестокость является привычной реакцией, а не крайним средством.

Хранитель: Если других Пожирателей влечет битва – по делу или просто потому, что выпала такая возможность, - то хранители из Шестого Дома больше интересуются тем, ради чего они сражаются. Эти Пожиратели сохранили сильнейшую связь с миром природы, который они некогда создали. Хранителей привлекают люди, связанные с природой: ученые, активисты и даже – если речь идет о демоне с высокой Мукой – вредители. В современном мире большинство Рабису с такими наклонностями обычно усердно работают над защитой окружающей среды, но не все они руководствуются альтруистическими мотивами и возвышенными соображениями. Многие Пожиратели поддерживают связь с дикой природой исключительно из эгоизма. Естественная тяга к суровым уголкам планеты дает им преимущество, от которого они просто так не откажутся, поэтому с их стороны было бы глупостью допустить на эти земли городскую цивилизацию.

Воин: В Войне Гнева Пожиратели были доблестными воинами, все легионы уважали их за преданность делу и неизменную готовность к бою. Воинами обычно были те Пожиратели, кто чувствовал в себе призвание защищать идеалы мятежа Люцифера, кто считал, что для достижения успеха нужно занять позиции и сражаться, используя все доступные средства. Большинство из них отличалось прямотой и решимостью и не было склонно к уловкам и манипулированию. Воинов обычно привлекают самые решительные и стойкие из носителей, хотя эти же черты характера можно назвать и упрямством и моральным абсолютизмом. Порою их выбором становятся люди, которые стойко переносят все трудности ради достижения цели, кажущейся им важной.

Натура и Маска

Если Пожирателей и можно охарактеризовать одним словом, то это будет слово «твердость». Редко можно встретить Рабису, который беспечно бросает начатое. Пожиратели выбирают себе дело и доводят его до конца. Для многих из них признать поражение и сдаться так же позорно, как оказаться бесполезными. Поэтому большинство Пожирателей обладают следующими Натурами: Диктаторы, Браво, Соперник, Фанатик, Мазохист или Перфекционист.

Большинство Пожирателей с уважением относятся к иерархии Шестого Дома и всего демонского сообщества, но мало кто из них интересуется политическими играми или готов пожертвовать ради организации тем, что ему дорого. Поэтому Пожирателей с Натурами Конформистов и Интриганов мало; Одиночки, Мятежники, Мошенники и Стоики среди них встречаются чаще.

Пожирателям с такой Натурой, как Одержимый, Бонвиван, Девиант (Deviant), Игрок, Чудовище или Экстремал, больше всего подойдет концепция Зверя. Эти демоны готовы нарушить все нормы и заглушить голос совести ради удовольствия и наслаждения.

Очень малая часть Пожирателей обладает сдержанностью и терпением, свойственным Зодчим, Начальникам, Педагогам и Фантазерам. Большинство из них – это заботливые и внимательные садовники с мотивацией хранителей или же рассудительные и дотошные стратеги и планировщики, которых можно назвать воинами.

Большая часть Пожирателей не настолько заинтересована в обмане и манипуляциях, чтобы показывать миру ложную личину. Мало кто из Рабису обладает Маской, которая значительно отличается от его Натуры, хотя упрямая решимость, свойственная Пожирателю, может быть частично скрыта под маской апатии или фальшивой бодрости. Во многих таких случаях демон пытается обмануть не только мир, но и себя самого.

Первичное Знание

Образ и первичное Знание вашего персонажа будут выбраны на следующих этапах его создания, но кое-какие решения надо принять сейчас, когда персонаж начинает обрастать плотью. Первичное знание указывает изначальное предназначение демона, ради которого он был некогда создан Господом, и сильно влияет на его склонности и способности. В этом разделе идет речь о знаниях Пожирателей, а также приводятся некоторые соображения по выбору знания для той или иной общей концепции.

Знание Зверей: Это знание позволяет демону влиять на мир животных, все его обращения нацелены на общение с животными, управление и манипулирование ими. Образ Зверя увеличивает все Физические Атрибуты и обостряет органы чувств. Он делает персонажа более эффективным в бою, позволяя ему наносить усиливающиеся повреждения и выполнять за ход больше одного действия. Знание Зверей весьма полезно воинам, которые могут извлечь немало пользы из боевых характеристик образа Цалту, и особенно хорошо подходит озверевшим Пожирателям, которые предпочитают животную простоту сложным моральным вопросам мира разума. Рабису-хранителям это знание менее полезно, так как его обращения не позволяют влиять на материальный мир, но лишь на подмножество обитающих в нем живых существ.

Знание Плоти: Последнее из разработанных Пожирателями Знаний, Знание Плоти также является и наиболее прямым по воздействию. Его обращения – это единственные из сил Пожирателей, которые напрямую воздействуют на людей и демонов, и они могут причинить значительный вред или принести столь же значительную пользу. Аруру, Образ Плоти, не так сильно приспособлен для боя, как Цалту, но он увеличивает Социальные характеристики и дает преимущества в защите, повышая Инициативу и делая персонажа невосприимчивым к ядам. Это знание в качестве первичного подойдет воинам, которые хотят своим примером вдохновлять окружающих, и Пожирателям-зверям, желающим выйти за пределы возможности своих тел. Для хранителей это знание менее полезно, так как они обычно не концентрируются на себе и нечасто нуждаются в обращениях Плоти.

Знание Дикой природы: Это знание идет в паре со Знанием Зверей. Оно обеспечивает власть над миром растений, а не животных, а его обращения позволяют сильнейшим образом влиять на окружающую среду. Образ Нинурту хорошо подходит не слишком воинственным персонажам; он значительно увеличивает способности к маскировке и так же обостряет органы чувств, как и образ Цалту. Он также добавляет уровни здоровья, которые не будут лишними никому из персонажей, но наибольшую выгоду из них извлекут воинственные демоны со Знанием Дикой природы. В целом же Знание Дикой природы лучше всего подходит хранителям, так как обеспечивает наиболее полный контроль за экологией. Оно может подойти и Пожирателям-зверям, так как растущие без помех растения обладают значительным разрушительным потенциалом, но его силы нельзя напрямую использовать в столкновениях, поэтому Рабису со свойственным воинам складом ума это Знание менее полезно, чем остальные два.

Атрибуты

Вопреки стереотипу, называющему Пожирателей тупыми машинами для убийств, у Рабису, в полной мере овладевших выбранной специализацией, склонности должны быть хорошо сбалансированы.

Физические

Персонажи-Пожиратели часто бывают ориентированы на физические способности, ведь без хороших значений Физических Атрибутов невозможно проявить доблесть в бою, которой так славятся Пожиратели. Но для большей части обращений Пожирателей эти Атрибуты не являются необходимыми. Тем не менее, Физические Атрибуты желательно сделать хотя бы вторичными, так как мало кто из Пожирателей будет сидеть смирно, если что-то пойдет не так. Пожиратель, который не в состоянии позаботиться о себе, воистину является исключительным созданием.

Из Физических Атрибутов предпочтение желательно отдать Выносливости. Она не только воплощает присущую Пожирателям твердость, но и является основой для большинства их сил. Особое значение она имеет для Пожирателей образа Нинурту, у которых есть несколько основанных на Выносливости обращений.

Ловкость и Сила примерно равны по значимости, хотя в Знании Плоти есть одно обращение высокого уровня, основанное на Ловкости. Выбор между этими Атрибутами во многом зависит от стиля и стандартной тактики персонажа.

Социальные

По большему счету, Рабису никогда не были душою компании, что нашло отражение в их силах. Лишь малая часть их обращений основана на Социальных Атрибутах, в Знании Зверей есть одно обращение – Управление Животными, - которое использует Манипулирование, но, как правило, Социальные Атрибуты у Пожирателей являются третьестепенными по значимости.

Исключением из этого правила может стать демон образа Аруру, чьи Социальные Атрибуты в апокалиптической форме возрастают. В целом для Пожирателей, живущих в современном мире, менее всего полезно Манипулирование. Обаяние отражает животный магнетизм, понятный Пожирателям, многие физически развитые представители Шестого Дома обладают высокими значениями Внешности, но отвлеченный процесс Манипулирования демону, ориентированному на прямые действия, кажется слишком затратным.

Ментальные

Может быть, Пожиратели и не славятся любовью к научным изысканиям, но те, кто надеется овладеть их знаниями, не могут полностью пренебречь интеллектуальной сферой. Пожирателям важны все три Ментальных Атрибута, и при распределении начальных баллов эту категорию Атрибутов имеет смысл сделать хотя бы вторичной.

Интеллект безусловно важен для Рабису всех образов. У Цалту и Нинурту есть по два обращения, основанных на интеллекте, а у Аруру таких обращений три. У каждого образа есть обращение, основанное на Восприятии. Наконец, хотя обращений, основанных на Сообразительности, нет, этот Атрибут отражает простые рефлексы, свойственные таким интуитивным созданиям, как Пожиратели, поэтому высокое значение Сообразительности прекрасно подойдет большинству Рабису.

Способности

В отличие от Атрибутов, которые у Пожирателей более-менее уравновешены, набор выбираемых Способностей обычно четко определен и ограничен. Ниже приводятся некоторые рекомендации по распределению баллов между Способностями.

Таланты

Многими своими сильными сторонами Пожиратели обязаны инстинктивным, врожденным рефлексам – обычно такие склонности называются Талантами, и у большей части Пожирателей Таланты должны быть хотя бы второстепенными Способностями.

В обращениях Пожирателей Таланты не используются, но многие из них имеют большое значение для типичного Рабису. У большинства Пожирателей будет высокое значение Бдительности и Уворота (Уклонения). Воинственные Пожиратели, такие, как воины и часть зверей, должны как можно больше баллов потратить на Атлетизм и Рукопашный бой. Этим демонам, в особенности озверевшим Пожирателям, также желательно повысить значение Запугивания. Воины могут потратить часть баллов на Лидерство; может быть, они и не обладают врожденными качествами командира, как Дьяволы, но во время Войны Гнева многие Пожиратели стали выдающимися военачальниками.

Навыки

При создании персонажа-Пожирателя именно Навыкам следует уделить особое внимание, так как в большинстве обращений Рабису используются Навыки, а не Таланты или Познания. Пожирателям образа Цалту следует потратить максимально возможное число баллов на Знание животных, так как этот Навык используется во всех обращениях Знания Зверей. Аналогичным образом, на всех уровнях Знания Дикой природы используется Выживание, и этот Навык у Пожирателей образа Нинурту должен иметь очень высокое значение.

Выживание пригодится всем Пожирателям, хотя максимальное его значение необходимо только тем из них, кто выбрал Знание Дикой природы в качестве первичного. Большинство Рабису привыкли действовать, не заботясь об удобствах, поэтому Выживание им необходимо.

Воинам, которые и в современном мире играют ту же роль, имеет смысл потратить часть баллов на Огнестрельное оружие или Фехтование, или же на оба этих Навыка, в зависимости от того, как собирается действовать персонаж. Аналогичным образом, воинственным Пожирателям-зверям желательно иметь приличные значения Огнестрельного оружия и Фехтования, а также, возможно, Взрывного дела, если они желают причинить максимальный вред и стать причиной серьезных разрушений.

Познания

Хотя для достижения успеха Рабину необходимо владеть определенной информацией, в целом им нет необходимости быть хорошо образованными, поэтому Познания можно сделать третьестепенными по важности Способностями.

Исключение следует сделать для Пожирателей образа Аруру. Эффекты всех обращений Знания Плоти основаны на Медицине, поэтому этим персонажам рекомендуется поднять значение Медицины до максимально высокого значения.

Знание компьютера и Языкознание полезны всем персонажам в современном мире, а Пожирателям-хранителям желательно иметь высокое значение Академических знаний, Исследования и Науки, если у них имеется соответствующий опыт. Что касается всех остальных Познаний, то распределять между ними баллы желательно после того, как будет хорошо продумана история Пожирателя и его носителя.

Дополнения

Персонажам-Пожирателям будут полезны почти все Дополнения, но все же некоторые из них важнее всех остальных. Положение характеризует статус персонажа в современном демонском сообществе. Хотя статус Шестого Дома в целом во время войны был относительно низким, многие отдельные Пожиратели пользовались огромным уважением за свою преданность делу и способности.

Наследие и Совершенство весьма полезны для воинов и зверей, так как Наследие позволяет им пользоваться бесценными воспоминаниями из их прошлой жизни, а Совершенство делает обращения их первичного Знания более надежным орудием. Договоры также полезны, так как обеспечивают приток Веры в тех случаях, когда воину нужно залечить раны.

Хранители – в особенности те из них, чей носитель был активистом, - сумеют извлечь пользу из Союзников, Последователей, Ресурсов и Контактов, если решат пропагандировать свои взгляды в современном мире. Может быть, в умении налаживать связи они и не могут соперничать с Дьяволами или Осквернителями, но многие хранители, да и остальные пожиратели, считают, что сила смертных – это серьезное оружие, которым не следует пренебрегать.

Добродетели

Воины Шестого Дома обычно имеют высокое значение Убежденности и приличное значение Мужества, в то время как значение Совести у них довольно низкое. Большинство Пожирателей-воинов делают то, что делают, из чувства долга, а не сострадания. Но значение Совести может быть и довольно высоким, так как законы природы, которые воплощают Пожиратели, могут быть как снисходительными, так и жестокими.

У Пожирателей-зверей часто очень высокое значение Мужества, разное значение Убежденности – часть из них действует, руководствуясь искренними чувствами, а часть просто стала равнодушной, - и очень низкое значение Совести. Высокое значение Совести помешает Пожирателю-зверю действовать так, как он привык за долгие годы. К несчастью, большинство Пожирателей-зверей, ожесточившихся и разочарованных, быстро погружаются в Муку, поэтому они вынуждены менять свою природу, чтобы приостановить моральное разложение.

У хранителей баллы между Добродетелями распределены более равномерно. У некоторых из них высокое значение Совести, у других ее значение ниже. Значение Убежденности обычно зеркально отражает значение Совести, вне зависимости от того, действуют они по велению долга или из сострадания. Мужество у них имеет как минимум среднее значение, хотя храбрые поступки, память о которых пережила века, обычно совершались Пожирателями других типов.

Знание

К этому времени вы уже, вероятно, решили, какое Знание станет у вашего персонажа первичным. Теперь нужно распределить баллы и выбрать, сколькими обращениями разных Знаний будет владеть персонаж. Иногда имеет смысл потратить все баллы на одно Знание, но в других случаях лучше выбрать обращения из нескольких путей знаний. Так как количество изначально доступных персонажу обращений довольно ограничено, распределять между ними баллы следует с осторожностью.

Знание Зверей

Пожирателям-зверям, выбравшим это Знание в качестве основного, желательно потратить на него все три балла. В этом случае они получат обращения Призвать животных, Управление животными и Подчинить животное, которые обеспечат им власть над представителями животного царства, и приблизят их к овладению обращением Превратиться в животное. Четвертая точка в этом Знании, полученная за счет дополнительных (свободных) баллов, превратит Пожирателя в сильного и очень опасного персонажа уже на начало игры.

Воинам образа Цалту желательно потратить все три балла на это Знание и по возможности повысить его до четвертого уровня за счет дополнительных баллов. Превращение в зверя дает неоценимые преимущества в битве, из всего арсенала Пожирателей это обращение – самое полезное в бою.

Хранители могут приобрести одну точку этого Знания. Оно дополняет Знание Дикой природы и, хотя пренебрегать ради него остальными знаниями не следует, такие демоны сумеют извлечь пользу из любого полученного обращения.

Знание Плоти

Это Знание подойдет в качестве первичного персонажам-зверям. Две точки Знания Плоти позволят им овладеть обращениями Контроль над телом и Контроль над нервной системой. Возможность злоупотребления последней из сил – даже без обращения к эффектам высокой Муки – понравится Пожирателям-зверям; потратив еще один балл, персонаж сможет приобрести обращение Управление плотью. Эта сила очень полезна воинственным персонажам, так как позволяет им с большей легкостью творить жестокости.

Аналогичным образом, Пожирателям-воинам Знание Плоти тоже может дать немало преимуществ. Если оно было выбрано в качестве первичного, желательно потратить на него все три балла, чтобы получить обращение Управление плотью. Часть дополнительных баллов можно потратить на приобретение четвертого обращения – Восстановить плоть, - так как оно позволяет залечивать ужасные раны, не выходя из боя.

Хранителям Знание Плоти принесет меньше пользы, чем другие знания, и персонажу-новичку придется делать выбор между Контролем над телом и получением еще одного обращения в другом пути знания.

Знание Дикой природы

Это Знание принесет очевидную пользу хранителям, поэтому им следует потратить на него не менее двух баллов. В этом случае они получат обращения Чувствовать местность и Ускорить рост. Власть, даваемая обращением Управление природой, может показаться весьма соблазнительной, но она не так уж необходима начинающему персонажу, поэтому хранителям образа Нинурту рекомендуется получить обращение из какого-нибудь еще Знания, чтобы усилить себя. Дальнейшее изучение Знания Дикой природы дает немало преимуществ, так как в результате персонаж овладевает могущественными обращениями Подчинить растение и Изменить растение, которые могут оказаться весьма полезными как в бою, так и в иных ситуациях.

Некоторые Пожиратели-звери могут решить, что им подходит даваемый этим знанием образ, в особенности те из них, чья дикость была вызвана ущербом, нанесенным окружающей среде. Эти Пожиратели, которые словно воплотили в себе темные стороны хранителей, должны потрать на Знание Дикой природы максимально возможное количество баллов. Чем быстрее они овладеют обращениями Подчинить растение и Изменить растение, тем быстрее смогут приступить к преобразованию мира в соответствии со своими болезненными представлениями. На начальных этапах Пожирателям-зверям пригодится неконтролируемая разрушительная сила таких обращений, как Ускорить рост.

Воинам это Знание принесет меньше преимуществ. Оно не дает прямого и немедленно эффекта, как остальные знания Пожирателей, поэтому подходит воинам меньше, чем иные пути знания. Самые независимые из воинов Рабису могут решить, что некоторая власть над растительным миром принесет им определенную пользу, и приобретут одну точку этого Знания. В этом случае они овладеют обращением Чувствовать местность, которое снабдит их тактической информацией, необходимой в бою.

Общее Знание

Подвижность, обеспечиваемая Знанием Основания, весьма полезна всем воинственным персонажам – в нашем случае зверям и воинам. Воздействие на силу тяжести, получаемое ценою одного балла, пригодится в бою, но следующие обращения этого Знания лучше приобретать за дополнительные баллы.

С другой стороны, Знание Человечества не слишком подходит Пожирателям. Шестой Дом в целом меньше взаимодействовал с людьми, чем остальные Дома демонов, и обычно это общение ограничивалось ситуациями, связанными с природой и окружающей средой. Пожиратели никогда не стремились обрести друзей среди смертных, и хотя эта цель может показаться вполне достойной, у большинства Рабису хватает других забот. Поэтому точки, которые можно было бы потратить на Знание Человечества, лучше распределить между знаниями Дома.

Дополнительные баллы

Пожиратели извлекут немало пользы из высокого рейтинга Веры, так как в этом случае они смогут с легкостью залечивать раны, полученные в бою. Воинственные Пожиратели – воины и некоторые звери – могут потратить несколько свободных баллов, чтобы повысить рейтинг Веры хотя бы на единицу.

Как и все прочие демоны, Пожиратели невосприимчивы к контролю над разумом, поэтому Сила воли в основном используется для обеспечения успешности обычных действий. Возможность получить автоматический успех является значительным подспорьем в бою, поэтому всем Пожирателям пригодится увеличенное значение Силы воли. Меньше всего повышенная Сила воли понадобится, возможно, хранителям, которым лучше потратить дополнительные баллы на что-нибудь еще.

Воинам следует подумать о повышении Физических Атрибутов и боевых Способностей, хотя приобретение еще одной точки Знания Зверей (для демонов образа Цалту) может оказаться не менее полезным. Выбор Пожирателей-зверей во многом зависит от выбранного ими образа действий, но в целом им следует сосредоточиться на разрушительных и насильственных Способностях. Менее целеустремленным Рабису-зверям разумнее будет приобрести одну или две точки Знания, отличного от их первичного Знания. Хранителям следует максимум внимания уделить повышению Навыка Выживания и увеличению доступных Ментальных Атрибутов.

 

 


1 — Наружные молодые, физиологически активные слои древесины, стволов и корней. [Наверх]