Часть III: Аль-Андалус

Все вражьи богатства – наша пожива.
Зятья ваши тоже нас убедили,
Что маврам в поле не кажут спину.

"Песнь о Сиде"

Обзор

Аль-Андалус – область на юге Иберии, контролируемая мусульманами. В период с 711 года воины Пророка захватили практически весь полуостров; однако к XIII столетию аль-Андалус занимает всего лишь южную треть Иберии.

Власть мусульман в Иберии достигла своего зенита в X веке, и главную политическую роль играл Кордобский халифат. Это государство распалось в 1031 году, а последовавшие междоусобицы уничтожили единство мусульман, тогда как христианские королевства на севере все сильнее желали изгнать своих южных соседей.

Две волны вторжений фундаменталистов из Северной Африки прокатились по полуострову. Сначала альморавиды, главенствовавшие в конце XI – начале XII века. Удобства цивилизации ослабили их волю, и на смену им пришли альмохадцы, которые начали борьбу за объединение аль-Андалус. Их успехи были недолгими: они смогли захватить центральные равнины, но им не удалось распространить свою власть на другие территории региона. Время бежит быстро. Пока лидеры мусульман готовятся воевать – или покинуть захваченные земли, их христианские соперники изучают карты и собирают армии. Сокрушительное поражение мусульман при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 году посеяло панику и пораженческие настроения.

Политика каинитов. Преобладающиим кланами в аль-Андалус являются Ласомбра (или "Кабилат аль-Хайял" по-арабски) и Ассамиты ("Бану Хаким"). Присутствуют также и представители большинства остальных кланов, однако именно эти два приложили к освоению территории наибольшее количество времени и сил. Они прилагают все усилия, чтобы сберечь приобретенное.

С точки зрения политики, каиниты, живущие в регионе, столь же разобщены и разбиты на группировки, как и их смертные соседи. Альмохадцы при сильной поддержке Ассамитов и наиболее прагматичных каинитов других кланов удерживают власть в центральных регионах аль-Андалус. Здесь насаждается религиозная ортодоксальность, и любое немусульманское лицо вызывает подозрения.

Северные и восточные области пребывают в хаотичном состоянии, управляемые постоянно меняющимися коалициями каинитов, борющимися за свои королевства таифа. Султаны клана Ассамитов в первую очередь озабочены сохранением крупного мусульманского государства, способного противостоять европейским христианам. Правителей, принадлежащих к клану Ласомбра, чаще волнуют религиозные проблемы. Султаны и визири других кланов, в общем и целом, заинтересованы в собственной безопасности и сохранении власти. Многие обнаружили в себе желание прийти к какой-то степени сосуществования с их недругами-христианами.

На юге и востоке контроль правящих династий всегда был более слабым (особенно в государствах на востоке, изолированных в силу особенностей географии). Столкновения христиан и мусульман были весьма жестокими, но при всем этом их характеризовали скорее взлеты и падения отдельных лидеров, нежели борьба династий. Высокогорья на востоке – единственные территории, уверенно контролируемые альмохадцами. Центральным городом региона – Гранадой – управляет султан Бадр, отличающийся ортодоксальными (можно сказать даже, фанатичными) религиозными взглядами и отчаянно отстаивающий свою независимость.

Восточное побережье и Балеарские острова находятся за пределами власти альмохадцев. Валенсия в настоящее время управляется ортодоксальным представителем клана Ласомбра, однако бывший султан втайне вернулся в город, и здесь ожидаются крупные политические волнения. Номинально острова – часть домена султана Валенсии, но в реальности для каинитов они – нечто вроде ничьей земли. Здесь живут Ассамиты, несколько Тореадоров и некоторые другие, кормящиеся как христианами, так и мусульманами.

В целом аль-Андалус населена негусто, причем основная масса ее обитателей сосредоточена в крупных городах, а в сельской местности обосновались усердные старатели, земледельцы и случайные чудаки. Что касается архитектуры, в ней оставила следы каждая волна захватчиков. Влияние мусульманской культуры сильно – во всех значительных поселениях имеются мечети; обычным делом также являются кирпичные постройки в арабском стиле, замысловатые конструкции крыш и украшения домов. Хватает здесь и руин, оставшихся от эпох римлян и вестготов, а также римских дорог, мостов и акведуков.

Культура. Традиционная терпимость мусульман по отношению к христианам и иудеям (которых называют "ахль аль-китаб" - "люди книги") оказала сильное влияние на местную культуру. Мусульмане уделяют внимание развитию как тела, так и духа. Заботливо возделанные сады, причудливая архитектура и кулинарные изыски, изящные одеяния и манеры соединились, образовав уникальный для Средневековья культурный сплав. Многие христиане (как и многие евреи) обратились в ислам, кто-то из подлинных религиозных чувств, кто-то – чтобы не платить налог, собираемый с иноверцев, а кто-то с целью присоединиться к бюрократической системе и попасть в коридоры власти.

В последнее время Реконкиста активизировалась, тогда как аль-Андалус погрузилась в борьбу за объединение, и веротерпимость начала сходить на нет. Альмохадцы изгнали немусульман из своих городов, и их противники размышляют, не оставить ли им ислам ради перехода в христианство (или возвращения к христианству). Прагматики высматривают возможности обустроиться в других землях. Верующие стремятся объединить общество на основе религии. Что касается теневой жизни, члены Аширры столь же разобщены, как и смертные, меж которых они охотятся.

Мечети

Все города, находящиеся под властью мусульман, имеют в своей черте мечети – места религиозного поклонения последователей ислама; в крупных городах, таких, как Кордоба, Севилья и Гранада, эти строения многочисленны. В каждом из этих городов есть альяма, или главная мечеть, расположенная в центре жилой застройки и окруженная торговым кварталом (мединой). Рядом обычно расположено медресе (школа), а также целая россыпь проулков с множеством мелких лавок.

Мечеть состоит из трех строений: минарет, внутренний дворик и молитвенный зал. Минарет, с которого муэдзин созывает верующих на молитву, – это квадратная башня, сужающаяся к верхушке. Обычно ее возводят из камня или кирпича, украшают арками, лепниной и изразцами, а на верхушке укрепляют три золотые сферы (ямур).

Во внутреннем дворике (шане) обычно высажены деревья и устроены фонтаны; он предназначается для размышлений и часто по периметру его идет крытая галерея. Ливан, или молитвенный зал, – всего лишь место, огороженное колоннами и укрытое параллельными рядами арок и нефов, с молитвенными ковриками на полу. Разумеется, украшения колонн и сводов далеки от скромности, особенно в крупных мечетях, собирающих значительные пожертвования. Михраб (возвышение) расположен посредине восточной стены (он обращен к Мекке). В небольших мечетях михраб может быть обыкновенной пустой нишей, однако в альямах он изысканно украшен и сделан с таким расчетом, чтобы усиливать звук голоса.

Мечеть обычно окружена высоким кольцом каменных стен без окон, с несколькими дверями и минимумом украшений. Она является своеобразным центром города, муниципалитетом, и часто используется как центр общественной деятельности – управления, обучения и прочих собраний. На внешних стенах мечети, как на доске объявлений, часто размещают послания, обращенные к населению.

Королевства таифа

Появившаяся на обломках халифата Омейядов, аль-Андалус так и не обрела силу единства и целеустремленности, характерных для власти ее предшественников. Эмират альморавидов обеспечил аль-Андалус некоторую степень объединения, но их влияние быстро улетучилось, а сменившие их альмохадцы реально властвовали лишь в землях вокруг Севильи. Остальная часть аль-Андалус разбилась на небольшие государства, что предопределило падение халифата и последовавшие волнения. Управляемые отдельными группировками (таифа), эти мини-государства будут существовать вплоть до ухода основной части мусульман из Иберии. Со свойственной им хаотичностью и чрезмерным стремлением к соперничеству, королевства таифа стимулировали развитие торговли, искусства и наук, но не пожелали объединиться перед лицом христианской угрозы. Их разобщенность и внутренняя грызня стали основой их падения.

Подобное расслоение общества смертных нашло отражение в горьких и изощренных спорах среди каинитов аль-Андалус. После столь долгого гнета под властью султана Кордобы немногие каиниты, живущие вне крупных городов, изъявляют желание расстаться со свободой, которую они обрели во времена политического хаоса последних веков. Амбициозные группы и могущественные вампиры-одиночки способны считать королевства таифа собственными доменами, независимыми от окружающего мира. Как следствие, политические игры, борьба и разрозненность каинитов аль-Андалус достигли новых высот; завистливые султаны не прекращают попыток сохранить и расширить область своего влияния, почти не уделяя внимания тому, что творится за ее пределами. Разумеется, далеко не все смертные не способны увидеть бури, заходящей с севера, и есть каиниты, которым так же не все равно, особенно когда с течением десятилетий напор христиан становится все более очевидным. Большинство дальновидных каинитов готовятся переметнуться на другую сторону или спасаться бегством в Северную Африку, предоставляя последним султанам-вампирам таифа возможность обреченного сопротивления.

Несмотря на свое упорство в стремлении к независимости и пересеченную и разнообразную территорию аль-Андалус, королевства таифа имеют много общих черт. Ключевой особенностью в них является преобладание исламской культуры, религии и политики. Правители этих крохотных владений гораздо ближе к превратностям судьбы большого исламского мира, чем к географическим соседям – христианским королевствам севера. Хотя эта черта способствует неизбежному падению карликовых государств, из ее наличия следует несколько обобщений, касающихся их внутренней структуры и взаимоотношений. Поскольку точной информации об этих микроскопических королевствах немного, за исключением тех, которые были созданы вокруг крупных городов вроде Валенсии или Гранады, цель этого раздела – дать Рассказчику все необходимые материалы для создания собственного королевства-таифа, заселенного как смертными, так и каинитами, а также показать несколько примеров.

Организация

В королевствах таифа внутренние противоречия средневековой исламской политики обозначены резко, разделяя эти государства на три большие группы в зависимости от того, кто ими управляет: чиновники, военные или представители знати. Правительства сменяются с приходом или смертью сильных лидеров. Период стабильности редко затягивается больше, чем на десять-двадцать лет. Вмешательство внешних сил – также мощный фактор, учитывая малый размер королевств и междоусобные конфликты в них. Эти столкновения часто направлены по одной из трех линий, перечисленных выше; вопросы религии, расы или экономики редко играют значительную роль.

Бюрократы. Министры, секретари и писцы, составляющие правящую бюрократию исламских государств, формируют влиятельную и мощную клику. Во многом они – цемент, скрепляющий вместе разрозненные группы, обладающие властью в исламском мире, поддерживая сообщение между знатью, военными, торговцами, учеными-улама и простыми гражданами. Чиновники, остававшиеся после Омейядов, альморавидов и альмохадцев, часто были повседневной властью в соответствующем регионе. Многие из них с легкостью присвоили власть себе, как только ослаб контроль из столицы. Правление чиновников также наступало при крахе власти вельмож или военных, или же когда какой-нибудь особенно влиятельный министр умудрялся устранить своих прежних господ, как это произошло при падении Кордобского халифата.

Без сильных местных связей жизнь бюрократических режимов в королевствах таифа весьма коротка. Даже если такой режим не будет сброшен другой группой, чиновники будут стремиться к слиянию с местной знатью, и подобные государства становятся неотличимы от любого другого режима, возглавляемого местными магнатами. Единственным крупным исключением из этой тенденции является ситуация, когда бюрократы исходят из немусульманского меньшинства, как правило, евреев или, иногда, мозарабов. В этих случаях чиновничье правление становится сомнительным предприятием, подкрепленным лишь хитростью, блестящим умом и непрестанными успехами лидера. Как только лидер-дхимми умирает или терпит значимое поражение, граждане-мусульмане будут стремиться свергнуть его. Такие восстания обычно жестоки и отличаются погромами в кварталах меньшинства, пребывавшего у власти.

Хотя бюрократические режимы таифа недолговечны, в аль-Андалус они, как правило, наиболее успешны в экономическом, культурном и (часто) в военном плане. Это неудивительно, поскольку обученные чиновники – опытные дипломаты и администраторы. Многие правители от бюрократии также обладают опытом в военном деле (это является частью хорошего образования любого мужчины) и по меньшей мере так же, как и знатные люди, подготовлены к роли полководцев и капитанов. Помимо очевидных умений, необходимых им для управления своими мелкими государствами, они стремятся открыть себе более широкие перспективы, чем вельможи или военачальники. С помощью образования и жизненного опыта чиновники становятся частью остального исламского мира. Как следствие, они оказываются более способными к управлению местными влиятельными группами ради улучшения всего вокруг, и гораздо более осмотрительными в отношениях с прочими королевствами таифа и христианами.

Военные. Привычка исламских режимов опираться на силу наемников, особенно происходящих из обращенных в ислам этнических меньшинств, привела к многочисленным случаям, когда эти привлеченные войска свергали своих нанимателей и забирали власть в свои руки. В Иберии наиболее распространенным случаем стал переворот, устраиваемый берберскими наемниками, хотя военачальники-арабы, нанятые на востоке, и даже наемные христиане, такие, как Эль Сид, также преуспевали в устроении собственных государств. Такие восстания, особенно произошедшие в хаосе падения халифата и крушения власти альморавидов, были склонны к жестокости и разрушению. Многие банды берберских наемников оказались немногим больше, чем обычные бандиты, и разграбляли и сжигали целые регионы, прежде чем осесть и стать правителями угнетенных выживших жителей. Мирные перевороты, как правило, производились арабскими офицерами, которые просто захватывали власть в приграничных городах и крепостях, когда влияние центра прекращалось, или если их амбиции одерживали верх над преданностью. Таким образом, разница между берберскими и арабскими (мозарабскими) военными государствами весьма заметна.

Причина присутствия арабских и мозарабских военачальников на границах очевидна: их задачей была защита аль-Андалус от нападений христиан. Государства, которые они основывали, были чрезвычайно милитаризованными и беспрестанно боролись с неостановимым продвижением Реконкисты. В результате эти королевства таифа оказались в числе наименее влиятельных и значимых. Они просто не существуют настолько долго, чтобы оказать влияние на что-либо хотя бы за пределами собственных границ, или не имеют на это лишних ресурсов. И то сказать, стойкое сопротивление арабских и мозарабских таифа резко контрастирует с эгоистичными отношениями с христианами, отличающими прочие государства аль-Андалус. Зато все эти военачальники не теряют власти после того, как сдаются; многие из них становятся вассалами христианских правителей.

Напротив, берберские наемники неистовствовали по всей аль-Андалус все время волнений между основными династиями. Эти группировки, обосновавшись на границе, стали продвигаться к югу за лучшей добычей, и уничтожали население целых регионов, разграбленных ими на своем пути; они причиняли столь серьезный ущерб, что смертельно ослабили отпор продвижению христиан на десятки лет. Немногие из этих мародеров вернулись в Северную Африку, ведь богатые поля и долины аль-Андалус были гораздо привлекательнее, чем бесплодные пустыни их родины, и в конце концов те отряды, что не были уничтожены и сумели не скатиться до обычных бандитов, обосновались в качестве пришлых хозяев. Тот факт, что они разделяли свои религиозные обычаи со своими подданными, не мешало берберским военным правителям быть жестокими, и они разрушили многие культурные достижения предыдущих поколений. В тех берберских таифа, которые протянули больше одного поколения, военные лидеры присоединились к местной знати и стали практически неотличимы от образованных и культурных правителей-предшественников. Поэтому, несмотря на свое начальное варварство, берберы возглавляли военизированные государства дольше, чем те, что управлялись арабами и мозарабами на севере. Однако прочее общество аль-Андалус было ими невостребовано, и потому они сами отдалялись от своих подданных. Что еще хуже, их междоусобная грызня обеспечила христианским монархам севера превосходный шанс вмешаться во внутреннюю политику аль-Андалус. Неудивительно, что государство-таифа Гранада, которое просуществовало в качестве вассала королей Арагона до 1492 года, управляется династией Насридов, происходящих от бывшего берберского наемника.

Знать. Как и во всех средневековых государствах, преобладающая элита вне столиц Омейядов, альморавидов или альмохадцев состояла из землевладельцев, главенствовавших в экономике и обеспечивавших набор рекрутов, на который опирались армии в военные времена. Во время правления и падения всех трех династий эти местные магнаты поддерживали их влияние и власть. Королевства таифа, основанные особенно могущественными местными лордами, или союзами таких лордов, – наиболее частая форма правления в аль-Андалус XIII столетия. Такие властители – не только благородные люди в западном понимании этого термина, поскольку в исламском мире в число "благородных" включались как рожденные в знатных семьях, так и торговцы различного религиозного и этнического происхождения; поэтому называть такие таифа "благородными" будет всего лишь удобным сокращением, чем точным определением. В общем случае, чем более урбанизировано государство, тем более меркантильными и ориентированными на торговлю окажутся, скорее всего, местные властители-торговцы. И наоборот, чем более государство таифа склонно к сельскому хозяйству, чем больше в нем деревень, тем скорее у власти в нем окажутся благородные землевладельцы.

На деле, однако, разницы между теми и другими таифа практически нет. Такие государства, как правило, малы и обращены вглубь себя. Конфликты между благородными семьями преобладают над угрозой с севера, что обеспечивает христианским королям, склонным к дипломатии, удобную возможность подчинить эти таифа себе. В своем желании превзойти друг друга в демонстрации изящества и благополучия благородные таифа покровительствуют искусствам и учености, а также крупным экономическим центрам. Именно благодаря творениям и образу жизни правителей этих государств появилось почти все то, что принято называть "мавританским"; немаловажно, что этим словом обозначают сибаритскую роскошь и удовольствия. Государства, управляемые чиновниками, возможно, живут лучше, но в своем эгоистичном соревновании знать таифа породила бурное интеллектуальное развитие, какого аль-Андалус не знала после падения халифата Омейядов.

И все же это соревновательное стремление, приведшее к столь многим достижениям, является фатальной ошибкой. Местные магнаты сопротивляются любому движению к большему единству, невзирая на то, что лишь выигрывают от крепких связей между управляемыми ими государствами, делающих их сильнее по сравнению с другими претендентами на власть. В этом отношении сыграла свою роль топография аль-Андалус, поскольку для любого таифа было трудно скопить достаточные ресурсы, чтобы одержать верх над соседями. Те государства, чья экономика основана на торговле, имеют деньги, чтобы собрать в Северной Африке армию наемников, достаточную для завоеваний или войн, но, учитывая постоянные проблемы с берберскими наемниками, отказываются от этого, нанимая лишь столько воинов, сколько необходимо для поддержания своей силы. Альянсы также не в чести из-за внутренних конфликтов и напряженного соперничества, упоминавшегося ранее. Таким образом, благородные королевства таифа не могут отразить вторжение с севера, как и государства остальных типов, а большая часть их интеллектуальной и художественной продуктивности может быть отнесена на счет беспечного фатализма, с которым они игнорируют надвигающийся рок, предпочитая заниматься местными стычками и собственными удовольствиями.

Взаимоотношения

Отношения между королевствами таифа вечно представляют собой суматоху, которая, в свою очередь, является отражением их отношений с эмиром альмохадцев в Севилье и христианскими королевствами севера. Несмотря на почти исключительно местный характер интересов таифа, эти капризные отношения характеризуют всю аль-Андалус в начале XIII века. Именно они объясняют слабость, приведшую к катастрофе при Лас-Навас, и продолжившую ослаблять и деморализовать остатки мусульманской Иберии. Это последнее – крушение надежд с таянием шансов выстоять против продвижения христиан – является ключевым в настроении жителей королевств таифа. Яростные и бесполезные сражения и интриги между таифа и открытость к манипулированию извне – все это явилось реакцией на очевидное роковое наступление северян.

Отношения между таифа. Королевства таифа чрезвычайно агрессивны. Скудность ресурсов играет в этом небольшую роль, даже учитывая ущерб, нанесенный экономике аль-Андалус падением альморавидов и дань, требуемую все более настойчивыми христианскими королевствами. Расширение территории также не является важным фактором, поскольку большинство таифа неспособны контролировать захваченные земли, учитывая трудности сообщения через пересекающие аль-Андалус множественные горные цепи. Причина бесконечных набегов и мелких войн между королевствами таифа лежит во вражде и мелочном соперничестве их правителей и связанных с ними семейств и их союзников. Само слово "таифа" (группировка) не просто так было выбрано в качестве определения этих государств; вплоть до самого своего завоевания христианами они будут продолжать драку за мелкие выгоды.

Основным ограничителем этой борьбы становится локальность. Королевства таифа заинтересованы лишь в отношениях со своими соседями; те, кто расположен поодаль, существуют вне узкого поля зрения элиты таифа. Несмотря на драки, мелкие королевства продолжают торговать друг с другом. Наряду с этим, различные правители и влиятельные семейства неизбежно связаны между собой браками и усыновлениями. Социальное и экономическое взаимодействие продолжается и во время войн сторон через посредников из других сообществ или этнических меньшинств внутри каждого государства – особенно евреев, которые обеспечивают необходимую каждому таифа для выживания торговлю.

В этой хаотичной среде процветают бандитизм и работорговля, и путешествия вдали от основных путей караванов в аль-Андалус опасно. Соответственно, королевства таифа, соединенные друг с другом реками или морем, гораздо более открыты друг для друга, нежели те, что расположены по соседству, но разделены особенностями территории. Грабеж также служит излюбленным занятием правителей, изгнанных из своих мелких владений внутренним переворотом или продвижением христиан. Сухопутная торговля между таифа становится затрудненной и менее прибыльной.

Отношения с альмохадцами. Несмотря на контроль почти что над половиной аль-Андалус, государство Альмохад, созданное вокруг Севильи, играет роль, немного отличную от роли королевств таифа. Учитывая то, что альмохадцы больше заинтересованы в сохранении своих владений в северной Африке, чем в расширении контролируемой ими территории в аль-Андалус, эмиры Севильи мало интересуются добрососедскими отношениями с мелкими государствами помимо вымогания дани с королевств, расположенных достаточно близко, чтобы их можно было запугать демонстрацией военной силы. Но и этот уровень интереса иссякает с течением века и появлением угрозы правлению альмохадцев в северной Африке. Лидеры аль-Андалус все больше и больше предаются праздности и чревоугодию и мало интересуются миром за пределами сверкающих границ Севильи.

Угроза, которую альмохадцы могут представлять для независимости таифа (как бы мало ни было их желание использовать как-нибудь свою мощь), играет значительную роль в побуждении мелких мусульманских государств к образованию альянсов и установлению даннических отношений с христианскими королевствами. Инерция Альмохада – лишь еще одна мотивация для поисков помощи на севере. Несмотря на это, города альмохадцев, особенно Севилья, – самые богатые и утонченные во всей аль-Андалус и являются центрами торговли и культуры. Хотя их политическая сила иссякла, альмохадцы все еще господствуют в области культуры: странное совмещение черт, которое может быть причиной слабого предвидения изменений движущих сил в христианских королевствах севера, демонстрируемого столь многими правителями таифа.

Отношения с христианскими королевствами. Многие правители таифа, связанные с общими тенденциями исламского мира, осознали, что их власть над землями становится ненадежной, лишь после недавней и разрушительной битвы при Лас-Навас-де-Толоса. Несмотря на угрозу, они все еще относят свои отношения с христианскими королевствами к той же категории, что и связи с другими королевствами таифа или с альмохадцами Севильи. У большинства из них просто не появлялась мысль об идущей войне за религиозное и культурное превосходство. Те же, кто осознает близкий конец своей привычной жизни, понимают и то, что сделать в сложившейся ситуации они могут ничтожно мало. Для большей их части религиозные различия не могут препятствовать заключению браков, торговле или политическим альянсам. Тот факт, что усердие крестовых походов теперь влияет и на Иберию, многие правители таифа осознают, лишь когда христиане окажутся у их порога. И даже тогда большая их часть сразу после Реконкисты поначалу станут вассалами Арагона или Кастилии – королей Арагона, например, мало интересует обращение подданных в свою веру. Поэтому в XIII веке послов, торговцев и предводителей наемников с севера можно найти повсюду в королевствах таифа. Лишь в приграничных государствах – где угроза завоевания неотвратима – взаимоотношения натянуты, и рано или поздно в этой ситуации окажутся все государства аль-Андалус.

Таифа в ночи

Разнообразие королевств таифа предлагает огромное количество возможностей для основания независимых доменов каинитам любого происхождения. Таким образом, не найдется двух таифа, где обитали бы абсолютно одинаковые ночные хищники. Иногда единственный могущественный каинит держит в своих клыках все королевство, а иногда у власти стоит могущественная котерия. Скрытые интриги пронизывают одни государства таифа, а в других охотятся бродячие банды каинитов. Однако все эти разнообразные султанаты могут быть грубо собраны в группы в зависимости от их взглядов на Реконкисту.

Традиционализм. Многие могущественные каиниты, объявляющие своим доменом целые таифа, являются традиционалистами. Потерявшиеся в мире прошлого, они вздыхают по ночам Кордобского султаната или какого-нибудь другого периода. Эти темные властители прячутся за ширмой государств, управляемых семействами, которые на протяжении поколений находились под их влиянием, и потому их чаще всего можно найти в королевствах, управляемых знатью или чиновниками. Как правило, это Каппадокийцы, Ласомбра или Торедор. С перспективами, открываемыми им их возрастом, множество султанов с традиционным мышлением в курсе происходящего, но они либо надеются благополучно пережить бурю, как многие из них пережили первое вторжение мусульман, либо считают, что ребяческие драки смертных между собой ниже их бессмертного достоинства. Для многих из этих старых вампиров вера мусульман поверхностна, хотя немногие активные члены Аширры поддерживают многочисленные религиозные организации, пытающиеся поднять верующих против христиан. К несчастью, нескольких весьма могущественных верующих каинитов недостаточно, чтобы развернуть волну апатии и отчаяния, охватившую аль-Андалус. Эти старейшины Аширры неизбежно или пойдут ко дну, сражаясь с Теневой Реконкистой, или спасутся бегством в северную Африку, чтобы доживать свои дни.

Радикализм. Многие каиниты остро ощутили ограничительное правление Кордобского султаната, особенно те, кто противостоял консервативным взглядам старейшин Аширры. Вслед за падением султаната они ухватились за шанс обрести собственный независимый домен, где они могли бы удовлетворять свое политическое и религиозное инакомыслие без ограничений. Среди этих радикалов – Бруха, ищущие новый Карфаген, Гангрел, желающие подорвать главенство основных кланов, и молодняк Аширры, стремящийся создать "чистые" теократические государства. Группам таких радикально настроенных вампиров удалось объявить своим доменом несколько ключевых таифа. С наибольшей вероятностью это те государства, где берберские наемники расшатали традиционные властные структуры смертных, а с ними и статус кво каинитов, но некоторые радикалы сумели установить контроль над бюрократическими режимами. Арабские милитаризированные государства на границе с христианами привлекают группировки Аширры. Ни один другой вампир в Иберии не создал такого брожения и беспорядков, как эти радикалы, ведь большинство их не довольствуются следованием собственной философии в одиночку, настаивая на том, чтобы попытаться обратить в свою веру других каинитов. Немногие радикалы предвидят движение Реконкисты до удара Лас-Навас-де-Толоса, а после, возможно, уже поздно делать что-либо, кроме как бежать в северную Африку.

Гибкий подход. Ограничения старейшин Кордобского султаната чувствовали не только радикально настроенные каиниты. Многие каиниты просто отвергали ограниченные возможности, чтобы самим получить богатство и власть, и такие приспособленцы чаще всего встречаются среди каинитов таифа. Юные группировки, от которых отгородились старейшины Кордобы, рады возможности изгнать лидеров своих доменов, или найти новых после падения халифата. Происходящие из низших кланов – Равнос, Носферату, Малкавиан, Последователи Сета – эти новые правящие клики начинают создавать себе то, чего они были лишены. Власть и деньги, однако, входят в привычку, и многие из этих новоявленных мелких султанов не могут не распространять свое влияние на близлежащие домены, поощряя дробление и ревность меж смертными, чтобы подорвать влияние своих недругов и расширить собственную власть. Каким влиянием на эти мелкие султанаты обладают древние каиниты, живущие в христианских королевствах и на севере Африки, неясно, однако многие охотно стали в какой-то мере вассалами в крупных интригах и противостояниях своих далеких старейшин. Неудивительно, что немногие из этих молодых вампиров могут надеяться удержать свою власть перед лицом подступающей Реконкисты.

Запад

Западная часть аль-Андалус не может похвастаться богатством или многочисленным населением. Португальские христиане подступают с севера; крупнейшими городами являются Бадахос в Эстремадуре и Уэльва на побережье Атлантического океана. Последняя процветает в большей степени и потеряет гораздо больше в случае продвижения Реконкисты.

Эстремадура

Эстремадура – редконаселенное плато в дальнем северо-западном уголке аль-Андалус. Большая часть ее территории ровная, но с севера, востока и юга она ограничена лесистыми холмами, которые поднимаются к Монтес-де-Толедо на севере и Сьерра-Морена к востоку и югу. Две крупных реки, Тахо и Гвадиана, пересекают регион с востока на запад. Климат Эстремадуры контрастен; лето раскаленное, а зима ледяная. Сами эстременьос четко разделяются на грубых крестьян и утонченных обитателей городов. Эстремадуру часто называют по названию ее крупнейшего города – Бадахос.

Северные районы – лоскутное одеяло пышных долин и предгорий, с деревнями, которые были основаны значительно раньше нашествия мусульман. Самые отдаленный северный район, Лас Урдес, давно страдал от мора, нищеты, колдовства, злых духов и каннибализма. Урданос – грубые, упорные люди, пробавляющиеся обработкой каменистой почвы, разводящие медоносных пчел и обитающие в крытых шифером каменных хижинах со скромными удобствами. Их ежедневная борьба за выживание оставляет им мало времени для того, чтобы интересоваться политикой или деяниями завоевателей.

Город Бадахос. Центральное поселение Эстремадуры было основано римлянами в качестве сельскохозяйственного поселка или загородной виллы; до IX века оно не было укрепленным городом. Земли вокруг Бадахоса, богатые и плодородные, питаются водами Гвадианы. В непосредственной близости от города расположено множество деревень, несколько укрепленных городков и руины римской эпохи; многое из этого используется местными сообществами в качестве мест собраний и площадок для празднеств.

Сам город скромен, в нем немного привлекающих внимание зданий; он, однако, сильно укреплен, а его горожане в период кризиса остаются спокойными. Укрепления окружают алькасабу на южном берегу Гвадианы, но стены тянутся и вдоль большей части остального города. К югу от алькасабы раскинулось сердце города, с торговыми площадями и тавернами, лавками и мастерскими, громоздящимися друг на друга на узких улицах, по некоторым из которых не может даже проехать экипаж. К западу от старого города расположены харчевни и более крупные и дорогие бутики, торговые и корабельные компании, заведения банкиров и искусных ремесленников.

Бадахос: политика и религия. История Бадахоса – это цепь случайных завоеваний, сопротивлений и периодов независимости. Город был частью Кордобского халифата до прибытия в конце IX века Абд аль-Рахмана ибн Марвана. Ибн Марван был солдатом-мувалладом, изгнанным в Бадахоз за ссору со старшим по званию арабом. В 877 году он укрепил город и попросил помощи у Альфонсо III, короля Астурии. Он нанес поражение армии Кордобы, но бежал, столкнувшись со второй, более крупной армией. Возвратившись через семь лет, он правил Бадахосом до своей смерти в 890 году; власть унаследовали его сыновья. Кордоба не пыталась восстановить контроль над регионом до 930 года.

Когда в XI веке власть Кордобы пала, и начался долгий период беспорядков, Бадахос вновь объявил о своей независимости, на этот раз под властью Сабура аль-Саклаби (Сабура Раба). Гражданский управитель Бадахоса при падении Кордобского халифата захватил власть в свои руки и передал своим потомкам. Недолгое время здесь правил португальский путешественник Геральд Бесстрашный, изгнанный в 1169 году альмохадцами, которые с тех пор удерживали город.

Вскоре после поражения мусульман при Лас-Навас-де-Толоса дань и периодическая демонстрация силы воли перестали обеспечивать городу безопасность. Несмотря на отвагу горожан, над ними витает дух неизбежности завоевания. Местные жители желают получить от жизни как можно больше удовольствий до того, как здесь установится христианское правление.

Бадахос: дела каинитов. Бадахос – один из северных аванпостов ислама в аль-Андалус. Поэтому здесь разместилась мощная группировка касты воинов клана Ассамитов. Быстро подчинив себе прочих каинитов города, они начали готовиться к битве против христиан. Новая султанша, Табита аль-Масри, не отличается фанатизмом, и от своих подчиненных требует верности, а не благочестия. Предыдущий султан, полководец Бруха по имени Бассам, согласился оставить пост и служить в качестве визиря аль-Масри после достойной демонстрации ее целеустремленности – кинжала, приставленного к груди спящего Бассама.

Поражение при Лас-Навас-де-Толоса стало тяжким ударом, разделившим ряды каинитов. Многие бежали из города в предполагаемую безопасность мусульманских центров, таких, как Севилья или Гранада. Большинство оставшихся твердо намерены сражаться, но есть и те, кто готов договариваться с христианами. Табита задалась целью удержать город насколько возможно долго. С помощью могущественного визиря Умара аль-Рашида она пытается обезопасить маршрут отступления для своих друзей – Ассамитов, организовывая защищенные убежища по дороге, ведущей в Севилью. Перед тем, как уйти, она надеется продать свой город по возможности задорого. Она не преследует тех, кто не намерен участвовать в драке, однако за такими горожанами пристально следят. Она ясно дала понять, что любой каинит, который попытается контактировать с христианами, неважно, по какой причине, будет уничтожен. Две таких казни уже состоялись.

Остальная территория Эстремадуры. Крупнейшее поселение центра Эстремадуры – приятный и оживленный город Касерес, где проживает энергичное интеллектуальное сообщество и некоторое количество Тореадор. Стратегически расположенный к югу от реки Альберче и оседлавший старый римский тракт, Касерес, начиная с 1142 года, был несколько раз захвачен христианским королевством Леон, но каждый раз бывал отбит.

Другой крупный населенный пункт на юге Эстремадуры – Мерида. Основанная римлянами в 25 году до н.э., она стала столицей новой провинции Лузитания. Под властью вестготов город оставался важным центром и не был завоеван мусульманами вплоть до 713 года. Под властью мусульман он пришел в упадок, и теперь это лишь медвежий угол в тени Бадахоса, расположенного к юго-западу. Город окружен руинами римской эпохи, среди которых театр, арена, храм, посвященный Диане, несколько усадеб, ипподром и акведук, облюбованный аистами. В руинах живут несколько Каппадокийцев и Носферату, в намерения которых не входят сражения с христианами.

Уэльва и Силвеш

Уэльва расположена почти строго на юг от Эстремадуры. Побережье Атлантического океана состоит по большей части из лагун и дюн, поросших соснами, с цепочкой рыбацких деревень. Посредине береговой линии расположилась Уэльва, промышленный портовый город. Граница с Кадисом и Севильей на востоке проходит по реке Гвадалквивир, а к западу Гвадиана формирует границу с Португалией. К северу горы Сьерра-Морена обозначают границу с Эстремадурой. Внутренние районы Уэльвы – холмистые равнины, где выращивают злаки, фрукты и подсолнухи. На юго-востоке Сьерра-Морена расположены оловянные копи Рио-Тинто. Силвеш расположен чуть дальше к западу, южнее границы с Португалией, где пассаты дуют в сторону северной Африки.

Город Уэльва. Уэльва – привлекательный город, расположенный на крутом обрыве между реками Тинто и Одиэль. Основанный финикийскими торговцами (они назвали город Онуба, и горожане до сих пор называют себя онубианцами), он использовался римлянами, открывшими в горах оловянные копи. Мавры продолжили добывать в них руду и усилили укрепления города, который стал процветающим государством таифа. Правительница этого таифа, вампирша из клана Ласомбра по имени Лайла, не намеревается терять свое положение из-за перемены течения истории. Чтобы укрепиться на троне, она ведет переговоры с португальским Ласомбра Висенте де Кардона. Она хорошо осведомлена о том, что Висенте – лишь фигляр, но она гораздо более уверена в его посланнике (и по совместительству его дитя) – Родриго Тока.

Город Силвеш. Важный порт, вовлеченный в торговлю с Африкой, в том числе рабами, Силвеш также был крупной военно-морской базой и внимательно управлялся Омейядами, альморавидами и, в конце концов, альмохадцами. Властители обычно назначали различных влиятельных чиновников, чтобы надзирать за городом, обеспечивать его верность и надежность, а также исполнение его важных функций. Когда альмохадцы в начале XIII века потеряли интерес к городу, последний невольничий визирь, свободный человек мозарабского происхождения по имени Дабир ибн Абундио аль-Нойя в 1202 году сумел захватить власть над городом, сформировав с влиятельными торговцами города свободный союз. В последовавшие девять лет Дабир правил преуспевающим портовым городом, подкрепляя свое положение поддержкой торговли, и не разочаровывая пиратов, которые сменили флот альмохадцев на позициях самой опасной военной силы в городе.

К 1210 году Силвеш начал ощущать давление, оказываемое неизбежным продвижением герцогов Португалии к побережью Атлантики. Дабир, однако, не пережил морского рейда англичан в 1211 году1, но убит был не нападавшими, а горожанами Силвеша, взбунтовавшимися после пожара в главных доках. Его сменил Нузаир ибн Джамал Абу-Намра, арабский работорговец, обладавший огромным влиянием и богатством, первый среди равных в торговом сообществе города.

До настоящего времени правление Нузаира было относительно стабильным, но город постепенно подпадает уже под экономическое, а не военное влияние Португалии. Продвижение христиан убивает рынок работорговли и отрезает источники большей части товаров, экспортируемых городом. Наиболее состоятельные горожане и торговцы обдумывают переезд в города Марракеш или Фес в северной Африке, тогда как более бедные жители оглядываются на Севилью, надеясь, что альмохадцы смогут их защитить. В 1234 году почти опустевший Силвеш сдастся португальцам без боя, чтобы никогда больше не вернуться к былой значимости.

Каиниты Силвеша. Во времена расцвета Кордобы Силвеш был значимым и прибыльным султанатом вампиров, обязанным своей мощью столице. Султан Кордобы назначал султана Силвеша и надзирал за его правлением. Наряду с торговлей смертных, в городе располагался основной канал беспрепятственного проникновения каинитов в аль-Андалус. Торговля рабами была важна для восстановления стад многих вампиров. В хаосе после распада Кордобского халифата султан Силвеша, некий Ласомбра по имени Фарук ибн Омар, умудрялся поддерживать контроль над городом, продолжая заявлять о своей верности султану Кордобы, и одновременно вести дела со всеми, кто мог ему заплатить. Фарук оказывал равную поддержку каинитам, следовавшим в аль-Андалус за альморавидами и альмохадцами, но было известно также и о его сделках с каинитами-христианами под прикрытием торговли Силвеша с севером, шедшей с перебоями. Он использовал к своей выгоде связи с Ласомбра, находившимися по обе стороны религиозного раскола.

В последние годы, однако, тщательное построение планов и сделок не уберегло Фарука от группы вампиров Баали, пришедшими в аль-Андалус вслед за альмохадцами и пытавшимися извлечь выгоду из хаоса и разрушения. Они посчитали Силвеш идеальным местом для распространения щупалец своей порчи по всей аль-Андалус. Нанеся внезапный удар, Баали вырезали большую часть местных вампиров, замаскировав это под ложный набег христиан. Затем один из них был поставлен в качестве султана под личиной Ласомбра – дитя Фарука. Этот скрытый Баали, Мухаммад ибн Фарук, отлично осведомлен о том, что христиане подступают, чтобы отобрать у него Силвеш, и радушно принимает посланников от своего предполагаемого собрата по клану Висенте де Кардоны, который, как он надеется, послужит в качестве инструмента распространения его собственной темной веры в землях христиан. Сам факт того, что Баали удалось провернуть эту схему под самым носом Судей, красноречиво говорит о хаосе, охватившем Amici Noctis в результате религиозных расколов.

Остальная территория региона. Милях в 20 от Уэльвы расположен укрепленный город Ньебла. Расположенный на пересечении старого тракта с Рио Тинто, город окружен стенами из розового песчаника, протянувшимися почти на милю и толщиной местами до 16 метров. Мавры называли город Медина Лабла, он был центром халифского округа, но в настоящее время это независимое королевство таифа, контролирующее серебряные копи. В городе живет значительное число евреев, здесь расположено несколько синагог. Султан, иудей из клана Ласомбра по имени Авраам, принимает во внимание эмиссаров Португалии, но пока не связал себя с ними.

Центральные равнины

Самый крупный из регионов аль-Андалус представляет собой просторную, плодородную наносную равнину, по которой течет Гвадалквивир, основной водный путь южной Иберии. Эта область богатых фермеров, заполоненная виноградниками и оливковыми рощами, является родной для Кордобы и Севильи. С политической точки зрения это спорная территория, и здесь под властью местной знати, городских бюрократов или военачальников возникает множество мятежных королевств таифа. Лето здесь чрезвычайно жаркое и обычно уносит жизни больных или увечных; зимы же, наоборот, относительно мягкие в низинах и типично суровые в горах.

Кадис

Кадис – самая южная провинция аль-Андалус. На этих землях, простирающихся от устья Гвадалквивира до Гибралтарского пролива, а вглубь – до Сьерра-де-Гразалема, к западу преобладают холмистые поля, а к востоку холмы сливаются в предгорья Серрания-де-Ронда на границе с Малагой; к югу же пассат Испанского Леванта2 гонит морские воды от Гибралтара. К северу лежит дельта Гвадалквивира, холмистые сельскохозяйственные угодья, где выращивают главным образом виноград. Местное шерри славится на всю Иберию. В самой южной точке провинции расположены города Гибралтар – убежище пиратов и Картерия – процветающий город.

Город Кадис. Кадис – морской порт на мысу, вдающемся в Атлантический океан. Основанный финикийцами город Гадир служил центром торговли балтийским янтарем в обмен на испанское серебро и олово. Римлян сюда привлекло стратегически удобное положение города, и они назвали город Гадесом (его обитатели все еще называют себя гадитанос); здесь Юлий Цезарь занял свой первый государственный пост. В правление мавров город испытал экономический упадок, поскольку моряки из мусульман невеликие. Другие порты, такие, как Малага и Аль-Марийят, расположены на средиземноморском побережье за Геркулесовыми Столпами.

Сам город довольно мал, его улицы удачно проложены сетью меж многочисленных площадей. Несколько сторожевых башен смотрят поверх города и океана.

Политика и религия. Долгое время считавшийся захолустьем, Кадис управлялся из Кордобы, стал государством таифа, принадлежал альморавидам, а теперь хозяева здесь – альмохадцы. Жители Кадиса – выносливый, склонный к фатализму народ, чей характер хорошо соответствует подчинению воле Бога в исламе. Альмохадцы нашли здесь сильную поддержку, и люди усердно возрождают в них веру.

Дела каинитов. Кадис стал огромной удачей для тех каинитов, кто сопровождал альмохадцев в их походе на Иберию. Здешние каиниты – выносливые и независимые – были счастливы дать пристанище Ассамитам, настолько, что местному султану, мусульманину из клана Ласомбра по имени Гарун, доверили продвижение дела альмохадцев.

Остальные каиниты города либо присоединились к Гаруну в достижении его целей, либо попросту проигнорировали их. Здесь живут, однако, несколько каинитов-иудеев, имеющих свои тайные интересы. Они боятся, что нынешние мир и терпимость закончатся, как только христиане подойдут к воротам города. Поэтому они начали плести интриги против султана, под чьей властью многие из них спокойно жили на протяжении веков. Это не устраивает большинство обитающих в регионе каинитов-иудеев, считающих Гаруна почтенным защитником, но заговорщиков еще нужно обнаружить.

Остальная территория провинции. Гибралтарская скала возвышается почти отвесно над гладью моря, 425-метровый кусок известняка с множеством впечатляющих пещер. Населенный в основном птицами и берберийскими макаками, он настолько же зловещий, насколько запоминающийся. Финикийцы называли его Кальпе (Calpe), а греки – одним из Геркулесовых Столпов (второй – гора Абля, что на другой стороне пролива).

В 711 году Тарик ибн Зийяд высадился здесь со своими войсками и назвал место Джабаль Тарик (скала Тарика), но лишь в 1159 году альмохадцы основали город Гибралтар. К их беспокойству, город превратился в хаотичное прибежище пиратов и контрабандистов, где правят грубая сила и страх. Халиф Абдул Мамен построил здесь мечеть, водохранилище и некоторые защитные сооружения (стены и башни), но власть над городом слаба.

В двух милях отсюда финикийцы основали еще один небольшой город, Картерию. Именно из Картерии Юлий Цезарь отправился в поход, чтобы разбить карфагенян у Мунды. В спокойной и хорошо управляемой Картерии живет большая еврейская община, члены которой бдительно наблюдают за Гибралтаром, опасаясь его обитателей. В Картерии живут Ассамиты: несколько воинов и единственный колдун, которые подозревают, что Гибралтар используется Баали, Последователями Сета, или же и теми и другими одновременно для проникновения в Иберию.

Севилья

Севилья не имеет выхода к морю и граничит с Уэльвой на западе, Кадисом на юге, Кордобой и Малагой на востоке и землями христиан на севере. Город великолепен, и, будучи центром мощи Альмохада, является средоточием науки и культуры. Посередине провинции протекает Гвадалквивир, обеспечивая плодородные земли для выращивания зерновых, винограда, подсолнухов и оливок. К северу высятся горы Сьерра-Морена, а на юго-восточном краю поднимается предгорья Серрания-де-Ронда.

Город Севилья. На месте Севильи селились иберы и финикийцы, карфагеняне и римляне – всех их привлекали серебро и медь, добываемые в горах на севере. Мавры захватили город в 712 году, изменив его название на "Ишбилийя" (Ishbiliyya). В 1031 году город отказался признать власть Кордобы и стал королевством таифа. Севилья была завоевана в 1091 году альморавидами, а в 1146 году – альмохадцами, которые сделали ее основой своей мощи и отсюда пытаются объединить аль-Андалус.

Густонаселенная Севилья оседлала Гвадалквивир, заняв в основном восточный берег, и отличается узкими извилистыми улочками с множеством небольших площадей внутреннего города. Нехватка больших общественных пространств слабо сдерживает энтузиазм горожан, которые известны своей любовью к фестивалям и празднествам.

Политика и религия. С середины XI века Севилья являлась значительной силой в аль-Андалус; власть в ней с этого времени принадлежала Мухаммаду ибн Исма’илу ибн Аббаду и его потомкам – Аббадидам. За короткое время они завоевали окружающие провинции – Кордобу, Уэльву и Мурсию, и город стал экономическим и культурным центром, известным своими музыкальными инструментами, изразцами и учеными.

Альморавиды захватили город в 1091 году. Радости цивилизации вскоре пересилили их стремления восстановить аль-Андалус. В 1144 году начались восстания против альморавидов под предводительством суфия по имени ибн Кази, а двумя годами позже их свергли альмохадцы, просившие ибн Кази о помощи. Вскоре ибн Кази рассорился с альмохадцами, и мистик бежал в Силвеш, но в 1151 году был убит.

Альмохадцы гораздо лучше справились с поддержанием дисциплины, но их усилия опоздали. Реконкиста вступила в свою заключительную стадию, и после поражения при Лас-Навас-де-Толоса эмир альмохадцев Мухаммад бежал с поля битвы. Для защиты от атак с моря в городе началось строительство Торре-дель-Оро (Золотой Башни), но настроение у горожан мрачное. Поражение кажется неизбежным.

Дела каинитов. Султан Севильи – Геруза бинт Иоав, еврейка, обратившаяся в ислам после смерти. Геруза находится в сложном положении. Принятие ею мусульманства заставило городских каинитов-иудеев отвернуться. Несмотря на ее лояльность по отношению к Аширре, до конца ей не доверяют. Ощутимая трусость смертного эмира сильно навредило его надежности как правителя – и несколько группировок строят планы его низвержения, пока он делает акцент на необходимости объединения. Смертных заговорщиков более чем достаточно, но в драку включились и несколько членов Аширры.

Среди последних главенствует клика Каппадокийцев, обычно не заинтересованных в политике, но сейчас чрезвычайно озабоченных тем, что объекты их интереса в Италике (что к северу от Севильи) не смогут быть защищены под властью христиан. Их лидер, Алия, - предельно безжалостная вампирша с печальными глазами и вкусом к предательству. Другая группировка – воинственные члены Аширры, возглавляемые Ласомбра Рейхамом, по сути являющиеся инструментом Умара аль-Рашида, могущественного Ассамита-визиря, жившего в Свелье с момента прихода сюда альмохадцев. Именно аль-Рашид возвел Герузу на позицию султана, и лишь он один – если ему что-то не понравится – сместит ее. Рейхам, разумеется, считает себя главным в этой интриге, и обратил на пользу "своего" дела имама Риду, местного влиятельного религиозного деятеля из числа Аширры. Без ведома обеих фракций Геруза сумела проникнуть в самое их сердце и со временем планирует разобраться с ними. Под новой мечетью города лежит древний вампир-вестгот с колом в сердце, и Геруза, если потребуется, напустит его на своих врагов.

Остальная территория провинции. В шести милях к северу от города Севилья лежат руины римской деревни Италика. Она была основана Публием Корнелием Сципионом; здесь родился император Траян. Его наследник Адриан провел здесь большую часть своей юности. Мавры покинули город после того, как паводки изменили русло Гвадалквивира. Руины включают третий по величине в Римской империи амфитеатр, когда-то вмещавший 25 тысяч зрителей, и удачно распланированный город с шестьюдесятью или около того строениями. Говорят, что руины населены призраками гладиаторов, которые сражались и умирали в амфитеатре. Несколько Каппадокийцев перебрались сюда; считается, что они ищут духов. Вампиры и призраки вместе заставляют смертных держаться подальше от руин; те, кто рискуют, редко возвращаются.

Крупное поселение на востоке – Кармона, где размещаются два алькасара, и проживает крупная еврейская община. Это сильное королевство таифа, за стенами которого расположен огромный римский некрополь с более чем тысячью могил.

Кордоба

Провинция Кордоба полностью изолирована от моря. Центр ее – широкая долина Гвадалквивира, где растет множество оливковых деревьев, и над которой возвышается город Кордоба. Когда-то он был сердцем мусульманской Иберии, престолом халифата, заявлявшего о своем наследовании от Омейядов Дамаска. Теперь же, хотя город все еще кипит жизнью, дни его славы позади.

Город Кордоба. Расположенный на плодородных равнинах по обоим берегам Гвадалквивира, город относится к Бронзовому веку. Римляне основали здесь город в 152 году до н.э. В этом культурном центре родились философ Сенека и поэт Лукан. Город захватывали и вандалы и вестготы. В конце 711 года Мугуис аль-Руми завоевал его во имя ислама.

В Кордобе, бывшей когда-то величайшим городом в западной Европе, стояли великолепные мечети, патио, сады и публичные бани, библиотеки и обсерватории, акведуки и уважаемая школа. С экономической точки зрения, город процветал, причиной чему была как сельскохозяйственная продукция, так и изделия ремесленников (которые работают по коже, металлу и ткани, изготавливают глазурованные изразцы). Старый вестготский алькасар, где теперь размещается правительство, был оставлен Омейядами, когда они переехали в город Медина Азахара. Алькасар, расположенный к западу от мечети, укреплен и соединен с мечетью мостом. Мечеть Кордобы – гордость города, и все правившие здесь халифы расширяли и совершенствовали ее. Юдерия, расположенная между мечетью и западными стенами города, представляет собой лабиринт тесных проулков и проходов. Множество площадей разбивают узкие улочки и служат местом встреч, а попасть в квартал можно через древние Иудейские Ворота.

В последние годы город обветшал, население страдает от гражданской войны, правления чужеземцев и экономических невзгод. Альмохадцы начали программу обновления и строительства, но их недолюбливает большая часть жителей, которым не по нраву аскетический стиль жизни хозяев.

Политика и религия. К 756 году Кордоба была столицей аль-Андалус. В течение нескольких веков она была центром мусульманской культуры и образования, порождая поэтов, ученых и философов. В 758 году Абд аль-Рахман I, Омейяд, бежавший из Дамаска, основал независимый халифат. При его наследниках город рос, достигнув пика в начале XI столетия в правление Абд аль-Рахмана III, его сына аль-Хакена II и визиря аль-Мансура.

С 1008 и по 1031 годы город был разрушен гражданской войной – его регулярно атаковали претенденты на халифский престол. В 1031 году халиф Хишам II отрекся от престола, и власть Кордобы рухнула. В 1069 году город завоевала Севилья. Влияние его как культурного центра оставалось, однако, сильным. В XII веке в городе родились мусульманский ученый ибн Рушд, на Западе более известный как Аверроэс3, и философ-иудей Мозес Маймонид4.

В 1094 году альморавиды захватили город. После череды восстаний в 1148 году их сменили альмохадцы. Новые правители затратили множество ресурсов в попытке восстановить уверенность его жителей в будущем ислама и укрепить их в преддверии надвигающейся бури, но, учитывая новость о поражении при Лас-Навас-де-Толоса, которая еще свежа в умах каждого, эти усилия, похоже, тщетны.

Дела каинитов. Султан Кордобы, могущественный Гилель аль-Масаари – воин-Ассамит, пришедший в Иберию с первым походом мусульман в 711 году. С тех пор ему удавалось сохранить свое положение. Глубоко религиозный, но не догматик и не фундаменталист, он со свойственными ему гибкостью и верой смог переждать бурю, разразившуюся после падения халифата и завоеваний альморавидов и альмохадцев, и сохранить при этом свою власть в целости. Поражение при Лас-Навас-де-Толоса лишь утвердило его в подозрении, что ислам в Иберии обречен.

Аль-Масаари, однако, не является активным правителем, поэтому молодые вампиры давно уже способны набрать влияние в Кордобе. Один из таких – Ассамитка из касты визирей Энам аль-Димшак. Она прибыла в город два десятка лет назад и с помощью сочетания мастерских интриг и искреннего доверия султана достигла своего нынешнего положения. Она отчаянно пытается сохранить мир и хочет, чтобы султан вел своих подданных вперед, а не размышлял в ожидании последней битвы. Она подозревает, что за меланхолией султана стоит Ласомбра Мириам бинт Аиша, одна из внушающих наибольший страх Судей в Кордобе, но доказать это не в силах. В городе также живет большое число Тореадор, многие из которых разделяют заботы аль-Димшак и поддерживают ее.

Остальная территория провинции. В четырех милях от Кордобы лежит огромный укрепленный город Мадинат аль-Захра, или Медина. Его начал возводить Абд аль-Рахман III в 936 году в честь своей любимой жены Азахары, не считаясь с расходами на строительство. Город раскинулся почти на милю в длину и около 420 метров в ширину, заняв три террасы. Наследники Абд аль-Рахмана также жили в этой крепости, но город быстро пришел в упадок после смерти аль-Мансура. В 1010 году гражданское население взбунтовалось, и город был окончательно разрушен берберскими наемниками. Вампир-султан Кордобы, Аль-Масаари, теперь вершит в руинах свой суд.

К северу лежат горы Сьерра-Морена. Холмистые пашни, засеянные злаками, уступают заросшим дубами и соснами предгорьям и глубоким лощинам. Это излюбленное место для охоты на оленей и кабанов, грифов и орлов; по слухам, здесь живут несколько Гангрел, но ни одного смертного.

Область на юге, называемая Лос-Педрешес – холмистый регион с оливковыми рощами и виноградниками. Крепость Лусена лежит у подножия гор на востоке, охраняя подступы к Гранаде. Она является доменом отшельника Ласомбра по имени Рафик ибн Гарун. Вампиры вступают на эту территорию на свой страх и риск, а покидают лишь с благословения хозяина. Единственное крупное поселение в горах, заслуживающее внимания, – Прьего-де-Кордоба, известное своими тканями (главным образом шелком). На южных границах провинции степи в конце концов отступают и сменяются известняковыми горными грядами системы Пенибетико, полной узких долин и крутых хребтов.

Великая мечеть

Великолепная мечеть Кордобы имеет четыре различных секции, каждый из которых отражает отдельный этап ее строительства. Строительство начал Абд аль-Рахман I в 785 году, поместив здание на месте, где ранее была вестготская церковь, а до того – римский храм, всецело вознамерившись построить величайшую мечеть в исламском мире. Стена, обращенная на запад, была сохранена, чтобы сэкономить время и материалы, но это значило, что михраб мечети будет обращен к Дамаску, родине Абд аль-Рахмана, а не к Мекке. Колонны, оставшиеся от вестготского и римского здания, были использованы вновь, как и другие, привезенные из руин в регионе. Эти колонны были различной длины и изготовлены из разных материалов, включая мрамор, яшму и порфир. Более длинные колонны были закопаны в землю, чтобы выровнять высоту основания, а для поддержки крыши со временем выстроили второй ряд колонн и арок. Композиция здания напоминает римский акведук, с чередующимися полосами красного кирпича и белого камня, придающими аркам одинаковый вид.

Абд аль-Рахман II в период между 833 и 848 годами расширил мечеть, добавив девять арок к южной стороне. В третий раз мечеть увеличивали при аль-Хакиме II, при этом южную стену уничтожили и добавили еще четырнадцать рядов колонн. Халиф пригласил византийских мастеров, чтобы создать новый михраб, ориентированный на Мекку (а не на Дамаск) и усиливающий голос возглавляющего молитву. Потолок михраба был вырезан из единой мраморной плиты. Последнее расширение было сделано во времена аль-Мансура. К восточной стороне мечети были пристроены семь рядов колонн. Это было сомнительным улучшением, поскольку нарушило симметрию здания: михраб теперь находился не в центре строения.

К северу от мечети расположен Апельсиновый Двор (Patio de los Naranjos), тихое, защищенное место с апельсиновыми деревьями и фонтанами, где верующие совершают омовения перед молитвой.

Восточные горы

Северные области высокогорья Сьерра-Морена бедны и мало населены, зато богаты минералами. К востоку лежат вершины Сьерра-Морена. Эта территория по большей части контролируется королевством Гранада. Регион, как и впадина Гвадалквивир, страдает от обжигающей жары летом, но зимы значительно холоднее, и обильные снегопады здесь – обычное дело.

Малага

Территория Малаги поразительно разнообразна. В плодородных внутренних землях реки прорезали глубокие ущелья в горных хребтах и известняковых образованиях, а озера стали домом для бесчисленных фламинго. Линия побережья состоит из песчаных побережий и невысоких обрывов. Город Малага – крупнейший порт и поселение, тогда как к востоку лежит Ла Азаркия, непокоренная территория бандитов.

Город Малага. Расположенная в устье реки Гвадалмедина, в широкой бухте, Малага разрослась вглубь региона и имеет мягкий климат с небольшим количеством дождей. Основанная финикийцами, посадившими здесь первые виноградники, Малага стала деловым портовым городом во времена римлян, экспортируя минералы и сельскохозяйственную продукцию из внутренних земель. Под властью мусульман она стала основным портом, поддерживающим Гранаду.

Малага может похвастаться двумя основными крепостями. Более старая из них – Гибралфаро, построенная в VIII веке. Она возвышается над более новой постройкой, алькасабой, и два укрепления соединяет навесная стена. Алькасаба имеет двойную стену, множество башен и несколько зигзагообразных проходов, формирующих вход. Она расположена на более низком западном склоне холма, возвышающегося над центром города, и цветущие палисандры вокруг погружают крепость в лиловое сияние.

Жители Малаги известны своим жизнерадостным, великодушным нравом, а также яростной преданностью своему городу. Хотя это позволило горожанам избежать преследований и тягот от более строгих правителей, это также породило в соседях, пристально наблюдающих за городом, некоторые сомнения в преданности его жителей.

Политика и религия. Берберские военачальники захватили власть в Малаге во времена бунтов XI столетия и правили ею как государством таифа. Их правление не было ни особенно эффективным, ни просвещенным, но торговля по большей части шла беспрепятственно, и малагские фиги добирались даже до самого Багдада. С приходом в 1090 году альморавидов все изменилось. Многочисленное христианское население деревень провинции страдало под властью новых правителей, заключивших в тюрьму городского епископа. Альморавиды правили менее столетия, а затем их сменили альмохадцы, проводившие еще более строгую религиозную политику.

Растущее недовольство своими правителями сделало граждан провинции восприимчивыми к идее христианского правления. Даже иудеи и мусульмане города чувствуют себя неспокойно под тяжелой рукой своих новых хозяев, и они, несомненно, осведомлены о приносимом вреде.

Дела каинитов. Сельскую местность провинции населяют некоторое количество Гангрел, Бруха и Вентру, стремящихся к сосуществованию со своими собратьями – мусульманами и иудеями. В городе группы евреев и мозарабов подвергаются все возрастающему давлению: принять новую веру или бежать; в результате готовность города к встрече с христианской угрозой ослабевает.

Бадр, султан Гранады, имеет большое влияние в Малаге, и послал в город эмиссаров, чтобы оказать давление на местного султана, почтенного муваллада, Брухаа по имени Коман, чей сир выжил в Карфагене. Бескомпромиссность Бадра в отношении религиозного послушания угрожает безопасности его собственного города, однако Коман не желает рисковать своим доменом всего лишь ради помощи ортодоксам. Местные члены Аширры колеблются между тем, чтобы поддержать Бадра, и попыткой отстоять собственную независимость.

Жизнь в провинции. В каких-то 30 милях от Малаги Гвадальорсе прорезает себе путь сквозь Гарганта-дель-Чорро, огромное ущелье протяженностью около трех миль, глубиной около 400 метров и шириной всего около 9 метров. Рядом расположена Бобастро – крепость на вершине горы, принадлежавшая Омару ибн Хафсуну, известному в IX веке бандиту. Теперь в крепости обитает выводок воинственных членов Аширры, намеревающихся продержаться здесь против христианских захватчиков столько, сколько смогут.

Элвира (Гранада)

Элвира – самая гористая провинция аль-Андалус; более половины ее территории покрыто горами Сьерра. Узкий выступ ее территории протянулся к границе с Мурсией и стал домом таким городам, как Гвадикс, вырезанный в мягких скалах, или База, расположенная на востоке, где начинается область полузасушливых пустошей, протянувшихся до Аль-Марийят5.

В горах Сьерра-Невада расположены самые высокие вершины Иберийского полуострова; дубы и сосны покрывают их склоны снизу, а выше лежат альпийские луга и каменистые осыпи. Лесистые долины отводят воду гор в долины основных рек востока и запада.

Гранада

Гранада раскинулась на восточном краю плодородной равнины у подножья гор Сьерра-Невада, высящихся на юге и востоке. Первыми здесь поселились иберы; затем здесь жили финикийцы, греки и карфагеняне. Римляне основали здесь город, названный Илибрис. Вестготы расширили поселение и отстроили городские стены; в этот же период времени иудеи основали собственный пригород на южных склонах Альгамбры, названный Гарната Алиехуд.

Мавры вторглись в город в 711 году и назвали его Карнатта. Правитель таифа Зави ибн Зири разместил в Гранаде, контролировавшейся Кордобским халифатом до XI столетия, свою столицу. Город процветал под властью и альморавидов, и альмохадцев. Он остается преуспевающим торговым центром.

Политика и религия. Кордоба властвовала над провинцией до 20-х годов XI века, когда берберский генерал Зави ибн Зири захватил провинцию и перенес столицу из Элвиры, поселения на открытой равнине, в Гранаду, расположенную в предгорьях Сьерра-Невада и потому гораздо более удобную для обороны. Династия Зиридов быстро превратила Гранаду в основную региональную силу. Необычная политика Зави, позволявшая способным администраторам продвигаться по службе независимо от их вероисповедания, привела к власти еврея Самуэля ибн Нагрила. Старший государственный служащий, Самуэль сумел "справиться" с кризисом наследования власти в 1038 году (после смерти Зави) и успешно посадил на трон своего фаворита Бадиса. До своей смерти в 1056 году Самуэль был фактическим правителем, а затем власть перешла к его сыну Иосифу. Но в 1066 году факих6 Абу Ишак (Abu Ishaq) раздул в городе анти-еврейские настроения, и Иосиф был убит, за чем последовал погром.

Вскоре после этого городом завладели альморавиды. С их приходом управлять городом стала Севилья. В 1099 году они разрушили церковь и начали изводить христиан; время терпимости ушло не на шутку. В 1154 году город захватили альмохадцы, и религиозная нетерпимость достигла новых высот. Вместо того чтобы объединить город под дланью ислама, альмохадцы разбили его хрупкое единство.

Дела каинитов. Обстановка в Гранаде стала крупной неудачей Аширры в аль-Андалус. Таинственный Ласомбра, султан Бадр, произвел столь сильное впечатление на Ассамитов, пришедших с альмохадцами, что они не стали бросать вызов его власти. Бадр изгнал из города всех каинитов – христиан и иудеев, а также инакомыслящих мусульман, и начал готовиться к войне с огромным усердием. Но подобный фанатизм не стал подспорьем в деле ислама. Гранада – главная основа мощи Альмохада, но смертные последователи каинитов деятельно восстановили друг против друга враждебные группировки, сделав невозможным для альмохадцев объединение аль-Андалус против христианской угрозы. А там, где стадо овец разбито, волки тоже разделяются.

После Лас-Навас-де-Толоса дух смертных и каинитов стремительно упал. Бадр, кажется, не обращает на это внимания, но местные Ассамиты разделились в мнениях. Визирь Фарид – противник строгого фундаментализма Бадра – призывает к более рациональному подходу к поддержке интересов Аламута. Но колдунья Назира поддерживает Бадра, и ее слово имеет большой вес для потомков Хакима.

Остальная территория провинции. Город Гвадикс расположен на расстоянии около 40 километров на берегах Рио Гвадикс и окружен плодородными пахотными землями. По преданию, город основан Юлием Цезарем в 45 году до н.э. Вскоре здесь были построены серебряные и медные прииски, а также железные шахты. Мавры, в свою очередь, развернули здесь прибыльное производство шелка, на доход от которого они построили стену и впечатляющие ворота. Алькасаба, построенная в X-XI веках, возвышается над городом. Стены и укрепления из красного песчаника окружают впечатляющую центральную башню, откуда открывается вид далеко на окружающие земли. Алькасаба крепка, но местные жители боятся христиан. Многие из них начали рыть пещеры в мягком туфе, из которого состоят окружающие холмы.

Альмерия

Альмерия – один из самых засушливых и отдаленных и наименее населенных регионов аль-Андалус, более напоминающий о гостях из северной Африки, чем об остальной Иберии. В глубине этих земель расположено немного поселений разных размеров, ни одно из которых не отмечено на картах. Единственный город – сама Альмерия. Дни в этом регионе, окруженном горами, долгие и жаркие, осадков мало. Пейзаж не особенно разнообразен, с пустошами, пересекаемыми горами, и береговой линией, отличающейся высокими обрывами, труднодоступными гротами, пещерами и иногда – дюнами. Сельскохозяйственные делянки преобладают на чрезвычайно плодородных прибрежных низовьях. Несмотря на климат и редкое население, Альмерия сумела стать чистым экспортером сельскохозяйственной продукции, что сделало провинцию доходной и даже обеспечило местным жителям некоторую степень благосостояния.

Город Альмерия. Альмерия, имеющий огромную ценность порт на побережье Средиземного моря, контролировалась тесно связанным альянсом городской знати с самого начала вторжения берберов в 711 году. Из трех семей аль-Вади и аль-Рималь были арабами, а семейство Невес – мозарабами, происходящими от одной из исконных вестготских фамилий, правивших этими землями вслед за крахом власти римлян в VI веке. Эти три семьи, под чьим контролем находятся все плодородные земли вокруг Альмерии, позаботились о том, чтобы всей череде правителей, назначаемых халифатом Омейядов, было известно, кто на самом деле властвует в городе. После падения халифата эти губернаторы взяли власть в собственные руки и подкрепляли ее, столкнувшись с раздорами между тремя семействами, альморавидами и альмохадцами; при случае им, однако, приходилось приносить ложные клятвы верности новым захватчикам.

Когда за падением Альмохада последовали беспорядки, Альмерия оказалась неподготовлена к хаосу, поскольку все три семейства оказались вовлечены в ожесточенный спор насчет неких ценных оливковых рощ. Поэтому, когда в 1199 году берберские наемники из племени Аббасов высадились в Альмерии, город смог выстоять лишь в самой короткой из битв. Несмотря на быстроту поражения, большая часть окружающей местности была опустошена. Сотни людей были убиты, и еще больше попали на рынки рабов в Северной Африке. Семейства аль-Вади, аль-Рималь и Невес были вырезаны или обращены в рабство вместе со всеми местными семьями, которые не смогли выкупить себя, чтобы подчиниться новому правителю Альмерии, Бассаму ибн Коману аль-Аббасу.

Аль-Аббас сформировал новую династию правителей, Аббасидов, и распределил пустующие земли вокруг между своими сторонниками. В следующем поколении Аббасиды стали практически неотличимы от правителей, которых они свергли – превращение, которому способствовало немалое количество женщин-рабынь из семейств аль-Вади, аль-Рималь и Невес, выданных замуж за убийц их родных. Жизнь вошла в нормальное русло, хотя пахотные земли так и не стали вновь столь же продуктивными, а убийство или порабощение еврейской общины Альмерии в полном составе в процессе завоевания повредило торговле. Восстановлению не помогли и несколько войн Аббасидов с их соседями, особенно с берберской династией Насридов из Гранады.

Благодаря удачному географическому расположению Альмерия долгое время избегала угрозы наступления христиан, но в конце концов их более сильный сосед – Гранада – смогла в 1234 году завладеть городом с помощью сочетания династических браков, взяток и обещаний защиты от подступающих армий короля Арагона. Уцелевшие члены династии Аббасидов бежали в северную Африку или сумели ужиться с новой властью, которая продержалась до 1492 года.

Дела каинитов. Влиятельная семья Невес, объявившая себя правителями города и окружающих земель во время захвата Альмерии вестготами, имела могущественного союзника. Теодерик Невес, великий дед первого лорда Альмерии из семьи Невес, многие годы присматривал за своими потомками. Когда семья решила осесть в городе, он присоединился к ней. Вентру по крови, Теодерик был потомком римского каинита, желавшего приобрести власть над новыми захватчиками. Истинный варвар, более приспособленный к полям сражений, чем к придворным условностям, Теодерик оставил льстивые речи своего клана и продолжил свой путь крови. Он оказался в недоумении относительно того, что делать с поселением в Альмерии. Поначалу он удовольствовался выслеживанием и уничтожением нескольких каинитов, остававшихся в городе. Затем он присоединился к своим сородичам в покорении окрестных земель, купаясь в кровавой жестокости и разрушении.

В конце концов Теодорик угомонился, став господином теней Альмерии. В течение последующих двух столетий он воспитывал свое стадо смертных и безжалостно преследовал любого каинита, осмелившегося вступить в его домен. Несмотря на его собственничество в отношении территории, он стал полноправным старейшиной Вентру и даже принял небольшое участие в делах своего клана. К несчастью, отчужденность Теодерика оставила его без союзников, когда в 711 году за вторжением в Иберию мусульман последовали фанатичные члены Аширры. Перед лицом превосходящего числа врагов и перспективой Окончательной Смерти Теодерик отдал себя на милость захватчиков. Он принял ислам и принес клятву крови новому имаму вампиров Кордобского султаната. Занимая позицию чуть выше, чем раб, Теодерик служил своим новым хозяевам на протяжении веков, пока хаос, вызванный падением Кордобского халифата, не позволил ему разработать долгосрочный план и уничтожить своего хозяина, после чего он под прикрытием беспорядков бежал назад в Альмерию.

Вернувшись в свой прежний домен, Теодерик тайно обосновался здесь и подчинил себе нескольких каинитов города. Не имея иной цели, кроме как вернуться к независимости и беспечальной жизни, которую он вел раньше, Теодерик старался держать Альмерию вдали от основных волнений, сотрясавших каинитов Иберии. Он игнорировал конфликты смертных, проносившиеся по полуострову, мало внимания обращая на религию, политику и даже на судьбу своих смертных потомков. Единственной его заботой стала собственная безопасность, и ее он обеспечивал, строго надзирая за каинитами в своем маленьком султанате, встречая грубым насилием все, что он принимал за угрозу. Он ничем не противостоял нашествию берберов – ведь оно послужило отличной ширмой для устранения нескольких каинитов, чья возрастающая сила беспокоила его. Не тревожит его и медленная убыль богатств города, причиной чему постепенно отрезаемые христианами торговые пути и набеги, опустошающие отдаленные районы. Он успешно заключил договоры с гранадскими членами Аширры и каинитами Арагона, чтобы обезопасить свою непрерывную власть. Он надеется пережить окончание Реконкисты, когда Аширра, когда-то изгнавшая его, канет в Лету.

Восточное побережье и острова

Средиземноморское побережье Иберии отмечено крупными портами вроде Валенсии, когда-то бывшей домом Эль Сида, или Картахены. Оба города лежат на фронте Реконкисты. Далеко в море, фактически представляя собой отдельный регион мусульманских владений в Иберии, расположены Балеарские острова. Четыре крупных острова, омываемые теплыми водами Средиземного моря, лежат поодаль от восточного берега полуострова: Мальорка с высокими и широкими утесами и тихими труднодоступными пляжами; Менорка с красивейшим побережьем и укрытыми пещерами; Форментера с равнинами, пляжами и скалистыми обрывами; и Ибица с каменистыми берегами и песчаными пляжами. Мягкий климат омрачается лишь обжигающей летней жарой.

Мурсия

Мурсия, вне сомнений, – наиболее изолированная область аль-Андалус. Здесь жарко и сухо, а сама территория в форме алмаза грубой огранки отрезана от западных соседей (Кастилии и Гранады) сухими взгорьями и горами; к северо-востоку лежит засушливая южная оконечность Валенсии. Единственным разнообразием в провинции служит юго-восточное побережье.

Обширная система орошения с каналами, водяными мельницами и акведуками распределяет воду скудных дождей. Сельское хозяйство сконцентрировано в плодородной долине реки Гвадалентин и примечательно своими урожаями цитрусовых и виноделием.

Жители Мурсии – мурсианос – относятся к чужеземцам со сдержанностью или даже недвусмысленным подозрением. Провинция слишком долго была объектом притязания дальних государств (Кордобы или Севильи), но особенности географии гарантируют, что подобный контроль в лучшем случае останется номинальным. Мурсианос, похоже, беззаботно относятся к подобным заявлениям; вне зависимости от того, насколько далеко отсюда династия, желающая править землями, жизнь здесь идет, как всегда шла.

Город Мурсия. Основанный Абд аль-Рахманом II в 825 году в качестве колонии, Мурсия – маленький город, оседлавший реку Сегура. Известный своим медресе, город стал родиной множества ученых, специализирующихся на строительстве и разведении животных. Большая мечеть расположена к северу от реки, в нескольких кварталах дальше на север находится медресе. Город вечно охвачен суетой, ученики и торговцы помогают создать атмосферу благоразумия и эффективности.

Политика и религия. Кордобский халифат номинально правил Мурсией до своего краха, но в 1078 году город попал под влияние Севильского таифа. Ибн Аммар, посланный управлять провинцией, не стал тратить времени на утверждение собственной независимости, но был предан человеком из собственного двора и вынужден бежать.

Следующая страница политической жизни города открылась в 1146 году, когда дворянин из Сарагосы Саиф аль-Даула, прибыл сюда, поддерживаемый Альфонсо, королем Леона и Кастилии. Однако Альфонсо посчитал аль-Даулу ненадежным союзником и предал его, приказав своим посланникам убить его. Затем Альфонсо возвел на место правителя более предпочтительного союзника, Мухаммада ибн Марданиша. Называя себя Королем-Волком (El Rey Lobo), ибн Марданиш одевался, говорил, сражался и ел как житель Запада, и до своей смерти в 1172 году настраивал Мурсию (и Валенсию заодно) против альмохадцев. С этого времени альмохадцы номинально властвуют над этими землями, но их хватка далека от крепкой, и Мурсия по существу остается независимой.

Дела каинитов. В IX столетии в Мурсии поселилась Аширра, в первую очередь Ласомбра и некоторое количество Носферату. Когда власть Кордобы рухнула, вампир-султан Ясар аль-Нахьян, ученый-Носферату родом из Дамаска, мудро решил просто продолжать существовать, как будто бы ничего не произошло. Кастильские Ласомбра прибыли сюда, когда власть в городе в 1146 году захватил их смертный союзник ибн Марданиш. Аль-Нахьян убедил посланников Ласомбра, что он должен оставаться на позиции султана, однако предложил им включить их посла (Эрменгола, священника Ласомбра) в круг своих приближенных. Таким образом, его домен оставался номинально независимым на протяжении еще 26 лет, пока Ассамиты не убедили визиря султана, мусульманина-Ласомбра Омара аль-Азиза, действовать в своих интересах. Аль-Азиз никогда не был доволен правлением султана, и его оказалось легко убедить в том, что город лучше послужит исламу под властью более благочестивого султана.

Альмохадцы захватили город в 1172 году; аль-Азиз убил аль-Нахьяна, став султаном вместо него. Первым его решением стала казнь Эрменгола. Убийство посла Ласомбра единокровным мусульманином без элементарной консультации с Amici Noctis стало одним из оскорблений, по причине которых эта благородная группировка стала поддерживать дело христиан в Иберии. В город прибыло некоторое количество Ассамитов, но они предпочитают не выделяться, защищая султана из тени. Их присутствие является постоянной угрозой для местных каинитов и напоминанием вероломства аль-Азиза. Выжившие сторонники аль-Нахьяна достигли кастильских Ласомбра в надежде найти нечто общее. Ассамиты знают об этих сношениях, но пока что не могут найти преступников.

Остальная территория провинции. Единственный значимый город (помимо Мурсии) – Картахена, важный портовый город, основанный иберийцами, завоеванный Гасдрубалом и позже расширенный римлянами. Сейчас это – независимый эмират и важный центр судостроения, чью экономику поддерживают сельское хозяйство и шахты. Город стал домом некоторому количеству Гангрел, преданных альмохадцам, а также нескольким Ассамитам, отслеживающим всех прибывающих в порт и уходящих отсюда.

Валенсия

Провинция Валенсия протянулась от города Винарос на севере (что в каких-то двухстах милях от Барселоны) до города Торревьеха (расположенного в полусотне миль к востоку от Мурсии). Вся местность усеяна военными укреплениями, многие из которых в спешке ремонтируются, но еще большее их количество сильно в этом нуждается. Север Валенсии известен как Коста дель Азахар ("берег апельсиновых цветов"), зеленый гористый регион старых римских поселений и апельсиновых плантаций. Поселение на месте города Сагунто, что всего лишь в 15 милях от столицы провинции, существовало с V века до н.э. Римляне перестроили его (назвав Сагунтумом), и его обитатели до сих пор пользуются результатами их трудов.

Город Валенсия. Валенсия – важный морской порт, расположенный на излучине реки Турия в каких-то двух с половиной милях от океана, почти посредине восточного побережья Иберии. Римляне основали здесь свое поселение в 138 году до н.э., вслед за греками и карфагенянами, и соорудили оросительные системы, превратив его в центр сельского хозяйства и заложив основу будущей репутации региона как фруктовой и овощной корзины Иберии. При арабах эти системы были улучшены и расширены.

Когда Рим пал, пришли вестготы, но они, в свою очередь, были изгнаны волной захватчиков-мусульман в 711 году н.э. Восхищенные Валенсией, мусульмане стали развивать экономику города. Вскоре Валенсия стала богатым сельскохозяйственным и промышленным центром, известным своей керамикой, бумагой, шелком, кожей и цитрусовыми плодами. Сам город, однако, несколько тусклый – здесь нет примечательных мечетей или памятников. Это с лихвой восполняется богатым разнообразием местного населения, валенсианос (Valencianos). Пестрая дружелюбная толпа христиан, мозарабов, мусульман и иудеев бурлит и поднимает настроение в городе своим весельем, заставляя хозяев города (смертных и бессмертных) постоянно быть начеку.

Центр города – рынок и место для собраний. Торговые районы города окружают площадь с востока и запада. По четвергам здесь проходят "водные суды" (Tribunal de las Aquas), где местные фермеры решают спорные вопросы орошения. На юге города раскинулся промышленный квартал. За рекой к востоку и северо-востоку расположены дома богатых и власть имущих горожан, а на севере лежит старейшая (и беднейшая) часть города.

Политика и религия. Валенсия всегда была доходным, энергичным городом. Но процветание привело ее к безделью – правители города к XI веку будто бы растеряли свою строгость. В 1095 году Родриго Диас, искатель приключений из Кастилии, в истории известный как Эль Сид, завоевал Валенсию. Он удерживал ее вплоть до своей смерти в 1099 году, а его наследники – до 1102 года.

После смерти Диаса город оказался не в силах остановить подступающие армии альморавидов, и христианам пришлось бежать. Возрождение ислама было скоротечным, но город не погрузился в праздность и пороки, как некоторые другие. Близость христиан (и урок, преподанный Эль Сидом) гарантировали бдительность новых правителей. Альморавидам, однако, не удалось предупредить возвышение Мухаммада ибн Марданиша (Короля-Волка), который в 1146 году при поддержке Кастилии и Арагона захватил власть над Мурсией и Валенсией. Ибн Марданиш держал врагов на расстоянии до самой своей смерти в 1172 году, после чего альмохадцы быстро установили здесь свою власть, осторожно балансируя между друзьями и врагами.

Дела каинитов. Под властью мусульман Валенсия стала средоточием интересов детей Каина, привлекая Ассамитов и Ласомбра, а также отдельных вампиров других кланов, преимущественно Носферату, Тореадор и Гангрел. Валенсийские члены Аширры не были смещены Ласомбра, поддерживавшим Эль Сида, и приняли правила нового князя практически без жалоб, как велел им их султан, Малкавиан Абдулла Мудрый. Эль Сид умер в 1099 году, и с его смертью власть христиан-Ласомбра испарилась. Немногие вампиры-христиане, прибывшие в город с Эль Сидом (большей частью Ласомбра и Тореадор) либо ушли, либо примирились со своими собратьями-мусульманами; те, кто этого не сделал, долго не протянули.

Когда в середине XII века город захватил Король-Волк, небольшая группа членов Аширры решила действовать. Местный религиозный лидер Аширры, имам Абу аль-Фулани, узурпировал власть султана Абдуллы и приговорил его к Окончательной Смерти за услужливость по отношению к христианам. Малкавиан сумел ускользнуть, и с тех пор его не было видно. Всем каинитам города был предоставлен выбор: защищать Валенсию от новых вторжений христиан или быть казненными. К удивлению нового султана, большая часть вампиров города – христиан и иудеев – согласились защищать свой город под его предводительством. Когда умер Король-Волк, бессмертные города спокойно приняли каинитов-альмохадцев, пришедших в город. Аль-Фулани объявил, что вера должна быть обновлена, и начал восстанавливать ортодоксальный ислам. Его советники направляют его энергию на защиту города от христиан, которые явно готовятся пойти в крупное наступление, но Абу считает себя в первую очередь имамом, а уже потом султаном.

В этой постоянно меняющейся кутерьме в регион тайно вернулся Абдулла Мудрый. Он обеспечил себе верность нескольких старших алимов7 Аширры и планирует возвратить город к его былому процветанию. Пока что его успехи невелики, зато к его печали, его убежище неподалеку от Сагунто обнаружено Гангрелом Шабако Нубийцем. Тот пока не выдал своего присутствия и решает, как лучше всего распорядиться этой информацией.

Остальная территория провинции. К югу местность становится более засушливой, а в глубине региона гористый участок Эль Маэстрасго усыпан древними деревеньками, приютившимися тут и там на горных сбросах и хребтах, населенными крепкими шахтерами и пастухами. В южном углу Маэстрасго расположена Морелья, один из старейших постоянно населенных городов в Иберии: крепость на вершине холма с замком, окруженная стеной протяженностью почти в милю. Здесь живет некоторое количество старых Носферату и Гангрел помоложе; их интересы лежат не в делах религии, а исключительно в выживании.

Балеарские острова

Поселения на Балеарских островах датируются не позднее 5000 года до н.э., и они были постоянными портами захода для финикийских, карфагенских, римских и вестготских торговцев. Обитатели островов жили в каменных домах и производили глиняную посуду, инструменты и ювелирные изделия. Мусульмане завоевали острова один за другим. Их обитатели восприняли культуру новых хозяев с энтузиазмом. Четыре крупных острова – Мальорка, Менорка, Форментера и Ибица – каждый обладает собственным характером, а единственный крупный город на островах – Пальма-де-Мальорка – остается важным форпостом ислама. Лето здесь жаркое и сухое, зима прохладная и влажная. Рыболовство остается основным занятием островитян, как и традиционное производство ювелирных и глиняных изделий.

Политика и религия. Балеарские острова в некотором роде удален от основного направления политики каинитов, как христиан, так и мусульман. Мавры завоевали острова в самом начале своей военной кампании, и управители давно уже привыкли к беззаботной жизни. Тесно сплетенный клубок семей благородных арабских торговцев – Абу-Калифа, аль-Мирани, аль-Тикрити, аль-Убайидх – главенствовал на Балеарских островах от первого их завоевания мусульманами в 720 году. В 1015 году Муджахид аль-Амисс завоевал острова и управлял ими из Дении, что на побережье Валенсии. Его сын Али продолжил правление, но альморавиды перехватили острова и удерживали их до 1203 года, когда небольшая армия альмохадцев наконец не подчинила их себе.

Во время всех этих завоеваний знатные торговцы фальшиво уверяли своих очередных хозяев в преданности и продолжали свою безмятежную жизнь; изолированность и благосостояние позволяли им запугивать и подчинять себе местные власти и делать что заблагорассудится. Но подобное заносчивая и часто бездумная независимость изолировала острова, а постоянные набеги христианских торговцев на восточное Средиземноморье сделало их первой целью христианских репрессалий8. Прочие действия христиан, помимо набегов, мало интересуют торговцев Мальорки, поскольку их торговая сеть является частью остального исламского мира. Они не обратили внимания на рост могущества христиан и отказываются поддерживать попытки альмохадцев отстроить на островах флот, способный противостоять продвижению короля Арагона вдоль побережья Иберии.

Несмотря на переход территорий аль-Андалус из рук в руки, эти годы оказались хорошими для Мальорки, даже учитывая завоевание острова альмохадцами. Новые виллы знатных торговцев, новые мечети и огромные новые базары (сак – suq) – самые очевидные знаки состоятельного и успешного исламского торгового сообщества. Бурная торговля оливковым маслом и различными грузами с христианских судов оплачивает все строительные проекты, культурные предприятия и роскошный образ жизни благородных. Многие альмохадские правители все менее могущественны, и знатные торговцы с удовольствием используют беспомощных представителей власти для ведения повседневных дел на островах. Они, однако, не скупятся на оборону и военные силы, поскольку обеспокоены переворотами, которые возглавляют наемники, кого бы нужно было привлечь на стены и военные корабли.

В конце концов, король Арагона Хайме, поддерживаемый морскими силами, собранными со всех христианских портов восточного Средиземноморья, почувствует себя достаточно сильным, чтобы в 1229 году бросить вызов пиратам Мальорки. Сделав это, он выведет знатных торговцев на чистую воду, и острова окажутся практически беззащитными против мощного флота христиан. Некоторые благородные обратятся в бегство перед лицом арагонцев; менее удачливые смогут выкупить себя и свои семьи и отплыть в северную Африку. Власть получит христианский губернатор, и значимость Мальорки как торгового и культурного пункта ждет горький финал.

Мальорка. На северо-западном берегу острова возвышается горная цепь Сьерра-де-Трамунтана. Этот редкой красоты регион изобилует оливковыми рощами, сосновыми лесами и маленькими деревнями. Весной полевые цветы привлекают сюда богатых путешественников, но большую часть года местные жители предоставлены сами себе. Береговая линия рваная и представляет собой череду песчаных заливов и открытых пляжей. Южный берег очерчивают скалистые утесы. Центр острова представляет собой ровную плодородную местность, усеянную поселениями земледельцев и мастерскими.

Единственный город на острове – Пальма-де-Мальорка – привлекательная путаница каменных улочек, широких, окаймленных деревьями бульваров, узких петляющих проулков, церквей, мечетей и синагог. Главная мечеть покоится вдалеке от суматохи портов, за небольшим парком. Общественные бани расположены всего в нескольких минутах ходьбы к востоку – цепь подземных камер со сводчатыми потолками, поддерживаемыми колоннами. Прилегающий к ним двор – популярное место среди богатых и влиятельных жителей города, где они отдыхают и обсуждают дела. Султанша Ясмин разместила свой двор в старой христианской капелле на задворках города.

Дела каинитов. Вампиры Балерских островов наслаждаются своей независимостью от общих течений в каинитском сообществе, являясь пестрой компанией отшельников, эксцентриков и неудачников. Предполагается, что все четыре острова входят в домен султанши Пальмы Ясмин, Ассамитки-колдуньи альмохадского происхождения. Ей удалось вдохнуть жизнь и веру в членов Аширры, живущих на островах, но заставить их принять угрозу, исходящую от христиан, – в этом она преуспела гораздо меньше. Они попросту не верят, что Реконкиста окажет на них влияние, в чем они, несомненно, ошибаются.

Ясмин завела дружбу с Юлиусом, старым Гангрелом, бродящим по Ибице. Однако Кассиб, лидер тайно созданного на Форментере рибата (боевого крыла Аширры), завидует позиции султанши, и солгал ей о том, что Юлиус обнаружил их рибат. Если Ясмин отдаст приказ убить Юлиуса, она может потерять важного союзника и отдалиться от прочих местных бессмертных. Если она этого не сделает, Кассиб считает, что сможет оправдать ее уничтожение перед вышестоящими вампирами. Кассибу неизвестно, что Юлиус и в самом деле узнал о существовании рибата и пытается убедить Ясмин в том, что ее единокровный сородич – опасный фанатик, всеми силами стремящийся уничтожить их обоих.

Менорка. Менорка, самый восточный из островов, обладает по сравнению с остальными более прохладным и влажным климатом – настоящее благословение в летний сезон. Зимой, однако, остров одолевает морозный ветер трамонтана. Главное поселение острова, Мао, расположено на утесах восточного окончания Менорки. Северная половина острова – цепь плавных зеленых холмов со скалистым побережьем. Южная половина более ровная и сухая, с более плавной береговой линией, песчаными пляжами и высокими обрывами. Основной продукцией, производимой на острове, являются сыр и кожаные изделия. Южный берег усыпан доисторическими развалинами и примечателен системой пещер, включающей погребальные пещеры, относящиеся к самым ранним поселениям на острове.

Ибица. Ибица вместе с Форментерой известны как "острова сосновых лесов" (Islas Pitiusas). На Ибице выпадает мало дождей, а сам остров суров и скалист. В дополнение к соснам земледельцы острова выращивают оливки, фиги и миндаль. Берег Ибицы чередует каменистые участки и песчаные отмели. Немногие бессмертные обитатели острова – это Юлиус, древний Гангрел, пришедший в регион с войсками Цезаря, и его спутница, Тореадор по имени Зара, поэтесса, очарованная морем.

Форментера. Это самый маленький и наименее развитый из четырех основных островов. На большей частью ровной и суровой (кто-то может сказать – унылой) Форментере, тем не менее, есть красивые пляжи с перекатывающимися песчаными дюнами, обрамленные зазубренными скалами. В центральной и восточной областях острова влачат свое существование несколько земледельцев, но основная часть острова покрыта сосновыми лесами, соляными пластами и пастбищами. Остаток населения живет в рыбацких деревнях, раскиданных вдоль побережья. Все бессмертное население Форментеры составляет рибат фанатиков Аширры, возглавляемый новообращенным Ассамитом-воином Кассибом.

Бани

Римляне издавна строили публичные бани, но мавры довели эту традицию до высокого искусства. В каждом городе имеется несколько бань, называемых хаммам, причем главные бани примыкают к мечети и служат для ритуальных омовений. Богатые и влиятельные люди, разумеется, строят в своих домах собственные бани.

Устройство бани стандартно. Посетители входят через открытый дворик в холл, где их приветствуют; затем мужчины и женщины разделяются. В банях имеются три купальни: прохладная, теплая и парилка. Прохладная комната (баит аль-мислай) предназначена для раздевания. Одежда заменяется полотенцами, тапочками и банными рубахами. В теплой комнате (баит аль-вастани) есть бассейны, как и в горячей (баит аль-саджуни), где высокая влажность заставляет потеть и этим очищает поры. Бортики бассейнов предназначены для отдыха, массажа или стрижки. Дровяная печь под полом прогревает и воду и воздух. Крыши бань – простые сводчатые конструкции со звездчатыми пролетами. Стены покрыты изразцами, а полы сделаны из впитывающего влагу плитняка. Колонны и округлые арки, заимствованные из римских руин, поддерживают крышу.

В банях обычно хороший персонал, банщики обеспечивают все нужды купальщиков (полотенца, мыло, духи, масла и т.д.) Другие растапливают печи и чистят бани. Цирюльники и массажисты предлагают свои услуги. Для посетителей бани – место отдыха, где можно посплетничать или вести дела.

Аширра и прочие каиниты, охотящиеся на мусульман, не видят причин не участвовать в этих удовольствиях. Многие крупные города имеют бани, которые содержат каиниты. Имея в распоряжении податливую пищу, члены Аширры пьют специальные препараты, позволяющие им потеть кровью. Потеряв достаточно крови для того, чтобы почувствовать движение Зверя, вампир осушает свою жертву. Этот процесс очищения и насыщения повторяется на протяжении пребывания в бане. Считается, что он одновременно расслабляет и вселяет энергию, – незабываемое удовольствие. Естественно, такие бани часто служат местами деликатных допросов, запрещенных встреч и тайных сделок. каиниты - хозяева таких заведений придерживаются строго кодекса молчания, а некоторые из них даже нанимают исключительно глухих служителей, так чтобы исключить риск подслушивания разговора – или какой-нибудь другой деятельности.


1 — Морские рейды англичан на побережье Испании и Португалии происходили в период англо-испанской войны (1585-1604), группа моряков, которой приписывается этот подвиг, по тексту названная "Морскими Псами Англии" (Ф.Дрейк, У.Рэлей, М.Фробишер, лидер Дж.Хоукинс), действовала в XVI веке в правление Елизаветы I. Об аналогичных действиях в 1211 году сведений не нашлось. Скорее всего, фактическая ошибка автора. [Наверх]

2 — Географический регион, охватывающий территорию вдоль восточного (средиземноморского) побережья Пиренейского полуострова, а также Балеарские острова [Наверх]

3 — Абу-ль-Валид Мухаммад ибн Ахмад ибн Рушд (1126 — 1198), западноарабский философ, автор учения о единстве действия мирового принципа, работ по медицине и астрономии [Наверх]

4 — Рабби Моше бен Маймон, араб. Абу Имран Муса ибн Маймун (1135 — 1204), еврейский философ, раввин, врач и разносторонний учёный своей эпохи, кодификатор законов Торы. [Наверх]

5 — Арабское название Альмерии, в буквальном переводе – "зеркало" (имеется в виду водная гладь моря). [Наверх]

6 — (араб. "знающий") богослов-законовед, овладевший фикхом - комплексной правовой системой в исламе, на основе которого решаются вопросы соблюдения мусульманских ритуалов, морали и социального поведения. [Наверх]

7 — араб. "учёный") признанный и авторитетный знаток теоретических и практических сторон ислама, со временем стало уважительным прозвищем. [Наверх]

8 — Правомерные принудительные меры политического и экономического характера, которые применяются одним государством в ответ на неправомерные действия другого государства. [Наверх]