Приложение 1: Горстка Обреченных

Я не знаю, ходят ли еще по земле перечисленные ниже Сородичи. Насколько мне известно, все они еще живы, но  я должен признать, что мои источники не всегда оказывались верными. Тем не менее, я могу с чистым сердцем сказать, что я молюсь за то, что бы все, упомянутые здесь Каиниты (если, конечно же, не считать одного важного исключения), как можно дольше были лишены своей последней награды.

Райциэль

Хотя в нынешние ночи она, скорее, является легендой, чем реальным действующим лицом, не упомянуть Райциэль было бы крайне грубым упущением. Говорят, что эта юная девушка, некогда была обычной невольницей, которая смогла растрогать до слез и привлечь внимание Саулота своей красотой и пением. Спустя некоторое время он даровал Райциэль Становление из любви к ней, но многие Салюбри до сих пор считают эти рассказы ложью, так как Саулот всегда запрещал давать Становление на подобных основаниях. Однако, возможно, что именно история Райциэль стала основной причиной этого запрета. Это одна из величайших загадок Салюбри, которая до сих пор вызывает немалый интерес некоторых Сородичей.

Впрочем, какова бы не была причина этого, но Райциэль получила Становление. Она была сестрой Самиэля и возлюбленным дитем Саулота. Говорили, что только она смогла смягчить его боль, вызванную ужасными потерями его клана в ходе войны с Баали (при этом Саулот категорически запретил ей принимать участие в войне). Очень часто именно ей приходилось заботиться о нем, когда он вновь погружался в свои видения. Хотя сохранились лишь отдельные фрагменты написанной ею музыки, даже они восхищают своей красотой и необычайной сложностью. Обнаружение одной из ее песен является поводом для величайшей радости. Она перестала сиять над землей после того, как Саулот окончательно впал в торпор. Это привело к бесконечным слухам относительно того, будто бы Райциэль присоединилась к нему в торпоре или же встретила Окончательную Смерть.

Примечание: Уже тогда, когда моя недолгая беседа с моими смертными коллегами из Салерно подходила к концу, я услышал песню, которая распевали уличные музыканты. Я не могу вспомнить все ее слова, но после моего возвращения на Мальту мне бросилось в глаза то, что стиль ее исполнения и общая канва отличались удивительным сходством с теми немногими песнями Райциэль, которые дошли до наших дней, и которые мне удалось обнаружить.

Яэль и Маттиас

Рассказывая об одной из этих душ, нельзя не упомянуть и вторую, ибо Яэль и Маттиас на протяжении многих лет не расставались друг с другом, подобно двойным лампадам, стоящим перед алтарем. Та, кто поведала мне их историю, сказала, что надеется, что они все еще вместе, ибо, если кто-то сумеет разлучить их, последствия этого будут воистину ужасающими и этот кто-то не единожды пожалеет о своем поступке. Тем не менее, недавние события заставляют меня опасаться того, что это все же произошло.

Яэль родилась в племени кочевников, которые выращивали лошадей в месте, которое теперь принято называть степями России. В соответствии с обычаями ее народа, она научилась владеть оружием, и была особенно искусна в обращении с луком. Незадолго после своего Становления, она предприняла крестовый поход против сил Ада, и, если верить рассказам, совершила множество путешествий в самые опасные места земли, где Яэль надеялась вызнать тайны служителей Зла. Во время одного из подобных путешествий она встретилась с Маттиасом, сыном ткача, который посвятил себя Господу после возведения бенедиктианского монастыря возле его дома. Маттиас следовал по пути Целителя и уже успел добиться немалой известности перед встречей с Яэль. Она обратилась к нему в поисках исцеления, и, вскоре, между ними возникло нечто большее. С тех самых пор, он остается ее хронистом и советчиком, как, впрочем, и постоянным спутником. Время и обстоятельства сговорились друг с другом для того, чтобы неразрывно связать их, и лишь изредка проходит слух о несогласии, которое возникает между ними. До этого момента большая их усилий была направлена на борьбу с влиянием Баали и Сетитов внутри Церкви, но некоторые считают, что очень скоро Яэль перестанет ограничиваться поиском гнезд инферналистов, и займется выискиванием пристанищ Узурпаторов.

Нуриэль

Нуриэль, возможно, является величайшим Воителем, который остался среди Салюбри. Я не раз слышал истории об его Становлении, и каждая последующая версия является еще более величественной, чем предыдущая. Легенда гласит, что Нуриэль некогда был воином на службе у Митры, и привлек внимание своего Сира еще тогда, когда был смертным, демонстрируя в сражения невиданный пыл и великую отвагу. Его обращение в христианство с последующим Становлением стало основой для множества легенд, слагаемых более молодыми Салюбри. Каждый из них хотел бы стать "вторым Нуриэлем".

Среди Воителей, с которыми я говорил, как, впрочем, и других Сородичей, которые хорошо разбирались в Пути Воителя, сохраняется отчаянная надежда на то, что Нуриэль станет лидером, который сумеет когда-нибудь сравниться с самим Самиэлем. Сам он, однако, ответил мне резким отказом, когда я задал ему подобный вопрос. Как и подобает огню, который даровал ему имя, Нуриэль сияет, подобно ярчайшему свету, во тьме, которая окутала его клан в эти угрюмые ночи.

Джек-о-Доус

Этот умелый плут из Англии сумел приобрести немалую известность среди владельцев самых богатых библиотек Европы и если бы он не предоставил мне возможность ознакомиться с некоторыми из его сокровищ, то, наверное, я бы говорил о нем с гораздо меньшей теплотой. Я не знаю, как именно он стал одним из Сородичей, и он никогда не рассказывал мне об этом, утверждая, что ему хочется избавить своего Сира от смущения, которое неминуемо вызовет знание того, что именно он породил подобное Дитя. Джек прославился похищениями драгоценных манускриптов, связанных с Салюбри, как, впрочем, и сокровищ клана, которые быстро и незаметно покидают тайники, где их пытаются сокрыть новые владельцы. Судьи особенно рьяно выступают за его поимку (складывается впечатление, что они чаще прочих становятся его жертвами), но иногда кажется, будто бы каждое увеличение цены за его голову лишь подзуживает его на новые свершения. Я не сомневаюсь в том, что значительная часть платы за его голову происходит от Узурпаторов, так как они также неоднократно страдали от его выходок. Очень жаль, что Джек считает, будто бы его Сир должен будет стыдиться его, так как он кажется бесконечно верным своему клану и служит ему так, как вряд ли смог бы послужить кто-либо другой.

Ахаб – Предатель

Я осмелюсь утверждать, что этот мужчина, если, конечно же, его можно назвать мужчиной, может действительно поспорить с Тремере за титул самого ненавидимого Салюбри существа, так как именно он, если верить слухам, предал отряд Воителей, который отправился в логово Баали. Более того, в легендах говорится, что ему удалось пережить Войны Баали, после чего он продолжил свои отвратительные занятия среди других Сородичей, служа проклятым Баали каждым своим поступком. Некоторые даже шепчутся о том, что именно благодаря его помощи Тремере удалось поглотить душу Саулота. Но, в сущности, сложно найти преступление, которое не пытались бы связать с именем Предателя.

В самых старых историях он остается безымянным или же его называют просто "Предатель", хотя относительно недавно некоторые из рассказчиков начали "награждать" его именем Ахаб. Он продолжает оставаться назойливым шипом в боку клана, чудовищем, которым Старейшины пугают своих Потомков. Я твердо уверен в том, что ему нигде не будет покоя до тех пор, пока он навсегда не упокоится в земле, сраженный рукой Воителей или же их мстительных ангелов.  

Пускай Господь смилостивится над его душой, ибо ему не стоит ждать милосердия от Салюбри.

Приложение 2: Историческая заметка, представляющая интерес для мудрецов и клеветников

Изучение истории Саулота и его Потомков является, в сущности своей, попыткой оценить истинность множества мифов и слухов. Те, кому известна (или, хотя бы, была известна) истина относительно Саулота, его занятий и его клана исчезли или же превратились в прах. Те, кому известна ложь, разносят ее на все четыре стороны. Их оглушительные крики разрывают уши несчастного ученого, и даже мудрейший из мудрых вряд ли сумел бы отыскать нить, которая смогла бы привести его к правде.

В силу всего вышесказанного, я вынужден обратиться именно к слухам при составлении этого постскриптума. В конце концов, я не более чем летописец. Моим призванием является сохранение мудрости минувших веков и передача ее другим Сородичам, которые могут проявить к ней соответствующий интерес. Я не обязан делать выводы – я должен собирать, упорядочивать и сохранять знания.

Наверное, именно поэтому я до сих пор удерживался от упоминания одной таблички, которая, возможно, абсолютно случайно оказалась в моих руках не более десяти лет тому назад. Я так и не смог определить ее истинный возраст, хотя символы на ней весьма напоминали язык Древнего Шумера, а камень, в котором они были вырезаны, казался очень древним. Я не знаю, чьи именно руки даровали ее мне, так как даже мои способности открыли мне немногое, если не считать неясного образа хромающего посланника. Я также не знаю, зачем она была вручена мне. Возможно, мой благодетель считал, что история, описанная на этой табличке, должна быть сохранена для грядущих поколений или же сокрыта от чужих глаз. Или же, возможно, это всего лишь чья-то злая шутка, призванная отяготить мои сны видениями Ада.

На этой табличке, языком страны, которая давно уже превратилась в прах, записана история создания Баали. Она повествует о том, что я слышал уже много раз до этого, рассказывая о последних трех представителях отвратительного племени демонопоклонников, которые были брошены в колодец, куда они ранее скинули столь многих своих жертв. В этой истории говорится о том, как все трое были лишены крови чужаком-Каинитом, который пролил в колодец столько своей Витэ, сколько требовалось им для того, чтобы выжить, питаясь полуразложившимися останками людей, сброшенных туда ими же, после чего они стали достаточно сильными для того, чтобы выбраться из колодца, и вновь начали отравлять своим присутствием этот мир.

Сама история является достаточно древней. Мне пересказывали ее немало Каинитов, большая часть которых сражалась с Баали при Фере или в других местах. Немало охотников на демонов из числа Салюбри повторяли мне ее едва ли не с религиозным пылом, дополняя клятвенными обещаниями обрушить свой гнев на голову того глупого Каинита, который породил Баали. Мне поведал ее даже одинокий Баали незадолго до своего уничтожения, пожелавший поделиться ею со мной прежде, чем его повелители завладеют почерневшими остатками его души. Тем не менее, больше всего вопросов вызывает странное постоянство, присущее этой истории. Другие легенды изменялись и расцветали пышным цветом с течением времени, но эта история оставалась неизменной. Независимо от рассказчика там не менялось ни единой детали. И никогда, за все те столетия, на протяжении которых я выслушивал эту историю, я не слышал ни единого упоминания об имени этого загадочного Каинита. Единственный ключ к его личности, который мне удалось получить, происходил из уст того самого Баали, который сказал, что тот загадочный странник пришел "с той стороны, где небо начинает светлеть в ожидании рассвета". Он повторял это так, как какой-то сельский священник мог бы повторять Святое Писание, определенно не понимая, что это может значить, и потому я также не придал этому особенного значения.

Возможно, я слишком поторопился. 

Табличка, которая лежит передо мной, в точности повторяет ту самую фразу, которую произнес в разговоре со мной Баали. Она повествует о загадочном страннике, который столкнулся с племенем демонопоклонников во время путешествия на запад. Она называет его по имени.

Она называет его Саулотом.

Я думаю, что я должен уничтожить эту табличку, и молиться о том, чтобы забытье опустилось на мой разум. Очевидно, что это какой-то отвратительный трюк Тремере, очередная попытка опорочить все то, что известно мне о Саулоте и его Потомках. Я должен уничтожить табличку и эту запись о ней, чтобы разум истории никогда не оказался смущен подобной ложью.

Если бы только я мог позволить себе подобную роскошь.