Глава 2: Империи Неодушевленных

- Dead can Dance, "Расставание"

Я впервые увидел ундин, когда они пригласили меня на чай. Приглашение пришло по почте, и на конверте прямо над номером моего личного почтового ящика изящным почерком были написаны мои имена (все, кроме двух). Естественно, что в письме не был указан обратный адрес, но это свойственно многим из тех, кто пишет мне, и потому я не слишком удивился.

Само приглашение было написано на красивой серовато-зеленой бумаге, и хотя она немного помялось, а чернила местами расплылись, с первого взгляда становилось понятно, что эту бумагу купили в магазине Демпси и Кэрролл или какой-то другой уважаемой фирмы с давними традициями. На нее даже были нанесены водяные знаки, причем так, как в наши дни наносят только на банкноты и марки, и эти знаки изображали величественную улитку, нарисованную так, что становилось понятно: неведомый художник ни разу не оторвал перо от бумаги, пока не закончил рисунок.

Ундины просили удостоить их чести принимать меня во время чаепития, и я не мог отказать им. Само собой разумеется, что в этом городе не оказалось достойных упоминания чайных – он все еще слишком провинциален для подобных заведений – и потому в записке говорилось, что меня приглашают в "Пекод", одно из самых спокойных кафе возле университета. Это действительно довольно милое местечко, если вам нравятся старые карты, книги и тихая музыка.

Я пришел туда раньше назначенного срока; ундины опоздали на полчаса. Их было трое, два мальчика и девочка. Все трое долго извинялись за то, что совсем забыли о времени. Они много раз повторили, как сильно они сожалеют, и как сильно надеются, что это не причинило мне неудобств. Это общая черта всех ундин –  они всегда повторяют, как сильно сожалеют, из-за всего на свете. То, насколько это близко к истине, уже не раз становилось объектом дебатов в Стеклянном Круге.

Пока мы беседовали, они предложили заплатить за все заказанные напитки,  и искренне попытались скрыть свой ужас, когда я заказал кофе. Девушка пила диетическую колу, парень помоложе заказал чашку чая с весьма претенциозным китайским названием –  Чин Во или что-то в этом духе –  и несколькими ложками сахару, и, наконец, самый старший ограничился одной только водой.

Все они были довольно низкорослыми, что, впрочем, не редкость среди ундин. Самый старший из них был и самым высоким –  где-то в районе пяти футов девяти дюймов. За ним шел второй парень, а девушка была самой маленькой –  приблизительно пять футов четыре дюйма. Все трое были одеты в стиле типичного для ундин Фасада: яркие холодные цвета, высокие воротники, застегнутые на все пуговицы, мешковатые висящие рукава, возможно, призванные спрятать физические недостатки, которые присущи им всем. Мне хватило ума не пытаться завести разговор об их персональных стигматах –  хотя и считается, что они обожают обсуждать их с другими ундинами –  это нечто вроде их собственной системы распознавания –  эти трое прекрасно понимали, что я всего лишь Мясо, и если бы я напомнил им об отличиях между нами, они, скорее всего, впали бы в прострацию до конца дня.

Кроме того, их слабости были заметны невооруженным глазом. Младший парень сильно прихрамывал; старший при мне пару раз неистово прижимал к лицу медицинский ингалятор, а девушка отличалась несколько болезненной худобой. Оба парня назвались "Джеффами", а девушка представилась "Карен".

Вскоре после обмена любезностями стало очевидно, что они вообще не собираются обсуждать ундин. Вместо этого, следуя типичному свободному стилю своего рода, они собирались ограничиться сплетнями о других Дворах и том, кто с кем враждует, –  в сущности, всем тем, о чем дети привыкли говорить на переменах в школе. Тем не менее, в школе, по крайней мере, была какая-то конкретика, а не абстрактное "Член Двора Х испытывает Y по отношению к Z", которое я получил в результате.

Я умолял их поделиться чем-то конкретным. В конце концов, я не выдержал и спросил, могут ли они хотя бы вкратце обрисовать мне политическую ситуацию в Империях Неодушевленных.

На мгновение они замолчали и переглянулись, а затем старший Джефф печально улыбнулся: "Ах, конечно же, простите нас. Что ж, дело в том, что..."

"Мясу этого не понять", –  одновременно произнесли Карен и второй Джефф.

"Но мы попытаемся рассказать вам это в форме истории", –  добавил Джефф Младший.

И каждый из них по очереди рассказал мне историю –  притчу –  о том, как Дворы связаны друг с другом, и всеми остальными зловещими субкультурами этого Мира Чудес, в котором мы живем. Не спешите винить меня, если то, что вы прочтете, покажется вам бессмысленным.  Все претензии к детям, которые слишком много мигали, и чересчур часто терли руками глаза.

Материя, которая говорит

Различия между человеческими существами и неживой материей очевидны для всех здравомыслящих людей, а также других обитателей мироздания, которые невосприимчивы к зачарованию. Неодушевленные предметы – подобные камням, деревьям или мебели – не могут ожить или демонстрировать какие-либо признаки жизни.

Согласно общепринятой точке зрения неодушевленные предметы не могут двигаться по собственной воле, и, более того, вообще не могут двигаться, если, конечно же, на них не воздействует посторонняя сила. Деревья гнутся из-за того, что на них обрушивается сильный ветер. Порывы ветра и языки пламени возникают в результате столкновения потоков холодного и теплого воздуха. Сила земного притяжения является главной причиной того, что книги падают с полок на пол, а реки впадают в моря. В любом случае, если на мир неживой природы не воздействует внешняя сила, он остается инертным и неподвижным.

На самом деле, во вселенной здравого смысла у неодушевленных предметов вообще нет сознания как такового. Предметы ничего не "хотят", и не стремятся реализовать какие-либо амбиции или добиться какой-нибудь цели. Они не мечтают, не говорят, и не думают; они просто существуют для того, чтобы люди использовали их или манипулировали ими.

Тем не менее, тот факт, что подменыши редко руководствуются здравым смыслом, и, скорее, придерживаются прямо противоположной логики, ставит под сомнение неоспоримость данного определения. В конце концов, у фей есть  определенные основания не доверять общепринятой точке зрения – хотя бы потому, что она отрицает существование подменышей как таковых.

Подменыши существуют в мире, где отличия между живыми существами и неодушевленными предметами выглядят настолько расплывчатыми, что практически отсутствуют. Химерическая реальность воплощает в себе бесконечное буйство движения, песни и деятельности, где даже самые незначительные или тривиальные частички материи грез в любой момент могут обрести (или утратить) некое подобие разума. Многие подменыши всерьез задумывались над тем, не начинают ли они погружаться в Бедлам, когда впервые слышали, как кексы из соседней булочной заводят песню при одном их появлении, или становились свидетелями того, как книги на библиотечной полке отращивали ручки и ножки, и начинали весело танцевать фокстрот.

Тем не менее, хорошо известно, что химеры отличаются значительной нестабильностью, появляясь и исчезая по мановению ока. В первую очередь это касается разумных свободных химер, хотя до сих пор неизвестно, создаются ли эти воображаемые существа Грезой спонтанно, или же они просто перемещаются тайными путями, невосприимчивыми для обычных глаз, результатом чего становится иллюзия их внезапного появления и столь же внезапного исчезновения.

В химерическом мире обычные предметы могут превращаться (и нередко делают это) в существа, отличающиеся удивительной подвижностью, неожиданно отращивая руки, ноги и лица для того, чтобы реализовать свои странные потребности. Многие из них не отягощены разумом в том понимании, в котором его привыкли воспринимать люди – вместо этого, эти маленькие химеры (часто именуемые "чудесами" или "вкусняшками") действуют в соответствии с ограниченным набором импульсов, немногие из которых представляют какой-либо смысл для более крупных существ. То, как формируются эти импульсы, или почему та или иная недолговечная химера ведет себя тем или иным образом, остается загадкой для всех фей, за исключением, пожалуй, Сиохайн, но они не спешат проливать свет на этот вопрос.

Самое распространенное объяснение заключается в том, что химеры, подобно видениям спящих, появляются из Грезы, для того, чтобы выразить нечто сокрытое и, так или иначе, связанное с Мечтателями. Подменыши создают химер по своему образу и подобию – по крайней мере, в определенной степени. Если химера исключительно прожорлива и постоянно выпрашивает еду, существует немалая вероятность того, что Мечтатель очень сильно хочет есть – или желает удовлетворить какую-либо иную потребность – хотя при этом сознательно удерживается от этого. Нередко характер химеры оказывается полной противоположностью личности ее создателя, или же указывает на скрытые грани его натуры. Запреты и гейсы на удивление часто всплывают в бессмысленной болтовне химер, как будто бы Греза сознательно пытается заполнить как можно больше пустот внутри себя.

Лишь незначительное число химер обладает какими-либо представлениями о смерти или стремлением к самосохранению. В целом, они являются очень хрупкими существами. Любые попытки рассказать им о Растворении только заставляют их поглубже зарыться в материю Грезы, так как, в противном случае, их просто поглотит замешательство, вызванное отсутствием какой-либо возможности для спасения. В большинстве случаев эфемерные химеры появляются в Грезе и исчезают оттуда без предупреждения, не выказывая признаков страха или хотя бы осознания того, что с ними происходит.

С теми бестелесными духами, у которых достаточно воли – или хотя бы желания – сохранять свое обличье на протяжении значительного периода времени, ситуация обстоит иным, гораздо более сложным образом. Постепенно они свыкаются со своими материальными оболочками, и со временем увлеченность земными делами загоняет их в западню постоянного обличья. Не желая больше возвращаться в Грезу, эти феи борются за то, чтобы и дальше смотреть на окружающий мир не принадлежащими им глазами, стараясь остаться в Мире Яви на столько, насколько смогут.

Так в мире появляются новые Неодушевленные.  

Война Соответствия

Война Соответствия стала, возможно, самым важным событием в истории Неодушевленных, и ее последствия ощущаются и по сей день. Когда солимонды решили передать дар творения смертным, это положило начало процессу, который навсегда изменил Медленные Империи, и предопределил то, как им суждено будет справляться с грядущей Зимой.

Война началась после того, как Император солимондов созвал свой народ. Он сообщил им, что породившие их существа восприняли Кодекс, и начали изменять лик мира с помощью Якорей солимондов. Он приказал своим подданным отправляться в Мир Яви и помочь людям преобразить мир, чтобы солимонды продолжали изменяться и сохранили прежнее могущество, постигнув новую мудрость и восприняв новые идеи.

Тем не менее, как только знание, дарованное людям солимондами, начало распространяться, стало очевидным, что эта благородная цель привела к крайне прискорбным последствиям. Эмиссары других Империй тщетно пытались понять, что происходит, наблюдая за тем, как многие их собратья изменялись до неузнаваемости, отвергая прежние традиции, и проявляя непривычную активность и энергичность, больше присущую феям, именующим себя Китэйнами.

Последней каплей, которая повлекла за собой начало Войны, стало появление первых манекенов. Это случилось, когда человекоподобное существо, вселившееся в древнего идола, явилось на собрание лидеров пяти Империй. Это существо, облаченное в черные одежды, заявило, что с этого момента Неодушевленные будут навсегда разделены, и впереди их ожидает неминуемая война. После того, как оно покинуло собрание, маршал гломов потребовал объяснений касательно того, что привело к преображению некоторых из его солдат. Император солимондов попытался изложить свою позицию, упирая на то, что его народ верит, что Неодушевленные должны измениться или же их ожидает Растворение, подобно Туата де Данаан. Тем не менее, к его словам никто не прислушался, и четыре оставшихся Империи объявили войну солимондам.

Война была кровавой и жестокой. Для того чтобы защитить себя, солимонды привлекли на свою сторону многих Неодушевленных, которые недавно подверглись воздействию Ремасла, так как те понимали и разделяли их взгляды.

В конце концов, за несколько недель до Раскола, силы Поляны разгромили армии защитников родины солимондов, и оккупировали ее. Силы солимондов были рассеяны, и им оставалось лишь мечтать о реванше. Создания Поляны, численность которых заметно уменьшилась, провозгласили о том, что победили в Войне Сотворения, хотя эта победа по праву заслуживала звания пирровой, ибо теперь их численность едва ли превышала число Созданий Ремасла.

А затем, наступил Раскол.

Спустя пять сотен лет Якоря начали пробуждаться, и хотя до возвращения Ши оставалось еще больше века, Застывшие начали шевелиться во сне. Хотя тогда их было гораздо меньше, чем сейчас, во времена, которые стали называть Индейским Летом, пробудившиеся Неодушевленные очень быстро обнаружили поразивший их факт: Создания Ремасла превосходили числом Созданий Полян в соотношении два к одному.

В наши дни этот разрыв продолжает увеличиваться по мере того, как отголоски Воссоединения пробуждают все новых и новых Застывших. Правители Поляны созерцают окружающий их мир, осознавая, что будущее принадлежит Ремаслу. Солимондам пришлось ждать этого больше шести веков, но, похоже, обстоятельства все же заставят всех остальных Неодушевленных признать правоту Империи Огней.   

Пробуждение

Когда Неодушевленный пробуждается после Долгой Дремы, его ожидает неизбежное потрясение, связанное с тем, как изменился привычный ему мир. Немалые изменения произошли в Грезе, а Мир Осени, и даже Якорь  Неодушевленного, могли подвергнуться воздействию Ремасла, что, в свою очередь, могло повлечь за собой фундаментальные изменения самой сущности Застывшего. Тысячи Неодушевленных продолжают дремать в своих Якорях, ожидая момента, когда некая сила поможет вернуться им в Мир Яви.

Самым распространенным катализатором этого процесса является значительный выброс Гламура неподалеку от Якоря. К примеру, подменыши, проходящие Кризалис где-то поблизости, вполне могут пробудить дремлющего Неодушевленного. Иногда к этому приводит основание нового фригольда, Очаг которого пробуждает Неодушевленного, спящего в  Якоре неподалеку. Отдельные разновидности колдовства также могут пробудить Неодушевленного. Чародеям, искушенным в Искусстве Изначальности, иногда удавалось воззвать к дремлющим Неодушевленным, хотя секрет того, как именно это происходит, давно уже был поглощен Туманами. 

Первым, чему посвящает себя Неодушевленный после пробуждения, становится некое подобие генеральной уборки. Стены величественных коралловых особняков начищаются до блеска; облачные замки становятся плотнее и прочнее. Подъемные мосты опускаются, а древние знамена поднимаются на башнях, гордо развеваясь по ветру. Создания Ремасла также устраивают нечто подобное после пробуждения, хотя результаты их трудов обычно заметны и в реальном мире, так как их Якоря уже не так сильно привязаны к Грезе. Парозем, живущий в тубе, сразу же после пробуждения начнет очищать ее от патины, стараясь вернуть своему дому прежний блеск; глом, обитающий в стене, покрытой граффити, постарается очистить ее от краски или же превратить граффити в нечто более художественное и Гламурное.

Следующий этап пробуждения от Дремы связан с налаживанием контактов с внешним миром. Неодушевленный изучает то, что находится поблизости, и старается разобраться с изменениями, произошедшими с миром. Если его окружение подверглось значительным изменениям — например, если дерево кубера, которое когда-то было частью огромного леса, теперь оказалось единственным деревом в городском парке — несчастному Неодушевленному понадобятся месяцы, если не годы, для того, чтобы справиться с этим.

В конце концов, Неодушевленный натягивает Оболочку, и начинает осматриваться. К счастью, каждый Неодушевленный в момент пробуждения испускает сигналы, подобные тем, которые возникают в момент Кризалиса нового Китэйна. Легкая рябь, расходящаяся по сторонам, гораздо менее заметна, чем всепоглощающая волна Гламура, которую вызывает Кризалис. Тем не менее, эти сигналы с легкостью воспринимаются другими Неодушевленными, и даже Китэйны могут заметить их в случае наличия у них развитой Проницательности.

При условии успешного установления контактов с другими Неодушевленными период адаптации может заметно сократиться. Другие Неодушевленные могут помочь недавно пробудившемуся Застывшему свыкнуться с произошедшими изменениями в ходе некоего подобия Благословения. Как и в случае с Китэйнами, этот период приспособления к жизни в Мире Яви называется Воспитанием. Если Неодушевленного находит Китэйн, который берет его под свое крыло, Воспитание может иметь достаточно любопытные последствия. Неодушевленный, воспитанный Китэйном, может считать себя Китэйном, что приведет к частичной утрате его истинного наследия. Нередко эти несчастные существа очень скоро сталкиваются с Растворением, так как они забывают о своих Якорях, в силу чего  оказываются практически неспособны восстанавливать Гламур.

Воспитание

Если Неодушевленному посчастливится встретиться с кем-то из своих собратьев вскоре после пробуждения, он, скорее всего, станет его воспитанником. Медленные Империи уже достаточно давно заключили договоры о Воспитании, стремясь сделать так, чтобы о любом пробудившемся Неодушевленном, независимо от того, является ли он Созданием Поляны или Ремасла, нашлось кому позаботиться, даже если в момент пробуждения он окажется вдали от подобных ему. Единственным исключением из этого правила являются солимонды, наставником которых может стать лишь другой солимонд. Тем не менее, даже с учетом этого, представитель другой филы Неодушевленных, который обнаружит недавно пробудившегося солимонда, постарается как можно скорее передать его под опеку другого солимонда.

Процесс Воспитания начинается с создания Оболочки или Фасада. Воспитанник постигает тайну сотворения смертного обличья, которое не будет выбиваться из привычного окружения. Практически любая Оболочка, создающаяся на этом этапе, безошибочно выдает в своем владельце сверхъестественное существо. Примером этого может послужить небесно-голубая кожа или волосы из листьев. Наставник должен убедиться в том, что Оболочка выглядит максимально похожей на человеческую плоть, прежде чем позволит своему воспитаннику выйти в мир. Любой Неодушевленный, пытающийся странствовать по свету в слишком экзотической Оболочке, рискует погибнуть под неизбежным гнетом Банальности.

По мере того, как наставник делится с воспитанником тайнами Мира Яви и обучает его секретам выживания, тот постепенно начинает осознавать свою истинную природу. Сначала к нему возвращаются отрывочные воспоминания о Расколе, и событиях, которые привели к погружению в Долгую Дрему. Иногда случается так, что возвращающиеся воспоминания напоминают Неодушевленному о ненависти, которую тот испытывал к своему наставнику. (Тем не менее, убийство наставника до завершения Воспитания считается среди Неодушевленных  очень дурным тоном). Следует отметить, что воспоминания возвращаются к Неодушевленному даже при отсутствии наставника, но в случае посторонней помощи этот процесс проходит гораздо быстрее.

Наставник нередко представляет своего воспитанника местному двору еще до завершения Воспитания. Но, как только воспитанник узнает достаточно для того, чтобы выжить в Мире Яви, ему приходится самому заботиться о себе. Во многих случаях Неодушевленные, которым не удается найти наставника, способны оставаться в сознании всего день или два, пребывая в своей Оболочке, после чего вновь погружаются в Дрему. В конце концов, после долгих и мучительных трудов даже не обученным Неодушевленным обычно удается узнать достаточно для того, чтобы выжить в Мире Яви, хотя следствием этого нередко оказываются искаженные представления о Грезе и реальном мире.

Внешность и Маски

- Лорина МакКеннитт, Ночной Рынок Марракеша

Неодушевленные очень отличаются от своих сородичей-Китэйнов в том плане, что они не появляются на свет в человеческих телах. Для того чтобы справиться с ошеломляющим грузом Банальности, им приходится создавать себе тела, которые называют Оболочками. Неодушевленный, который долгое время пребывает в Обличье Грезы за пределами своего Якоря, постепенно растворяется, и может исчезнуть навсегда.

Оболочки

Когда Неодушевленный решается покинуть свой Якорь и отправиться в чужой и незнакомый мир, ему необходимо облачить свою истинную сущность в нечто, способное защитить его хрупкий дух от гнева Банальности. Причины, в силу которых Неодушевленные впервые обращаются к использованию Оболочки, могут быть очень различными. К примеру, у Застывшего может возникнуть желание попробовать это странное вещество, известное как "шоколад", или же ему отчаянно нужно будет посетить фригольд герцога, чтобы заявить там о своих правах.

Большинство Оболочек сначала напоминают человеческое тело, которое еще не достигло зрелости, но затем они начинают стремительно стареть. По мере того, как Неодушевленный соприкасается с Банальностью, и она пускает корни в его душе, этот процесс ускоряется. К тому моменту, когда Неодушевленному придется вернуться к своему Якорю, его Оболочка, скорее всего, будет напоминать тело очень старого человека. Тем не менее, если Неодушевленному удастся восстановить силы, его Оболочка вновь будет выглядеть молодой и привлекательной.

Когда Неодушевленный впервые надевает Оболочку, она напоминает его собственное обличье в Грезе. Кубер, к примеру, становится крутым парнем с кожей цвета коры и волосами из листьев. Тем не менее, после долгих и усердных тренировок, Оболочка начинает все больше и больше напоминать человеческое тело, и если кубер не будет радовать окружающих зрелищем своей наготы, то в большинстве случаев он вполне сможет сойти за человека. Конечно же, всегда остаются определенные признаки, благодаря которым несложно узнать Неодушевленного, скрывающегося под маской, но настоящего мастера Оболочек нередко оказывается не так-то легко отличить от обычного смертного.

Представителей каждой филы Неодушевленных объединяют определенные черты, присущие их Оболочкам. Ундины двигаются очень грациозно и плавно, и у них всегда светлые глаза цвета неба. Хотя фигуры куберов могут быть очень различными,  у них всегда очень гладкая блестящая кожа, цвет которой может варьироваться от кофейного до красновато-коричневого. Кроме того, у них в волосах практически всегда встречаются зеленоватые пряди. Все солимонды выделяются огненно-рыжими волосами и потрясающим загаром. Вдобавок к этому, они просто пышут энергией. Телосложению гломов позавидовали бы горные кряжи, и, кроме того, сложно не заметить их синевато-серую кожу и серо-синие глаза. Кроме того, гломы двигаются с такой тяжеловесной неторопливостью, что одного взгляда на них становится достаточно для того, чтобы понять, что, будь их воля, они бы не сходили с места. Манекены выглядят так же, как вы и я, если не считать того, что их кожа с виду чуточку напоминает пластик, а движения кажутся слегка дерганными. Пароземы отличаются такой же худобой, как и слуаги, и привлекают внимание очень быстрыми движениями и странными повадками, напоминающими птичьи. Многие из них сами похожи на птиц, привлекая внимание длинными загнутыми носами и острыми, пронзительными взглядами, которые они бросают на окружающих.

Когда Неодушевленный входит в свой Якорь, фригольд или Грезу, его Оболочка растворяется и заменяется Обличьем Грезы. Застывшие могут поддерживать свои Оболочки даже в этих местах, но для этого им понадобится сконцентрироваться, и обычно они считают, что это не стоит прилагаемых усилий.

Если Оболочка оказывается уничтожена, Неодушевленного сразу же отбрасывает в Якорь, где он, в большинстве случаев, погружается в Дрему.

Обличье Грезы

Когда Неодушевленный находится в Грезе, Якоре или фригольде, он принимает свой истинный облик, являющийся разумным продолжением его Якоря. Этот облик называется Обличьем Грезы.

Каждый Неодушевленный может принять обличье, идентичное обличью его Якоря, или же примерить на себя тело, которое выглядит так, будто бы его сделали из Якоря. Так, кубер может стать древним дубом или стариком с бородой изо мха и могучими руками, которые способны сломать хребет какого-нибудь смертного глупца как веточку. Парозем, который живет в чинуке, может превратиться в ветерок, носящийся по комнате, или стать туманной фигурой, которая напоминает фантом, сделанный из облака.

Обличья Грезы исключительно восприимчивы для воздействия Банальности. В результате этого, если в момент пребывания в Обличье Грезы Неодушевленный прикоснется к холодному железу, его немедленно отбросит в Якорь, где он погрузится в Дрему. 

Якоря

Якорь – самая важная вещь в жизни любого Неодушевленного. Он одновременно воплощает в себе душу, сердце и тело Неодушевленного. Неодушевленный не может существовать без Якоря, и если он когда-нибудь подвергнется Растворению, его Якорь вскоре после этого зачахнет или разрушится. Якоря отличаются таким же разнообразием, как и духи, которые населяют их. Единственная черта, которая объединяет Якоря, заключается в том, что все они, так или иначе, отражают природу своих обитателей. Прекрасная сосна со здоровыми иголками и густыми ветвями может послужить прекрасным примером Якоря активного и полного Гламура кубера. Тем не менее, если этот кубер начнет слабеть под воздействием Банальности, его дерево тоже начнет чахнуть. Сосновые иглы постепенно начнут темнеть и опадать, а ветви будут засыхать. Впрочем, обратная связь между Неодушевленным и Якорем не менее сильна, и если Якорь когда-либо окажется уничтожен, это, скорее всего, станет смертным приговором для его владельца.

Якоря в Мире Яви

В Мире Яви Якоря ничем не отличаются от своих обычных подобий – во всяком случае, для смертных глаз. Тем не менее, даже люди ощущают что-то необычное и волшебное в непосредственной близости от Якоря. Находясь неподалеку от скалы, где спит глом, смертный может испытать странное ощущение того, что за ним кто-то наблюдает. Кроме того, Якоря часто становятся священными местами, что напрямую связано с приливом творческих сил и чувством благоговения у тех, кому случается оказаться рядом с ними. Если смертный не переполнен Банальностью, он попытается всячески избегать ситуаций, в которых ему придется нанести вред Якорю. Тем не менее, это вряд ли остановит людей в случае серьезной необходимости, например, когда рабочим приказано расчистить лес в рамках кампании по заготовке древесины.

В случае со сверхъестественными существами восприятие Якоря может варьироваться самым различным образом, начиная священным местом силы, которое необходимо защитить, и заканчивая своеобразной "энергетической батареей", которую нужно осушить. Оборотни и маги без труда могут почувствовать присутствие Якоря, если находящийся в нем Неодушевленный активен. При этом оборотням необходимо владеть способностью, позволяющей им чувствовать духов, и, в силу этого, они вполне могут принять обитателя Якоря за другого обитателя Умбры. Маги ощущают Гламур, скрывающийся в Якоре, и те из них, кто не слишком тесно связан с силами природы и жизни, нередко воспринимают Якорь как доступный источник ресурсов.

Китэйны могут использовать Проницательность с целью поиска Якорей. В случае успеха находящийся неподалеку Якорь предстает перед их глазами в окружении сияющей ауры Гламура. Эту ауру гораздо легче заметить, если Неодушевленный бодрствует и сохраняет активность.

Якоря в Грезе

Все Якоря существуют одновременно в Ближней Грезе и Мире Яви. Кроме того, они выступают связующим звеном между реальным миром и родиной Неодушевленного в Глубокой Грезе. Как и в случае с лампой джинна, внутри Якоря скрывается целый дом, который обставлен и украшен так, чтобы полностью соответствовать вкусам феи, которая живет там. Якоря Созданий Поляны обычно отличаются малым количеством мебели, и все, что находится внутри них, сделано из того же материала, что и сам Якорь. В свою очередь, Якоря Созданий Ремасла нередко оказываются гораздо более разнообразными, а их обстановку часто напоминает обстановку в жилищах людей или Китэйнов.

В пределах Грезы Якоря напоминают строения, возведенные из физического воплощения стихии Неодушевленного или связанных с ней материалов. Якоря ундин, к примеру, часто выглядят как дворцы из разноцветных кораллов, тогда как Якоря солимондов в большинстве случаев построены из живого пламени. Эти Якоря неким образом закреплены в определенном месте в Ближней Грезе (во всяком случае, настолько, насколько что-либо может считаться привязанным к одному месту в Грезе), но значительные изменения, связанные с Якорем (например, изменение его природы под воздействием Ремасла), способны также отразиться на его местонахождении.

Уничтожение Якоря

Если произойдет немыслимое и Якорь окажется уничтожен, у Неодушевленного останется совсем немного времени перед тем, как ему самому придется последовать вслед за Якорем в небытие. В момент уничтожения Якоря Неодушевленного выбрасывает в окружающий мир без какой-либо защиты от Банальности, в силу чего он принимает свое истинное обличье. Банальность стремительно поглощает этих несчастных – на это нередко уходят считанные часы, а то и минуты.

Без Якоря Неодушевленный не может восстанавливать Гламур или защитить себя от Банальности, и ему остается лишь плыть по течению, изнывая от боли утраты, сравнимой лишь с потерей души.

Если в момент уничтожения Якоря Неодушевленный находился в Оболочке, ему очень повезло. Оболочка сумеет защитить его в течение некоторого времени от Банальности, и это предоставит ему хотя бы призрачный шанс найти новый Якорь.

Дрема

Дрема – это состояние, в котором Неодушевленный недвижимо пребывает в своем Якоре, ожидая подходящего момента, чтобы снова перейти в фазу активности. Существует две разновидности Дремы. Первая и наиболее распространенная разновидность Дремы вызвана сильным потрясением. В случае уничтожения Оболочки, возникновения сильной угрозы Якорю или получения какой-либо иной значительной травмы Неодушевленный может прекратить активную жизнедеятельность и погрузиться в Дрему. Вызванная подобными причинами Дрема редко продолжается больше нескольких недель.

Неодушевленный может погрузиться в Дрему добровольно, что обычно объясняется необходимостью восстановления Оболочки или защиты от Банальности. В подобных случаях продолжительность Дремы равняется всего одной десятой обычного времени. По истечении этого времени Неодушевленный может пробудиться.

Вторая разновидность Дремы непосредственно связана с Расколом. Обычно ее называют Забытьем. Забытье может продолжаться месяцами, годами и даже веками. Только самые сильные травмы способны заставить Неодушевленного погрузиться в Забытье. После наступления Раскола практически все Застывшие погрузились в Забытье, и только с приходом Воссоединения начали пробуждаться от этого мертвенного сна.

Банальность

Мертвые серые пальцы Банальности смыкаются вокруг Неодушевленных так же неотвратимо, как и вокруг остальных фей. Когда наступил Раскол и существовавшие троды разрушились, обитатели Империй дрогнули под смертоносной волной неверия и бежали к своим Якорям, стремясь продержаться с их помощью до лучших времен. После начала Воссоединения многие из них ощутили, что их время наконец-то пришло. Тем не менее, им предстояло осознать, что Банальность остается такой вездесущей, как и прежде, и, как может показаться, с особым нетерпением поджидает их.

Подобно Ши, Неодушевленные не привыкли к неверию, царящему в мире смертных. Перед лицом всепоглощающего неверия они чувствуют себя особенно хрупкими и слабыми. Даже, несмотря на то, что в своих Якорях и Оболочках им удается избежать некоторых из неприятных последствий соприкосновения с Банальностью, неприкрытое неверие очень сильно ранит их, нередко отправляя прямиком в Дрему.

Неодушевленные страдают от Банальности не так, как Ши. Их проклятье выглядит гораздо более коварным. По мере того, как души Неодушевленных отягощаются Банальностью, их тела и разумы стареют. Многие из старых Неодушевленных настолько отягощены Банальностью, что их Оболочки напоминают тела дряхлых стариков или иссохших старух, и они едва могут вспомнить, что произошло с ними вчера.

Выросшие и Измененные

Двора Китэйнов борются и состязаются со своими внутренними демонами. Каждый Китэйн разрывается между Благой и Неблагой сторонами своей сущности. Независимо от того, к какому Двору в данный момент принадлежит подменыш, в его сердце всегда остается частичка другого Двора. Разделения, существующие в мире Неодушевленных, одновременно выглядят более незначительными и более основательными.

Застывшие, которые сохраняют Якоря, к которым они изначально были привязаны много тысячелетий назад, именуются Созданиями Поляны. В свою очередь, Неодушевленных, Якоря которых изменились под воздействием других разумных существ, называют Созданиями Ремасла.

Первоначально все Неодушевленные принадлежали к числу Созданий Поляны. Время от времени Якорь неудачливого Неодушевленного подвергался грубым изменениям со стороны смертного или другой феи. Обитающий в нем Неодушевленный обычно погружался в Дрему или умирал. Если этому Неодушевленному удавалось пережить произошедшее, он изменялся, и вместе с этим изменялось отношение к нему. Прежние родичи презирали изменившихся Неодушевленных, и, оказавшись в изоляции, те обычно быстро погружались в Бедлам. Тем не менее, с началом Войны Сотворения все изменилось. Хотя Созданиям Поляны удалось добиться номинальной победы, их численность настолько уменьшилась, что они очень быстро поняли, что стали меньшинством. Когда Создания Поляны поняли, что больше не понимают быстро изменяющийся мир, они начали постепенно погружаться в Забытье. Вскоре Раскол заставил их собратьев, подвергшихся воздействию Ремасла, последовать за ними.

Создания Поляны

Создания Поляны начали пробуждаться только сейчас. Эти феи руководствуются древними и могучими страстями, ощущая себя высшей кастой общества Неодушевленных. Они не спешат называть себя аристократами, предпочитая оставить заносчивость для Ши, но даже самые склонные к равноправию Создания Поляны считают себя лучше своих измененных собратьев.

Все Создания Поляны настолько тесно сроднились со своей стихией, что она оставила отпечаток чего-то древнего и дикого на их характере. Все Неодушевленные кажутся чужими и странными, но Застывшие Поляны отличаются настолько необычным взглядом на мир, что даже Неодушевленным Ремасла иногда оказывается сложно понять их.

В силу значительного уменьшения численности Созданий Поляны, у них все чаще начинает проявляться "осадный" менталитет. Более старые и опытные Создания Поляны нередко начинают испытывать настолько сильную паранойю в отношении своих Якорей, которые любой ценой должны избежать воздействия Ремасла, что пойдут на все, чтобы только помешать чужаку приблизиться к ним. Следует отметить, что эта паранойя нередко приводит к Бедламу.

Создания Ремасла

Неодушевленные, которым удается пережить воздействие Ремасла на свои Якоря, изменяются. Они теряют часть связей со своей дикой и первобытной природой, воплощенной в силах Поляны, но взамен сближаются со своими сородичами из числа Китэйнов и смертными Мечтателями. После завершения Войны Сотворения Неодушевленные Ремасла стали большинством. Это изменило равновесие сил во всех Империях. Тем не менее, прежде чем все успело утрястись, Раскол погрузил практически всех Неодушевленных в Забытье. Теперь, когда Неодушевленные просыпаются, произошедшие демографические изменения начинают оказывать значительное влияние на политическую ситуацию. Многие Неодушевленные, которые погрузились в Дрему еще Созданиями Поляны, изменились за это время под воздействием Ремасла. Еще больше Неодушевленных просто погибли в ходе Междуцарствия.

Большинство Созданий Ремасла с отвращением воспринимает то, как к ним относятся Создания Поляны, и нередко очень сильно расходятся с ними во мнениях. Создания Ремасла считают, что им следует активнее налаживать контакты с подменышами и смертными, тогда как Застывшие Поляны предпочитают пассивно оберегать свои Якоря, считая, что пускай все идет своим чередом. Они стараются принимать участие в жизни окружающего мира только тогда, когда это необходимо. Создания Ремасла нередко сталкиваются с тем, что им гораздо легче изменять свои Оболочки, так как они сами уже подверглись изменениям под воздействием смертных рук. Кроме того, им легче общаться с Китэйнами, так как мышление Созданий Ремасла является не таким анахроничным, как у тех Застывших, которые служат Поляне. Неодушевленные Ремасла часто заключают контракты с другими обитателями Мира Яви, которые могут позаботиться об их Якорях, пока они сами исследуют мир с помощью своих Оболочек. Естественно, что эти контракты заключаются только с самыми доверенными союзниками. Если договор подобного рода заключается с Китэйном, гарантом его действия становится сама Греза; в случае нарушения договоренности Неодушевленный немедленно возвращается в свой Якорь, нередко впадая в убийственный гнев.

Филы

Духи народа фэйри, населяющие неодушевленные предметы, обладают своей собственной удивительной культурой, включающей церемонии, величественность и сложность которых ничуть не уступает тем, которые были придуманы Ши, конфликты, масштабность которых превосходит все, что когда-либо грезилось троллям, и изысканные политические структуры, которые заставили бы любого боггана разрыдаться от восхищения и счастья. Не стоит удивляться тому, что феи скал и неба построили столь сложную и развитую цивилизацию – в конце концов, у них было для этого более чем достаточно времени.

Учитывая то, что каждая фея по-своему уникальна, нет ничего странного в том, что Неодушевленные также начали со временем очень сильно отличаться друг от друга, что привело к формированию различных групп родственных духов, которые также называют "филами". Эти филы – киты Неодушевленных – в свою очередь объединялись в более широкие группы, известные как Великие Медленные Империи или Двора Неодушевленных. Описанные ниже филы являются всего лишь самыми распространенными народами Неодушевленных, существующими внутри этих Империй. Несомненно, существуют и другие филы, но их представители очень немногочисленны. Большинство мудрецов Стеклянного Круга выделяет шесть Медленных Империй – Камней, Слез, Небес, Огней, Семян и Кукол – и не пытается классифицировать их в соответствии с их относительным влиянием или присутствием в современном мире, утверждая, что статус Медленной Империи является не столько мерилом политической силы, сколько признаком симметрии мистического тела самой Грезы. Тот факт, что орган Грезы, представленный Империей Огней, атрофировался и явно страдает от тяжелого недуга, еще не означает того, что Греза лишилась этого органа, а всего лишь указывает на то, что в настоящее время внутри нее возник крайне опасный дисбаланс.

Принадлежность Неодушевленного к Империи определяет природу материи, которую он предпочитает населять. Соотношения между Империями и стихиями выглядят следующим образом:

Империя Камней (гломы): металлы, скальные образования в первозданной и обработанной форме, плотные вещества.

Империя Слез (ундины): жидкости, водные пути, водоемы с текучей и стоячей водой.

Империя Небес (пароземы): газы, погодные феномены, облака, туманы и испарения.

Империя Огней (солимонды): молнии, лесные пожары, природные источники энергии.

Империя Семян (куберы): растительная жизнь.

Империя Кукол (манекены): резные, отлитые или изготовленные каким-либо иным образом подобия человека.

Некоторые Неодушевленные также признают существование Империи Вспышек, к числу представителей которой относятся духи, облачающиеся в различные формы искусственного света, включая фильмы, телевизионные передачи и компьютерные программы.

Больше, чем тела

Связь того или иного Неодушевленного с одной из Империй означает нечто большее, нежели родство с той или иной стихией. Решение, в соответствии с которым Неодушевленный вселяется в определенную разновидность материи, и не вселяется в другие ее виды, становится отражением глубинных основ психики феи, и определяет уникальное место Неодушевленного в великой Истории Грезы. В силу этого, принадлежность к Империи указывает на фундаментальное духовное родство, связь, которая оказывается такой же тесной, как узы крови, объединяющие членов семей смертных, а то и теснее. Если Неодушевленный принадлежит к Империи Слез, это свидетельствует о том, что он разделяет определенное сходство менталитета, поведения и восприятия окружающего мира с другими духами жидкостей, населяющими мироздание, и эти схожие черты выходят далеко за пределы физиологических особенностей, которые объединяют всех обитателей водоемов.

Для Неодушевленных каждая Империя является отдельным миром, который отличается соответствующим видом правления и формой магической силы, особенностями официального протокола и неофициальными принципами товарищества, существующими обязательствами и конфликтами, тонкости которых нередко оказываются недоступными для других Застывших. Империи владеют огромными территориями в Мире Яви, границы которых определяются в соответствии с древним разделением между небом и морем, сушей и океаном, растением и минералом, тем, что горит, и тем, что сжигает. По сравнению с этими древними и универсальными рубежами изменчивые границы человеческих народов и культур кажутся абсолютно бессмысленными – во всяком случае, для большинства Неодушевленных – и только те из них, кто посвящает себя углубленному изучению особенностей жизни Мяса, могут надеяться на то, что им удастся понять отличия между, к примеру, Королевством Ив и Королевством Травы.

Куберы

Куберы танцуют в ветвях деревьев и носят одежду, сделанную из листвы. Представители древесного народа являются хранителями, мыслителями и защитниками Неодушевленных. В ходе Войны Сотворения они были стратегами и командирами среднего звена. Куберы, связанные с Поляной, обычно используют в качестве Якорей древние рощи или особенно могучие деревья. Их Якорями также могут выступать прекрасные поля цветов или любых других растений. Создания Ремасла предпочитают использовать для этих целей изящные трости или кусты удивительных форм, созданных умелыми руками садовников. Куберы, принадлежащие к числу Созданий Поляны, поддерживают относительно неплохие отношения со своими собратьями, являющимися последователями Ремасла, хотя при этом считают их немного глуповатыми существами.

Ундины

Эти изящные существа странствуют по темным океанским глубинам вместе с левиафанами и делят чистые горные потоки с серебристой форелью. Их миролюбивая природа позволила им охладить пламя, горевшее в душах солимондов, когда настало время заключить мир, положивший конец Войне Сотворения. Их Якоря всегда связаны с водой, независимо от того, идет ли речь об открытом озере или огромном айсберге. Ундины Поляны живут в естественных водоемах, подобных ручьям и горным рекам. Ундины Ремасла населяют водохранилища и запруженные реки. Единственным местом, в котором не должны жить ундины, являются загрязненные водоемы. Существует группа ундин, способных выдержать прикосновение отравленной воды, но эти печальные Неодушевленные отринули мирные пути своих сородичей и нападают на каждого, кому не посчастливится оказаться неподалеку от их логовищ. Ундины Поляны  всегда готовы принять любых своих сородичей, за исключением, впрочем, тех ундин, которых называют Отравленными. В свою очередь, Ундины Ремасла тепло относятся к ундинам Поляны, но при этом пытаются помочь Отравленным и вернуть их в семью. На самом деле, Отравленные являются камнем преткновения, постоянно вызывающим жаркие споры, которые, впрочем, все остальные Неодушевленные принимают за изящный обмен любезностями.

Гломы

Гломов не зря называют памятью Застывших. Они живут внутри огромных горных хребтов и дремлют у самых костей Земли. Гломы владеют силой живой Земли и демонстрируют настолько строгие представления о чести и такую сильную верность долгу, что по сравнению с ними даже тролль покажется жалким интриганом. Столь ценимые ими представления о чести могут казаться чем-то странным всем остальным Неодушевленным, но когда дело доходит до выполнения обязательств, гломы не обращают внимания ни на что, и ни на кого. Основополагающий принцип философии гломов в свободном переводе звучит как "око за око". Помимо своего классического значения, он также подразумевает, что если вы пожертвуете своим глазом ради глома, он с радостью ответит вам тем же, если вы попросите его об этом. Гломы сражались на переднем крае в ходе Войны Соответствия, и по сей день Создания Поляны, принадлежащие к этой филе, отказываются говорить с солимондами или добровольно поддерживать какие-либо отношения с Неодушевленными Ремасла, если не считать других гломов. Гломы Поляны обитают внутри природных скальных формаций и рудных жил. Якоря гломов Ремасла включают произведения абстрактного искусства, каменные башни и дома, и другие предметы, сделанные из различных металлов (если не считать железа). Гломы Поляны очень сдержанны и замкнуты, и постоянно находятся настороже. Они помнят Войну Соответствия, в которой погибло так много их братьев, и редко общаются с Неодушевленными Ремасла. Гломы Ремасла отличаются гораздо большей общительностью, и когда другие фэйри упоминают гломов, то обычно имеют в виду именно их. Они отказались от попыток наладить отношения со своими собратьями, и считают, что те попросту не могут принять изменения, произошедшие с миром. Единственным, что объединяет гломов Поляны и Ремасла, является общая нелюбовь к солимондам.

Пароземы

Перелетающие с облака на воздушные потоки летнего бриза, а с них – на северный чинук, пароземы несутся по жизни в сопровождении песни ветров, которая ни на мгновение не покидает их. Во время Войны Соответствия пароземы носились от лагеря к лагеря, с огромным интересом узнавая место проведения очередной лекции профессоров-солимондов, чтобы только спустя несколько минут сообщить гломам о том, где лучше нанести удар. Пароземам очень сложно сосредоточиться на чем-то одном в течение долгого времени, и они обожают ставить перед этим фактом других существ. Пароземы живут повсюду, где происходит движение воздушных потоков – их пристанищем может быть коварный поперечный ветер, несущийся между зданиями, оглушительный звук трубы, или холодный ветер, дующий с севера. Легендарный Мах Первый был старым и могущественным пароземом, который забавлялся с аэропланами до тех пор, пока Банальность не уничтожила его королевство. Пароземы Поляны живут в естественных ветрах. Пароземы Ремасла могут обитать во всем, что вызывает движение воздушных масс, примером чего могут служить духовые музыкальные инструменты или даже набор воздушных колокольчиков. На публике пароземы Поляны игнорируют своих собратьев, принадлежащих к Созданиям Ремасла, но всякий раз, когда звучит скэт джазмена, а ветер стучит в окно, это может быть также и стычкой двух пароземов. Пароземы Ремасла считают себя такими же полноценными Застывшими, как и их собратья из числа Созданий Поляны, и готовы пойти на все, чтобы заставить их признать это.

Солимонды

Дети пламени некогда были самыми свободными из Неодушевленных. Они путешествовали по Грезе во вспышках света, которые разрывали небо, обитая в огромном дворце, расположенном внутри самого Солнца. Они проникали в мир смертных через костры и иногда проносились через него разрушительным вихрем, сжигая и уничтожая все, что оказывалось у них на пути. Затем, они решили передать свой дар человечеству. Это решение положило начало Войне Соответствия, которая навсегда разделила Застывших на Созданий Поляны и Ремасла. Когда война закончилась, установился ненадежный мир, а Создания Поляны внезапно поняли, что Создания Ремасла теперь превосходят их числом. Объединяющим фактором для Империй стала ненависть к общему врагу в виде солимондов, которым было уготовано изгнание. Солимонды, которые нехотя соглашаются говорить о войне, утверждают, что создавали новых Созданий Ремасла лишь для того, чтобы защитить себя. Как бы то ни было, теперь солимонды скитаются по свету, и большинство других Неодушевленных с трудом выносит их присутствие. Впрочем, неприязнь является единственной альтернативой чистой и незамутненной ненависти, которую испытывают к ним некоторые филы. Солимонды живут везде, где много тепла и света, и их домами нередко становятся места, подобные вулканам. Многие солимонды поселяются в костровых ямах кемпингов, зная, что там некогда был огонь, и он обязательно туда вернется. Некоторые солимонды устраивают свои дома в Очагах, выполняя при этом обязанности защитников фригольдов. В прошлые времена солимонды считали себя невосприимчивыми для сил Ремасла, ибо им казалось невообразимым, что кто-то сумеет подчинить своей воле пламя. Затем, один из солимондов оказался пойманным в газовую плиту, и так появились первые солимонды Ремасла. Осознание этого факта способно повлиять то, как солимонды воспринимают Войну Сотворения, и оказать очень большое воздействие на жизнь Империи Огней.

Манекены

Последняя Империя, судьба которой очень тесно связана с Мечтателями, принадлежит манекенам. Эти Неодушевленные очень немногочисленны и встречаются крайне редко. Само их существование размывает границу между Китэйнами и Неодушевленными. Манекены все еще не подменыши, но уже и не Неодушевленные в полном смысле этого слова. Поэтому их чаще можно встретить в обществе Китэйнов, чем других Неодушевленных. Манекены сохраняли нейтралитет в Войне Соответствия, что во многом было вызвано тем, что практически все они принадлежат к числу Созданий Ремасла. Манекены Поляны очень немногочисленны, и встречаются только там, где силы стихий естественным образом создают нечто, напоминающее человеческое обличье. К числу наиболее распространенных Якорей манекенов относятся куклы, скульптуры и самые различные магазинные манекены. Манекены несколько свысока относятся ко всем феям, но демонстрируют странную снисходительность к солимондам – особенно, в сравнении с другими Неодушевленными. Возможно, им известно что-то об этих презираемых Неодушевленных, чего не знают других их собратья, или же они просто лучше понимают желание солимондов принести Ремасло в Мир Яви.

Империи

Все Неодушевленные принадлежат к той или иной Империи. Эти Империи делятся по филам и больше напоминают союзы американских индейцев, чем государственные образования, существующие в определенных географических рамках. Тем не менее, у каждой Империи в Грезе есть своя метрополия. Каждый представитель Империи может в любой момент посетить свою метрополию с помощью портала, расположенного у него в Якоре. Неодушевленный также может провести через портал спутников, при условии, что они будут зачарованы. Только у Империи манекенов нет своей метрополии. В силу этого они могут беспрепятственно посещать метрополии всех остальных Империй. Каждая Империя обладает собственной политической структурой. Отношения между Империями часто запутаны настолько, что это приводит в замешательство даже самых умелых макиавеллистов общества Китэйнов. К метрополиям Империй Неодушевленных ведут древние троды, многие из которых до сих пор закрыты, в силу чего пилигримам приходится добираться туда по изменчивым и опасным дорогам Грезы. Неодушевленные могут даровать другим феям полноправное гражданство своих Империй, но это правило не распространяется на Неодушевленных других фил.

Договор

После Войны Сотворения родина солимондов оказалась оккупирована. Оккупационные силы были организованы из представителей всех остальных Империй. В ходе Междуцарствия большая часть оккупационных войск отступила или была уничтожена. После пробуждения значительного количества Неодушевленных, многие Создания Поляны начали призывать к восстановлению оккупации. К счастью для солимондов, большинство Неодушевленных считает, что настало время забыть былые обиды и сосредоточиться на исцелении ран, нанесенных Войной Сотворения.

Империя Слез

Империя ундин представляет собой демократию афинского типа. Любая ундина может проголосовать по любому вопросу. Трибун формулирует основные принципы политики Империи, но любое его решение может быть оспорено, при условии, что за это проголосует не меньше двух десятков ундин. Трибуна выбирают на три года, и считается, что им может стать лишь самый мудрый и умный представитель народа ундин. Нынешним трибуном является Нина, которая живет в маленькой бухточке, наполненной теплыми водами Тихого океана.

Родиной ундин является огромный океан, которому нет конца, сколько бы путешественник ни странствовал по нему. Глубина океана превышает двадцать миль, и на его дне находится обширный город с коралловыми зданиями и дорогами. Каждому, кто оказывается в этой части Грезы, имеет смысл научиться дышать под водой. Многие из пиратских капитанов Уделов Светлого Рая знают, как находить путь в этом безграничном океане, используя его, чтобы срезать путь между различными частями Грезы, так как он связан со всеми морями и океанами мироздания.

В политическом плане у Империи Слез нет врагов. Ундины поддерживают дружественные отношения со всеми Неодушевленными, но хотя они утверждают, что давно уже простили солимондов, ундины ведут себя весьма холодно в их присутствии. Многие Застывшие считают, что причиной этого является то, что воде и огню всегда было сложно найти общий язык.

Империя Камней

Империя Камней представляет собой общество с жесткой иерархической системой. Каждый глом знает свое место в коллективе. Тем не менее, Империя Камней основана на принципе меритократии, и потому те, кто может послужить благу всех гломов, без труда продвигаются по иерархической лестнице. Нынешним маршалом гломских армий является Р'каг, глом Поляны, который живет в горе, являющейся частью Пиренеев. Его генеральный штаб полностью состоит из гломов Ремасла, которые дослужились до своего положения благодаря знакомству с современным миром. Относительно недавно генеральный штаб начал выступать за более мягкую политику в отношении солимондов, но маршал отказывается рассматривать этот вопрос.

Родина гломов представляет собой исполинскую цитадель, вырастающую из живой горы. Трижды она оказывалась в осаде, и трижды нападавшие оказывались отброшены и разгромлены. В сердце этой цитадели находится один из немногих источников химерического железа. Тот, кто захочет получить немного железа из крепости гломов, должен будет доказать, что достоин этого, пройдя ряд нелегких испытаний.

В политическом плане гломы демонстрируют гораздо более радикальные взгляды, чем другие Неодушевленные. Они настаивают на том, что солимонды должны были изгнаны из Грезы, и не собираются прекращать оккупацию их родины. Ундины возглавляют объединение тех, кто стремится убедить гломов забыть былые разногласия и обиды, но пока что им не удалось добиться особого успеха.

Империя Небес

Лучшей характеристикой правительства пароземов является смесь анархии и трайбализма. Раз в год тринадцать старейших активных представителей этой Империи собираются и обсуждают вопросы, которые связаны со всей филой. После этого они делают долгие и многословные заявления, которые, в конечном счете, игнорируются всеми теми, на кого, в теории, должны были бы распространяться решения Совета Тринадцати.

Нынешний Совет состоит из шести Созданий Ремасла и шести Созданий Поляны. Их все еще возглавляет Мах, живущий на вершине одной из самых высоких гор. Мах является единственным пароземом, к словам которого прислушиваются все представители его Империи, и которому они подчиняются исключительно в силу уважения к его заслугам.

Родина пароземов располагается в Глубокой Грезе, и напоминает целую страну, построенную из облаков и стекла. Призрачные животные катаются по облачной травке, а воздушные существа странствуют по невесомой стране, перемещаясь как пешком, так и с помощью крыльев. В центре этого королевства находится огромная башня в форме рога единорога, возведенная из кучевого облака, прочность которого не уступает мрамору. На вершине башни находится зал совещаний, где собирается Высокий Совет.

Империя Небес в данный момент торгует с Империей Слез, обменивая дождь на испарения. Империя Камня считается слишком скучной для того, чтобы иметь с ней какое-либо дело, если не считать самых минимальных дипломатических отношений. В данный момент Империя Небес не собирается присоединяться к блокаде Империи Огней, хотя Создания Поляны в Совете постоянно выступают с предложениями сделать это. Что же касается Империи Кукол, то об отношениях между ней и Империей Небес ничего неизвестно.

Империя Огней

Империя Огней уже давно не та, какой была когда-то. Война Сотворения сокрушила солимондов и разбросала их на все четыре стороны, сделав представителей Империи Огней нежеланными гостями повсюду, куда бы они ни отправились. В политическом плане Империя Огней некогда была сложной имперской монархией с запутанной системой титулов, удивительным набором церемоний и изысканным сводом придворных манер, которая ничуть не уступала самым славным из дворов Ши. После Войны сразу несколько групп объявили себя истинным императорским двором в изгнании. Самой метрополией солимондов теперь управляет марионеточный император, толстый солимонд Ремасла, которого зовут Ккш. Его Якорем является газовая плита в центральной части Манхэттена. Ккша поддерживают гломы, и он утверждает, что является законным императором.

Некогда родина солимондов славилась бронзовыми аллеями, протянувшимися вдоль аристократических вилл, и пылающим горизонтом, озаряющим небо, но теперь она превратилась в жалкое подобие своей прежней славы. Тысячелетия осады и оккупации оставили на ней неизгладимый след, превратив величественные города и селения в руины. Единственным исключением из этого правила является столица. Тем не менее, даже она обезлюдела, и единственными ее обитателями остаются  последователи Ккша и солдаты армии гломов, патрулирующие улицы.

Единственной Империей, поддерживающей дипломатические отношения с Империей Огней, является, как ни странно, Империя гломов. Только гломы признают права Ккша на трон. Все остальные претенденты, в лучшем случае, игнорируются, а в худшем – становятся объектом внезапных нападений. Многие солимонды заявляют, что Империя Огней живет в их сердцах, отказываясь возвращаться на свою родину до тех пор, пока она снова не станет свободной.

Империя Семян

Империя куберов представляет собой лесное сообщество, члены которого делят друг с другом не только имущество, но и собственные жизни. Куберами управляет монарх, которого каждые десять лет выбирают с помощью священного ритуала, свидетелем которого ни разу еще ни становился чужак. Монарх назначает личный совет, который помогает ему принимать решения. Нынешним монархом является Ее королевское величество, королева Дрианна. Дрианна принадлежит к числу Созданий Поляны и правит уже пять лет. Она пытается объединить оба Двора куберов, делая это с переменным успехом.

Родиной куберов является огромный лес, расположенный на пересечении границ всех остальных исконных владений Неодушевленных. В центре этого леса расположен город, который построен из живой древесины. Многие из древесных домов до сих пор окутаны плющом, но по мере того, как куберы пробуждаются, в город понемногу возвращается жизнь.

В политическом плане куберы поддерживают гломов, но при этом не слишком довольны тем, как Империя Камней относится к родине солимондов. В то же время, Война Сотворения сильнее всего отразилась именно на Империи Семян, и потому куберы не слишком активно поддерживают возвращение солимондам их законного места среди остальных Застывших.

Империя Кукол

Манекены утверждают, что у них нет ни Империи, ни метрополии. Время от времени они собираются в тихих уголках Грезы для того, чтобы обсудить интересующие их вопросы, и периодически появляются на придворных собраниях и совещаниях других Империй, помогая Неодушевленным советами и рекомендациями. Когда посланник манекенов говорит за всю свою филу, его без труда можно узнать по черной мантии. В подобных случаях замолкают даже маршалы гломов, которые внимательно вслушиваются в слова тех, кто облачен в черное.

Ходят слухи, что где-то глубоко в Грезе располагается небольшая городская ратуша в викторианском стиле, которая возвышается посреди поля голубой травы, напоминающего луга штата Кентукки. Именно в этом аккуратном и чистом месте происходят собрания Совета манекенов. Тем не менее, это всего лишь слух, и манекены никогда не приглашали других Неодушевленных на свои собрания. Ходят и другие, гораздо более неприятные и зловещие слухи о том, откуда приходят представители этой загадочной филы, но никаких доказательств, которые подтверждали бы эти рассказы, до сих пор не было найдено.

В политическом плане манекены обычно выступают своеобразным катализатором изменений. Появление посланника в черном обычно указывает на значительные изменения в области политики. Многие Неодушевленные гадают, в чем заключается секрет удивительного влияния черных эмиссаров манекенов, но лидеры других Империй продолжают хранить ответ на этот вопрос в тайне. Им известно, что обращение посланника в черном к Империи обычно предвещает войну. С момента падения родины солимондов черные эмиссары манекенов не совершили ни одного официального визита к представителям этой филы. Некоторые Неодушевленные утверждают, что когда народ солимондов воссоединится, манекены вновь отправят к ним своих посланников, тогда как другие считают, что манекены будут говорить лишь с истинным королем. В любом случае, манекены, которые должны были бы испытывать наибольшую симпатию к солимондам, продолжают хранить молчание.

Изначальный Кодекс

Кодекс представляет собой свод фундаментальных законов, который распространяется на всех Неодушевленных. Эти законы были приняты еще до основания Империй и остаются в силе с тех самых пор. Каждый из законов Кодекса подвергся некоторым изменениям в ходе истории, и, кроме того, Создания Поляны нередко интерпретируют их не так, как Создания Ремасла. Вдобавок к этому, различия в интерпретациях существуют и между Империями. В этих законах первоначально заключался Гламур, который привязал души фей к их новым обличьям, и потому, если Греза определяет, что Кодекс оказывается нарушен, она может покарать нарушителя так же, как и любого клятвопреступника.

Якорь – это жизнь. Никогда не уничтожай Якоря и не позволяй Якорю пострадать вследствие твоего бездействия.

Это основополагающий закон Неодушевленных. Какие бы войны или конфликты ни разделяли их, Неодушевленные никогда не решатся нанести вред Якорям своих сородичей. Подобный поступок для них равнозначен превращению в Даунтэйна. Даже в минуты самого страшного гнева гломы не решаются уничтожать Якоря солимондов. Тем не менее, они могут помешать фее, находящейся в Оболочке, вернуться в Якорь, принуждая ее бежать в Грезу или погрузиться в Дрему, что заметно уменьшает потенциальную угрозу с ее стороны.

Те, кто нарушает этот закон, очень быстро сталкиваются с тем, что их собственные Якоря начинают увядать и распадаться. Вскоре после этого нарушителей ожидает Растворение. Даже если им удастся как-то остановить этот процесс, они окажутся навеки заклеймены своим поступком, и их будут презирать даже другие отверженные.

Оставь Страну Неисполненных Грез тем, кто живет там. Твой удел – вечность.

Этот закон трактуется различным образом среди Созданий Поляны и Созданий Ремасла. Застывшие Поляны часто считают, что он указывает на то, что они не должны вмешиваться в жизнь смертных или Китэйнов, и используют в качестве доказательств бесчисленные истории о нарушенных обетах и безответной любви. Создания Ремасла, в свою очередь, считают, что этот закон позволяет им действовать в пределах Мира Яви, при условии, что они не будут посягать на свободу воли его обитателей. Складывается впечатление, что Греза придерживается именно этой трактовки данного закона.

Тем не менее, если этот закон будет бесстыдно нарушен, как, к примеру, в том случае, если Неодушевленный попытается похитить Высокого Короля Китэйнов, последствия этого могут оказаться ужасающими.

Не причиняй вреда тем, кто не причинил вреда тебе. Пускай твою руку направляет справедливость, а не жажда мщения.

Неудивительно, что у этого закона больше всего различных трактовок. Различное понимание концепций правосудия, вреда и отмщения делает его одним из главных камней преткновения между различными Империями. То, что гломы считают правосудием, солимонды и ундины нередко называют местью, а понятие вреда у пароземов меняется в зависимости от дней недели. Хотя первоначально этот закон должен был способствовать поддержанию мира, он сделал дрязги между Империями чем-то скорее напоминающим мафиозные разборки, чем регулируемые строгими правилами конфликты.

Если Неодушевленный переходит черту, отделяющую правосудие от мести, он автоматически лишается защиты, предоставляемой этим законом. Тем не менее, эта черта нередко проводится агрессором, и потому многие действия, которые в других обстоятельствах могли бы назвать чрезмерным применением силы, остаются без внимания Грезы.

Ты – часть твоей Империи; почитай ее и служи ей, не щадя себя.

Этот закон открыт для индивидуальных трактовок. Большинство гломов понимает его как свидетельство лежащих на них обязательств перед военизированной государственной системой Империи Камней, тогда как куберы и ундины обычно воспринимают его как общую рекомендацию, которая призывает их придерживаться философских аксиом своих Империй.

До тех пор, пока Неодушевленный не предпринимает явно враждебных действий против своих сородичей, этот закон не считается нарушенным.

Жизнь Неодушевленного

Существуют мириады граней жизни Неодушевленных, о которых чужаки даже не догадываются. Каждая Империя представляет собой отдельный мир со своей собственной культурой, ритуалами, праздниками и диалектами. Тем не менее, существуют определенные важные даты и времена года, имеющие особое значение для всех Неодушевленных.

Lingua Inanimica

Неодушевленные часто воспроизводят звуки, которые на первый взгляд кажутся бессмысленными. В случае с пароземами, это нечто, напоминающее порывы ветра, гломы часто производят звук, напоминающий соприкосновение трущихся камней, и так далее. На самом деле, Неодушевленные могут общаться друг с другом на языке своей Империи. Это распространенный язык, который называют низкой Инанимикой. Все Неодушевленные владеют им, и другие существа неспособны изучить его. Кроме того, в каждой Империи есть собственный диалект, основанный на свойственной ей стихии, и его понимают только ее представители. Следует отметить, что хотя манекены могут говорить только на низкой Инанимике, складывается впечатление, что они без труда понимают все остальные диалекты.

Праздничные дни

Равноденствия и солнцестояния

Каждое равноденствие и солнцестояние считается среди Неодушевленных праздником. Каждая Империя устраивает празднество в честь дня, с которым она связана. Правители четырех Империй Неодушевленных встречаются друг с другом четырежды в год в эти дни. Марионеточный правитель Империи Огней также обычно присутствует на этих встречах, но никто не обращает на него внимания.

Осеннее равноденствие принадлежит пароземам и ундинам. Они приглашают других Неодушевленных в подводные дворцы ундин, наполненные воздухом с помощью соорганизаторов-пароземов. Этот праздник знаменуется долгим пиром и ценными подарками, которые вручаются во время пиршества.

Зимнее солнцестояние считается праздником гломов, и в этот день в Грезе устраивается величайший из турниров. Это празднество напоминает Олимпийские игры, где испытываются боевые умения участников, и победители игрищ покрывают себя неувядаемой славой, а, если речь идет о гломах, то и получают моментальное повышение.

Весеннее равноденствие совпадает с ярмарочным днем куберов. Ремесленники, музыканты и обычные Неодушевленные собираются для того, чтобы отметить возрождение жизни и завершение зимы. Именно к этому времени лидеры Империй обычно приурочивают совместные заявления.

Летнее солнцестояние некогда считалось символом величавой красоты и грациозности, в ходе которого солимонды устраивали четырехдневную летнюю школу, стремясь поделиться своими знаниями с другими Неодушевленными. Теперь это праздник пьяного разгула, во время которого марионеточный император восседает на троне, и огненное вино струйками стекает у него изо рта, пятная его тунику. Единственными солимондами, которые посещают этот праздник, обычно становятся жалкие лизоблюды, стремящиеся заслужить расположение императора. Зная об этом, многие Неодушевленные стараются избежать посещения Праздника Огней.

Манекены утверждают, что не проводят каких-либо праздничных ритуалов в ходе года, но ходят слухи о том, что в новогоднюю ночь они крадут время между 11:59 и полночью. Говорят, что в течение этой минуты все манекены пробуждаются и получают возможность прожить один день как обычные смертные. Когда они возвращаются в свои Якоря, время продолжает свой обычный бег, и наступает полночь. Если эти слухи правдивы, то они могут объяснить то, почему Скрытой Империи нередко известно многое из того, чего не знают представители всех остальных Империй.

День Памяти

Этот день отмечается солимондами, которые до сих пор остаются в изгнании. Этот печальный праздник, во время которого солимонды вспоминают о своей родине, знаменуется сумрачными процессиями, мерцающими в ночи огнями, и грустными песнями. Гломы запретили эту церемонию в пределах родины солимондов.

Вече

В этот день в самый разгар лета куберы собираются на большой поляне, где-то в вековечных лесах России. На собрании куберы могут подавать петиции своему монарху. Если десятилетний период правления монарха заканчивается, его вынуждают погрузиться в Забытье, после чего выбирают нового правителя. Приглашение на это собрание очень высоко ценится, и складывается впечатление, что те, у кого его нет, физически не могут обнаружить место проведения собрания. В прошлом королева Дрианны лично пригласила туда Высокого Короля Дэвида. Его Величество отклонил приглашение с соответствующими извинениями. Теперь Неодушевленные замерли в ожидании последствий этого невиданного оскорбления.

Тайные Общества

В составе каждой Империи существуют отдельные группировки, формирующиеся так же, как и в любом другом обществе. Ниже представлено описание ряда наиболее известных группировок Империй Неодушевленных. Ходят слухи о том, что в тенях действуют другие тайные общества, но до этого момента они никак еще себя не проявили.

Фронт Освобождения Солимондов, Свободные Солимонды и так далее...

Эти группировки могут принимать форму как разношерстых массовых объединений, как и организованных боевых групп. Их объединяет общая цель, суть которой заключается в том, чтобы отвоевать родину солимондов и возродить Империю Огней. Некоторые из этих группировок занимаются террористической деятельностью, нанося удары по Оболочкам и осуществляя нападения на Якоря. Другие отдают предпочтение дипломатии и пытаются понять причины, которые привели к Войне Соответствия. До тех пор, пока этим группировкам, невзирая на все их разногласия, не удастся объединиться, освобождение солимондов остается весьма трудноразрешимой задачей.

Кулак Гайи

Это объединение Созданий Поляны, которые утверждают, что никогда не примут существование Созданий Ремасла. Их ненависть к Ремаслу достигает таких масштабов, что некоторые из особенно порочных представителей этого общества даже пытались уничтожить Якоря Ремасла. Эта группировка действует при Имперских дворах и в метрополиях Неодушевленных, стремясь изгнать оттуда Создания Ремасла. Тем не менее, пока они являются лишь крикливым меньшинством и многие Неодушевленные, которые втайне могут разделять их взгляды, отказываются поддерживать Кулак Гайи публично.

Братство Руки

Эта группировка Неодушевленных, в состав которой входят как Создания Поляны, так и Создания Ремасла, пытается сгладить разногласия между двумя Дворами. Единство Братства Руки служит примером того, какие результаты может принести сотрудничество обоих Дворов. В состав Братства входит очень мало гломов, но, к счастью, их количество постепенно растет, несмотря на ряд указов, препятствующих вступлению представителей Империи Камней в его ряды. Помимо этого Братство Руки приветствует вступление в него солимондов, и нередко становится единственным местом, где представители огненного народа могут найти себе друзей из числа других Неодушевленных. В данный момент эта группа старается заполучить как можно большее политическое влияние с целью популяризации своих идеалов и целей.

Империя Машины

Эта группа обычно фигурирует в историях, которые старшие Неодушевленные рассказывают своим воспитанникам, когда тем хочется послушать страшную сказку. Империя Машины предположительно является объединением безумных фей, которые подверглись воздействию Ремасла, и, в силу этого, начали испытывать нездоровое влечение к творениям человеческих рук. Эти Неодушевленные старательно выискивают самые сложные машины и электронные устройства, после чего пытаются сделать их своими Якорями. Добившись этого, они похищают недавно пробудившихся Неодушевленных, после чего заставляют их с помощью электрических ритуалов вступить в свои порочные ряды.

Конкордат 

Эта горсточка мудрецов – все, что осталось от великих университетов солимондов. Каждые шесть месяцев Неодушевленные каждой Империи собираются для того, чтобы поделиться знаниями и обсудить животрепещущие вопросы. Записи Конкордата представляют собой одно из крупнейших собраний знания, связанного с феями, которое когда-либо существовало на свете. Стеклянный Круг нередко консультируется с благородными мудрецами Конкордата по определенным вопросам. Профессор, читающий курс профессионального использования тродов (эсквайр), недавно заявил, что обнаружил путь, ведущий обратно на Аркадию, но, вскоре после этого заявления, бесследно исчез. Любопытно, что его Якорь исчез вместе с ним. В данный момент его пост остается вакантным.

Отношения с Иными

Китэйны

Неодушевленные лишь изредка вступают в какие-либо отношения с Китэйнами. Это связано с тем, что Застывшие в силу своей природы не доверяют существам из мяса, даже если у них души фей. Кроме того, Неодушевленные гораздо менее многочисленны, чем их сородичи-Китэйны. Сочетание весьма незначительной численности Неодушевленных и крайне ограниченных контактов с ними приводит к тому, что некоторые Китэйны начинают сомневаться в самом их существовании. В действительности, многие Китэйны верят, что Неодушевленные не пережили Раскол, и все оставшиеся представители их рода давно уже перебрались на Аркадию.

В последнее время Неодушевленные стали принимать гораздо более активное участие в придворной жизни Китэйнов. Многие Застывшие начали осознавать преимущества, которые предоставляет им наличие союзников-подменышей. Среди Неодушевленных наиболее тесные отношения с Китэйнами поддерживают Создания Ремасла. Во многих случаях Неодушевленные Ремасла (а также Создания Поляны, искушенные в создании Оболочек) могут даже не открывать свою истинную природу друзьям-Китэйнам. Это является одной из причин того, что многие Китэйны утверждают, что никогда не встречали Неодушевленных, хотя, на самом деле, уже некоторое время поддерживали с ними тесные дружеские отношения.

Тем не менее, другие Неодушевленные считают, что им стоит как можно дальше держаться от всех представителей Мяса. Они уверены, что Мясу никогда не понять обычаи и традиции Медленных Империй, и отношения с его представителями могут привести лишь к катастрофическим последствиям.

Другие сверхнатуралы

Неодушевленные всячески стараются избегать других сверхнатуралов. Большинство Застывших считает, что подобные отношения не могут привести ни к чему хорошему, и, в большинстве случаев, связи с "иными" приводят к катастрофическому исходу. Неодушевленные особенно боятся тех сверхнатуралов, которые стремятся осквернить их Якоря, или даже вытянуть из них Гламур.

Известны весьма немногочисленные случаи, когда Неодушевленные завязывали дружеские отношения с особенно близкими земным силам магами (подобными последователям Традиции Вербена) или даже кем-то из оборотней. Тем не менее, подобные случаи очень редки, и могут пройти долгие месяцы или годы, прежде чем Неодушевленный раскроет свою истинную природу другому сверхнатуралу (даже если будет уже знаком с этим магом или оборотнем). 

Смертные

Будучи порождениями не Мяса, а Духа, Неодушевленные общаются со смертными гораздо меньше, чем Китэйны. Чаще всего Застывшие избегают людей, страшась их и считая губителями природы. Тем не менее, это не всегда так. В последнее время Неодушевленные все чаще открывают свою истинную природу смертным. Застывшие обнаружили, что, как и в прошлые века, заведение дружеских отношений с некоторыми смертными способно изрядно поспособствовать безопасности их Якорей. Более того, некоторые смертные, которые понимают, что их друзья действительно являются духами, населяющими, к примеру, соседний лес, становятся верными последователями и защитниками Неодушевленных. Недавний всплеск интереса к философии Нью-Эйджа и почитанию живой природы, немало поспособствовал Неодушевленным в их деле, хотя нельзя исключать того, что именно благодаря пробуждению Застывших эти идеи вновь переживают свой расцвет.